– Нет. Лида. Не только. Пойми, – шепчет она, подходит ближе. – Мы с ним вместе уже почти год. Но отношения начинают заходить в тупик, потому что я не могу ему дать желаемое. Секс – это секс, а полную семью муж всегда хотел. У него насчёт этого пунктик, потому что у него её никогда не было. Он сложный, но не плохой… Даже замечательный, но так сильно хочет наследника, что готов… со мной развестись! А я не могу без него! Я не могу вот так… остаться ни с чем: без мужа, без любви, без средств к существованию. У меня ведь ничего нет… ни гроша. А начинать всё сначала, ломать себя, разлюбить его и продолжать жить – я… не смогу! Придётся вернуться к вам! Прошу, помоги нам. Мне! Себе… Его условие  –  ребёнок. Я прошу всего год, за это время мы что-нибудь придумаем ещё. Я начала тайно откладывать небольшие суммы… И если не получится родить, то у нас хотя бы какие-то средства будут на потом. На Соню, Сашку… нас… – ёё шёпот проникает под кожу и выворачивает меня. Дикость начинает казаться чем-то логичным, а я этого не хочу.

– Нет… – качаю головой, но голос почему-то звучит не так убедительно и категорично, как жест.

– Да. Лида. Да! – пальцы Лады, мокрые от слёз, находят мои. Мягко, но наставительно сжимаю.

– Поверь, если ему родить наследника, у нас будет будущее! Прошу тебя. Помоги нам! И никто из нас больше ни в чём не будет нуждаться. И кредитов больше не будет, никаких фондов и валяний в ногах у комиссий, чтобы дали чёртово место в клинике. Мы просто будем брать и покупать эти грёбаные путёвки, и не экономить на лекарствах! И не искать дешёвые аналоги. И Сашку отдадим летать, как он мечтал. Год твоей-моей жизни. Я не заставляю с ним и дальше жить. Он мне нужен! Он нам нужен! А ты просто станешь суррогатной матерью… Думай об этом так. А потом – делай что захочешь!

Сама не замечаю, как поддаюсь её напору.

Мы долго сидим на кухне, пытаясь переубедить друг друга и ничего не замечаем вокруг, приходим в себя, только когда слышим крики Сони и Саши:

– Лида, а кто это у нас? – вопит Сашка прямо с порога.

– Ты видела что сделали с моей клумбой?! – наезжает Соня,  швыряя рюкзак в сторону.

– Ого! – а это уже вместе.

Они кажутся мне такими маленькими и тоненькими, как два воробушка. Оба в ношеной-переношенной одежде, нескладные. Я всё успокаиваю себя, что просто вытянулись за лето, возраст такой… но где-то в душе червячок твердит: едят плохо. Сане уже почти двенадцать, а Соньке девять. Он вырастает из штанов скорее, чем я успеваю их раздобыть, а она с тоской смотрит на подружек в обновках.

Вид сытой Лады становится ещё отвратительнее теперь, когда они рядом.

Но дети рады сестре. Визга и писка столько, что уши закладывает. Брат и сестра бросаются на Ладу, даже ни на миг не усомнившись, что это нормально. В отличие от меня они не держат на неё зла и обид – воспринимают старшей сестрой, которая уехала к хорошей жизни и просто очень занята, чтобы нас навестить. Я их с этим воспитываю. Ни разу при них не сказала грубого слова в её сторону, и, конечно появление Лады, они не принимают в штыки как я. Скорее как чудо: «Ура-а! Сестра вернулась!»

Какое-то время они с неё не слезают, не позволяя нам поговорить о деле. Ладе даже приходится их покатать на машине, чтобы вся округа видела, семейство Малышкиных в сборе! Соня и Саша вон на какой крутой тачке!

Они так рады, что взахлёб рассказывают ей как живут, учатся, что делают, не понимая, что сестру всего лишь волнует её дело, а не их жизни. А они наперебой, аж захлёбываются, как теперь заживут, ведь Лада вернулась!

Она уходит от таких тем ловко и умело, а когда сорванцы наконец засыпают, мы продолжаем всерьёз обсуждать её план.

Это для меня игра, гипотетические предположения.

– И ты уверена, что он нас не разоблачит? Я не ты…

– Во-первых, мы так с тобой похожи, что нас мать родная не различала. Во-вторых, я тебя натаскаю… быть мной не так уж и сложно!..

– А почему бы ему не признаться и не предложить такой вариант? – робко уточняю я.

– Он не знает, что у меня есть родные и тем более сестра-близнец!

– Вот как! – киваю неутешительным мыслям. – Так стыдишься?

– Не вас! Себя…

– Тогда может, начать с себя, – всё ещё пытаясь надавить на совесть сестры.

– Когда-нибудь обязательно, но пока мне нужно его удержать! И не ребёнка от абы кого. Ему хочу родить Я! И в этой грёбаной жизни только ты – моя часть! Только тебе я могу позволить на время, ради дела и будущего, коснуться моего мужа! Только тебе могу доверить это. И я точно знаю, что ты не подведёшь, не пойдёшь на попятную. Не влюбишь его в себя. Мы ведь сестры! Мы ведь близнецы! Нет никого ближе и роднее нас! Ты… часть меня.

– Жаль что ты об этом вспомнила только когда нужда заставила.

– Хватит меня попрекать этим. Ты не знаешь как я жила и что делала. Не ради поплакаться приехала. Не мне тебе давить на жалость, ведь мои проблемы – только мои, а ты… ты тянешь других. Поэтому прошу!

Впервые за всё время сестра вот так просто признаётся, что эгоистичная стерва. И мне этого вполне хватает, чтобы… не то чтобы простить, но сделать к этому шаг.

А заканчивается этот долгий день тем, что Лада чертит на листе бумаги план их с мужем квартиры, хотя я ещё ни на что толком не согласилась. Чисто гипотетически…

Я до последнего не верю, что такое вообще возможно провернуть, что на такое можно решиться, но всё равно продолжаю задавать наводящие вопросы, будто речь не обо мне, а о героях какой-то чужой истории или даже сказки для взрослых девочек.

Лада раскладывает карты очень аккуратно и дозировано, так чтобы информация откладывалась в меня постепенно. Оказывается у Лады и её мужа – уже какое-то время разная жизнь. Несмотря на чувства и желание завести ребёнка – разные спальни. Он сильно занятой человек, и поэтому ей приходится подстраиваться под его ритм и график, не забывая об общем графике планирования семьи.

Рабочая сфера – разная.

У неё скромная студия для богатых выскочек, которые не умеют сами себя снимать в “инстаграмм”. У него всё серьёзнее, гражданская авиация, но Лада так размазывает суть, что я понимаю  –  она вообще толком не понимает чем занимается благоверный. Одно знает точно: летает бесплатно и с комфортом компанией “Just Air”.

– И ты правда его любишь? – ещё раз спрашиваю, а Лада смотрит на меня как на полоумную:

– Конечно! – запально, но меня продолжают терзать сомнения. Не уверена, что смогла бы как она… подкладывать под любимого другую женщину!

– Разве пойдёт на такой шаг женщина, которой всё равно на мужа? Но я всё перебрала, перепробовала, и даже усыновление только что родившегося ребёнка рассматривала, но это была бы большая ложь, чем то, что предлагаю тебе…

Мне начинает казаться, что я соучастница преступления, не меньше. Злая шутка затягивает, и мне уже совершенно не смешно.

– Вдруг я не могу иметь детей? – кидаю робкое предположение. – Я давно не проверялась…

– Да брось, – фыркает Лада. – Ты из-за Славки когда-то чуть свой пищевой не бросила. Если мне не изменяет память, ребёнка потеряла, когда этот козёл тебе кулаками показал всю глубину своей любви. Мой муж не такой. Он мужчина! Когда тебе ещё представится шанс познать настоящего, богатого мужчину? Вокруг только алкаши, накроши и старики.

– Спасибо, что напоминаешь, как я живу, – с горечью усмехаюсь.

– Я не со зла, – мотает головой Лада, – но прекрасно понимаю, о чём говорю, потому что когда-то от этого бежала.

– Боюсь, я не смогу стать тобой… Мы с тобой по-разному смотрим на жизнь! – подытоживаю услышанное.

– Ещё как сможешь! – кивает Лада, впервые за время нашего разговора на её полных губах играет тихая улыбка. – И станешь!

Глава 3

Лида

(настоящее время)

Ванна огромна по любым меркам.

Имеется даже большое окно с видом на зелень парка, раскинувшегося перед жилым комплексом, и хоть мы на высоте более чем ста метров, искренне сомневаюсь, что кто-то даже в теории мог бы меня разглядеть, раздеваться всё равно страшно.

Окно высокое, имеется только низенький подоконник сантиметров пятнадцать от пола. На нём ароматические свечи, какой-то белый кувшинчик и живописно смотанные бичёвки.

Это выглядит как композиция, и наверняка стоит денег, а по мне мусор невероятный и пылесборник.

Тяжко вздыхаю и скидываю тесный топ, расстёгиваю узкую юбку и остаюсь в одном нижнем белье. Лада мне купила всё новое. Привезла в больших фирменных пакетах, без всяких примерок. Оно и понятно – размер-то у нас один.

Вот и стою напротив окна в белоснежном боди, ткань которого плотно облегает. В нём невероятно удобно, даже не хочется раздеваться.

Потому не спешу… Смотрю на парк, на сверкающую вдали реку, и не решаюсь окончательно обнажиться. Мне… безумно нравится и эта ванна, и это боди, но, пожалуйста, можно я просто тут и останусь? Навсегда!.. Мне страшно выходить! Дико страшно приближаться к другим комнатам в огромной квартире, и особенно к спальне!

Можно, я просто здесь побуду!

Делаю шаг к окну. Встаю на подоконник, почти прижимаясь лбом к холодному стеклу. Подо мной город. Красивый, пёстрый, такой огромный и витый рекой, что дух захватывает… Я будто лечу над ним! Парю, а ведь никогда не была на такой высоте! Никогда не летала самолётами. Да какое там, я даже не жила выше второго этажа общаги.

Хочется… плакать. От тоски ли, жалости к себе или счастья  –  не знаю.

На миг забываю где и зачем, но за спиной раздаётся звук, который как выстрел в голову, должен навсегда остановить мою жизнь. Потому что мой муж всё же соизволил присоединиться!

С дико грохочущем сердцем, не решаюсь обернуться – так и стою у окна, но на улице достаточно стемнело, чтобы я могла видеть отражение того, что за моей спиной.

А за ней он – Алексей Орлов. Прямо как у Екатерины Великой…

Не спешит. Спокойно кидает банное полотенце в корзину для грязного белья и пялится на меня с задумчивым прищуром.

В спортивных штанах, но без футболки. Обнажённый торс уже не сверкает от влаги, а я всё равно продолжаю смотреть на рельефную грудь. Никогда не видела столь совершенного внешне мужчину. Да какое-то там, я вообще со своей собачьей жизнью не видела мужчину, источающего такую мощь и силу, что во рту сохнет, сердце отчаянно трепещет, в ногах слабость и дичайшее волнение сжимает грудь.

У меня был только Славка. По-молодости думала любовь навсегда… вот только «навсегда» случилось до моей беременности и последующими за этим побоями. А когда я осталась одна… у разбитого корыта с братом и сестрой на руках – мне вообще не до мужчин было.

И вот он! Мужчина мечты!

Влюблённый, жаждущий ребёнка – где таких вообще делают?! Не тормози! Хватай, пока есть! Хотя бы годик себя нормальной, любимой женщиной почувствовать! Но я робею.

Просто смотрю на него, но в тёмное окно, где пламенеет закат.

А он пялится в ответ на меня, стоящую к нему спиной на подоконнике. И как-то загадочно дотошно по моему телу скользит его взгляд. Словно пытается понять, что со мной не так, но никак не ухватывается за ниточку.

Волнуюсь!

Ох волнуюсь. Не дай бог шарахнет правдой, мол: кто ты и где моя жена?

Нервно поправляю волосы, а я их успела распустить, хотя Лада замысловато собрала в высокую причёску, назвав это “дорожной шишечкой”. За весь день моя копна накрутилась и теперь выглядит ещё лучше, чем прежде, но я почему-то хочу это убрать.

Не привлекать внимание.

Заплести обыкновенную косу! Как раньше…

Или остричь волосы нафиг!

А то неудобно мне от пронизывающего взгляда синих глаз. Неудобно в тягучем молчании. Наедине с чужим моим мужем!

А Алексей, как назло, не думает уходить. Приваливается плечом к косяку и, скрестив руки на груди, продолжает меня рассматривать, будто я, какой-то экспонат или фильм, невзначай его заинтересовавший по телевизору.

Я продолжаю стоять, как вкопанная, лицом к окну. Но чем наша немая сцена длится, тем сильнее на меня производит впечатление этот красиво-угрюмый человек.

Он не похож на тех прожигателей жизни, которым всё легко даётся. Такой мужчина, скорее всего, свою судьбу куёт сам. И добивается всего собственными силами.

И это пугает…

Не угодить такому мужчине – страшно! Обидеть – чревато. Обманывать – опасно! И не дай бог ему перейти дорогу!

А я собираюсь сделать сразу всё!

И как теперь быть?

Идти на попятную?

Ха! Как? Если я уже здесь! С ним наедине в ванной? Если не сделать и шага – мне никогда отсюда не выбраться.

Значит, только вперёд!

Цель!

У меня благая цель: помочь сестре! И помочь моей семье!

Чего теряю?

Не девочка давно…

Поднимаю руку, закусив перед этим щёку, чтобы болью притупить волнение. Закрываю глаза, чтобы не видеть собственного падения, и стягиваю одну лямку боди.

Бельё держится на теле, как влитое, и лямки ничего не решают, но теперь хотя бы плечи обнажены, а Алексей за моей спиной вроде как начинает иначе дышать. Прерывисто, чуть громче.

Или мне только кажется и я хочу чтобы так было?..

«О чём ты, Лида?! – грохочет сердце, едва не выскакивая из груди. – Просто, сделай уже это… может разика хватит?» – робкая, но сладкая мысль о быстром завершении миссии, побуждает действовать дальше.

Тянусь, чтобы расстегнуть крючки под лопатками, но позади слышу уверенные шаги… ко мне… Распахнув глаза, замираю.

Орлов без деликатности отпихивает мои руки и сам… справляется с крючками – да так, что меня бултыхает от каждого его нетерпеливого движения, будто тряпичную куклу.

Не успеваю воздуха глотнуть – боди летит на пол бесформенной грудой кружева. От этого грубого, совершенно не ласкового вмешательства тут же прикрываюсь руками, понимая что он всё равно видит мои обнажённые спину и зад.

– Ты стесняешься так, как в первый раз не стеснялась, – шершавый, низкий голос наполняет просторное помещение и вонзается в мою холодную плоть тысячами иголок. – В чём дело? – подозрительно уточняет Орлов. – Ты… прикрылась от меня? – В его словах нет ни капли участия или интереса. Чистая, неприкрытая насмешка!

От страха на горле будто невидимые тиски смыкаются – вот и молчу, чуть подрагивая не то от ужаса, не то от холода, не то от всего разом.

– Что ты тут разыгрываешь? – голос Алексея наполняется нотками злости. – С каких пор мы играем в эти игры? Или ты решила разнообразить сексуальную жизнь? – Ох, как его злой смех больно жалит.

Что происходит?

Почему он не источает любовь? Нежность? Почему так груб, надменен и циничен?

Почти издёвка! Почти плюёт!

Сестра…

Зачем он тебе?…

– Я не играю! Просто иду в душ. И тебе, вроде, предлагала, – холодно отвечаю, еле найдя для этого силы. Переборов себя, разворачиваюсь.

Больше нельзя медлить!

Больше нельзя робеть!

Пора быть Ладой!

Если Орлов сразу не ткнул: это не ты! Значит не заметил подмены! Не заметил, что я на пару кило больше вешу, чем Лада. Что у меня не такой подкаченный зад. Чуть мягче и полнее грудь.

Нет, это конечно, мелочи… Но всё же! Разве любящий муж не должен подмечать такие нюансы?

Ладно, это мои заморочки!

Если муж Лады этого не заметил, значит, меньше нужно дёргаться самой!

Да и… Алексею явно не интересно это тело. Он его видел множество раз! По словам сестры их близость с некоторых пор больше формальность. И она часто делает к нему шаги сама – чтобы увеличить шанс на зачатие.

Ребёнок, всё что им нужно!

Вот только сестра уверяла, что он хорош в постели и внимателен к любовнице, но мне он пока кажется грубым и жестоким самцом, который стремится подавить женщину, а не возвысить.

Ступаю в сторону огромного душа, огороженного стеклянными стенками, но меня грубо хватают за руку и разворачивают к себе лицом:

– Ц-ц-ц-ц, – цокает Алексей и внимательно заглядывает в мои глаза. Так внимательно, словно в душу смотрит – будто хочет видеть там ответы на свои невысказанные вопросы.

До икоты страшно, а вдруг я ошибаюсь, и он о чём-то подозревает?

– Пригласила, теперь сбегаешь, – пилит синевой нереально красивых и умных глаз. Перехватывает за подбородок, сжимает грубовато щёки так, что мои губы открываются.

– Ничего не хочешь рассказать? Объяснить? – а смотрит на меня так, будто недавно купил. Так не смотрят на того, кого любят!

Как-то мерзко. Без нежности и обожания, восхищения!

Как на товар… свой… не сильно нужный и любимый товар!

Неужели так у сестры было всё это время?

Не верю! Она же не такая… чтобы терпеть подобные грубости!

– Объяснить ч…

Орлов не даёт договорить, не даёт привыкнуть к его подавляющей энергетике. К его близости! К тому что должно случиться! Его губы просто впиваются в мои. Жёстко, уверенно жуют, при этом позволяя языку пробраться внутрь. Ворваться властно и так глубоко, так что нечем дышать, и я сама не понимаю, откуда берутся слёзы… и стон… отнюдь не наслаждения… И даже не боли… Скорее – унижения и протеста, но Орлову, явно, всё равно!

Он целует свою жену, и делает это так как привык.

Моя суть это отторгает, но я терплю!

Зажмуриваюсь сильно-сильно и терплю!

Чувствую зубы на своей губе и… сладость с металлическим привкусом. Кровь! Твою мать, самая настоящая, солоноватая, горячая кровь!

Это не-вы-но-си-мо!

Я не могу! Не могу так! Потому что никогда ничего подобного со мной не происходило.

Мой секс был разным: нелепым, нежным… забавным, искренним. С простым деревенским парнем.  И это было лишь… раз пять-шесть, не больше. Потом он в армию  –  я ждать. Дождалась, только он стал совсем другим. И секс естественно стал другим: пьяным и быстрым.

А затем я посмела залететь!

С тех пор… чёрт!

Если сейчас дойдёт до дела я облажаюсь. Я даже не помню как это.

Я понятия не имею, что делать и чего ждать. И сердце от страха готово порвать жилы.

Лучшая тактика – позволить партнёру делать, что считает нужным, но сестра у меня другого склада нежели я. Она активней…

Ау-у-у!

Мысль испаряется.

Пальцы Алексея жестоко впиваются в кожу, будто он хочет её с меня полностью содрать, а потом он хватает меня за ягодицы и рывком тянет вверх.

Глава 4

Лида

(настоящее время)

Алексей держит меня обеими ладонями за бёдра. Без нежности протискивается между моих ног, побуждая ими обхватить его талию в принудительно-господском порядке – так что не подчиниться невозможно. И я подчиняюсь, потому что его сила непреодолима.

Не прерывая насильственных поцелуев и очень просто, словно ничего не вешу, Орлов шагает в душевую. Не отвлекаясь на мелочи, коротким махом врубает воду.

– Не понимаю, что, но с тобой что-то не так. Ты сегодня прямо-таки сама не своя, – ворчит мне в губы, больно сминая ягодицы.

Вода бьёт по макушке, стекает по волосам и лицу, я запрокидываю голову, когда Алексей кусает нежную кожу на шее, и тут же вода попадает в рот, едва не душит.

Сплёвываю, и это ни черта не романтично! Не эротично! И не кайфово!

Я категорически ненавижу то, что со мной происходит!

Искренне не понимаю, во что… в кого влюблена сестра?

Неужели Алексей такой всегда и ей это… нравится?

Невозможно!

Слава богу меня ставят на пол. Но чёрт возьми разворачивают. И к своему ужасу понимаю, что прижата к стене лицом и грудью.

Алексей не церемонится, он даже на меня не смотрит – просто прокручивает к себе задом и шлепком ударяет по ягодице, как какую-нибудь шлюху.

– Так лучше? Тебе же нравится, когда без заморочек, – тихо шипит в самое ухо, кусает мочку. Не ради игры, а словно из мести, будто наказывая!

Упускаю момент, когда он освободился от штанов, но чувствую прикосновение горячего, твёрдого члена к заднице.