– Кира, – слышу словно сквозь вату голос мужа. – Что ты здесь делаешь?
Кажется, будто я выныриваю из-под толщи воды, потому что по ощущениям я уже там, на дне.
– Что? – медленно перевожу взгляд на супруга и не верю, что он отсутствовал в зале, потому что был там… с ней.
– Ты что тут делаешь? – отчеканивает он, и взгляд такой злой, что горло пережимает спазмом.
– Приехала вот… – теряюсь и не знаю, что сказать. Нужно ли?
– Зачем? Я тебя больше не ждал, – говорит так жестко, будто я не его любимая женщина, не его жена, а одна из провинившихся подчиненных.
– Я должна быть здесь. Лиза уснула, и я сразу сюда, – беру себя в руки, чтобы не закатывать истерик на людях.
Егор сверлит меня темным взглядом, а мне хочется провалиться сквозь землю. Я чувствую себя здесь лишней. Он мне не рад, потому что я мешаю ему. А она?..
Оборачиваюсь назад, чтобы проследить за бывшей своего мужа, и замечаю, как она останавливается возле какого-то мужчины с проседью на висках и он обнимает ее за талию. Она льнет к нему и что-то шепчет на ухо, он же лишь смеется.
– Все нужно делать вовремя, – продолжает отчитывать меня муж. – Ты, как никто другой, это знаешь. Куда ты смотришь?
Возвращаю внимание к мужу и вижу, что он смотрит в ту же сторону, что и я.
– Что она здесь делает? – спрашиваю тихо.
– О чем ты? – сейчас он выглядит еще более злым, чем мгновение назад.
– О Марине… Ты не говорил, что она будет здесь.
– Так, хватит! – его зрачок сужается до точки.
На меня смотрят глаза волка, со светло-серой радужкой в темной окантовке. Дикие, агрессивные, неродные…
– Ты что, пришла сюда отношения выяснять? – хватает меня за руку. – Идем танцевать, на нас смотрят, – рычит он, хотя внешне старается оставаться невозмутимым.
Я не чувствую нежности. Его пальцы сжимают мое предплечье тисками. Движения все резкие, будто он дико зол. Но это замечаю только я. Для всех остальных он уверенный в себе руководитель крупного бизнеса, для которого холодность в порядке вещей.
Только не для меня.
На душе раздрай. Я растеряна и молча следую за супругом, чтобы не стать посмешищем нескольких сотен приглашенных.
– Улыбайся, – шипит он.
Чувствую на себе пристальное внимание и натягиваю улыбку. Егор резко притягивает меня к себе, положив руку на талию, во второй зажимая мою кисть.
– Веди себя так, как и положено идеальной жене, – сквозь улыбку цедит он. – Улыбайся, будь мила и вежлива, а все склоки нужно решать дома.
Шумно сглатываю вставший в горле ком, но делаю, как сказано.
Возможно, я все лишь надумываю и сейчас муж злится потому, что я подвела его, не оправдала надежд.
– Как дочь? – сухо спрашивает он.
– Кажется, пик миновал, – стараюсь сохранять спокойствие и не показывать, насколько мне неприятно его поведение.
– Хорошо. Значит, ты могла поехать сразу.
– Не смогла бы, Гор, ты же знаешь…
– Но в итоге выставила меня в дурацком свете перед партнёрами.
– Они все люди семейные, должны понимать, что значит, когда болен ребёнок.
– Для этого существуют няни и частные врачи, – снова заводит муж ту же пластинку.
– Я хочу быть матерью для нашей дочки, а не приходящей тётей, – в очередной раз повторяю свою позицию.
– Матерью можно быть, не посвящая себя ребенку двадцать четыре часа в сутки. Женой моей ты тоже быть обязана.
Он кажется настолько взвинченным, что я его с трудом узнаю.
Муж замолкает на какой-то миг и просто ведет меня в танце. Можно даже подумать, что он остыл, и даже сделать вид, будто я не выслушала только что вагон необоснованных претензий.
Но это невозможно, потому что я задыхаюсь, не в силах протолкнуться сквозь плотную завесу густых пряных духов.
Это женский парфюм, достаточно популярный в последнее время. Он тяжёлый и совсем мне не подходит. От такого запаха очень быстро устаёшь. А когда я делала затест в магазине на запястье, то чуть не задохнулась от него в течение дня. Мои ароматы обычно более легкие, едва уловимые.
– Ладно, – говорит он. – Хорошо, что пришла. Сейчас пойдем делать фото, затем я покажу тебя партнёрам, пообщаешься с моими родителями, и все будет в порядке.
Я же смотрю на место рядом с его воротником, и внутри меня все переворачивается. Этот красный след, густой запах духов и он, входящий в зал одновременно со своей бывшей, из одной двери, – все это не может быть простым совпадением.
В животе все скручивается в тугой узел и дрожит от напряжения.
– Егор, – не могу отвести глаз от проклятого следа.
– Что?
– У тебя рубашка испачкалась… Как же ты будешь позировать?
– Сильно?
– Угу, – только и получается выдавить. – В помаде, – говорю сипло и глубоко втягиваю носом воздух.
– Кира, ты испачкала меня помадой? – шипит он.
– Не я…
– Что за ерунда! Кто еще может, кроме тебя, испачкать меня помадой?
– Ты мне скажи. Оттенок не мой. Это спелая вишня, тогда как у меня – индийская роза, – стараюсь остановить себя, но, начав говорить, уже не могу. – И еще… ты насквозь пропах ее духами…
– Кира, ты ведешь себя глупо. Посмотри, сколько здесь людей. Видишь? – говорит тихо, сильнее вжимая пальцы мне в талию.
– Да, – отвечаю.
– Видишь, сколько среди них женщин?
– Конечно, – прокашливаюсь, лишь бы не позволить себе расплакаться.
– И почти все они подходили ко мне, обнимали и поздравляли. И ты должна была стоять все это время рядом со мной и принимать поздравления от этих дам и их спутников. Как думаешь, не пропахла бы ты чужим парфюмом.
– Но ты и Марина…
– Хватит! – резко обрывает меня супруг, как раз в тот момент, когда музыка меняется на зажигательную. – Пора тебе выполнить свой долг и быть хорошей женой. Спрячь пятно.
– Но как?
– Придумай.
Дрожащими руками слегка отодвигаю галстук в сторону, так что пятнышко перестает бросаться в глаза.
Приобнимая за талию, Егор ведет меня к баннеру, куда сразу подлетает стайка фотографов. Я улыбаюсь в кадре, прижимаюсь к мужу, изображая идиллию, а сердце у меня болит, потому что я вижу, что супруг сегодня ведет себя иначе. И он ловко переводит тему разговора.
– Так, пойдем поприветствуешь партнеров, – он ведет меня по залу, останавливаясь возле солидных мужчин в компании ухоженных женщин. Все они кажутся милыми и воспитанными.
И вот я замечаю блеск золота. Сердце реагирует на него быстрее мозга. Мы останавливаемся рядом с группой мужчин, напротив того самого человека, с которым ворковала бывшая моего мужа. Она красуется рядом с ним, привлекая всеобщее внимание вульгарным образом и громким смехом.
Стоит мне только приблизиться, как в нос ударяет запах того самого тошнотворного парфюма.
– Борис Ефимович, знакомьтесь, моя жена Кира! – говорит муж мужчине, стоящему рядом с блондинкой, которой не должно тут быть.
Но я слышала многократно имя этого человека и знаю, что он играет важную роль в заключении этой сделки.
Но она… Марина…
Как Егор мог? Как он мог допустить, чтобы она находилась в одном помещении со мной?
Только этот факт злит меня так сильно, что внутри все клокочет от злости.
– Очень рад знакомству, – Борис целует мне руку. – Наконец-то смог вас увидеть лично, а то казалось, что Егор выдумал жену.
Все вокруг смеются, а я чувствую себя глупо, впрочем, похоже, как и Егор.
– Как видите, я существую.
– Жена всецело посвятила себя материнству, – говорит муж.
– Похвально, – комментирует Борис. – Моя бывшая тоже предпочитала заниматься детьми, а не ходить по светским раутам.
– Потому она и бывшая, – шутит кто-то, и остальные тут же подхватывают его.
Мне же противно от этих людей.
– А это Марина, – снова слышу голос мужа. – Заместитель Бориса Ефимовича.
– Да, Мариша у нас просто золото. Именно у нее появилась идея участия в этом проекте. И мы все очень ей за это благодарны, – говорит Ефимович.
Я ощущаю на себе колкий взгляд зеленых глаз, перевожу взгляд на блондинку. Грудь сдавливает от того, как надменно она смотрит на меня.
– Здравствуйте, Кира, – подается она вперед, целуя меня в щеки. Тошнота подкатывает к горлу. Я не двигаюсь с места, подавляя рвотный позыв. – Что ж! Теперь мы будем видеться часто, – улыбается она.
– Что? – вырывается из меня.
– Сделка – это только начало, – говорит она. – Впереди долгие месяцы плодотворного и тесного сотрудничества.
– Придется Марине пожить у вас в городе, – улыбается Борис.
– Да. И у меня теперь шикарный офис рядом с кабинетом нового генерального директора, – совершает она контрольный выстрел мне прямо в голову, при этом пристально всматриваясь в мои глаза и наслаждаясь своим триумфом.
– Кира, девочка моя, – прижимается к моей щеке свекровь и целует воздух рядом с ухом, а затем повторяет все то же самое со второй щекой. – Как я рада, что ты вырвалась. Как там моя любимая внучка?
Она отстраняется и смотрит на меня, как обычно, немного свысока. Вся их семья всегда так относилась ко мне и моим родителям. Со дня нашего знакомства они всячески демонстрировали, что мы им не ровня. Еще бы, наследник крупной компании и дочка инженера и преподавательницы вуза…
– Мама говорит, что температура пошла на спад, – отвечаю на автомате, дышу на автомате, все мои действия механические, потому что внутри я растоптана.
– Это замечательно. Ты не забыла, что Матвеевы пригласили ее на день рождения внучки?
– Я все помню, Лара.
– Умница, – улыбается она, но я вижу по ее лицу, что у нее есть вопросы.
Еще в начале наших отношений Егор сумел четко обозначить границы в общении с родителями, сказав, что он сделал свой выбор и они не имеют никакого права лезть в нашу жизнь. Так и было. Свекры совершенно не вторгались в наши отношения и не навязывали своего мнения.
Когда родилась Лиза, они полностью приняли меня. Наше общение стало теплее, хотя они по-прежнему не совали нос в нашу семью, но внучку искренне любили.
– С тобой все в порядке? – спрашивает свекровь. – Ты такая бледная. Случаем, не заразилась от Лизоньки?
– Возможно… Хотя нет… – вся ситуация кажется мне из ряда вон выходящей. И пусть я не привыкла делиться личным с Ларой, но сейчас я надломлена. – Вы знали, что Егор работает с Мариной?
Я смотрю на свекровь пристально, стараясь по ее реакции увидеть ответ, одна ли я была не в курсе того, что меня водят за нос.
– Кира… – она хватает меня за руку и отводит в сторону. – Я увидела ее только сегодня. И нахожусь в таком же шоке, как и ты! – понижает голос.
– У него рубашка в ее помаде, – говорю сдержанно, потому что, кажется, стоит дать слабину – и я рассыплюсь на атомы. – И… кабинеты рядом.
Свекровь поджимает губы.
– Не думала я, что Егор пойдет по стопам отца, – шумно выдыхает она. – Слишком категоричным он у нас вырос.
– Что вы имеете в виду?
– У Николая бывают такие периоды, когда он… – женщина делает паузу, – находит себе развлечение на стороне.
– Что? Николай Федорович изменяет вам?
– Девочка моя, – снисходительно улыбается она. – Покажи мне хоть одного в нашем окружении, кто верен жене?
– Не могут быть все такими.
– Именно потому, что могут, поэтому и делают.
– Но как же вы это терпите?
– Как и все, – говорит она невозмутимо. – Делаю вид, что ничего не происходит. К тому же он тогда чувствует свою вину и становится шелковым.
– Но это же предательство!
– Это жизнь, милая моя. И семья для наших мужчин – это прежде всего такой же показатель престижа, как их успешные дела. Любовницы – всего лишь атрибут, безделушка, которую можно выбросить без сожаления и сменить на другую. Но показатель благополучия – это крепкая семья.
– То, что вы говорите, ужасно, – я отказываюсь верить, что все наши знакомые живут именно так.
Да и Егор всегда был заботливым и внимательным. У нас и разногласия были только по поводу того, что я не хочу оставлять дочь с чужими людьми. В остальном все у нас в порядке. И за девять лет брака все наши конфликты можно пересчитать по пальцам одной руки, и я считала это настоящим достижением. Теперь же получается, что я обманывалась?
– Такова жизнь. Мне очень жаль, что мой сын оказался таким же, как и все. Но иначе не могло быть. Все его партнеры и окружение живут именно так. И для них это норма.
– А жены? Для них это тоже норма?
– Больно лишь в первый раз, – продолжает вываливать на меня отвратительную правду свекровь. – Потом видишь плюсы в сложившейся ситуации и понимаешь, что у каждого своя роль. А те гордые дуры, что решили, будто мужья без них локти сгрызут, теперь рвут на голове волосы из-за своей принципиальности.
– Я отказываюсь играть по этим правилам… – мне становится нечем дышать. Все это какой-то кошмар.
– Ты уверена, что у них связь? – хватает меня за руку свекровь.
– Помада, духи, тесное сотрудничество и раздражительность со стороны мужа…
– Егор не дурак, чтобы портить бизнес интрижками и выставлять напоказ это, унижая жену.
– И тем не менее… Он унизил меня. Если бы между ними ничего не было, то он сразу рассказал бы мне о ее участии.
– Кира, не руби сгоряча. Она не нашего поля ягода…
– Как и я, – усмехаюсь.
– Нет. Ты моя невестка, мать моей внучки. Ты образованная, утонченная и воспитанная, идеальная жена и мать. А она хабалка. Дешевка, старающаяся найти местечко потеплее и не брезгующая связями с женатыми, – впервые вижу на лице Лары отвращение.
Я слышала, что она была категорически против связи сына с Мариной, предупреждала его на ее счет, но он не слушал. И остался с разбитым сердцем, которое, как он говорил, застучало вновь лишь со мной.
– Они вместе работают. Она не глупа, и у нее появились связи.
– Я поговорю с Николаем, чтобы вправил мозги сыну, – шипит свекровь.
– Не нужно, Лара. Спасибо вам. Но… я должна сама разобраться со своим мужем.
Слышу вибрацию телефона в сумочке.
– Простите, я отвечу на звонок.
Отхожу в сторону, доставая смартфон, и облегченно выдыхаю, понимая, что это спам.
Блуждаю взглядом по залу, заметив мужа в компании свекра и его приятелей. Меня трясет. Я больше не в состоянии изображать идеальную жену. Хочется убежать домой и спрятаться там от чудовищной правды, что открылась мне этим вечером.
Кажется, что, куда бы я ни посмотрела, везде вижу Марину, плывущую по залу, словно она королева этого вечера. Я опустошена и знаю, что не смогу смириться с изменой супруга.
– Алло, – принимаю вызов от мамы.
– Доченька, прости, что беспокою. Я пыталась сама справиться, но Лиза проснулась и плачет, и говорит, что ты обещала вернуться.
– Скажи ей, что я уже еду домой.
– Хорошо, – отвечает мама, и я сбрасываю вызов.
На деревянных ногах иду к мужу и осторожно дотрагиваюсь до его локтя.
О проекте
О подписке