– Ушел? – спрашиваю я медсестру, что возвращается, проверив, удалился ли наконец-то из стен больницы мой пока еще муж.
– Да, все чисто, – заговорщически сообщает она.
Сегодня меня выписывают, и мне пришлось поведать свою кошмарную историю доброй медсестре Тане, что была со мной слишком терпелива. И теперь у меня есть сторонник, готовый ради моего благополучия выполнять разные поручения.
Остается надеяться, что врач расскажет о моей выписке чуть позже. Пока он на операции, а значит, точно не станет принимать звонки от родственников пациентов и у меня есть время на побег.
– Отлично, – подбираю сумку и направляюсь к выходу.
После того как Крис отправила мне те злосчастные фотографии, прошло еще три дня. Я научилась блокировать любые эмоции, не думать о своем горе и о том, чем именно занимается мой супруг.
Теперь у меня есть только доченька, которая появится на свет далеко не завтра, а значит, у меня будет какое-то время, чтобы устроиться на новом месте и вдалеке от мужа развестись.
Я решила уехать.
Никто из близких не знает о моем решении. И не узнает до тех пор, пока я не окажусь отсюда подальше.
Прежде всего я должна думать о малышке и о том, чтобы спокойно доносить ее. А находясь посреди змеиной кодлы, я так и не вылезу из больницы.
– Давай, милая, я тебе помогу, – забирает у меня сумку Татьяна. – Тебе не надо сейчас носить тяжелое.
– Спасибо, – я безмерно благодарна этой женщине, что оказалась настолько добра ко мне.
– Ну все, идем.
Мы проходим холл и заходим в лифт, а я все никак не могу расслабиться. Все время кажется, что Матвей выскочит из-за угла и мой побег накроется медным тазом.
Тревога внутри меня разрослась до немыслимых размеров. Я вздрагиваю от каждого шороха и жду того, что меня в любой момент схватят и потащат домой.
От одной мысли об этом меня передергивает.
Нет у меня больше дома.
Вниз спускаюсь, находясь в страшном напряжении. Поэтому когда Татьяна передает таксисту мои вещи и я прячусь от пронизывающего ноябрьского ветра в машину, все еще не верю, что удалось выбраться непойманной.
Как только машина трогается с места, я цепляюсь за ручку, не позволяя себе до конца расслабиться. Оборачиваюсь назад, проверяя, нет ли за нами погони.
С территории больницы выезжает только наша машина, и я облегченно откидываюсь на спинку сидения и шумно выдыхаю.
– Уже скучаешь? – спрашивает водитель.
– Что, простите? – только теперь вспоминаю, что в машине я не одна, и бросаю взор на лысый затылок таксиста.
– Обратно уже хочешь вернуться? – говорит он с каким-то смешком.
– Да нет, не хотелось бы… – смотрю в зеркало заднего вида, встречаясь с глазами водителя.
Он ухмыляется, и это меня настораживает.
– Что ж тогда так оборачиваешься. Будто забыла там что-то?
– Проверяю, чтобы за нами слежки не было.
– Во как! Так у нас прямо шпионские страсти, – продолжает усмехаться он, а меня напрягает его реакция.
– Никаких шпионов. Всего лишь муж-мерзавец, что кувыркался в нашей постели с другой, пока я лежала на сохранении, – слова выскакивают из меня с такой скоростью, будто я только и ждала момента, когда смогу хоть кому-то от души пожаловаться на Матвея.
– Как же можно такой красавице изменять? Непорядок, – качает он головой, останавливаясь у светофора. – Похоже, не того мужа ты выбрала.
– Похоже, – облегченно выдыхаю.
Да, все то время, что я знаю о похождениях Матвея, я жду слов поддержки, даже если они звучат от совершенно незнакомого человека.
Я присматриваюсь к его лицу и понимаю, что кого-то этот мужчина мне до жути напоминает.
– А я вас не могла раньше видеть? – напрягаюсь, стараясь вспомнить.
Хотя такого колоритного персонажа я бы вряд ли забыла.
– В жизни все возможно, – прищуривается водитель, и тут меня пронзает осознание.
– Вам не говорили, что вы похожи на Дмитрия Нагиева?
– Серьезно? – приподнимает он бровь. – Не может быть! Ты первая! – наигранно удивляется.
– Не верю, чтобы никто не заметил.
– Каждый день, – смеется он. – По несколько раз в день.
– Простите, если вам это неприятно.
– Не волнуйся за меня. Мне это даже льстит. Лучше расскажи, как ты разобралась со своим идиотом?
– Никак, – пожимаю плечами. – Развестись хочу. Но он против.
– Суд все равно обязан вас развести.
– Есть еще обстоятельства, из-за которых моя семья против развода.
– А они тут при чем? Они что, с вами в одной кровати спят?
– Иногда мне кажется, что да, – горько усмехаюсь.
– Жить тебе, красавица. И посмотри на себя, долго ты точно не останешься одна. Обязательно встретишь своего настоящего принца, а не самозванца.
До самого аэропорта мы болтаем с лже Дмитрием Нагиевым, и к концу поездки я чувствую легкость. Прощаюсь, оставив щедрые чаевые, и, набрав побольше воздуха, захожу внутрь.
Но не успеваю дойти до стойки регистрации, как слышу позади себя голос, от которого все волоски на теле встают дыбом.
– Далеко собралась? – спрашивает Матвей.
– Далеко собралась? – вздрагиваю от голоса мужа и замираю на месте, боясь пошевелиться.
Как он узнал? Ведь никто и не предполагал, что я сбегу. Лишь медсестра Татьяна помогала мне улизнуть от него. Неужели она лишь притворялась такой понимающей, а сама вот так жестоко вонзила мне нож в спину?
– Вита, я с тобой разговариваю! – гремит его голос все еще позади меня, а у меня не хватает смелости встретиться с ним взглядом.
Неужели это все и я вынуждена вернуться с изменником домой?
Биться я с ним сейчас не смогу, потому что решила, что теперь для меня самое главное – это спокойно выносить мою малышку.
Поэтому нужно где-то взять силы и найти способ уговорить его оставить меня в покое. Но зная своего мужа, уверена: если он решил для себя, что развода не будет, то он сделает все возможное, чтобы его не было.
– Матвей, – стараясь сохранять спокойствие, оборачиваюсь к мужу. – И тебе доброго дня.
– Что это за фокусы, Вита? – сверлит меня свирепым взглядом предатель.
– Ты о чем? – не собираюсь стелиться ковриком у его ног и оправдываться за свою попытку сбежать.
– Ты какого хрена делаешь в аэропорту? – он тянет руку к моей сумке, вытягивая ее из моих пальцев.
– Разве не ясно? Я уезжаю, – отвечаю спокойно.
Хотя врач сказал, что в моем положении перелеты нежелательны, но мне кажется, гораздо нежелательнее оставаться рядом с таким подонком.
– Что за бред! – говорит с какой-то агрессией муж. – Куда ты собралась? Да еще и втихушку. Тебе нельзя сейчас летать.
– Летать нельзя, а спать в постели, где ты кувыркался с другой женщиной, можно? И находиться рядом с мужчиной, которому надоела я и моя проблемная беременность, по-твоему, лучше?
Я снова начинаю заводиться. Вовремя ловлю негативные эмоции и мысленно представляю свою румяную розовощекую девочку, которой я буду заплетать косички и надевать красивые платья. Мою крошку, которая будет любить меня независимо от моего самочувствия, а я подарю ей всю ту нерастраченную любовь, что теперь будет направлена на нее одну.
– Вит, – тяжело выдыхает Матвей, – поехали домой. Поговорим там спокойно.
– Я туда не вернусь, – в этом я абсолютно тверда.
Да, это моя квартира, в устройство которой я вложила силы и время. Где я выбирала каждую подушечку и салфеточку, обустраивая наше гнездышко с большой любовью.
Знала бы я, что тот, от кого я меньше всего ждала предательства, так вероломно вонзит мне нож в спину, не стала бы так вкладываться в эти отношения. Потому что не влюбиться в него у меня просто не было шансов.
– Прекрати, – смотрит исподлобья Прокофьев. – Подулась немного, и хватит. Пора снова вспомнить, что ты не ребенок и в ответе за еще одну жизнь.
– Почему это тебе можно об этом забывать, а мне нет? – скрещиваю я руки на груди. – Ты же не думал об этом, когда сношался с другой в нашей кровати, не думал, когда вывалил на меня свое: “Мне это надоело, я устал”. Почему ты даже на мгновение не подумал, каково было мне, м? – смотрю на мужчину напротив, и сердце кровью обливается.
Ведь это все то же любимое лицо, но под прежней маской теперь скрывается совершенно другой человек.
– Матвей, мне противна сама мысль возвращаться туда, где ты меня предал.
– Твою мать, – он отводит взгляд в сторону и снова переводит на меня. – Не было ее больше в нашей квартире. И вообще…
– Что вообще? Ты сам подтвердил, что ты хотел почувствовать себя мужиком, а не нянькой. Так отпусти меня. Иди выпускай своего самца и не сдерживай его больше в узде. А мне дай свободу. Не хочешь развода – и плевать. Рано или поздно твоей пантере надоест быть просто любовницей и она потребует твоего развода.
– Да с чего ты взяла, что я с ней в отношениях? – он повышает тон, и я вижу, как на нас оглядываются прохожие и настороженно смотрит охранник.
– Ты после этого с ней в ресторан ходил! – достаю телефон и отыскиваю проклятое фото, показывая его мужу. Его взгляд темнеет.
– Откуда это?
– Если это не отношения, то что? – игнорирую его вопрос, и снова меня накрывает эмоциями.
Прикрываю веки и делаю несколько глубоких вдохов.
– Тебе плохо? – слышу беспокойство в его голосе. – Черт, говорил же, нельзя тебя еще выписывать.
О проекте
О подписке
Другие проекты