Глава 4. Я не хочу

Ева

Я нервно мерила шагами кабинет, поджидая мать. Днем она огорошила меня заявлением, что я должна выйти за какого-то Эдлина и что у меня нет права отказаться. Сказав, что объяснит все позже, мать куда-то уехала.

До самого вечера я мучилась неопределенностью, даже с Тори не смогла толком поговорить, лишь сказала подруге, что вчерашний обман удался и мать ничего не заподозрила. Правда, отключив телефон, я подумала: а точно ли не заподозрила? Может, решила, что я провожу вечер с Егором, а Тори меня прикрывает, вот и придумала эту историю с замужеством? Да, наверное, так и есть. Иначе как еще объяснить заявление матери? Будь это правдой, она бы посвятила меня в подробности, а не уехала, лишь бросив фразу, что я обязана за кого-то там выйти замуж.

Почти убедив себя в том, что это была злая шутка, я поднялась в свою комнату. В глубине души меня все еще подтачивал червячок сомнений. Мать ведь не из тех, кто любит шутить, пусть и для того, чтобы проучить. У нее вообще отсутствовало чувство юмора. Напрочь.

Чтобы поднять себе настроение и забыть о словах матери, я позвонила Егору. К сожалению, разговора не получилось – он был на важной конференции, где делал доклад от лица своей фирмы. Егор работал менеджером среднего звена в одном большом столичном холдинге и подавал большие надежды: в ближайшие года три он наверняка сможет занять место топ-менеджера. Мама откровенно не любила Егора, но относилась к нашим отношениям снисходительно, считая, что скоро они закончатся. Я же была другого мнения, так как очень любила Егора и надеялась, что когда-нибудь мы поженимся.

Дверь в мою комнату распахнулась так резко, что я вздрогнула от неожиданности.

– Мама, – выдохнула я.

Она быстро подошла ко мне и отвесила мне пощечину.

– Мама! – схватилась я за щеку, которую словно обдало кипятком. – Ты что?

– Я думала, я воспитала приличную девушку. Думала, мне никогда не придется краснеть за тебя, но твои выходки перешли все границы, – звенящим от негодования голосом проговорила она.

– Ты о чем? – тихо спросила я, прекрасно понимая, что мать прознала про клуб.

– Стало плохо? Виктория отвезла тебя в больницу? Упал гемоглобин? – штамповала она вопросы. – Я даже представить боюсь, сколько раз ты меня вот таким образом обманывала, пока сама выставляла себя на показ в ночном клубе.

– Да, я была в клубе! И что? – выкрикнула я. – Я не делала ничего предосудительного, а врала, потому что ты никогда не позволила бы мне петь! А я хочу…

Еще одна пощечина остудила мой пыл.

– Больше никогда не смей орать на меня, как вульгарная девка, – холодно произнесла мать. – Ты хочешь петь? Ты хочешь выглядеть как шлюха, чтобы всякие извращенцы пялились на тебя, а может, и трогали? Об этом ты мечтаешь?

– Ты знаешь, о чем я мечтаю, и запрещаешь мне сделать карьеру певицы. Я устала от твоих запретов, ясно? – смахивая набежавшие слезы, проговорила я.

– Тем лучше, – кивнула мать. – Скоро я умою руки и пусть с этими твоими паскудными желаниями разбирается твой муж.

– Какой еще муж? Что ты такое говоришь, мам? Это что, не шутка?

– Шутка? О, нет, Ева, конечно, это не шутка. Сядь.

Она кивнула мне на канопе, стоявшее в изножье кровати, а сама разместилась в кресле, развернув его ко мне так, чтобы мы оказались друг напротив друга.

– Как и обещала, я объясню, – холодно сказала она. – Дело в том, что через несколько лет после того, как ты родилась, бизнес твоего отца претерпел серию ударов и почти пошел ко дну. Николай почти обанкротился, но в самый последний момент его спас Григорий Эдлин. Они с отцом заключили сделку и частью этой сделки была ты, Ева.

– Я? – нахмурившись, я смотрела на мать и почти не понимала ничего из того, что она пыталась до меня донести. Я просто-напросто не хотела верить своим ушам.

– Да. По условиям этого договора, Эдлин и твой отец договорились, что когда ты станешь взрослой, то выйдешь замуж за Андрея Эдлина. Твой отец считал, что обе семьи только выиграют, если заключат династический брак.

– Династический брак? Мам, Господи! Это что за Средневековье?

– Не перебивай, – попросила она строгим голосом. – Так вот. Эдлин-старший умер давно, и его сын никак не напоминал ни отцу, ни после его смерти мне о нашем долге перед их семьей. Я была уверена, что он забудет и поднимать этот вопрос не станет, но я ошиблась. Андрей Эдлин выказал желание взять тебя в жены. Признаться, мне эта идея понравилась, хоть когда-то я и сама относилась к ней скептически. Он хороший человек, зрелый, состоятельный. Он станет тебе отличным мужем, Ева.

Я замотала головой.

– Я не собираюсь выходить замуж за какого-то пердуна, который решил жениться на молоденькой девочке.

– Он не стар. Если я не ошибаюсь, ему должно быть лет тридцать пять или тридцать шесть. Весьма симпатичен, даже красив, и…

– Все равно. Это… Это какая-то дичь! – Я снова повысила голос и вскочила. – Ты меня не заставишь.

– Заставлю. – Мать тоже встала. – Видишь ли, детка, ты очень долго жила припеваючи, жила на всем готовом и даже не пыталась вникнуть в семейный бизнес, в то, как тяжко мне приходится. Деньги Эдлина нам бы сейчас очень пригодились.

– Деньги Эдлина? – Я в отчаянии посмотрела на мать, не веря своим ушам. – Это все, что тебя волнует? А как же мои чувства и мои желания, мам? Как же мои отношения с Егором? Я его люблю!

Мама снисходительно улыбнулась и положила руку мне на плечо.

– Забудь ты об этом Егоре. Я бы никогда не позволила тебе выйти за него замуж. Он – ничто, а Эдлин – царь, король и бог в одном лице.

– Да пошел он! – в сердцах выкрикнула я.

Мама с силой сжала мое плечо.

– Я понимаю, ты шокирована, но у тебя будет время до воскресенья прийти в себя.

– До воскресенья?

– Да, в воскресенье мы идем в ресторан, чтобы вы наконец-то познакомились с Андреем Григорьевичем. Поверь, Ева, я все делаю так, чтобы тебе же было лучше. Может, сейчас ты этого не понимаешь, но однажды поймешь. – Она направилась к двери.

– Никогда я этого не пойму. И замуж за этого Эдлина не выйду!

Мама тихонько закрыла за собой дверь, в которую я уставилась невидящим взглядом. Меня душили слезы отчаяния.

В голове крутилось имя. Андрей Григорьевич Эдлин. Андрей Григорьевич…

– Ах ты мразь! – выдохнула я.

Ведь вчера в клубе тот бугай передавал мне предложение своего босса, которого он называл Андреем Григорьевичем. Совпадение? Ну да, конечно! И то, что мама каким-то образом прознала про мою работу в клубе, тоже совпадение?

О, нет! Этот говнюк получил отказ и, узнав, кто я, решил вот таким образом взять реванш? Мелкопакостная гадость.

– Сволочь! – выдохнула я. – Ни за что я за тебя не выйду.

Глава 5. Ты слишком стара

Андрей

– Я хочу еще шампанского, – проворковала Карина и выскользнула из кровати.

На ней ничего не было, и я лениво пробежался взглядом по ее фигуре. Слишком большая задница, в очередной раз отметил я и поморщился. Карина повернулась как раз в этот момент и увидела выражение моего лица.

– Что не так?

– Зря ты вкачала это дерьмо в пятую точку.

Она закатила глаза.

– Звучит отвратительно. Где ваши манера, господин Эдлин? – хмыкнула она и, вытащив открытую бутылку из ведерка со льдом, наполнила свой бокал. – Будешь?

– Нет, с меня хватит.

И я не про шампанское, а прежде всего про Карину. Хватит с меня.

Я сел в постели и начал одеваться.

Карина наблюдала за мной, потягивая игристое, а я бросал на нее один взгляд за другим и отмечал: грудь сделанная, попа сделанная, ресницы наращенные, брови с перманентным макияжем, и лишь губы еще напоминали о той женщине, какой она была три года назад. Их она не увеличивала только потому, что я как-то сказал: «Сделаешь это дерьмо на лице, и мы тут же заканчиваем все это».

Встав с кровати, я застегнул ширинку и принялся за рубашку.

– Зачем ты одеваешься? – спросила Карина. – Хочешь, чтобы я снова тебя раздела?

– Я ухожу, – бросил я.

– Так рано? Я думала, ты останешься до утра.

– Ты не поняла, Карин. Я насовсем ухожу.

Я смотрел ей прямо в лицо, и видел, как удивленно она раскрыла ротик.

– Что значит «насовсем»? – наконец-то произнесла она и начала озираться в поисках одежды.

Увидев полупрозрачный шелковый халатик на кресле, я швырнул ей его.

– То и значит. Наши отношения закончены.

– И ты так буднично мне об этом говоришь? – нахмурилась Карина, затягивая пояс на талии.

– А как я должен был об этом сказать? Объявить по телевидению или устроить прощальную вечеринку? – усмехнулся я.

– Подожди, – она скрестила руки на груди, – ты только что трахал меня во всех мыслимых и немыслимых позах, а теперь заявляешь, что все кончено? – В ее голосе послышались истеричные нотки, и я тут же предупредил:

– Только не вздумай орать.

– Я не собираюсь орать, Андрей, но ты… ты мог бы сказать мне, что бросаешь меня до того, как уложить в постель, – прошипела она.

– Скажи я сразу, секса бы не было, а мне нужно было потрахаться.

– Какой же ты эгоистичный ублюдок, Эдлин! – Все-таки выкрикнула она.

– Не начинай, Карин. Ты всегда знала, что мы с тобой не пара в том смысле, который вы, женщины, вкладывает в это слово.

– Но мы три года были вместе.

– И эти три годы подошли к концу.

Я снял со спинки кресла пиджак и надел его.

– Но почему? – Карина сделала шаг ко мне, но я отступил, выставив руку в предупреждающем жесте – не надо на мне виснуть и пытаться удержать.

– Я собираюсь жениться, – пожал я плечами.

– Ты собираешься жениться? – Она в изумлении распахнула глаза. – Я не ослышалась?

– Нет, не ослышалась. Я собираюсь жениться, и поэтому не могу больше уделять тебе время.

– И на ком же, позволь узнать?

Карина вернулась к столику и снова плеснула в бокал, а потом осушила его залпом.

– Ее имя тебе ничего не скажет. Вы не знакомы, – ответила я.

– А вдруг?

– Нет никакого вдруг.

– Зачем ты на ней женишься? Почему не на мне, Андрей? Нам же так хорошо вместе…

– Все хорошее когда-нибудь заканчивается, – протянул я.

– Давай без пошлостей, – попросила она. – Ответь на мой вопрос.

– На какой именно? Почему не тебя я выбрал в жены?

– Да. Я три года жизни потратила на тебя, думала, что…

– Значит, ты дура, прости за грубость, – перебил я ее. – Я сразу дал тебе понять, что тебе не стоит рассчитывать на какое-то будущее со мной. Или ты думала, что я шутил?

– Нет, но…

– Никаких «но», Карин. Ты содержанка. Я не из тех, кто женится на женщине подобного склада в надежде, что она станет представлять из себя нечто большее. – Я видел, как дрогнули ее губы от обиды, а глаза наполнились слезами. – Ты сама хотела, чтобы я ответил. Я и отвечаю.

– Значит, великий и влиятельный Андрей Эдлин на содержанке не женится, а женится на какой-нибудь… – Она не нашла никаких слов, кроме оскорбительных, но не решилась бросить их мне в лицо, а потому прикусила нижнюю губу.

– Я женюсь на девушке, молоденькой, которая сможет обеспечить меня наследниками. Извини, Карин, но тебе тридцать три. Даже если откинуть все другие причины и забыть о них, то с возрастом ничего не поделаешь – ты слишком стара для меня.