Глава 7

Горбатый переулок носил свое название не просто так. Он начинался на небольшом возвышении, на верхушке «горба», и заканчивался на покатом склоне. Там на углу и находилась булочная, где назначила встречу Адалина.

Ноздри Тристана защекотал аромат ореховых рогаликов, как только он завернул в конец переулка. Здесь было многолюдно, потому что поблизости располагался театр для простых горожан и люди торопились на воскресное представление. Тристан обошел толпу детей, игравших прямо на дороге – кареты и повозки заезжали сюда нечасто. Он вглядывался в лица прохожих, пытаясь найти среди них Адалину. У булочной стояла лишь пожилая старушка, считавшая медные монетки трясущимся тонким пальцем. Она украдкой поглядывала на связку румяных баранок и печально вздыхала, а потом снова приближала к глазам скрюченную ладонь и пересчитывала монеты, которых явно не хватало на покупку свежей выпечки.

Тристан, облаченный в неприметную серую рубаху и темные поношенные штаны, порылся в карманах и достал несколько монет. Дождался, когда его обступит группа горожан, торопившихся в театр, и вместе с ними прошагал мимо булочной. Когда они поравнялись с опечаленной старушкой, Тристан быстро вложил в сухую, как труха, ладонь все имевшиеся у него монеты и скрылся в толпе.

Только оставив булочную далеко позади, он увидел Адалину. Она сидела на нижней ветке огромного старого дуба, росшего на пересечении Горбатого переулка и Ракитной улицы. Никто бы не признал в этой милой девушке вульгарную, надменную и истеричную фаворитку короля. Сейчас она была одета в простое коричневое платье с белыми рюшами на воротнике и в такой же белый передник с большими карманами, а волосы собраны в два тугих пучка, которые смешно торчали как звериные ушки. Она с аппетитом жевала булочку с маком и болтала ногами так, что грубые деревянные башмаки грозились вот-вот слететь с изящных ступней и угодить в голову кому-то из прохожих.

Адалина не сводила взгляда с Тристана, а когда он наконец-то заметил ее, то помахала ему. Вот так просто. Словно они были старыми приятелями и просто решили встретиться в погожий воскресный вечер, чтобы поболтать о жизни.

Тристан хмыкнул, снисходительно покачав головой, и направился к старому дубу.

– Давно за мной следишь? – спросил он, щурясь из-за лучей закатного солнца, которые проворно скользили по его лицу.

– Мгм, – промычала Адалина с набитым ртом, а потом, прожевав булку, продолжила: – Видела твой жест милосердия. Бедная старушка чуть в обморок не упала, когда ты подкинул ей монет. Надеюсь, не золотых. Она их небось в глаза не видела, так бедняжку и до смерти довести можно.

– Принимаешь меня за идиота?

Тристан засунул руки в карманы и вальяжно прислонился плечом к стволу дерева. Он задрал голову и бесстыдно любовался стройными ножками Адалины, которые не скрывал свободный подол платья.

Будто прочитав его грязные мысли, Адалина бросила ему в голову кусок мякиша.

– Лезь на дерево, извращенец.

Тристан фыркнул от смеха, смахнул хлебные крошки с волос и с легкостью взобрался на толстую ветку, на которой сидела Адалина.

– Здесь нас все видят, – озвучил он очевидный факт.

– В этом весь фокус. По словам Изобель, это излюбленное место городских парочек. Мы как на ладони у прохожих, поэтому никто не будет смотреть на нас с осуждением, ведь ничем постыдным мы заняться не сможем. Даже поцеловаться без свидетелей здесь нельзя. Зато никто не подслушает. – Адалина протянула булку Тристану и с невинной улыбкой спросила: – Будешь?

Тристан наклонился и откусил от сладкой выпечки, щедро сдобренной маковой начинкой.

– Не знал, что ты сладкоежка, – сказал он, слизнув крошки с губ.

Адалина задумчиво отщипнула кусочек и раскрошила мякиш на землю. К основанию дуба тут же слетелись бойкие воробьи и наглые голуби и стали искать крошки в траве.

– Мама запрещала мне есть мучное и сладкое, все боялась, что я располнею и меня не возьмет в жены какой-нибудь толстый «денежный мешок» вроде лорда Агелара. Но мы часто тайком сбегали в город с Эмильеном, моим младшим братом. – Адалина мечтательно улыбнулась, наблюдая, как птички боролись за хлебные крошки. – Ты когда-нибудь бывал в пекарне на Центральном рынке?

Тристан покачал головой.

– Там самые вкусные маковые рулеты! Даже слуги из Изумрудного дворца приходят туда и покупают выпечку для королевской семьи и свиты. Я бы все на свете отдала, чтобы еще разок прогуляться между торговыми лавками и съесть горячий рулет с маковой начинкой. – Она встряхнула головой и натянуто улыбнулась. – Но в этой булочной тоже неплохая сдоба.

Адалина протянула булочку Тристану так непринужденно, будто они каждый день сидели вот так, на ветке дерева, и делили одну сладость на двоих. Тристан откусил большой кусок, случайно коснувшись губами ее пальцев, и намеренно замер. Но Адалина не убрала руку. Ее смущение выдавала лишь мимолетная дрожь. Тристан лизнул кончиком языка подушечку ее пальца и только потом отстранился.

– Что мешает сходить на Центральный рынок? – спросил он как ни в чем не бывало. – В таком наряде тебя вряд ли кто-то узнает.

– Ты не слушал? Я же сказала, что в ту пекарню часто наведываются слуги Изумрудного дворца, вдруг кто-то из них узнает меня без дурацкого парика и грима? Я не могу так рисковать.

Тристан многозначительно выгнул бровь.

– А что насчет твоего рискованного решения задержаться в Аталасе? Городские ворота уже закрыли. Почему ты не уехала сразу?

Доев булочку, Адалина начала губами собирать с кончиков пальцев остатки сахара и мака. Когда дошла до среднего, который совсем недавно облизнул Тристан, она замерла, но, поймав его нахальный взгляд, приосанилась. Вызывающе посмотрела ему в глаза и медленно провела по пальцу языком.

Тристан, не отрываясь, наблюдал за ней. Даже с этой дурацкой прической Адалина была хороша собой и знала это. Бессовестно пользовалась своей красотой.

– Дорогуша, не пытайся меня соблазнить, мое внимание слишком дорого стоит – вовек не расплатишься.

– А я слышала, что вы настолько падки на женщин, принц Тристан, что готовы залезть под юбку к любой, кто поманит пальчиком.

– Во-первых, слухи врут, и кому, как не вам, леди Адалина, это знать. Во-вторых, я лезу под юбку лишь в тех случаях, когда женщина мне нравится или если связь с ней очень выгодна. А в-третьих, забудьте пока мое имя и зовите меня Крис. Как я могу к вам обращаться?

Адалина на мгновение задумалась, постукивая пальцем по подбородку.

– Трис… Крис… – пробормотала она себе под нос. – Адалина… Лина! Зовите меня Лина, – заявила она с таким энтузиазмом, будто они затеяли увлекательную игру.

– Хорошо, Лина. Почему ты осталась в Аталасе и зачем тебе нужен я?

– Мне нужно разыскать человека по имени Бернард Этир.

Тристан мысленно перебрал знатные фамилии Аталаса, но такой вспомнить не мог.

– Ты знаешь этого человека?

– Нет.

– У тебя есть о нем еще сведения, кроме имени?

Адалина поджала губы и покачала головой.

– Да уж, задача не из легких. Почему я должен тебе помочь? – Тристан настороженно прищурился. – Из прошлого нашего сотрудничества ты должна была усвоить, что деньги меня мало интересуют. Мне нужно нечто большее, чтобы я согласился на такую сомнительную авантюру.

Адалина закинула ногу на ногу и сложила руки на коленке. Она держалась с такой грацией и непринужденностью, словно сидела не на извилистой ветке, а на мягком бархатном пуфике.

– Я ведь написала, что мне известно, что именно ищет Стефан.

В этот момент Тристан решил выставить себя простофилей, чтобы выведать у Адалины побольше сведений. Он раздраженно цокнул и махнул рукой, отгоняя невидимых мух.

– Ты совсем меня за дурака принимаешь? Он ищет тебя.

Адалина раздосадовано покачала головой.

– Крис, – она выделила фальшивое имя особой интонацией, – я не считаю тебя дураком и именно по этой причине предлагаю взамен на твою помощь информацию. Ты прекрасно знаешь, что Стефан ищет не только меня, но и кое-что еще. Более важное и ценное для него.

Солнце почти скрылось за домами, и Горбатый переулок утопал в красноватом закатном зареве. Представление в театре уже началось, и людей на улице почти не осталось. Тристан прислушивался к дыханию Адалины, размеренному и спокойному, и гадал, как много тайн Стефана она знает. Как сильно замешана в них сама?

– Я помогу найти этого загадочного Этира. Но ты расскажешь мне не только о том, что ищет Стефан. Ты поведаешь обо всем, что знаешь о своем любовнике.

Адалина вздрогнула. Так резко и неожиданно, что потеряла равновесие и едва не свалилась с ветки, но Тристан быстро среагировал и, схватив ее за талию, прижал к себе. Адалина словно растеряла всю спесь и несколько мгновений выглядела такой напуганной, сбитой с толку и, казалось бы, чем-то обиженной.

– Он мне не любовник, – сквозь стиснутые зубы процедила она и сдула с лица выбившуюся из прически прядь.

– Ты больше полугода была его фавориткой. Хочешь сказать, за это время не посещала его покои?

Тристан еще крепче прижал ее к себе и, подцепив пальцем непослушный локон, заправил ей за ухо. Адалина не сопротивлялась, не пыталась отстраниться, лишь тяжело дышала, от чего ее грудь вздымалась и соприкасалась с грудью Тристана.

– Осуждаешь меня? – с горечью спросила она, но, осознав, что выдала свои истинные чувства, быстро натянула маску надменного равнодушия. Правда, Тристана ее актерская игра не впечатлила. Только отозвалась знакомой болью.

– Не мне, Порочному принцу, кого-то судить, маленькая Адалина. Меня не волнует, в чьих покоях ты была, кому дарила тело и для кого хранишь сердце. Все, что мне от тебя нужно, – это взаимопомощь.

Адалина отстранилась. Ее челюсть напряглась, будто своими словами он задел ее за живое.

– Хорошо, я согласна. Но мне тоже нужны гарантии, я не могу просто довериться тебе и выложить все, что знаю.

Тристан понимающе кивнул.

– Давай поступим так. Ты будешь делиться ценными сведениями постепенно. Каждая зацепка в поисках Бернарда Этира будет стоить одного твоего секрета. Договорились?

– Договорились, – после недолгих раздумий согласилась Адалина. Она уже собиралась слезть с дерева, как вдруг Тристан схватил ее за локоть.

– Плати аванс, дорогуша. – Он одарил ее своей самой вальяжной улыбочкой, от которой женщины готовы были бросить к его ногам белье, а мужчины впадали в бешенство.

Адалина тяжело вздохнула и демонстративно обхватила пальцами его запястье, чтобы убрать от себя.

– Перстень «Сердце Запада». Вот что ищет Стефан. И вот почему откладывает коронацию.