4

Ульяна

Ночью я долго лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок, думая о том, что в соседней комнате находится человек, из-за связи с которым вся моя жизнь пошла наперекосяк. Но я сама приняла решение провести с ним ночь и сама же потом вычеркнула его из своей жизни. Все закономерно. Но сегодняшняя встреча всколыхнула во мне воспоминания. Так было всегда после наших редких встреч. Но уже завтра утром Сергей уедет в Москву, и все будет как прежде.

Мы с сестрой с самого детства были двумя противоположностями. Алла яркая, красивая, озорная – я проигрывала ей по многим фронтам. У нас с ней никогда вкусы на мужчин не совпадали, а здесь такое… В тот вечер, когда я увидела их совместный снимок и счастливое лицо сестры, в котором отражались все её ожидания относительно этого мужчины, я уже знала наверняка, что для меня лучше будет вернуться в Америку. О том, чтобы рассказать о своем положении хотя бы родителям – тоже речи не шло. Они и без того долго отговаривали меня от поездки, а тут такое… Я как представила картину, что останусь и во всем признаюсь, у меня все внутренности сжались. На следующее утро я набрала Дженни и сказала ей, что хочу вернуться, а мне нужна ее помощь. Она сразу же предложила первое время пожить у нее за символическую плату и обещала помочь с работой в магазинчике отца.

Сергей стал моим первым мужчиной. Это случилось банально, предсказуемо и глупо, я бы даже сказала опрометчиво. Пять лет назад я была сильно влюблена в Голенева Руслана. Он был очень красивым, умным, вежливым парнем, старше меня на два года. Он ухаживал за мной почти год. Только потом выяснилось, что не только со мной он был таким обходительным. За моей подругой он уже давно «ухаживал», и их отношения зашли дальше, чем наши целомудренные встречи. Лена очень кстати открыла мне глаза на это все, решив, что я ее главная конкурентка, и меня нужно устранить. А я ведь едва от стажировки не отказалась ради него! Руслан, конечно же, просил прощения, оправдывался, что не трогал меня, потому что для семейной жизни берег, а с Леной снимал напряжение. Но я не простила! Мне так обидно и больно стало в тот момент, что я в тот же вечер отправилась с девчонками в клуб, а свой монашеский и целомудренный образ оставила дома. Будущий отец моего ребенка отдыхал в том же клубе в компании других мужчин. Один из них начал ко мне приставать. Сергей осадил навязчивого кавалера, который распускал руки, предлагая составить компанию на вечер. Так завязалось наше короткое знакомство. После двух стопок текилы я вконец осмелела, а предательство близких людей лишь придало уверенности в безумных поступках. Спустя полчаса я уже целовалась с Сергеем на виду у всех, наплевав на то, как это выглядело со стороны. У меня так кружилась голова то ли от принятого алкоголя, то ли от настойчивых мужских губ, но в ту секунду я решила, что хочу потерять с ним девственность и плевать на Голенева и Лену. Я впервые была так возбуждена и, кажется, не понимала, что творю. В итоге целомудренность я свою потеряла, а когда спустя два месяца узнала о беременности, то потеряла еще и покой.

Утром я сбежала от мужчины, сгорая от чувства стыда за свой поступок. Как я могла согласиться на одноразовый секс с первым встречным? Как сейчас помню свое смятение, когда смотрела на алое пятно крови на белоснежной простыне и спящего мужчину рядом. Он был значительно старше меня, очень красивый, я еще в клубе потеряла голову от его внешности и мужского обаяния, а когда он начал оказывать знаки внимания, то решила – обратной дороги нет. И только утром поняла, что разрыв с Голеневым такого точно не стоил, и чувствовала себя отвратительно. Даже несмотря на то, что мужчина и первый сексуальный опыт мне понравились. Но все это было неправильно, пусть мы даже в самом начале договорились, что между нами будет только секс на эту ночь. Я ушла с горьким осадком на душе от содеянного и решила забыть об ошибке. Что собственно у меня и получилось.

Через неделю я уже была в Америке и погрузилась с головой в новый ритм жизни и впечатления, пока не узнала о беременности. А по возвращению домой меня ждала счастливая и влюбленная Алла, которая без конца говорила о своем шикарном и красивом мужчине-начальнике, в которого влюбилась без памяти и мечтает с ним создать семью, перекочевать, так сказать, из ранга любовницы, чтобы примерить роль законной жены. Показала мне его фотографию, а у меня в тот момент словно перед глазами свет выключили, а потом резко включили, ослепляя яркими пятнами. Это был тот самый молодой человек, с которым я провела ночь два месяца назад и от которого ждала ребенка. Мне еще тогда следовало во всем признаться сестре, но я не стала этого делать. Даже не представляла, как ей сказать такое. И где была Алла, а где я? А что скажут мама и отец? Об их реакции я тоже думала с содроганием в сердце. И решила не торопиться ни с какими сенсационными заявлениями. Ничьему счастью мешать я не собиралась, как и становиться камнем преткновения в отношениях сестры и этого мужчины, если там действительно зарождалась любовь. От одной мысли, чтобы сказать Алле, что я жду ребенка от этого мужчины, дурно становилось. Папа бы сгоряча заставил сделать рокировку и вместо Аллы в ЗАГС мог отправить меня. Хотя… Мама бы такого не допустила. Алла была ее любимицей, красавицей, не то что гадкий, серый неказистый утёнок Ульяна. А если бы еще выяснился факт наличия беременности от жениха сестры… Все эти мысли и воспоминания тех дней не вызывали у меня восторга и приносили новую порцию мук и головной боли. В тот момент я решила, что если и признаюсь о ребенке, то немного позднее. Скажу, что нагуляла его с каким-нибудь американцем, а долгое время не говорила, потому что боялась родительского осуждения. Тогда я смалодушничала, испугалась последствий своего опрометчивого шага после расставания с Голеневым и испугалась причинить боль близким людям, приняв страшное и серьезное решение в своей жизни – скрыла факт рождения сына. До сих пор не знаю правильно ли поступила. А может быть, следовало всем все рассказать? Еще с детства бабушка меня учила, что все тайное рано или поздно становится явным. Только я не хотела разбрасываться такой правдой. Как бы эгоистично не было это по отношению к моему сыну и родителям. Марк не был обделен любовью и вниманием, он купался в наших чувствах с Дженни. А подруга даже в шутку говорила, что со стороны мы были похожи на настоящую семью. Только вместо отца Марк имел двух мам.

Карьеру в Америке я построить так и не смогла, хотя на достаток не жаловалась. В мои двадцать четыре года иметь на руках четырехгодовалого мальчишку, да еще находиться в другой стране, вдали от дома и безо всякой помощи – сильное испытание, которое оказалось мне не по плечу. Я долго размышляла о возвращении домой, потому что здесь могла бы добиться большего. Моих сбережений хватит нам с сыном на первое время, а потом я планировала найти работу, устроить Марка в сад. Выживем как-нибудь. Но с учетом всего, что я сегодня услышала и узнала, не думала, что вернуться домой – это хорошая идея.

Но с другой стороны… Алла наконец-то родит ребенка и перетянет к себе окончательно все внимание родителей. А мы тем временем обживемся с Марком и привыкнем к новой обстановке и ритму жизни. Изначально заняв позицию отрезанного ломтя от семьи, я понимала, что таковым и останусь до самого конца, даже если признаюсь о своем внебрачном ребенке. Я поняла только одно, что свои секреты от других с годами беречь хочется только больше.

Поднявшись с постели, я накинула халат и направилась на кухню, чтобы выпить таблетку от головы. У мамы наверняка найдется что-то в аптечке. В связи со всеми событиями и вечером воспоминаний я ощущала резкую пульсацию в висках и понимала, что с такой болью не засну. Надо же было Сергею приехать и всколыхнуть это все внутри меня? Поэтому я не любила поездки домой.

На кухне горел неяркий свет от ночника, я замерла в дверях, увидев, что в комнате находился источник моей сегодняшней бессонницы. Сердце заколотилось о ребра, а мне захотелось тут же развернуться и уйти, но Сергей заметил мое появление. Он стоял у окна с сигаретой в руках и курил, напоминая чем-то в этот момент подростка, который скрывался от родителей, не желая, чтобы те узнали о пагубной привычке своего отпрыска.

5

Ульяна

Мужчина пристально поглядел на меня, отчего мне стало неловко, я уже собралась наплевать на свою головную боль и развернуться, чтобы уйти, как услышала его слова:

– Было бы крайне неуважительно растолкать их среди ночи и попросить сложить диван, чтобы я смог покурить, – сказал он и отвел глаза.

Месяц назад родители начали ремонт в своей спальне, сами же временно переехали в гостиную, из которой выходила дверь на балкон.

– Надо бросать, – ухмыльнулся он и снова поднял свое лицо, заглядывая мне в глаза.

Намекал, что это будет вредно для их с Аллой малыша? Я и так давно поняла, что он нормальный и заботливый муж. Кто еще сможет терпеть мою иногда взбалмошную и вредную сестру? Я с рождения с ней находилась бок о бок и знаю, о чем говорю.

Сергей прищурил глаза, затянулся сигаретой и отвернулся на мгновение, чтобы выдохнуть клубы дыма в открытое окно.

По комнате гулял сквозняк, я обняла себя руками и подошла к шкафчику, чтобы достать аптечку. Сейчас быстро выпью таблетку и вернусь в свою комнату. Глупо мучиться от боли остаток ночи из-за такого пустяка, как встреча на кухне.

– Не спится? – спросил он.

Судя по всему, он хотел вызвать меня на диалог, но я не уверена, что нам стоило в него вступать. Я могла бы по пальцам одной руки пересчитать все наши встречи и разговоры за четыре года. Моей выдержке и умению держать себя в руках, можно было позавидовать. Лишь в ту ночь, когда мы познакомились с Сергеем в клубе, я ни в чем себе не отказывала, и теперь мое вознаграждение за глупость и смелость ждало меня в Америке и называло мамой.

– Болит голова. Плохо переношу перелеты, – сухим, безразличным тоном ответила я, рассматривая невидящим взглядом яркие упаковки с лекарствами.

– А как же твои командировки и работа? – я подняла на секунду глаза и встретилась с его обжигающими синими омутами. – Ну это же предполагает постоянные перемещения по стране? – пояснил он.

Я пожала плечами и снова опустила глаза. Нашла нужную упаковку с таблетками, подняла ее вверх и покачала в воздухе.

– По-разному, но в большинстве случаев без этого никак. Свою аптечку я забыла взять с собой, и по возможности предпочитаю наземный вид транспорта.

– Не знаю, уместно ли мое предложение, но если так все плохо за границей и туго с работой, то я могу помочь. Ты, кажется, поэтому решила вернуться? – синие глаза заглянули в самую глубь души, читая меня как книгу.

– Намекаешь, что мое возвращение проблематично для тебя? – я сказала первое, что пришло на ум, ощущая полную растерянность. – Нет, мне не нужна твоя помощь, – покачала я головой.

Пока я была преисполнена оптимизмом, что у меня все получится, и я смогу справиться со всеми трудностями, то ни к кому и ни за какой помощью даже не подумаю идти. А стоит начать крушить стену, которую я с годами лишь укрепила, то это будет чревато проблемами. Я не собиралась принимать помощь мужчины, вешаться на него, тем более, отбивать его у сестры или замышлять какую-то подлость. Это не про меня. Я привыкла жить по накатанной, а сейчас решиться на изменения и переезд было крайне тяжело.

Сергей докурил сигарету и выбросил окурок в темноту. Закрыл окно, возвращая занавески на место, и приблизился ко мне, сохраняя между нами дистанцию. В нос ударил запах мужского одеколона вперемешку с табачным дымом, и я подняла глаза к его лицу.

– Я заметил твое напряжение еще за столом. Мне показалось или у тебя что-то случилось?

– У меня был… сложный день и перелет… – отчасти это было действительно так, но о настоящих причинах мужчине знать было совсем необязательно.

Никак я не могла привыкнуть к тому, что Сергей был взрослым, уверенным в себе и сдержанным человеком, а по совместительству еще и отцом моего ребенка. Алла точно сорвала джек-пот в свое время. Хотя мы играли с ней в одну лотерею.

– Алла ничего не говорила о твоем возвращении, – сказал он после небольшой паузы. – Мне, по сути, должно быть все равно вернешься ты в Америку или останешься в России, но увидев сегодня полное безразличие твоих близких к такому важному решению с твоей стороны, я был неприятно удивлен. Тебе родители совсем помощи не предлагали за эти пять лет?

Я пожала плечами и, отвернувшись от него, ответила:

– Смотря, что ты подразумеваешь под словом «помощь». Ведь я тоже им никак не помогаю, дома бываю редко. А по поводу моего возвращения… Жить в Америке и в самом деле не так просто. Только не факт, что и тут будет легко. Я еще на стадии размышлений, потому вскользь упомянула об этом за ужином и не ждала от родителей бурной реакции на этот счет. Но тебя-то это точно не должно волновать, не так ли?

– Так, – согласился он. – Мне показалось или новость о беременности сестры застала тебя врасплох?

Плохая эта была идея остаться на кухне. Лучше бы от головной боли помучалась, зато не пришлось бы отвечать на все эти вопросы и изображать полное безразличие.

6

Ульяна

– Тебе показалось, Сергей. Я очень рада за вас с Аллой. У меня нет проблем, а тебе следовало бы лучше наблюдать за женой и уделять внимание ее проблемам, а не моим, – вежливо и холодно осадила я мужчину.

Мне не нравились наводящие вопросы, которые он задавал, не нравился темный взгляд синих глаз. Я уже давно не та наивная девчонка, по глупости наломавшая кучу дров. Но мужчина своими словами метил прямо в цель, сбивал ими с толку и заставлял нервничать.

– Если захочешь вернуться обратно, я помогу с работой в одном из своих филиалов. В Америке у меня есть друг с хорошей репутацией, так что выбор за тобой, – Сергей проигнорировал мой язвительный тон и резкие замечания. – А лучше бы ты возвращалась в привычную обстановку. Так будет лучше в первую очередь для тебя. Ты ведь совсем не обрадовалась словам сестры о ее скорых родах и нашем переезде в Питер, – заметил он.

– Подразумеваешь, что разочарована этой новостью? Снова мимо. Или предполагаешь, что стану как-то мешать вашему счастью? Опять промах.

– Нет, ни о чем таком не думал, просто наблюдал за тобой со стороны. Ты ведешь себя скованно и напряженно, будто не домой приехала, а к дальним родственникам. Поразительно, почему этого не замечают твои близкие люди? – негромко спросил он.

У меня голова пошла кругом и, кажется, разболелась только сильнее. Мне не по себе стало, что он – совершенно посторонний для меня человек, несмотря на то, что отец Марка – вдруг заметил реальное положение вещей в нашей семье. Если я надумаю возвращаться домой, то все радостно одобрят это решение и единогласно проголосуют за. Мама, папа и Алла поддерживали меня в абсолютно любых начинаниях, но их любовь и слепое доверие вызывали больше недоумения, чем чувство теплоты.

Так получилось, что на торжестве по случаю свадьбы сестры и Сергея у меня не получилось присутствовать. Я сослалась на рабочий график и занятость, пообещав Алле прилететь немного позднее, поздравила ее по телефону, а ночью в этот же день родила Марка. Спустя два месяца после рождения сына из-за сложностей с оформлением всех документов и продлением визы для моего дальнейшего пребывания в Америке, мне предстояла вынужденная поездка домой. Я оставила новорожденного Марка на несколько дней с Дженни – сына вывезти из страны без необходимого пакета документов мне бы никто не позволил – и полетела в Россию одна. В те дни меня в последний раз посетила мысль показать Марка родителям, я строила планы, что как только получу на сына все документы, и малыш немного окрепнет, то мы навестим его дедушку и бабушку. Но только по приезде домой меня ждал новый виток семейных драм. Я узнала, что Алла потеряла ребенка – замуж она выходила, находясь уже в положении. И как я могла в тот момент признаться, что родила Марка, когда все ходили с понурыми и грустными лицами, переживая из-за выкидыша сестры, а сама Алла впала в депрессию? Я сразу же отмела все намерения рассказать про сына, уладила все вопросы с документами и вернулась в Америку, пообещав не частить с визитами домой.

– Это все ожидание долгожданного внука. Ваш ребенок с таким событием, как мое возвращение, – не сравнится – это, во-первых. А во-вторых, мне не нужны твои деньги и помощь, тем более за спиной сестры. Ничего этого я не стану принимать ни от тебя, ни от какого-либо другого человека из твоего окружения. И в-третьих… – я посмотрела в его помрачневшее лицо. – Я хочу прояснить ситуацию еще раз. Я уже говорила тебе, что та ночь была ошибкой, а я пошла на этот опрометчивый шаг из-за своих разбитых надежд. Не самое лучшее мое решение, согласна. Но и ты на тот момент не руководствовался особой моралью и с Аллой, как я поняла, был не знаком. Прошло пять лет, и кое-что изменилось: ты стал мужем моей сестры, а я своим присутствием вносить в вашу жизнь сумятицу не собираюсь. Проблем у меня никаких нет. А по поводу семьи. Да, ты верно заметил, что из нас двоих Аллу выделяют несколько больше. Но в данной ситуации – это нормально. Твоя жена беременна и нуждается в повышенной заботе и внимании с учетом пережитого после того выкидыша. Надеюсь, ты получил ответы на все свои вопросы? И наш разговор окончен?