Лучшие друзья навек

Особняк Гарбо оказался огромным, ярким и оглушительным.

Он заполнял собой пространство между двумя бальными башнями и выглядел примерно так, как выглядит пузатый заварочный чайник, поставленный между двумя стройными бокалами для шампанского. Обе башни парили на постаментах не шире шахты лифта. Выше находились пять ярусов круговых балконов, заполненных толпами свеженьких красоток и красавчиков. Тэлли поднималась вверх по склону холма к этой троице зданий и пыталась охватить их взглядом, смотря через прорези в маске.

С одной из башен кто-то спрыгнул (или его сбросили) и полетел вниз, крича и размахивая руками. У Тэлли перехватило дух, но она заставила себя смотреть. Буквально за несколько секунд до того, как парень должен был расшибиться в лепешку, сработала спасательная куртка. Заливаясь хохотом, он несколько раз подпрыгнул, как мячик. Вскоре красавчик мягко опустился на землю совсем недалеко от того места, где стояла Тэлли. Она слышала, как он то хихикает, то нервно икает. Он испугался не меньше ее.

Тэлли зябко поежилась. Да, вот так прыгнуть было ничуть не опаснее, чем для нее стоять перед этими высоченными башнями. Спасательная куртка действовала с помощью таких же антигравов, которые удерживали на месте сами башни. И если все эти милые игрушки в один прекрасный день сломаются, почти все здания в Нью-Красотауне рухнут.

Особняк был битком набит новенькими, с иголочки, красотками и красавчиками. «Эти – самые противные», – всегда говорил про них Перис. Они жили, как уроды, человек по сто в большущих спальнях. Правда, в этих спальнях не было никаких правил, если только не считать правилами такие установки: «Веди себя как можно тупее», «Оттягивайся по полной» и «Вопи во всю глотку».

На крыше стояла стайка девушек в бальных платьях. Они кричали как ненормальные, балансируя на самом краю и стреляя по тем, кто гулял внизу, безопасными фейерверками. Совсем рядом с Тэлли на землю рухнул горящий оранжевый шар – холодный, как осенний ветер, и рассеял темноту, окружавшую ее.

– Ой, поглядите, да там хрюшка! – прокричал кто-то сверху.

Все захохотали, а Тэлли поспешила к открытым нараспашку дверям особняка. Из дома выходили двое красоток. Тэлли протолкалась между ними. Они проводили ее изумленными взглядами.

Так все и было, как всегда обещали: одна большая бесконечная вечеринка. Сегодня все были одеты торжественно – в вечерние платья и черные фраки. Поросячья маска Тэлли всех, похоже, жутко смешила. На нее указывали и хохотали, а Тэлли все шла вперед, не давая никому времени на что-то другое. Конечно, тут все всегда смеялись. Не то что на вечеринках у уродцев – тут никто никогда не подерется, даже спорить не станут.

Тэлли перебегала из одной комнаты в другую, пыталась разглядеть лица, не отвлекаться на огромные красивые глаза, не страдать от ощущения, что ей здесь не место. С каждой секундой, проведенной здесь, Тэлли чувствовала себя все большей уродиной, и этому мало помогало то, что над ней все смеялись до упаду. Но уж лучше пусть хохочут, чем видят ее истинное лицо.

«Узнаю ли я Периса?» – гадала Тэлли на бегу. После операции она видела его всего один раз – когда он вышел из больницы. Тогда у него еще не сошли отеки. Но ведь она так хорошо знала его лицо. Что бы ни говорил Перис, не все красотки и красавчики на самом деле выглядели совсем одинаково. За время своих вылазок они с Перисом порой замечали похорошевших, которые казались им знакомыми, похожими на тех или иных уродов и дурнушек. Вроде как брат или сестра – только постарше, увереннее в себе и намного красивее. Такие, каким бы ты завидовал всю жизнь, родись ты сто лет назад.

Но нет, Перис не мог так сильно измениться.

– Хрюшку видели?

– Кого-кого?

– Да тут свинка бродит без привязи!

Хохот и насмешки доносились с нижнего этажа. Тэлли остановилась и прислушалась. Она была совсем одна на лестнице. Похорошевшие, видимо, предпочитали лифт.

– И как она только посмела явиться на нашу вечеринку, нарядившись свиньей! Здесь все должны быть при параде!

– Она явно ошиблась вечеринкой.

– Надо быть совершенно невоспитанной, чтобы явиться в таком виде.

Тэлли сглотнула подступивший к горлу ком. Маска оказалась ничуть не лучше ее собственного лица. Этот фокус ее уже не спасал.

Она побежала наверх, оставив голоса позади. Может быть, о ней забудут, если исчезнуть с глаз долой. Оставалось всего два этажа в особняке Гарбо, а потом – крыша. Перис должен был находиться где-то здесь.

Ага. Если только не ушел на лужайку позади особняка, не улетел на воздушном шаре, не поднялся на бальную башню. А может, он гулял с кем-нибудь по увеселительному саду. Тэлли прогнала последнюю мысль и стрелой помчалась по залу, не обращая внимания на однообразные издевки по поводу ее маски. Время от времени она позволяла себе заглянуть в комнаты.

Ничего, кроме удивленных взглядов, наставленных на нее указательных пальцев и красивых мордашек. Но ни одно из этих лиц не заставило ее вздрогнуть. Периса нигде не было.

– Эй, хрюшка, хрюшка! Эй, вот она!

Тэлли полетела на последний этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Она тяжело дышала, ее лоб покрылся испариной, маска изнутри нагрелась и начала отставать от лица, несмотря на клейкие свойства липучки. Группа красавцев и красоток устремилась следом за ней. Они хохотали и наступали друг дружке на ноги, поднимаясь по лестнице.

Осматривать этот этаж времени не было. Тэлли в отчаянии обшарила взглядом зал. Тут, так или иначе, никого не оказалось. Все двери закрыты. Быть может, некоторые из похорошевших девиц (или парней) уподобились спящей красавице.

Если она поднимется на крышу, чтобы там искать Периса, ее изловят.

– Эй, хрюшка, хрюшка!

Пора бежать. Тэлли бросилась к кабине лифта и остановилась, оказавшись внутри.

– Нижний этаж! – выпалила она, задыхаясь. Она ждала, испуганно вглядываясь в зал и обдавая горячим дыханием пластиковую маску. – Нижний этаж! – повторила она. – Закрой дверь!

Ничего не происходило.

Тэлли вздохнула и зажмурилась. Без кольца-интерфейса она – никто, ее словно бы нет. Лифт и не думал ее слушаться.

Тэлли знала, как перехитрить лифт, но для этого требовалось время и перочинный ножик. У нее не было ни того ни другого. Первый из ее преследователей появился в зале.

Она прижалась к боковой стенке кабины лифта, встала на цыпочки. Она изо всех сил старалась стать плоской, чтобы ее не заметили. В зал выбежали еще несколько хорошеньких парней и девушек. Они пыхтели и охали, как типичные красотки и красавчики, непривычные к физическим нагрузкам. Тэлли видела их в зеркале, висевшем на задней стенке кабины лифта.

А это значило, что они увидят ее, как только посмотрят в эту сторону.

– Куда подевалась эта свинья?

– Эй, свинка! Хрюшка!

– Может, на крышу побежала?

Какой-то юноша спокойно вошел в кабину и удивленно оглянулся на «поисковый отряд». Заметив Тэлли, он вздрогнул.

– Боже, как ты меня напугала! – Он заморгал веками, опушенными длинными ресницами, глядя на ее лицо в маске, потом перевел взгляд на свой фрак. – Ой. А разве эта вечеринка не с парадной одеждой?

У Тэлли сердце замерло в груди, во рту пересохло.

– Перис! – прошептала она.

Он пригляделся к ней внимательнее.

– А мы…

Она бросилась было к нему, но, опомнившись, прижалась спиной к стенке кабины. От стояния на цыпочках у нее жутко болели мышцы.

– Перис, это же я!

– Эй, хрюшка! Свинка, ты где?

Он обернулся, услышав голос, доносившийся из зала, вздернул брови и снова посмотрел на нее.

– Закрой дверь. И не открывай, – быстро проговорил он.

Дверь скользнула слева направо и закрылась. Тэлли пошатнулась и отлепилась от стенки. Она сорвала с лица маску, чтобы разглядеть его получше. Это был Перис: его голос, его карие глаза, его привычка удивленно морщить лоб.

Но теперь он был такой красивый.

В школе объясняли, как это действует на человека. Не важно, знаешь ты об эволюции или нет. Все равно действует. На всех.

Существует определенный вид красоты – привлекательность, заметная каждому. Большие глаза; губы пухлые, как у ребенка; гладкая, чистая кожа; правильные черты лица и еще тысяча разных мелочей. Подсознательно люди всегда ищут в других эти «метки». Никто не может их не замечать, где бы ни рос, как бы ни был воспитан. За миллионы лет эволюции это стало неотъемлемой частью головного мозга человека.

Большие глаза и пухлые губы говорят: «Я молод и хрупок, я не могу причинить тебе вред, а ты хочешь меня защитить». Все прочее говорит: «Я здоров, я тебя не заражу». И как бы ты ни относился к красавчикам и красоткам, некая часть тебя думает: «Если у нас будут дети, они родятся здоровыми. Я хочу этого красавчика (эту красотку)». Биология, так объясняли в школе. Невозможно не поддаться этому зову, как невозможно остановить собственное сердце. Невозможно, если ты воочию видишь такое лицо. Красивое лицо.

Как у Периса.

– Это я, – выдохнула Тэлли.

Перис сделал шаг назад, вздернул брови, потом опустил глаза и посмотрел на свою одежду.

Тэлли только теперь вспомнила, что на ней – мешковатый комбинезон, здорово испачканный после того, как она перебиралась по веревке над рекой, ползала по саду, падала на землю среди лиан. Брюки и фрак у Периса были из черного бархата, а сорочка, жилет и галстук сияли белизной.

Она отступила.

– О, прости. Я не хочу тебя запачкать.

– Но что ты здесь делаешь, Тэлли?

– Я просто… – выпалила она и запнулась. Глядя на него, она не знала, что сказать. Все придуманные разговоры вылетели у нее из головы, растаяли в этих больших прекрасных глазах. – Мне надо было узнать… Мы с тобой по-прежнему…

Тэлли подняла правую руку. На фоне прилипшей к поту грязи белел маленький шрамик.

Перис вздохнул. Он не смотрел ни на ее руку, ни в ее глаза. В ее чуть раскосые, близко посаженные тусклокарие глаза.

– Ну да, – ответил он со вздохом и добавил: – Но… неужели ты не могла дождаться, Косоглазка?

Ее уродское прозвище из уст красавчика прозвучало странно. Конечно, еще более глупо было назвать Периса Шнобелем, как она раньше звала его по сто раз на дню. Она замялась.

– Почему ты мне не писал?

– Я пробовал. Но не получалось ничего. Я теперь совсем другой.

– Но ведь мы с тобой… – Она указала на свой шрамик.

– Посмотри, Тэлли. – Он продемонстрировал ей свою правую руку.

Кожа на его ладони была гладкая, без единого изъяна. Эта рука словно бы говорила о Перисе: «Мне не приходится делать тяжелой работы, и я слишком умен, чтобы получать травмы».

Шрамик от пореза, который они когда-то сделали вместе, исчез.

– Его убрали.

– Конечно убрали, Косоглазка. У меня вся кожа новая.

Тэлли часто заморгала. А она и не подумала об этом… Перис покачал головой.

– Ты еще совсем ребенок.

– Лифт ждет распоряжений, – напомнила о себе кабина. – Вверх или вниз?

При звуке синтезированного голоса Тэлли вздрогнула.

– Не открывай дверь, пожалуйста, – спокойно проговорил Перис.

Тэлли облизнула пересохшие губы и сжала пальцы в кулак.

– Но кровь-то они тебе не поменяли. А мы с тобой обменялись кровью.

Перис наконец посмотрел ей прямо в глаза и не скривился, чего она очень боялась. Он очаровательно улыбнулся.

– Нет, кровь не поменяли. Новая кожа, подумаешь. А через три месяца мы с тобой посмеемся над этим. Если только…

– Если только – что?

Тэлли неотрывно смотрела в его огромные карие глаза, полные тревоги.

– Пообещай мне, – сказал Перис, – что ты больше не будешь делать таких глупостей. Что не придешь сюда, как сегодня. Не делай ничего такого, из-за чего можешь попасть в беду. Я хочу увидеть тебя красивой.

– Конечно.

– Тогда пообещай.

Перис был всего на три месяца старше Тэлли, но она потупилась и вдруг почувствовала себя маленькой.

– Ладно, обещаю. Никаких глупостей. И сегодня меня не поймают.

– Хорошо. Теперь надевай свою маску и… – Он вдруг осекся на полуслове.

Тэлли посмотрела на пол. Брошенная ею маска превратилась в горстку розовой пыли. Коврик, лежавший на полу в кабине лифта, постепенно всасывал ее.

Перис и Тэлли молча уставились друг на друга.

– Лифт ждет распоряжений, – вклинилась кабина. – Вверх или вниз?

– Перис, обещаю: меня не поймают. Никто из красивых не умеет бегать так быстро, как я. Ты только выведи меня из…

Перис покачал головой.

– Вверх, пожалуйста. На крышу.

Кабина тронулась с места.

– Вверх? Перис, но как же я…

– Прямо рядом с дверью в большом ящике – спасательные куртки. Их там полным-полно – на случай пожара.

– Ты хочешь сказать, что я должна спрыгнуть? – охнула Тэлли.

Кабина остановилась, желудок девушки подскочил. Перис пожал плечами.

– Я все время этим занимаюсь. – Он подмигнул ей. – Тебе понравится.

Усмешка сделала его лицо еще более обворожительным. Тэлли не сдержалась, бросилась к нему и обняла. Он оказался таким же, как был, – ну разве что чуть выше ростом, стройнее. Но остался теплым и настоящим. Это по-прежнему был Перис.

– Тэлли!

Дверь открылась, она отшатнулась от Периса. Она перепачкала грязью его белый жилет.

– О нет! Я не…

– Просто уходи!

Он так расстроился, что Тэлли сразу ощутила порыв снова обнять его. Ей хотелось остаться здесь, помочь Перису очистить одежду от грязи, позаботиться о том, чтобы он отправился на вечеринку при полном параде. Она протянула руку.

– Я…

– Иди!

– Но мы с тобой – лучшие друзья, да?

Он вздохнул и стукнул кулаком по коричневому пятну на жилете.

– Да, да, навек. Через три месяца.

Она отвернулась и побежала. Дверь кабины закрылась у нее за спиной.

Сначала на крыше ее никто не заметил. Все смотрели вниз. Было темно, лишь изредка вспыхивали безопасные петарды.

Тэлли быстро нашла ящик с куртками для прыжков и потянула к себе одну из них. Оказалось, что она пристегнута к ящику. Тэлли попробовала нащупать место соединения. Она очень жалела о том, что у нее нет с собой кольца-интерфейса: оно бы подсказало, что делать.

И тут она вдруг увидела кнопку с надписью: ПРИ ПОЖАРЕ НАЖМИТЕ.

– Вот дерьмо, – прошептала она.

Ее тень подпрыгнула и закачалась. К ней шли две красотки с петардами в руках.

– А это еще кто такая? Как она одета?

– Эй, ты! На этой встрече все должны быть в вечерней одежде!

– Да ты на ее физиономию полюбуйся!

– Вот дерьмо, – повторила Тэлли. И нажала на кнопку.

Воздух пронзил душераздирающий вой сирены. Спасательная куртка словно бы сама прыгнула к Тэлли. Девочка проворно сунула руки в рукава и повернулась лицом к красоткам. Те отпрянули, будто увидели оборотня. Одна из них уронила петарду, и та мгновенно вспыхнула.

– Учебная пожарная тревога, – объяснила Тэлли и побежала к краю крыши.

Как только куртка прикоснулась к ее плечам, «молнии» заползали по ней, как змеи. Пластик плотно обхватил ее талию и бедра. На воротнике загорелся зеленый огонек – в том месте, где Тэлли краем глаза могла его видеть.

– Милая курточка, – проговорила Тэлли.

Но куртке, по всей видимости, недоставало ума для того, чтобы ответить.

Красотки и красавчики, развлекавшиеся на крыше, все разом примолкли и стали оборачиваться и смотреть, правда ли начался пожар. Некоторые указывали на Тэлли, и их губы произносили слово «уродина».

«Интересно, чего они тут, в Нью-Красотауне, боятся больше, – мелькнула мысль у Тэлли, – что дом загорится или того, что на вечеринку проберется уродина?»

Тэлли подбежала к краю крыши, вспрыгнула на парапет и на миг замерла. Из дверей выбегали красотки и красавчики, рассыпались по лужайке и склону холма. Они оглядывались, ища глазами огонь и дым. Но видели только ее.

Было очень высоко, а под ложечкой у Тэлли уже сейчас сосало так, будто она падает. Однако ее охватил странный восторг. Вой сирены, глазеющая на нее толпа, огни раскинувшегося внизу Нью-Красотауна, похожие на миллион свечей.

Тэлли вдохнула поглубже и согнула колени, готовясь к прыжку.

Долю секунды она гадала, сработает ли куртка без кольца-интерфейса. Позволит ли она ей подпрыгнуть, как мячику, при том что внутри – как бы никого? Или она, Тэлли, просто расшибется в лепешку?

Но она обещала Перису, что ее не поймают. Куртка предназначалась для чрезвычайных ситуаций, зеленый огонек горел…

– Выше головы! – прокричала Тэлли. И прыгнула.