8

Перед старым Пасторским домом стояли люди. Вид у них был недовольный.

– Утром вызову слесаря, – говорил отец Эффи лысому мужчине в ярко-синем синтетическом костюме. Это и есть человек из дома призрения? Наверно, да. Вид у него был очень раздраженный.

– Мои клиенты не любят, чтобы их заставляли ждать, – сказал он.

– Я не люблю, когда меня заставляют ждать, – согласился третий собеседник высоким холодным голосом.

За спиной человека из дома призрения стоял мальчик в школьной форме. Вольф!

– Ага… – Оруэлл Форзац обернулся, услышав скрип чугунных ворот и хруст гравия под ногами Эффи и Максимильяна. – Может быть, моя блудная дочь прольет свет на таинственную пропажу ключа?

Эффи насупилась. Она не любила, когда отец при чужих говорил с ней таким тоном, словно она не живой человек, а персонаж из книжки.

– Что за пропажа ключа? – спросила она.

– Это ты, – спросил Оруэлл, – спрятала ключ, и поэтому мы не можем войти и вынести книги, которые принадлежат теперь вот этому человеку? Ты или не ты?

– Какому человеку?

Мужчина, говоривший высоким холодным голосом, выступил из тени и протянул Эффи тонкую морщинистую ладонь.

– Леонард Левар, – представился он, растягивая каждую Л в своем имени. – Букинист. Ты, полагаю, и есть законная владелица одной из книг моей новой библиотеки. Я, конечно, рассчитывал купить её целиком, как уже объяснил твоему отцу, и надеюсь, мы сможем договориться относительно последней книги…

– Ты о чем? – обратилась Эффи к отцу, как будто никакого Леонарда Левара здесь не было. – Это мои книги, а про ключ я ничего не знаю. Ты его последним держал в руках…

– Я прошу прощения за свою дочь…

– А ты говорил: «Хлам в кожаных переплетах»! Как видно, вовсе это не хлам. Сколько он тебе за них заплатил? За мои книги?

– Ефимия Трулав, прошу не грубить!

– Я уже сказал, что готов выкупить у девочки её книгу, – вмешался Леонард Левар. – Сколько ты за неё хочешь, детка?

– Не соглашайся, – шепнул из-за спины Максимильян. – Оставь книгу себе.

– Все книги мои, – заявила Эффи, – и вы их не купите.

Человек из дома призрения взглянул на часы и зазвенел большой связкой ключей.

– С дверью я хоть сейчас справлюсь, – сказал он. – Вот, племянник мне поможет.

Вольф выглядел явно смущенным и под гневным взглядом Эффи покраснел и отвернулся.

– В этом нет необходимости, – возразил Оруэлл Форзац. – Эффи?

– Сказала же, нет у меня твоего дурацкого ключа, – огрызнулась она.

Отец зло взглянул на неё, подошел и вцепился ей в плечо. Он утащил дочь к изгороди, где теоретически их разговор никто не должен был слышать. Максимильян сделал несколько шагов в их сторону, чтобы не упустить ничего важного.

– Отдай ключ! – зашипел Оруэлл. – Слушай, да, я говорил, что книги ничего не стоят, я действительно так думал, но когда этот человек предложил мне за них деньги, я, естественно, согласился. Нам, Ефимия, очень повезло, что человек из дома призрения работает на Леонарда Левара, иначе нам пришлось бы просто выбросить все эти книги. Оказывается, квартиру твой дед снимал внаем, и её надо освободить к следующему четвергу или оплатить аренду ещё за месяц. Когда-то верхний этаж принадлежал ему и должен был перейти к нам по наследству, но оказалось, что он в прошлом году продал жилье – наверняка ради своих нелепых фантазий. Мистер Левар предлагает за эти книги очень щедрое вознаграждение. С этими деньгами мы сможем купить новый дом, где у тебя будет отдельная спальня. Если ты сейчас же отдашь мне ключ, я сумею договориться с мистером Леваром. Может быть, он оставит тебе даже пять книг. В конце концов, все они одинаковы, и…

– Нет у меня ключа, – сквозь зубы процедила Эффи. Отец больно стиснул ей плечо и оттолкнул от себя.

– Я нечаянно подслушал, – заговорил Леонард Левар. – Если девочка намерена разбить коллекцию, я отзываю свое предложение. Я, кажется, ясно высказался, что меня интересует только библиотека целиком.

– Да, конечно, – поспешно согласился Оруэлл. – Я, как вам известно, обещал одну книгу дочери, но уверен, что она, когда поймет, что иначе нельзя, отдаст вам все.

В это время бипнул пейджер человека из дома призрения.

– Надеюсь, ещё одно хорошее известие? – поинтересовался Леонард Левар.

– Да. Слесарь нашелся. Будет здесь через пять минут.

– Прекрасно, – выдохнул Левар.

Эффи оглянуться не успела, как слесарь вскрыл замок и большая деревянная дверь, щелкнув, отворилась. Вольф с человеком из дома призрения вошли внутрь, вместе с Оруэллом Форзацем застелили лестницы чехлами от пыли и стали выносить коробки, полные книг, из библиотеки Гриффина Трулава. Эффи даже видеть этого не могла. Вольф все время прятался от её взгляда. Она-то считала его другом, но, как видно, ошиблась!

Вольф со своим ужасным дядюшкой ходили вверх-вниз по лестнице и очень скоро доверху загрузили фургон бесценными дедушкиными книгами. Щелкнула, закрывшись, металлическая дверца кузова. Слесарь захлопнул дверь дома, и старый замок встал на свое место. Леонард Левар неторопливо подошел к Эффи.

– Вот тебе двадцать фунтов, – сказал он, протягивая ей влажную купюру. – За последнюю книгу. Конечно, она уже у меня, раз я вывожу всю коллекцию, но я, как видишь, держу слово.

– Не нужны мне ваши деньги, – отвернулась Эффи. – Мне нужны книги.

– Эффи, – шепнул Максимильян, – возьми.

– Ага, – обрадовался Леонард Левар, – хорошо. Здравомыслящий молодой человек. Возьмите деньги от имени вашей подруги и будем считать сделку завершенной.

Максимильян протянул руку и взял двадцать фунтов.

– Пригодятся, – сказал он, когда Леонард Левар сел в маленький старый автомобиль и уехал вслед за фургоном. – Вот увидишь.

– Поверить не могу, что мои книги увезли, – сквозь слезы проговорила Эффи.

– Мы их вернем, – заверил Максимильян.

– Да? Как?

Дождь прошел, но было все так же холодно. Вот если бы мисс Дора Райт не уехала на юг, или что там с ней случилось! Тогда Эффи было бы с кем поговорить, а так никого нет. Кроме Максимильяна, но он ведь тоже ещё ребенок, как и она.

К ним подошел отец Эффи.

– Ладно, – сказал он. – Мне нужно вернуться в университет на собрание, но Кайт приготовит тебе обед. – Он посмотрел на часы. – Я, пожалуй, ещё успею подбросить тебя домой, если поедем прямо сейчас, но…

– Никуда я с тобой не поеду! – отрезала Эффи.

Оруэлл вздохнул.

– Не понимаю, зачем ты все так усложняешь. Впрочем, как хочешь. Потом поговорим.

И он ушел.

Эффи присела на оградку под живой изгородью. Ей хотелось плакать. Максимильян не знал, чем ей помочь. Не мог же он обнять ее. Это было бы… Просто она девочка, и это было бы неправильно. Он никогда ещё не обнимал девочек – ему даже в голову не приходило. Ему еще нужно дорасти до этого. Он сел рядом с Эффи и стал думать, что ей сказать.

Тут-то к ним и подбежал кролик. Он осмотрелся по сторонам и вроде бы стал щипать траву. Только щипал он странно, как будто рот у него был уже занят, поэтому он просто притворялся, будто щиплет траву, а сам тем временем то и дело косился на детей.

Максимильяна заинтересовало, что это он делает. Он никогда не видел более подозрительного кролика. По правде говоря, он вообще никогда не видел подозрительных кроликов. По улице за оградой проехала машина, её фары осветили мокрую мостовую. Потом на минуту все затихло. Кролик, немножко похожий на сновидение, прыгнул к ногам Эффи и уронил что-то на траву. И замер в ожидании.

Максимильян толкнул девочку локтем.

– Что это?

– Где?

– Кролик тебе что-то принес.

Эффи утерла глаза и взглянула. У ее ног лежал ключ от парадной двери дедушкиного дома. Она подняла его и вытерла о школьную накидку.

Кролик с надеждой посмотрел на нее.

– Ну, ты немножко опоздал, – упрекнула Эффи.

Кролик опечалился. Он не угодил ребенку с особенной аурой!

Эффи заметила, как огорченно кривится его мордочка, как дергается нос, и поняла, что он сейчас расплачется. Конечно, кролики не плачут как люди, но испытывают те же чувства.

– Ой, нет! – воскликнула она. – Я… извини, бедненький кролик. Я хотела сказать: спасибо! Конечно, если бы ты раньше принес ключ, мой отец попал бы в дом без помощи слесаря, и мне бы тогда уже не вернуться в дедушкину квартиру. А теперь, хоть книги и увезли, я могу войти и посмотреть, не осталось ли что-нибудь мне на память, и как следует попрощаться с воспоминаниями о том, как я у него гостила. Ты чудесный, добрый кролик! Спасибо тебе!

Разве в реальном мире кролики так себя ведут?

Только с теми, в ком много волшебства.

9

Максимильян вместе с Эффи вошел в старый Пасторский дом и поднялся по лестнице. Приходской священник продал здание много лет назад, и с тех пор его разделили на две большие квартиры. Нижняя тихо ждала возвращения мисс Доры Райт. В её прихожей безвольно висел на крючке одинокий плащ и сиротливо стоял в стойке забытый зонтик. Все здесь немножко запылилось, а с потолка свисала большая паутина. Зато толстые восточные ковры напоминали о домашнем уюте и комфорте. На стенах висели картины, а на маленьких столиках были расставлены лампадки из цветной керамики.

Владения Гриффина Трулава начинались на втором этаже. Маленькая кухонька, столовая и большая гостиная, уставленная стеклянными шкафами, все так же забитыми разными интересными памятками о путешествиях и приключениях. В этих комнатах все было знакомо Эффи – она после миротрясения чуть не каждый день здесь бывала. А вот Максимильян не верил своим глазам.

Он изумленно глазел на странные предметы в шкафах – так же смотрела на них когда-то и маленькая Эффи. Стены были увешаны географическими картами, рисунками мифических созданий и бесконечными зелеными пейзажами. Старая крепкая мебель была подобрана случайно. Красный диван, желтое кресло, бирюзовая кушетка и кофейный столик из незнакомого Максимильяну очень темного дерева.

– Ух ты! – восхитился он. – Твой дедушка и вправду здесь жил?

– Да, – Эффи вздохнула и прошла по комнате, погладив мимоходом любимое дедушкино кресло. – Я, наверно, больше сюда не вернусь. Не знаю даже, что мне делать.

– А твой дедушка правда был Гриффин Трулав? – продолжал Максимильян. – В смысле – тот самый Гриффин Трулав?

Эффи пожала плечами, не понимая, что он имеет в виду.

– Наверно, да.

Она проверила, нет ли в дедушкином письменном столе других тайников. Может быть, она раньше чего-то не замечала? Хотя дедушка, наверно, позаботился, чтобы все важное внучка получила, но все же… Запустив руку за большой ящик в левой тумбе, она нащупала защелку, о которой не подозревала. Как только Эффи её сдвинула, маленький ящичек выдвинулся вперед между большими ящиками.

В нём лежали три письма: два с одинаковыми золотыми штемпелями и одно без. Все были адресованы Гриффину Трулаву. Эффи просмотрела одно. От какой-то Гильдии Мастеров – как видно, это их золотой штемпель – с сообщением, что ему на пять лет воспрещается применение магии. Дата – почти сразу после миротрясения. Значит, дедушка не шутил.

Второй конверт с золотым штемпелем прислали недавно. «В вашей заявке на звание волшебника отказано». На третьем конверте не было ни штемпеля, ни адреса, ни подписи. Два слова: «Ты поплатишься». Это походило на угрозу. Эффи спрятала третий конверт в карман накидки.

– Ух ты! – повторил Максимильян, понюхав благовония из коробочки. – А библиотека где?

– Наверху. Там теперь, наверно, пусто. Не уверена, что я смогу…

– Пойдем, – решил Максимильян. – Хоть попрощаешься.

Они вместе поднялись по деревянной лестнице, вошли в черную дверь с окошком из синего стекла и полированной костяной ручкой. Вот она. Комната, полная книжных полок без единой книги. Что может быть печальнее для любителя книг! Каждая полка хранит память о книгах, которые на ней когда-то жили. Кое-где дерево выгорело вокруг стоявших томов, в других местах они были отмечены полосками пыли.

Казалось, сами полки вздыхают и вздрагивают, тревожась, куда подевались их жильцы и когда вернутся.

Эхо детских шагов отражалось от стен комнаты, когда они вдвоем медленно обходили опустевшее книгохранилище.

– Жутко здесь, – сказала Эффи. – Мне не нравится.

– Можно тебя кое о чем спросить? – начал Максимильян.

– О чем?

Эффи погладила одну полку.

– Как ты думаешь, твой дедушка знал, что все вот так случится?

– Ты о чем?

– Ну, мог он предвидеть, что твой отец захочет продать книги? Сумел же он устроить, чтобы волшебные вещи достались тебе. Он не оставил тебе какие-то инструкции, не говорил, что делать?

Эффи решила пока не рассказывать Максимильяну, что вещи попали к ней случайно – что у неё и кольца бы не было, если бы его мама её не догнала.

– Он оставил кодициль. Но отец его забрал и уничтожил. Я…

Максимильян неловко помялся.

– А ты не думаешь, что дедушка мог что-нибудь для тебя спрятать? Что-нибудь важное?

– Например, что?

– Не знаю. Может быть… А если воспользоваться очками?..

Снова надеть очки Максимильяну хотелось с той минуты, как он их снял. Это желание было сродни ноющей боли или голоду. Он столько раз читал про эти или такие же очки, но примерить их даже не мечтал. Однажды он прочитал, что люди пытались создать такие же, но цифровые, а не магические, однако попытка не удалась. Цифровым было далеко до волшебных очков с их возможностями.

Эффи достала из ранца старые дедушкины очки. Ей сразу вспомнился дедушка в этих очках, и опять захотелось плакать, потому что он умер и с ним никогда уже больше не поговорить. Сначала Эффи сама надела их – в первый раз, чтобы проверить, что в них видно, но мир просто расплылся, как всегда бывает, когда меряешь чужие очки. И ещё ей показалось, что мозги у неё чуточку перекосились.

– Ничего не вижу, – призналась она, снимая очки. – Ты вроде бы говорил, что они волшебные и дают тебе какую-то особую силу?

– Так и есть, – ответил Максимильян. – Но, как я говорил, нужно самому иметь подходящие способности: внутренний потенциал – иначе они не сработают. Дай мне.

Максимильян надел очки. Да, все видно, и даже яснее прежнего. Энергетический уровень Эффи составлял примерно половину обычного – это хорошо. Были ещё какие-то показания, не понятные мальчику. С ними пришлось бы долго разбираться. Максимильян никому бы не признался, но в душе он обрадовался, что Эффи в очках ничего не увидела. И радовался, что видит сам: значит, он и в самом деле настоящий ученый.

Максимильян не раз читал, что каждый человек обладает какой-то врожденной магической способностью, оставшейся с тех пор, когда мир был более волшебным, – и каждый раз он надеялся, что окажется не воином, не магом и не целителем, а ученым. Пожалуй, в первый раз в жизни он почувствовал себя незаурядным человеком. Мало того – он был нужен Эффи. Нужен, чтобы рассказать о том, что увидел.

– Ну что? – спросила она.

– Все как раньше. Энергии у тебя стало намного больше, но надо бы тебе поскорее поесть. Гм… ну, да, в очках эти комнаты ещё интереснее. Я вижу, какие книжки на каких полках стояли – это пригодится, когда мы будем их возвращать. Правда, я ещё не знаю, как за это взяться…

– А какие-нибудь тайники ты высмотрел?

– Не спеши, – сняв очки, Максимильян протер их найденной в футляре тряпочкой. – Так-то лучше. Ты их захватала пальцами. Хорошо, давай посмотрим. За полками ничего не спрятано, под полками тоже, и над потолком… Ага! Вижу! Вон там, под столом, съёмная дощечка. Думаю, под ней что-то есть.

Эффи опустилась на колени и отковырнула паркетину. Да, под ней кое-что было. Коричневый свёрток, прямоугольный, как книга. Значит, одна книга ей все-таки достанется? На ощупь пакет оказался и мягким, и твердым. Эффи встала, забыв даже отряхнуть колени.

– Разворачивай уже! – поторопил Максимильян.

Эффи снова захотелось остаться одной. Но без Максимильяна она не нашла бы свертка, так что пришлось разворачивать у него на глазах. Внутри был слой пузырчатой пленки, потом оберточной бумаги и ещё раз пузырьки, и ещё бумага, потом слой простой ткани, а затем – шелковой. Она как будто в одиночку играла в «Передай посылку».

Последний слой Эффи разворачивала очень осторожно. Вот оно! Светло-зеленая твердая обложка с золотыми буквами заглавия. «Драконий луг». В книге триста страниц, на вид она очень старая и в то же время новая, как ни разу не читанный антикварный том. Обложка в идеальном состоянии, листы до сих пор белые и хрустящие. Открыв книгу, Эффи увидела надпись, сделанную рукой дедушки его любимыми синими чернилами.

«Ефимии Седецим Трулав, последней читательнице этой книги».

Почему-то от этой надписи у Эффи мурашки побежали по коже. Значит, дедушка хранил эту книгу специально для неё. Ну, конечно! Он же говорил ей искать Драконий луг. Но откуда он мог знать, что она будет последней читательницей? Как это понимать? И почему он так запрятал подарок и никак не облегчил ей поиски? Не сказал, где его найти? Это ведь Эффи случайно повезло, что её оставили после уроков с мальчиком, которому подходят очки. Тут дело даже не в магическом мышлении – совершенная случайность.

Внизу вдруг послышался шум. Заскребли металлом по металлу, потом зажужжала дрель. Видно, кто-то пришел, чтобы поменять замок. Эффи с Максимильяном на цыпочках спустились по лестнице и подошли поближе, чтобы все слышать.

– Да, приятель, – Эффи сразу узнала ворчливый голос. – Вывезем всё завтра утром. В девять часов, приятель. Сегодня замки, завтра вещи.

Это вернулся человек из дома призрения.

Вот, значит, как! Сегодня у неё последний шанс спасти что-то из дедушкиных вещей. Но что взять? Гриффин уже устроил так, чтобы самое важное, волшебное и ценное, она получила. Не считая только книг, которые забрал Леонард Левар. Кроме только этой, «Драконий луг», которую Эффи чуть не упустила.

Под звук дрели Эффи обошла гостиную, последний раз рассматривая картины, глобусы и карты. Черная книга! – вдруг вспомнилось ей. – Та, с которой не расставался Гриффин, занимаясь переводами. Для него она была особенно важной. Где же она?

На письменном столе книги не оказалось, не было и на столике у кресла для чтения. Эффи вспомнилась так и не решенная задачка на магическое мышление. Дедушка чаще всего пользовался тремя лампочками… Верхним светом в библиотеке, лампой рядом с креслом и ещё в винном шкафу. А ведь он довольно редко пил вино. Может, была другая причина так часто включать там свет?

Эффи прошла на кухню и открыла шкаф. И там, за пыльной бутылкой Помероля, лежала черная книга. Раз Гриффин её спрятал, значит, это важная книга. Эффи положила книгу в ранец.

Вернувшись в большую гостиную, она пересмотрела все сувениры и артефакты. В её ранец поместилась бы ещё пара небольших предметов. Максимильян разглядывал карты и схемы на стенах. Эффи готова была уже спросить у него, что ей взять, – ведь он, как видно, кое-что смыслил в таких вещах. Очки он не снимал. На мгновение Эффи стало досадно, что те ей не подходят и она не может увидеть того же, что и он.