— Да, — подтверждает Шиминь. Он не смотрит на фонари. Он смотрит на Ичжи. — Можем.
Его бронированный большой палец скользит по изящному подбородку Ичжи, стряхивая полоску муки.
Глаза Ичжи расширяются.
— Извини... — Шиминь отдергивает руку.
Ичжи, кажется, на мгновение теряет дар речи, затем растерянность на его лице сменяется лукавством:
— Не извиняйся, красавчик.