Цитаты из книги «Лето с Гомером»

Эпитет — это воздаяние чести слова многоцветному плащу реальности-арлекина.

Быть язычником значит наблюдать за спектаклем этого мира и принимать его, ни на что не рассчитывая: нет никакого светлого завтра (это все ханжество!), нет никакой вечной жизни (это все фарс!). Не нужно искать ничего другого, кроме знаков нашего будущего.

Разве можно наблюдать за стаей скворцов или косяком сардин, по-прежнему веря в свою собственную исключительность? Бесконечное изобилие природы в вечном возобновлении самой себя (и неизбежной обреченности на смерть) говорит лишь о нашей бессмысленности. Плодородие Земли станет одной из мучительных загадок древнего мира. Где берет свое начало это прекрасное и вместе с тем отвратительное изобилие? Зачем столько пустых трат?

этом парадокс чрезмерности: будучи невыносимой для богов, она ими же и поддерживается в человеке. Человек пытается от нее уйти, боги толкают его к ней. В конечном счете боги не так уж к нам и добры. Даже хуже! Они презирают нас.

Античное неистовство могло бы означать желание со всем покончить. В состоянии ярости человек устремляется к пропасти, при этом смутно надеясь, что его что-нибудь остановит — бог или роковая стрела.

Проклятие человека заключается в том, что он никогда не довольствуется тем, что у него есть.

Гомер — поэт совершенно ясного видения жизни. Он расширяет ту крохотную замочную скважину, через которую нам никогда не следовало бы смотреть, чтобы не потерять веру в самих себя.

Античная война — это идеальный рыцарский турнир. Жестокость здесь запредельная, но для пыток нет места.

Свобода человека заключается в более или менее интенсивном принятии того, что ему предписывается. Это — артерия гомеровской мысли: свобода не в том, чтобы распоряжаться своей судьбой, а в ее изначальном более или менее энергичном принятии, в более или менее достойном подчинении ей. Древнегреческий герой свободен располагать собой в рамках отведенной ему жизни, применяя в ней наилучшим образом свое умение жить и умение умирать. А значит, у нас есть некоторая свобода действий в рамках уже уготованной для нас судьбы… В общем, жить — значит с песней идти к тому, что предначертано.

Так живут боги, герои и люди. Каждый плывет к своей смерти. Эта смерть будет более славной или менее славной. У каждого своя участь, и каждый в той или иной степени ею доволен. Все в той или иной степени свободны танцевать под небом, на котором начертаны линии судьбы. Но все — будь то обитатели Олимпа, мирные крестьяне или воины в доспехах — не должны забывать, что жизнь без меры — ничто. И всем предстоит одно и то же испытание: сумеют ли они не заступить за черту?