Цитаты из книг автора «Си Джей Скюз»

Я успеваю схватить его за руку и рублю по ней своим самым большим ножом. Он вопит, но тут сам хватает меня, цепляется за плечо уцелевшей рукой и толкает меня на гравий, а у самого из запястья до сих пор торчит мой нож.

Говорит, что меня он тоже изнасилует. Напугал, не могу!

Внутри горит свет, тоненький тусклый луч в углу. На полу матрас. Бабенка съежившись сидит в глубине фургона, в уголочке, под маленьким огнетушителем, прикрепленным к стене. У нее кудрявые каштановые волосы и огромные глаза. Вокруг матраса разложены розовые бархатные подушечки. Журналы. Лубрикант со вкусом клубники. С потолка свисают петли-рукояти. Настоящий мобильный секс-притон.

– Выпустите ее. Это звучит так по-бабьи, что просто ужас. Одна из немногих вещей, которые мне не нравятся в том, чтобы быть женщиной, это невозможность по мере надобности включать убедительный мужской тон. У меня получается как у ведущей детской передачи, которая говорит за великана в «Джеке и Бобовом зернышке».

Поразительно, что они до сих пор не обнесли это место забором – при таком-то количестве трупов, которые мы с папой туда набросали.

Настроение у меня – полный восторг! Окно открыто, ночная прохлада пробирает до костей, и я двигаюсь в сторону неровных проселочных дорог, ориентируясь на указатели «Каменоломня Чипчейз». Дороги становятся все уже и круче, к тому же я не ощущаю габаритов фургона, ведь моя машинка, по сравнению с этой, совсем маленькая. Я ломаю живую изгородь, с плеском врезаюсь в огромные грязные лужи, по всем четырем колесным аркам колотится гравий. Я из своего путешествия секрета не делаю: просто еду.

– Заткнись, сука! Кстати, распространенная реплика у насильников.

Нет, серьезно, что это было? Я до сих пор не знаю. Я в тот момент не имела ни малейшего представления о том, куда еду и как закончится этот вечер. Единственное, что я отчетливо понимала, это то, что в кузове у меня три человека и я их куда-то везу в темноте. Куда – я не знала, и зачем – тоже. Знала только, что надо хоть что-нибудь делать. И да, оглядываясь на это теперь, на рассвете, я понимаю, что ехать-то мне следовало прямиком в полицейский участок. Следовало позвонить в полицию, повести себя как нормальный человек и выйти из этой истории настоящим героем. Реальной, мать вашу, Женщиной Долбаного Века. Но эта мысль мне как-то в голову не пришла. Потому что нормального мозга у меня нет, вы что, до сих пор этого НЕ ПОНЯЛИ? Я думаю не так, как нормальные люди. Я думаю, как я. Поэтому фургон я пригнала к единственному месту, которое в этот момент – момент мрака и отчаяния – пришло мне в голову

Вот тут-то я замечаю открытое водительское окно и ключ в замке зажигания. Забираюсь в кабину, поворачиваю ключ и выезжаю из кармана раньше, чем вменяемая половина мозга спохватится и успеет заорать: «КАКОГО ХЕРА ТЫ ТВОРИШЬ?»

В общем, сердце у меня колотится как сумасшедшее, пот катится градом, дышу еле-еле, вся вот эта херня, и тут в голове мелькает, что вообще-то надо гнать обратно к машине и звонить в полицию, но мысль быстро улетучивается, к тому же я вся на взводе, так что ничего не поделаешь, пусть все идет как идет. Вытаскиваю из рюкзака альпинистскую веревку Джулии, продеваю ее через ручку двери и обхожу с ней вокруг фургона – обматываю в два оборота, со стороны может показаться, что это у меня такой танец вокруг долбаного майского столба, и завязываю. Суперпрочно. Теперь они у меня в ловушке, все трое. Насильники и насилуемая.