2.Новое рождение

После того, как Константин увидел себя в гробу неподвижным и смиренным, прошло два дня. Он постепенно стал привыкать к своему новому состоянию – состоянию мертвеца. Вообще-то, если вдуматься, само состояние ему не чуждо. Последние годы он лишь в нем и находился. По-другому себя назвать он не мог.

Лишь одна мысль утешала: «Раз я мертв, можно расслабиться и не думать ни о чем, не стремиться ни к чему. Теперь я буду просто жить и ощущать каждый момент жизни, хоть звучит несколько сумбурно, если учесть, что я мертв. Но поскольку я все же дышу, двигаюсь и даже пытаюсь мыслить, сохраняя при этом трезвость ума, то имею право на существование в этом странном мире».

Как только Константин определился со своим новым статусом, ему стало намного легче. У него было такое ощущение, будто бы из его головы выкинули целую кучу мусора, от чего голова заметно посвежела. Он даже почувствовал себя заново рожденным. Совершенно не хотелось задавать себе вопрос: «Почему так произошло?» Хотелось просто жить, свободно дышать, чувствовать вкус и ритм жизни.

Сегодня Константин проснулся позднее обычного. «Зачем вставать ни свет ни заря? Лишь для того, чтобы со скоростью кометы выполнять все необходимые и важные дела? Нет. Только не теперь! С этого дня начало новой жизни, которая должна доставлять мне удовольствие. А иначе зачем жить? Влачить жалкое существование, отягощая себя выживанием?» Сегодня Константин выспался за все годы. Он не спешил рано вставать. Спешить некуда. Удовольствие нужно растягивать, только тогда оно будет удовольствием. Он не собирался откладывать свою радость на завтра.

Он зашел на кухню, поставил чайник на плиту и сделал себе пару бутербродов. Пока он занимался приготовлением завтрака, вода в чайнике закипела. Как было приятно сидеть на кухне и уплетать бутерброды, не думая ни о голубых фишках, колеблющихся в цене, ни об отношениях с женой, которых уже, собственно говоря, нет. Кстати, о Светлане он давно не вспоминал. После того как она отправилась в путешествие по Италии, Константин о ней не думал ни разу. А тем временем прошло больше недели.

Два дня Константин не выходил на улицу не потому, что не хотел, а не знал, как ему себя теперь вести. Как воспримут его окружающие? Они ведь считают, что он умер. «Хотя это уже и не так важно, мертвый я или живой, главное – то, что я хочу жить», – решил он.

Вдруг ему захотелось выйти на улицу. Одеваясь, он думал, куда бы пойти. Но поскольку с сегодняшнего дня у него больше не было никаких дел, и он не имел ни малейшего понятия, чем теперь станет заниматься, не было разницы, куда идти.

Не думая ни о чем, он вышел на улицу. Шел не торопясь, разглядывая прохожих и улицы, словно он в первый раз очутился в этом городе, и все ему здесь незнакомо. Константин отметил, что раньше, до внезапной смерти (думая о смерти, он пока еще содрогался, полностью принять этот факт было трудно) он не был столь наблюдательным. Все время куда-то бежал, спешил, не замечая того, что его окружало. Упускал саму жизнь, в которой может быть столько интересного, яркого, прекрасного и необычного.

Теперь же, как это ни странно, он чувствовал себя обновленным. Ходьба по улицам Ростова-на-Дону без всякой цели доставляла удовольствие. Он ощущал свою принадлежность к городу, в котором живет.

Не смотря на произошедшее, Константин был спокоен. Он ярче воспринимал краски и дух города. Спешить было некуда и смысла в этом не было. Он открыл новый смысл для себя, и заключался он в том, чтобы быть здесь и сейчас, воспринимая и чувствуя, что происходит в душе и вокруг.

Спокойствие внезапно нарушил лай, доносившийся откуда-то сверху. Огромная собака просунула морду между балконными колоннами и с живым интересом наблюдала за происходящим на улице. Возможно, на нее никто не обратил бы внимания, если бы она не приветствовала прохожих внушительным лаем. Даже самый невнимательный и равнодушный останавливался и с улыбкой на лице какое-то время стоял на одном месте. А собака продолжала громко лаять, сообщая что-то на своем языке. Люди по очереди закидывали головы назад, дабы увидеть это чудо, изъявившее желание пообщаться. Правда, общение быстро закончилось, так как хозяин, опасавшийся за голосовые связки своего друга, закрыл форточку в мир, не дав любознательной особе познать реальность с пятого этажа.

Константин уже не помнил, когда он последний раз совершал столь длительные пешие прогулки. Эпоха развитой информатизации активировала в нем синдром лени. Зачем бродить по улицам часами, если можно сесть за руль и пронестись через весь город за несколько минут? Зачем куда-то идти, коль можно заказать через интернет доставку на дом?

Однако именно сейчас Константин ощущал слияние с городом. Когда едешь на машине, такого чувства не возникает. Оно рождается, когда идешь небыстрым шагом, вдыхая запах города и замечая многие вещи, которых никогда не замечал, проносясь на автомобиле.

Константин подошел к фонтану на Театральной площади. Струи воды кружились вокруг своей оси, переплетаясь одна с другой. Вдруг вспомнилось детство. Тогда здесь было все по-другому. И парк был другим, и фонтан, и старые здания снесли, а на их месте построили новые. Лишь кафе осталось там же. Тут было раньше вкусное мороженое. Константин зашел в кафе и заказал себе орехово-шоколадное. Столики практически пустовали. За некоторыми сидели молодые люди что-то бурно обсуждающие со стопками книг и внушительными папками, наверняка, студенты.

Сидя за столиком, он вдруг почувствовал, что любит город, в котором родился и вырос.

Доев мороженое, он вышел из кафе и прошел через весь парк, оказавшись на Пушкинской. Возле Публичной библиотеки катались на роликах ребята, сбивая с ног прохожих. Сколько часов в былые времена Константин провел в этом здании, удобно примостившись у большой цветущей розы в читальном зале, напоминающем оранжерею. Здесь под журчание маленьких фонтанчиков он поглощал книгу за книгой. Он мог сутками читать без сна, вот только библиотека работала до семи. Тут всегда было уютно. Эта библиотека не была похожа на все остальные – в ней отсутствовал дух учебной показательности и официальности. Здесь никогда не было скучно, как это обычно бывает в подобных учреждениях, потому что сюда приходили не только студенты-ботаники, но и книгоманы. Таких можно узнать сразу по живой походке и любопытному устремленному взгляду. Впрочем, и ботаников можно было узнать сразу, они также спешили к центральному входу, чтобы взять книжку, а заодно поставить очередную галочку в общем зачете о прилежании и любви к успеваемости.

У Константина было любимое место в читальном зале, который, тоже не был похож на обычный читальный зал, так как там отсутствовали письменные столы и сиденья были мягкими. Точнее, любимых места два – под красной домашней розой и под декоративной пальмой. Обычно их никто не занимал, они будто бы ждали своего постоянного посетителя.

Медленно проходя по Пушкинской, Константин дошел до вокзала. В воздухе запахло креозотом. Константин никуда не собирался уезжать, ему просто захотелось побыть на вокзале. Он чувствовал предвкушение путешествия в свою новую, только что начавшуюся, жизнь. Никогда ему не приходилось сидеть на вокзале просто так. Он не ждал поезда и не готовился к отъезду. Он ощущал, как течет жизнь. Вокзал – довольно многолюдное место. Здесь никогда не бывает пусто. Одни люди уходят, другие приходят. Кто-то уезжает, кто-то приезжает. На вокзале человек всегда в толпе и в то же время сам по себе. Здесь легче всего затеряться. Хочешь скрыться – иди в толпу. Но сегодня у Константина не было такого желания. Ему хотелось почувствовать дух новой жизни – дух свободы. Открыть дверь для нового путешествия. Именно поэтому он и пришел сюда, на вокзал, откуда начинаются все путешествия.

Человек, который умер два дня назад, внезапно увидел перед собой новый путь. Было бы правильнее сказать, он только сейчас начал жить, не просто дышать и передвигаться, а жить по-настоящему: чувствовать, ощущать, впускать в себя жизнь. Началось новое путешествие, от которого у него захватывало дух.

Объявили прибытие поезда. На вокзале появились новые люди. Из толпы выделялась одна девушка. В ее глазах отражалась вся вселенная – с печалями и радостью, тайной и невероятностью, удивлением и непредсказуемостью. Этот взгляд невозможно было забыть. В нем столько жизни и динамики! Он заражал своим настроением всех, кто смог заглянуть в эти глаза.

Девушка стояла посреди зала с небольшой сумкой на плече. На полу стоял пузатый чемоданчик и пестрый, внушающих размеров пакет. По замешательству девушки было видно, что она только сошла с поезда и пока не знала, куда ей податься.

Незнакомка привлекала взгляды окружающих своей яркостью, но не той яркостью, которая проявляется внешне, хотя девушка была весьма интересной и даже красивой, а внутренней яркостью из глубин души. Приезжая не была похожа на тех представительниц гламура, у которых на боевую раскраску губ и бровей уходит полдня, а остальные полдня – на выбор платья из гардероба. На девушке были джинсы и оранжевая легкая майка, ни грамма косметики, но почему-то смотрелась она незаурядно. Лицу еще большую выразительность придавал смуглый цвет кожи. Густые слегка волнистые волосы развевались на сквозняке.

«Наверное, она не здешняя, – подумал Константин, – все с живым интересом разглядывает, в глазах искорки».

Он перевел взгляд на других людей, сидящих на вокзале в ожидании поезда. Большинство слиплись со своими гаджетами, кто-то спал, другие вяло посматривали по сторонам от нечего делать. Некоторые уставились в газеты, периодически зевая, были и такие, которые ходили от окна к окну в надежде, что поезд вот-вот прибудет. В общем, каждый убивал время, как мог. Всех этих людей сближало лишь одно: скука. Их здесь-то и не было. Они пребывали в своих мирах, они спали и были далеко от того места, в котором находились.

Константин вспомнил, как он сам жил до сегодняшнего дня. Он делал то же самое. Находился в одном месте, а думал о другом, не замечая жизни вокруг. Он был таким же спящим. Лишь сейчас у него пробудился интерес к жизни.

В глазах приезжей можно было увидеть многое, но точно не скуку и отсутствие интереса к жизни. Этим она и отличалась от большинства людей, находящихся на вокзале, впрочем, не только на вокзале.

Константину стало неудобно от того, что он долго пялится на незнакомку, поэтому он решил пройтись по залу ожидания.

За окном виднелись только что прибывшие поезда. Вдруг у Константина возникло совершенно абсурдное, ничем необъяснимое желание выбежать на перрон и сесть в поезд. Неважно, куда он следует. Вопросы «зачем», «куда», «почему отпали. Они остались в прошлой жизни, где было все запрограммировано и правильно. Та, прошлая жизнь отдавала мертвечиной. В ней не было непосредственности, динамики, огня, непредсказуемости. В ней не было самого главного – жизни.

Не раздумывая, Константин бросился бежать со всех ног к поезду. Он несся, как угорелый. Со стороны он производил впечатление человека, одержимого навязчивой идеей. Наверное, так оно и было. Захотелось совершить нелепый поступок. Он жаждал спонтанности и естественности. Наконец-то он начал жить и открыл свое сердце для жизни! Плевать было на то, что смотрелся он смешно и нелепо. Человек, серьезный и деловой, вчера занимавшийся бизнесом, сегодня ведет себя, как ребенок – невинно, искренно и непосредственно. Сколько же времени он потерял, настраивая себя на серьезный лад.

Да, теперь он только начинает жить.