Не дает отрады злато. Сердце жадностью объято,
Но в богатстве не богато, и не может не хотеть.
Притекает, утекает, в недовольство повергает,
Гнет на душу налагает – дух не может возлететь.
Боже, боже, умоляю. Ты в горах ведешь по краю.
Дал любовь, и я сгораю. Дал любви ее закон.
Я с зарей моей взнесенной впредь пребуду разлученный,
Да не будет тот зажженный огнь ко мне испепелен.
Боже, боже, кто с тобою здесь сравнится? Надо мною
Ты проходишь вышиною. Будь подмогой мне в пути.
Сохрани от бездны моря, от врагов, сильнейших в споре,
От ночного зла, от горя. Дай, живя, к тебе идти».
Он молился: «Бог могучий, бог земель и неба жгучий,
Ты пошлешь порою тучи. Ты пошлешь порой лучей.
Царь ты царств неизреченный, непонятный, неизменный,
Дай быть твердым в муке пленной, вождь сердечных всех речей.
Смерти узкая тропинка не задержка, не заминка.
Дуб пред ней, или былинка, слабый, сильный, – скрутит нить.
Перед ней никто не правый. Юный, старый, скосит травы.
Лучше смерть, но смерть со славой, чем в постыдной жизни жить.
Что случиться может хуже – смертный страх увидеть в муже?
В бой пошел, так почему же ведать страх? Кто враг, тот враг.
Не всегда ж дышать фиалкой. Кто труслив, тот в доле жалкой,
Точно женщина за прялкой. Слава лучше всяких благ.
Расточая вдвое, втрое, расцветешь ты как алоэ,
Это древо вековое, чье в Эдеме бытие.
Щедрость – власть, как власть закала. Где измена? Прочь бежала.
Что ты спрячешь, то пропало. Что ты отдал, то твое».
О, теперь слова мне нужны. Да пребудут в связи дружной.
Да звенит напев жемчужный. Встретит помощь Тариэль.
Мысль о нем – в словах заветных, вспоминательно-приветных.
Трех героев звездосветных воспоет моя свирель.