После моего приветствия иеромонах Иона сказал: „Прости нас, мы люди простые, в ответ не можем ничего сказать“. После всего этого приветствовав всю братию в уста, мы отправились в игуменскую келлию. Кроме нас, приезжих, туда пришли казначей, ризничий иеродиакон Леонид и еще несколько иноков. Самовар был уже готов, подали к столу пшеничные пироги с рисом и семгой и ватрушки с творогом. За чаем любезно и по душам поговорили. Затем нам предложили сходить в баню, именно для нас приготовленную. На другой день, по случаю нашего прибытия, не работали, были в церкви. После литургии мы отслужили молебны Божией Матери и преподобному Трифону. По окончании обеда в трапезной было прочитано письмо от Преосвященного Серафима к печенгской братии, а я рассказал о нашем путешествии. Печенгская братия очень рады нашему прибытию, относятся к нам с уважением. Продовольствие братии хорошее, пища тоже хорошая: на холодное подают треску с картошкой, иногда селедки жирные, иногда семгу, щи с трескою и еще кладут какую-то рыбу, уха из свежих сельдей, каша бывает или гречневая, или пшенная, или геркулесовая; в ужин то же, что и в обед, кроме каши. Чай получают по полфунта на месяц и одно кило сахару, булки получают каждый воскресный день и в праздники, также и просфорки. Сельди и теперь ловятся. Местность очень красивая, монастырь находится как бы немного в низине, а вокруг – высочайшие горы, точно ограда. Близ монастыря есть замечательная гора, называемая Спасительною, на ней, по преданию, преподобный Трифон укрывался от преследования языческих жрецов. Высота этой горы 80 сажен. Климат здесь хороший. На Валааме нам говорили, что в Печенге болеют цингою, но оказалось наоборот: сюда даже приезжают лечиться от цинги. Говорили еще, что ночь здесь длится три месяца, и это тоже неправда: только день бывает несколько короче. Мы приехали в самые короткие дни и заметили, что продолжительность самого короткого дня – пять часов, так что в течение двух часов можно читать без огня.

Церковная служба отправляется исправно, поют хорошо, напев соловецкий, обедня совершается ежедневно. С Божией помощью я начинаю входить в курс дела. Келейничает мне келарь, инок 48 лет. Игуменская келлия хорошая: два зала довольно большие, спальная комната и еще две келлии, в одну из них поместил отца Азарию. Жизнь-то наша какая изменчивая! Из темной Предтеченской келлии – и вдруг очутился в больших помещениях с двенадцатью окошками! Здесь принято так: когда служит игумен, то делают ему встречу и надевают шелковую мантию. Хотел было я отменить встречу, но мне сказали: не надо отменять, пусть будет по-старому.

Здешний письмоводитель знает свое дело хорошо, от роду ему 60 лет, но в мантию не пострижен. Кроме него, есть еще несколько человек, которые долго живут в обители, но в монашество не пострижены. Всех таковых я намерен постричь Великим постом.

Благодарение Богу, жить пока можно хорошо. Деньги, взятые мной с Валаама на проезд, возвращаю с благодарностью. Проезд нам обошелся в девять тысяч марок. Спаси Господи печенгских иноков, выдали деньги для отсыла не морщась, с благодарностью. Своих оленей в монастыре нет. Для встречи нас наняли и уплатили за 14 оленей три тысячи марок. Братия здесь простенькая: труженики и ревнующие о церкви. Некоторые называют меня Ваше преподобие, под благословение подходят несколько раз в день.

Мои сотрудники пока благодушествуют. Им нравится здесь как церковное пение, так и все прочее. Прошу передать от меня земной поклон всей боголюбивой валаамской братии и предтеченским моим сподвижникам. Смиренно у всех прошу святых молитв.

Нижайший послушник игумен Иакинф с братиею».

Игумен принял монастырь по-простому, ничего не проверяя. По его словам, братия отнеслись к нему очень хорошо, и он, с Божией помощью, стал понемногу привыкать на своем новом и столь ответственном послушании.

Вскоре настоятель стал замечать, что печенгские иноки получили лишь формальное духовное образование. В церковь они ходили редко, писания святых отцов не читали. Игумен Иакинф старался объяснить им цель монашеской жизни, советовал изучать святоотеческие творения. Некоторые последовали этому совету, стали прилежнее посещать службы, углубились в чтение.

28 марта 1922 года игумен Иакинф пишет монаху Валаамского монастыря Иувиану: «Пока, по Божией милости, помаленьку привыкаю, внимательно всматриваюсь в братию и приспосабливаюсь к ихнему порядку. Нежелательно что-либо нарушать усвоенного ими. Как говорится, в каждом монастыре свой устав, и новшеством только можно возмутить братию. Я подметил, что устроение у братии внешнее, материальное; воспитаны на физически трудовых работах, церковь и духовное развитие на втором плане. По долгу моего послушания, что будешь делать, приходится и на пользу сказать братии. В Крестопоклонное воскресенье, после обеда, в трапезе сказал братии следующее: „Желающие могут причащаться Святых Таин почаще“. Затем [указал на то], чтобы ходили в церковь, и посоветовал побольше читать святоотеческие книги, объяснил важность безропотного послушания, подтвердил [свои слова] из святоотеческих писаний. В заключение сказал: „Нам нужно искать прежде всего Царства Небесного, а остальное все приложится [см.: Мф. 6, 33] по словеси Господню“. Оказывается, что учить других словом не трудно, но самому жить духовно и учить примером, увы, тяжело.

Игумен Иакинф у могильного креста архимандрита Ионафана (Баранова)

Отец Азария выбран братией духовником, энергично проходит новое послушание, умудри его, Господи. Оказался вполне способным. […]

Отцу Аполлинарию потрудись объяснить следующее: у нас в монастыре нет лишних средств, чтобы выслать ему на путевые расходы, притом же у нас в монастыре зарплату рабочим [платить] не требуется, особенных работ нет, справляемся сами. Местное население бедное и редкое – тоже заработок не имеют. Я ему советую жить на Валааме, и пусть он подклонит волю свою под иго послушания. Именно только путем послушания и может инок приобрести внутренний покой. Безропотное послушание – это самое лучшее средство ко спасению. А если кто приедет на свои средства, другое дело, можно принять, пусть едет, приму. Дорога от Сердоболя до Рованеми (железная дорога) стоит 200 финских марок, от Рованеми до Ивало на моторе – 300 марок, а от Ивало до монастыря придется идти пешком 200 верст, дорога затруднительная, потребуется порядочно марок на путевые расходы.

Я знаю отчасти отца Аполлинария, ему советую с Валаама не уходить».

Своими первыми впечатлениями о том, как проходит их пребывание на новом месте, игумен Иакинф делится в письме к настоятелю Валаамского монастыря игумену Павлину от 28 марта 1922 года: «Всечестнейший и добрейший о Господе о. игумен Павлин!

Послание ваше, посланное 15 февраля, я получил 22 марта. Очень мы, валаамцы, в особенности я, были рады о получении дорогой весточки из родной нашей святой обители. С большим удовольствием мы прочитали, сердечно благодарим вас за мудрые духовные наставления. Также очень благодарны вам, что вы нам сообщили из писем отцов игуменов Сергия и Владимира и иеромонаха Галактиона. Я в этот же день вечером после ужина в трапезе поделился со всей братией полученными от вас сведениями и попросил помолиться как за вас, так за и отцов игуменов Сергия и Владимира.

На вашу просьбу о текущей нашей жизни отвечаю с любовью. Церковная служба совершается ежедневно по уставу сполна регентом-уставщиком, он же и гостиник, иеродиакон Леонид, голос хороший, ревнующий о церковной службе и знаток пения, ему помогают и другие иноки петь и читать, поют хорошо. Работа начинается с 6 утра, обед в 10 часов, чаепитие в 2 часа, после чая работают до 5 часов. До нас работали до 6 вечера, я часик убавил и попросил братию, чтобы ходили в церковь к вечерне, вечерня кончается помянником, молитвы на сон грядущим читаем в трапезе после ужина. Полунощная в 3 часа, обедня в 6 часов, а в праздники в 7 часов, на воскресенье и праздники малая вечерня в 3 ^1/2 часов, бдение начинается в 6 часов, ужин после бдения. Вот таким образом, как колесо, катится наша жизнь к вечности.

Гора Спасительная и постройки Печенгского монастыря

Мои сотрудники, отцы Азария и Аввакум, спаси их Господи, служат примером для печенгской братии, выстаивают полунощницу и утреню, попивши чайку, идут дрова пилить, колоть и укладывать. Отец Азария выбран братией духовником. На 1-й неделе Великого поста исповедовалась вся братия уже у нового духовника. Очередную седмицу я тоже служу, в воскресенья и праздничные дни служим собором.

Игумен Иакинф с братией Печенгского монастыря

Я, по Божией милости, привыкаю, все всматриваюсь, дожидаю настоятельских скорбей, сознаюсь, не обладаю от природы хорошим умом и сообразительностью, только надеюсь на Господа и Его святое милосердие, пусть Он управляет, как хочет, по Своей благости. Руководствуюсь книгою преподобного аввы Дорофея, вся книга хороша, там есть наставления и настоятелю весьма назидательно, и прочие книги читаю святых отцов. Духовно-нравственные книги разных содержаний большевики не взяли, взято ими: светские книги – 1000 экземпляров и еще много разного имущества, несколько перечислю: 24 коровы, 5 лошадей, 130 оленей, трески соленой 25 бочек по 25 пудов в каждой бочке, кирпича 150 тысяч, с гостиной всё обрано – тюфяки, одеяла, посуда, подушки, 5 швейных машин, сукна серого 100 аршин, пряжи 16 пудов, оленьих шкур 28 штук, тюленьих шкур 40 штук, керосину 300 пудов, самоваров 15 штук, скатерти, полотенца, тулупы, рясы, теплые сапоги, вообще, что в рухальной было хорошее, все взяли, оставили только худое, еще уцелело, что только было спрятано. При сдаче Печенгской местности Финляндии большевики хотели окончательно все увезти из монастыря, и монахов – в Мурманск, но не успели это сделать, скоро заняли эту местность финны. Церковное имущество было увезено на 20 верст большевиками, но вернули обратно. После такого грабежа недолгое время печенгская братия жила спокойно, последовало отбирание имущества финнами. Отошло во владение правительству следующее: нижний весь монастырь, большой двухэтажный корпус, гостиная, кладовые, конюшня, кузница, лесопильный завод с электрическим двигателем, церковь. Нам разрешено служить только два раза в год, в память избиения братии шведами, и еще много домов и сараев отобрано финнами. Подробное описание, написанное письмоводителем, прилагаю. Спасибо, урезали хорошо, умеют делить. А вознаграждения за отобранное имущество у монастыря, нам местное финское начальство сказали, что не будет. […]

О Соловецком монастыре сообщаю следующее: прошлый год были люди в Печенге из г. Архангельска, говорили, что в Соловецком монастыре сделана ссыльная тюрьма, управляется монастырь комиссаром, настоятель и соборные в количестве восьми человек увезены в Архангельск в принудительные работы, и 80 иноков взяты на войну. В данное время как там живут иноки – неизвестно, комиссары держат в большом секрете. Когда пароход приходит из монастыря в г. Архангельск, на пароход никого не пускают, комиссар и еще четверо с ним идут в город, берут, что им нужно, и уезжают обратно.

Выше всего прописанного в заключение скажу: ничего, еще жить можно, кое-какие есть средства, если не будет еще грабежа от иноплеменников. Оказывается, Иакинфу игуменство-то на пользу, лицо стало покруглее и ручки попухлее. Живется не как на Предтече [имеется в виду Предтеченский скит].

Земно кланяюсь всем соборным, письмо прочитаете, наверное, во время чая, приятно кушать. Отец эконом, наверно, на Предтече безмолвие водит, передайте ему поклон. Не пожелает ли он к нам на Печенгу? Места-то для безмолвия очень удобные здесь, пять пустынных келлий, есть свободные, на выбор может занять. Вот что маленько может страшить – медведи у нас есть. Зимой их не видно, в берлогах лежат, а летом можно наткнуться на него. Но пустынники не должны бояться медведей.

Простите, писать-то не мастер, не логично выходит. Впредь намерен я вам писать и вас прошу, не отказывайте нам возвещать нам о дорогом Валааме.

Пребываю сомолитвенник ваш игумен Иакинф с братией».

О состоянии монастырского хозяйства на первых порах настоятельства игумена Иакинфа можно судить по его письму, направленному 4 июня 1922 в Финляндский Монашеский Совет:

«Уведомляем вас, что вследствие смутного времени Руси в 1919 и 1920 гг., реквизиций и несуразного пользования монастырским достоянием другими не было возможности правильно вести порядок записей по монастырским отраслям хозяйства, а затем в конце 1920 г. монастырь был обобран русской советской властью и остался с почти пустующими продовольственным и рухлядным амбарами – с небольшим количеством одежды и обуви у каждого из братии монастыря и с небольшим же остатком строительных материалов, каковой затем был взят финляндцами. Поэтому, не имея основательных документов, сведений за это время по хозяйствам представить не можем. […]

Жизнь монастырская началась вновь с введением по возможности хотя сколько-нибудь порядка по хозяйствам с вступлением монастыря во владение Финляндии в начале 1921 г., за каковой год поступило финляндскими деньгами: [приводятся суммы поступлений за 1921 и 1922 гг.]. Причем приход сумм за 1921 г. получился большею частью за проданную монастырем, полученную из Америки подошвенную кожу – 76 880 марок (каковой доход временный, за постоянный считать его нельзя), затем за подводы на лошадях, от продажи в силу необходимости сена и, наконец, личного заработка монашествующих финнов. Расход за 1921 г. был почти только на приобретение продовольствия, а в настоящее время необходима покупка одежды и обуви и предметов, утраченных монастырем при обирании его.

Монастырь существует в настоящее время на усиленные труды всего личного состава братства. [Монастырь] возбудил ходатайство об уплате ему хотя сколько-нибудь за взятое у него недвижимое и движимое имущество Финляндским правительством. И если это не будет уважено правительством, и будет продолжаться еще реквизия монастырского достояния и коснется в виде налогов, усиленным трудом добываемых только для текущего содержания сумм, то все это повлечет к упадку и еще большей трудности жизни монастыря».

Первые годы для нового настоятеля были особенно трудными во всех отношениях. И материальное положение обители, и, в первую очередь, духовное состояние братии глубоко удручали игумена. Очень уж отличалась подвижническая жизнь Валаамского и Печенгского монастырей. Воспоминания о любимой обители преподобных Сергия и Германа на Ладоге не отпускали отца Иакинфа. Истинным бальзамом на душу Печенгского игумена были весточки из родной обители, как, к примеру, предпасхальное письмо настоятеля Валаамского монастыря игумена Павлина от 7 апреля 1922 года:

«Честнейший о Господе, достойнейший о. игумен Иакинф, со всей о Христе братией Трифоно-Печенгской обители, радуйтесь о Господе!

Совершив душеполезную и спасительную Четыредесятницу и вступая ныне в поприще святых страстей Христовых, братски приветствую Вас со всей о Христе братией обители вашей со Светлым праздником Воскресения Господа нашего Иисуса Христа, сердечно и молитвенно желая встретить и провести это всерадостное христианское торжество в мире и утешении духовном.

Ежегодно, когда в Святую Пасху начинается в храме Божием торжественное и взаимное пасхальное приветствие, тогда помяните, что и все мы – собратия ваши о Воскресшем Христе и как духовные чада единой по духу Валаамской обители заочно приветствуем каждого из вас всерадостным приветствием: „Христос воскресе!“ В этих двух словах – вся сила веры нашей. В этом кратком приветствии заключается величайшее значение, непреодолимая сила, победный клич окончательной победы жизни над смертью. Если Христос не воскрес, – говорит апостол, – то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера наша [1 Кор. 15, 14]. Если бы Христос не воскрес, если бы Каиафа оказался правым, а Ирод и Пилат мудрыми, тогда мир был бы бессмыслием, царством зла, обмана и смерти. Если бы Христос не воскрес, то кто бы мог тогда воскреснуть? Но Он ВОИСТИНУ ВОСКРЕС!

Истина Христова Воскресения есть истина всецелая, полная, всеобъемлющая, не только истина веры, но также и истина разума. Потому-то божественный Златоуст в своем огласительном слове, в этом победном пасхальном призыве от времен древнейших и до наших дней, свидетельствует: „Воскресе Христос, и низложися ад! Воскресе Христос, и падоша демони! Воскресе Христос, и радуются ангели! Воскресе Христос, и попрася смерть! Воскресе Христос, и воцарися жизнь!“

Посему, дорогие и родные нам по духу отцы и братия святой Трифоно-Печенгской обители, пребудем во всю нашу жизнь достойнейшими Христова звания: будем жить Христом Спасителем нашим и радостию Его Воскресения! Не будем приобщаться той духовной смерти, какую видим теперь вокруг нас. Не будем смущаться грозными знамениями нашего времени. Не будем устрашаться гонительства врагов Креста Господня, ибо злоба нынешних времен – ничто в сравнении с вечною победою Господа нашего Иисуса Христа, умертвившего смерть и даровавшего нам жизнь! Жива Христова Церковь и навеки неодолима, в крепком единении с ней будем живы и мы, грешные и недостойные ея чада!

Облобызав всех вас, любезнейшие отцы и братия, святым Христовым лобзанием, нахожу необходимость побеседовать с вами о текущих событиях жизни. Посланная вами святая икона преподобного Трифона, Печенгского чудотворца, с несколькими небольшими образками, получены здесь в сохранности. Наши отцы, получившие от вас образки, благодарят за память. 17 минувшего марта вам послан казенный пакет за № 291, заключающий в себе книги валаамского издания, с описанием нашей обители, и два альбома – видов и мастерских Валаамского монастыря. Примите все это от нас в подарок и в молитвенную память о своей духовной родине.

Сообщаю про себя, что великой милостью Божией Господь хранит нашу обитель. Братия наши живы и здоровы. Усердно трудятся все, каждый в своем служении. После вашего отъезда у нас отошли в вечность: монах Наум, монах Агапит, схимонах Макарий и иеросхимонах Антонин Хлопинский. Кроме того, в России скончались: иеромонах Кирилл Зигфрид, живший ранее на Предтече, иеродиаконы: Иануарий и Епифаний и м. Феона. На днях нашу обитель посетил владыка-архиепископ Серафим и посвятил во пресвитера иеродиакона Андрея.

Недавно я удостоился получить собственноручное письмо святейшего отца нашего Патриарха Тихона, следующего содержания: „Всечестный о. Игумен! Приветствую Вас с днем Ангела Вашего и молитвенно желаю Вам здравия и спасения. Сегодня имел утешение служить Литургию, а накануне всенощное бдение в храме Вашего подворья в Москве. Молились о Вас, и трапезовал у отца Галактиона. Служба и порядок хорошие. Молящихся было много. Призываю на Вас Божие благословение и прошу Ваших святых молитв. Ваш послушник и благожелатель Патриарх Тихон. 23 января/5 февраля 1922 г. Москва“.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский (Сергиев)