Нахид

Потрясающая книга, всего 10 глав и после каждой главы хочется ещё и ещё. На мой взгляд книга в виде дневника, т.к. в ней есть вставки типа бесед с доктором Шабих для терапии. И повествование идет от лица Нахид, в котором нам показываю несколько дней из её жизни в Иране во время революции. То как показали какие бесчинства творятся во время революции и как некоторые люди пытаются показать себя теми кем не являются. Не много запуталась в родстве, Асгар ей брат или дядя, но это может быть из-за перевода. Видно что пытались перевести как можно более понятнее, но были и моменты когда сбиваешься из-за перевода. Очень жалко Хоршида, очень хороший человек был. Нахид иногда была очень эгоистичной, только её правда , только её слова могут быть правильными и другого она слышать не хочет и к чему это привело. Как жаль что подобным историй и авторов переводят очень мало.

Поздняя осень 1979 года, Тегеран. Самый разгар Исламской революции. Власть монарха висит на волоске, люди на улицах скандируют лозунги и выходят на антиправительственные демонстрации, несмотря на жёсткие действия шахской гвардии…

Повествование ведётся от лица двадцатитрёхлетней Нахид Рузэ. Ещё несколько дней назад она жила в Нью-Йорке на Манхэттене и училась в магистратуре по специализации «Сохранение и реставрация исторических памятников», но, узнав, что политическая обстановка на родине меняется, бросила всё и вернулась в место, которое когда-то считала домом. Восемь лет назад её отец был застрелен, но убийца так и не понёс наказания, и сейчас — решает Нахид — самое время, чтобы призвать виновных к ответу.

Неудобные тайны из прошлого семьи с одной стороны и страшная реальность настоящего (когда человек легко может оказаться в тюрьме только за то, что «просто мимо проходил») — с другой, боль утраты и радость обретений — вот с чем придётся столкнуться молодой героине. Звучит как будто бы многообещающе, но, честно скажу, это не та книга, которую можно кому-то рекомендовать, во всяком случае, не в этом переводе.

Я не владею фарси, поэтому мне очень сложно конкретно обосновать свои претензии. Нет, это не машинный перевод. И с запасом слов у переводчика вроде бы всё нормально. Конечно, как и в любом переводном тексте, здесь можно найти какие-то мелкие огрехи: например, я никогда не слышала, чтобы инжир называли ягодой («девушка с ягодой инжира в руке» — уж если так хотелось вставить «счётное слово», можно было написать плод); да и канцелярит в репликах героини («Это проблема Бахрами и Пэжмана. А ко мне никакого касательства» — вместо «ко мне это отношения не имеет») — явно лишнее. Но такого рода мелочи никак не могли бы повлиять на общее восприятие истории, т.е. проблема, как мне кажется, лежит в другой плоскости.

Попробую объяснить. Знаете, есть люди (их немного, но они действительно есть), которые вообще не улавливают нюансы чужих эмоций, а потому общение превращается для них в хождение по минному полю: пока собеседник не заплачет, им не придёт в голову, что он огорчён, а пока не засмеётся — они не поймут, что всё это время он шутил. Раньше я пыталась представить себе, каково это — понимать все сказанные слова, но совершенно не улавливать вложенные в них оттенки смысла, не говоря уже о подтексте… Удивительно, но с этой книгой я прямо побывала в шкуре такого несчастного, потому что реакция героев каждый раз заставала меня врасплох, и чем дальше — тем больше мои глаза округлялись от изумления! Ещё секунду назад герои мирно разговаривали — а оказывается, что кто-то кого-то страшно оскорбил, в то время как речь на повышенных тонах, напротив, ни разу никого не смутила… Три предложения назад они смеялись, теперь плачут (я даже больше скажу: иногда герои смеются и плачут одновременно: «Она смеётся и плачет»)… Что такого произошло за эти три предложения? Как? Почему?… У меня нет ответа. Ощущение такое, что то ли пропущены куски оригинального текста, то ли каждая реплика диалога в переводе лишилась самого главного — тех самых дополнительных оттенков смысла.

Задумайтесь на секунду, сколько важной информации мы вкладываем в самые обычные реплики, используя особую интонацию или делая выбор в пользу тех или иных синонимов. Можно сказать: «Ах ты, мой дурашка!» — и это будет выражением любви. А можно назвать кого-то тупым бараном — и это будет грубым оскорблением. А теперь представьте, что в том же контексте героиня говорит просто: «Ты глуп» — и вам самим нужно догадываться, что она хотела этим выразить помимо простой «констатации факта». И так всю книгу: непонятно, то ли герои бранятся, то ли шутят, то ли вежливо разговаривают, то ли иронизируют… Из-за того, что каждый раз неясно, что на самом деле у героев на сердце, их действия чем дальше, тем больше выглядят непредсказуемо.

Я даже больше скажу, главные действующие лица (кроме разве что спокойного и немногословного Асгара, работающего следователем по особо важным делам) выглядят как неуравновешенные истерички (не люблю это слово, но тут по-другому и не скажешь)! Нахид вообще производит впечатление человека с нездоровой психикой (впрочем, не зря же в Штатах она посещала психотерапевта): ей 23, но ведёт она себя на 13, если не на три годика — чисто избалованный ребёнок, который умеет только кричать и топать ножкой. Окружающие дают ей разумные советы, но она никого не слушает, а потому постоянно влипает в неприятности и, что самое главное, подвергает опасности других людей. Само по себе импульсивное поведение героини, конечно, с переводом не связано, но он усугубляет впечатление, когда 9 из 10 реплик героини заканчиваются знаком «?!», как будто она постоянно разговаривает на повышенных тонах:

— Я тебя хорошо рассмотрел.
— Когда?!
— В тот вечер, когда Асгар-ага тебя привёз. Я вас видел сквозь циновку.
— И всё?!
— Но ты в тот вечер не должна была так поступать.
— Как поступать?!

Если Нахид не кричит, то зачем тут эти бесконечные восклицательные знаки после вопроса? А если и правда кричит, то… почему? У неё такой стиль общения? Это какая-то культурная особенность Ирана?… Думаю, всё же дело в переводе, потому что он не раз использует другой знак препинания, которому, по-хорошему, вообще не место в художественных текстах, — точку с запятой (;). Нет, я ещё могу представить точку с запятой в авторской речи, но в реплике персонажа — это уж совсем перебор (кстати, обратите внимание, что вопрос снова с восклицательным знаком):

— Не били?!
— Нет; какой-то грязный извращенец сказал мне писать всё, что я вспомню.

Ладно, забудем про перевод. Сама по себе история оставляет много вопросов (это касается как дела об убийстве отца героини, так и факта усыновления подкидыша). В целом было интересно почитать про Иран конца семидесятых, но, опять же, есть нюанс. Это не единственная книга Шахрияра Замани, посвящённая теме Исламской революции. Автор хотел показать насквозь прогнившую правящую верхушку из окружения шаха — автору это удалось. Но насколько лучше исламские фундаменталисты, пришедшие к власти на волне народных волнений? Могу ли я искренне радоваться за героев, мечтавших о лучшем будущем и в финале книги заполучивших два билета на «Титаник»? Писателя в этом смысле как будто ничего не смущает (книга была закончена в 2010 году и издана в 2011), а значит мы с ним точно не «на одной волне».