Глава 5
Я не буду рядом с тобой

Нелюбящий ранит больней предавшего.

Ратмир вышел из здания офиса и направился в сторону припаркованного чёрного Land Rover, за рулём которого терпеливо ожидал Иван. Как только Ратмир сел в машину, тот молча завёл двигатель, и они выехали на дорогу.

Ратмир был мрачнее тучи. Он сильно сжал кулаки, лишь бы остановить дрожь в теле.

Иван заметил его взвинченное состояние, но сделал вид, что смотрит исключительно на дорогу. Некоторое время они ехали молча.

Расслабиться не удалось, дрожь в руках не желала покидать Ратмира. Напряжённые густые брови сложились в почти вертикальные складки на лбу, внешняя нервозность медленно передалась и его нутру. Зверь, что был заточен в глубинах души молодого человека, желал рычать и беспощадно крушить всё вокруг.

Ратмир молча смотрел в окно и шумно дышал, пытаясь избавиться от виде́ния, которое так и стояло перед глазами.

Иван, не выдержав напряжения, что витало в салоне, нарушил затянувшееся молчание:

– На тебе лица нет. Видимо, встреча состоялась?

Его слова прозвучали больше как утверждение, нежели вопрос. Иван хорошо знал Ратмира и понимал, почему тот выглядел как вулкан, готовый вот-вот взорваться от избытка чувств. И несмотря на его отстранённый вид и умение сдерживать накопившиеся эмоции под маской хладнокровия, Иван за годы работы на семью Ибрагима Асадовича научился различать под слоем брони сломленного жизнью человека.

Ратмир раздражённо провёл рукой по волосам, придав им ещё более непослушный вид. Как бы он ни хотел избежать разговоров на эту тему, проигнорировать повисший в воздухе вопрос, а тем более любопытный взгляд Ивана, было сложно.

– Как понимаю, ты в шоке?

Иван посмотрел на Ратмира, на лице которого всё ещё дрожали мускулы; из его груди невольно вырвался тихий стон. Ратмир продолжал игнорировать вопросы, совершенно не желая говорить о случившемся.

Он не то чтобы ответить, он даже здраво мыслить не мог. Это сводило его с ума, заставляло грудь вздыматься чаще. Ратмир с хмурым видом достал из кармана телефон, но затем замер, мысленно задавшись вопросом, кому, собственно, он собирался звонить. Ратмир растерянно смотрел на включённый экран, и чёрные, аккуратные от природы брови изогнулись в недовольстве, сомкнувшись на переносице.

В голове пустота.

Внутри пустота.

Как будто оборвали провода, и жизненная энергия сошла на нет. Остались лишь лютый холод и кромешная тьма.

– Чертовщина, – выругался Ратмир вслух, обречённо вздохнув.

За последние пять лет ему многое довелось пережить, но этот удар оказался настолько внезапным и сокрушительным, что боль сдавила грудь.

Слишком знакомые черты лица.

Слишком знакомый испуганный взгляд.

Слишком знакомая копна волос цвета обжаренных зёрен кофе.

Слишком аккуратные и тонкие пальцы.

– Чертовщина, – повторил он, сосредоточенно сжал кулак, поднёс его к голове и несколько раз, словно молотком, ударил себя по лбу, пытаясь собраться с силами. И с мыслями.

Захотелось открыть бутылку виски и не раздумывая опустошить её. Это, по крайней мере, хоть на некоторое время приглушило бы внутреннюю борьбу, которая вспыхнула неописуемо быстро, всего за одно мгновение, за долю секунды, стоило взгляду чёрных глаз пересечься со взглядом карих. И привычный мир перевернулся с ног на голову.

– Надеюсь, Мира осталась жива? – пошутил Иван.

Губы голубоглазого водителя сложились в ухмылке, когда он представил себе занимательную картину: утончённая тихая девушка и бешеный зверь, готовый растерзать добычу на куски.

– Неудачная шутка, – заключил Иван, демонстративно приподняв обе руки с руля. – Предельно ясно, дружище, ты в бешенстве.

– Зачем он это делает? – наконец спросил Ратмир, посмотрев в упор на Ивана. – Бередить рану после стольких лет, зачем это Ибрагиму Асадовичу? – Ратмир сжал телефон в руках, никому в итоге не позвонив.

– Ради тёти Махиры, – последовал незамедлительный ответ. – Уверен, он объяснится с тобой.

– Решив пригласить в дом копию Лейлы? Или как там он сказал… взяв эту особу на работу?

Сталь в голосе Ратмира пыталась скрыть глубочайшую горечь, с которой ему хоть и пришлось научиться жить, но которую он так и не сумел контролировать. Беспощадно поглощая, она сверлила и проникала в каждую клетку его существа. Было похоже, словно Ратмира взяли из одного ада, в котором он кое-как прижился, и без всякого предупреждения выкинули в другой, где агония оказалась несоизмеримо сильнее.

Он не был готов к такому раскладу, да и вряд ли когда-нибудь стал бы.

Иван, сочувственно вздохнув, прибавил скорость. Машина пулей летела в сторону трехэтажного загородного коттеджа. Обсуждать решения главы в лице Ибрагима Асадовича не стоило, особенно ему. Да и что Иван мог сказать? Он понимал не только абсурдность происходящего, но и состояние Ратмира.

Больше эта тема не поднималась. Иван сделал музыку погромче, и каждый ушёл в свои мысли.

Минут через сорок машина подъехала к коттеджному посёлку, расположенному в пятнадцати километрах от Санкт-Петербурга. Вдали от дорог и шумных магистралей посёлок граничил с лесом, утопая в приятной тишине.

Как только они въехали на территорию, миновав охрану и шлагбаум, послышался вой грозных алабаев, молниеносно реагировавших на проезжающие мимо машины. Откуда-то начали доноситься и непрерывные звуки работающей дрели – кто-то из соседей затеял очередной полномасштабный ремонт.

Машина остановилась у трёхметровых двустворчатых ворот, изогнутые железные прутья которых были выкрашены в тёмно-коричневый цвет под стать дизайну дома, который напоминал величественный, но при этом сдержанного вида особняк без массивных колонн и позолоты.

Как только ворота открылись, машина въехала в просторный двор, откуда открывался вид на крупный симметричный трёхэтажный коттедж, построенный в классическом стиле. Смесь тёмно-шоколадного цвета крыши и кремового цвета фасадной плитки придавала архитектуре умеренную торжественность. Площадка перед зданием была устлана светлой узорчатой плиткой.

Главный вход располагался посередине коттеджа – это была массивная дверь из тёмного дерева, по обе стороны от которой виднелись крупные круглые окна. На остальных этажах окна выглядели не так помпезно. Большая терраса находилась справа от здания, а открытый балкон на последнем этаже, где давно уже никто не показывался, каждый раз наводил душевную тоску на Ратмира, стоило ему въехать во двор.

Коттедж выглядел не просто красиво, а сказочно красиво, благодаря мягкому снегу, накрывшему белым полотном крышу дома и прилегающий к нему подъезд.

Иван припарковался рядом с Mercedes-Benz цвета тёмной вишни, который принадлежал Сюзанне, старшей дочери главы семейства, и серебристым Lexus, за рулём которого когда-то ездила Лейла. Сюзанна, как ни странно, оказалась дома, хотя чаще всего с раннего утра она пропадала в офисе, истязая сотрудников своим невыносимо высокомерным характером.

Несмотря на то что площадку, ведущую к дому, с утра расчистили, снег за несколько часов успел накрыть её очередным белоснежным одеялом. Сад Махиры слева от дома, как и вся прилегающая территория, тонул в непрерывно падающих хлопьях снега, пребывая в терпеливом ожидании весны, когда он вновь сможет расцвести долгожданными красками.

Ратмир поднялся по широким ступенькам и подошёл к главному входу. Стоило ему взяться за ручку двери и сделать шаг через порог, как он сразу же почувствовал сильнейший запах свежеиспечённых булочек с корицей. Нина, пухленькая женщина с розовыми щёчками и добрейшими глазами, не упустила шанса побаловать любимую внучку семьи, маленькую Аишу, традиционными вкусностями.

Переобувшись и сняв верхнюю одежду, он прошёл по тёплому мраморному полу с подогревом из светлой прихожей, размером с полноценную комнату, прямиком в гостиную – главное помещение дома, выполненное в светлых мягких тонах. Плотные шторы цвета жемчуга по всей ширине стены прикрывали большие круглые окна. Массивный угловой диван в мягкой обивке цвета ореха был окружён по обе стороны креслами такого же оттенка. Наполненная светом просторная гостиная с высокими потолками и красивым орнаментом, при этом с довольно минималистичным убранством, впечатляла с первого взгляда.

Аккуратный стеклянный журнальный столик с извивающимися деревянными ножками и причудливый персидский ковёр, который никак не вписывался в интерьер, но за который упрямо билась в своё время Махира, стали небольшим украшением просторного помещения, где иногда принимали гостей и где реже всего появлялась хозяйка дома.

Никого не обнаружив, Ратмир прошёл мимо огромного плазменного телевизора, за которым редко собирались домочадцы, в коридор, прямиком к широкой лестнице из тёмно-красного дуба, которая вела на второй и третий этажи. За ней находилась вторая небольшая спальня Махиры, дверь которой была приоткрыта.

Он постучался.

– Проходи, сынок, – послышался слабый голос женщины, предугадавшей, кто мог в такое время наведаться к ней.

Махира лежала в кровати с книгой в руках. В этот раз она перечитывала поэму «Лейли и Меджнун», больше пребывая в мыслях о прошлом, чем в самой истории. Бледное осунувшееся лицо с синяками под глазами и тонкой линией потрескавшихся губ украшала изумрудного цвета косынка. Она пыталась делать вид, что чувствует себя лучше, чтобы утешить мужа, но её состояние с каждым днём заметно ухудшалось.

Поправив очки почти полупрозрачной рукой, она не спеша перелистнула страницу.

Слева от кровати стоял нежно-розовый детский столик, за которым сидела пятилетняя Аиша в окружении разноцветных карандашей и белых листов. Она рисовала сад, усыпанный цветами, и бескрайнее синее небо. Девочка старалась воссоздать любимый сад бабушки Махиры, и несмотря на то, что рисунок выглядел нелепо, для своих лет она рисовала умело.

Светло-каштанового цвета волосы, кончики которых прелестно завивались в кудряшки, обрамляли прекрасное личико маленького ангела. Пухленькие губы и маленький аккуратный носик придавали схожесть с ожившей куклой, а серо-зелёные глаза и ямочки на щеках напоминали о матери, которую девочка, к сожалению, совсем не помнила, но по которой всем своим маленьким и безгранично искренним существом тосковала.

– Здравствуйте, тётя Махира. Как вы?

– Хорошо, сынок, – ответила она. – Не стой у порога, проходи.

На лице женщины появилась мягкая улыбка, которая с течением времени давалась ей всё труднее.

– Аиша, – обратилась Махира к внучке.

Девочка сидела спиной к двери, полностью увлечённая рисованием.

– Отец пришёл.

Девочка не отреагировала.

Ратмир подошёл и присел на корточки рядом с дочерью. В этот раз на ней не было платья, розовых бантов или детских украшений, которые та успела полюбить. Сегодня она была в джинсах и футболке с милыми котятами. На стульчике висел тёплый вязаный кардиган.

– Красиво, – сдержанно произнёс Ратмир, рассматривая рисунок.

Аиша оценивающе посмотрела на рисунок, а затем отложила карандаши, которые сжимала в руках. Взглянув в тёмные, почти чёрные глаза отца, она встала из-за стола и задвинула за собой стульчик.