– Ты, Николай Лукич, опытный оперативник, как мог допустить, чтобы этого бандита, Гуменюка, застрелили?!
С нескрываемым раздражением обратился к Киндюку Бородин.
– Женя…
– Я тебе не Женя! Один ушел, другого убили, вы что, работать разучились?!
– Ну, одного то взяли.
– Спасибо тебе большое, низкий поклон! – ядовито прорычал Бородин.
– А утром, на Батыевой горе, что устроили?! За вами трупы не успевают собирать!
Послышался стук в дверь.
– Кто там ещё?!
Воскликнул Бородин, заняв свое привычное место за столом.
– Разрешите, товарищ подполковник?
– О! А вот и он, наш Ворошиловский стрелок!
В нерешительности Любочко́ остановился на пороге, потупив взгляд.
– Что случилось? – забеспокоился Киндюк, оставивший лейтенанта наедине с Сазоновым.
Удивленный Бородин перевел взгляд с майора на Любочко́.
– Случилось, товарищ майор, – промямлил лейтенант.
Бородин и Киндюк переглянулись.
– Да говори уже!
Рявкнул Бородин так, что заколыхался портрет президента, висящий на стене.
– Тут такое дело…, – пробормотал бледный, как полотно, Любочко́.
– Постой сынок…ты это, сперва присядь…
Лейтенант уселся за стол, Киндюк и Бородин устроились по обе стороны от увянувшего Любочко́.
– Тут вот какое дело… Этот Сазонов рассказал, что в нашем отделении есть предатель. Он за деньги всё доносит бандитам. Когда они ещё были в бригаде Зуба, Сизый слышал, будто Макар лично разговаривал с ним по телефону.
– А кто, кто этот предатель, он сказал?!
– Нет, не сказал. Он не знает имени, но есть одно обстоятельство…
Он замолчал, как провинившийся школьник, глядя то на Бородина, то на Киндюка.
– Какое обстоятельство?!
– Этот человек часто употребляет в разговоре слова на каком-то непонятном, иностранном языке.
Киндюк в недоумении откинулся на спинку стула.
– Нет,…нет, этого не может быть. Я не верю в это!
– Маляренко…, – обреченно прошептал Бородин.
– Я вот только не пойму…, – безучастно вымолвил подполковник.
– На кой черт ему этот финский? Все английский учат, а он…
На нервной почве Бородин углубился в вопрос вовсе не интересовавший его ни ранее, ни, тем более, сейчас.
– Мечта у него, товарищ подполковник, – расплывшись в блаженной улыбке, протяжно произнес лейтенант.
– Мечта? Какая ещё к черту мечта?!
– Так, остров в Финляндии купить. Там этих островов видимо невидимо, от того, может, и цена на них плёвая. Я слышал, что можно в Киеве квартиру продать и за эти деньги купить в Финляндии остров.
– Какой, к дьяволу, остров?! Что ты мне тут баки заколачиваешь! – возмутился Бородин, поглощенный собственными мыслями, от этого не уловивший смысла в рассказе Любочко.
– Да, что вы, в самом деле?! – взорвался Киндюк.
– Вы ж понимаете, что не может быть Саня «крысой»! Ну, не может и всё!
– Ладно, Коля, не загибай прут, сделаем вот как… А где, кстати, сейчас Маляренко?
– Так, «скорая» его забрала, в больницу.
– Ага, значит так…о том, что происходит на самом деле, знаем только мы трое. И так как среди нас «крысы» быть не может…
Сдвинув брови, Бородин устремил суровый взгляд на простоватого лейтенанта.
– …та не…не может. Предлагаю, до поры, держать всем языки за зубами.
– Ну, это понятно…, – теряя терпение, выпалил Киндюк.
– …Слушай, Женя, чую я портупеей это вообще подстава?!
– Да успокойся ты Коля!..Что делать, и чего кому говорить, сейчас и решим…
Как могло показаться, крепко выпивший, едва державшийся на ногах человек вышел из арки дома № 2, по улице Пирогова, направившись ко второму подъезду. С неимоверными усилиями поднявшись на четвертый этаж, дрожащей, окровавленной рукой он дотянулся до кнопки звонка. В квартире было тихо, и лишь после четвертого настойчивого сигнала из-за двери донесся сонный женский голос.
– Кто там?
– Я…, – слабым голосом ответил раненый.
– Кто я?
– Макаров.
– Кто?!
– Натаха открой, я это, Саня Макаров.
Послышался грохот замков. В дверном проеме показалась встревоженная Наташа Мусько.
– Ты что с ума сошел по ночам лазить?!
– Ранен я, кровью истекаю, если не поможешь, каюк мне…, – прохрипел он, опустившись на корточки.
– Ладно, чего расселся?! Проходи.
Она подхватила Макарова под руку, потащив в ванную комнату.
– Давай, давай, терпи, ещё немножко…
Добравшись до светлой и довольно просторной комнаты, она стащила с него окровавленную одежду, и, уложив в ванную, открыла теплую воду.
– А чего ко мне приперся? У тебя ж вроде бы девушка есть?
– Сука она, ей только бабки нужны. Сдаст она. К тому же у тебя ж ведь мамаша медсестра.
– Это правда. Ладно, сейчас пойду, посмотрю в кухне бинт, вату, а завтра в аптеке антибиотик куплю. Проколоть тебя нужно…
Как обычно, когда располагал временем, человек которого называли Татарин, спустился в ресторан гостиницы «Лыбедь», заказав официанту довольно изысканный завтрак. Но не успел он ещё приступить к трапезе, как раздался телефонный звонок.
– Да, – недовольно произнес гурман. – Да, Колчак, готов выслушать тебя.
Забыв о еде, Татарин достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнот и шариковую ручку.
– Записываю.
Занеся в записную книжку всё то, о чем поведал Колчак, он задумчиво прошептал, не сводя глаз с ровных строк.
– Значит всё-таки Душман, он же Могильный Игорь Владимирович…вот только не сходится, брат, так как погиб этот самый Могильный И.В. в декабре прошлого года при странных обстоятельствах… Ладно, я тебя услышал.
Отключив телефон, он прошептал.
– Интересное кино получается. Кто же все-таки посещал покойного Корнея, за неделю до смерти, назвавшись Душманом?
Около полудня, к входу одой из городских больниц подъехала голубая «пятерка», замеченная этим утром на Батыевой горе, а так же на Куреневке, куда доставила майора Киндюка и старшего лейтенанта Маляренко. Из авто вышел владелец транспортного средства, в сопровождении лейтенанта Любочко, направившись в отделение хирургии, где до сих пор держали их подстреленного коллегу.
Накинув в приемном отделении белые халаты, опера поднялись на второй этаж, и, предъявив дежурному врачу удостоверения работников милиции, прошли в палату, где в кровати у окна лежал старлей с перебинтованной рукой.
– Привет мужики! – воскликнул он, вскочив на кровати, когда разглядел знакомые лица.
– Здорова. Ты как?
– Нормально. Только чего-то я не пойму, мне передали, что звонил Бородин и приказал не выходить из палаты до вашего приезда…
Мрачный майор кивнул.
– Лукич, что случилось? – встревожился Сан Саныч, распознав на лице Киндюка немалую озабоченность.
– Ты, Саня, вот что…ты только не дури.
– Не понял?
– Старший лейтенант Маляренко, сдайте оружие и удостоверение, – строго произнес майор.
– Лукич, ты чего, на солнце перегрелся?
Он устремил полный растерянности взор на Любочко. Тот опустил глаза.
– Вы можете объяснить, что стряслось?
– Саня, ты это…давай, сдай оружие и не трепыхайся. Нам самим ещё ничего не понятно. Нужно кое-чего выяснить. А ты, пока тут побудь, ну, вроде как на лечении. Бородин позвонил какому-то своему корешу, тебя сегодня в реанимацию переведут.
– На кой мне, в реанимацию?! Я здоров, как африканский буйвол!
– Слушай, ты мне доверяешь?
– Лукич, ты чего…
– Тогда делай, как я сказал. Все, кроме нас, будут уверены, что ты получил тяжелое ранение и лежишь в реанимации. Так надо Саша.
– А оружие?
– Я сказал так надо.
– И надолго?
– Не знаю,…а пока давай, лечись.
– Товарищ майор…
– Тихо, не пыли, я вечером заеду, потолкуем, – прошептал Киндюк на ухо старшему лейтенанту.
– А сейчас к Бородину еду, нужно засаду на квартире Могильного установить.
– На Пирогова?
– Да.
Маляренко покачал головой.
– После этой бойни…не думаю. Я бы скорее его на Саксаганского ждал…
О проекте
О подписке