Глава 3
Помощник

Сэм путешествовал по миру очень быстро на необычном органическом летательном аппарате, подаренном Нарадой Муни. Аппарат снаружи напоминал серебряный шар диаметром 12 метров, а вот внутри пространство во много раз превышало видимые размеры. Органический «мыслелет» или «телепортатор», как его называл Сэм, был фактически живой сущностью и обладал собственным сознанием. Он называл себя женским именем – Лайя. Стоя неподвижно в облаках над любым городом, Лайя включала завесу-невидимку, скрывающую её от радаров и посторонних глаз. В контакт Сэм входил с Лайей телепатически, настраиваясь на её волну определённым изменением сознания, которому научил его Нарада Муни. Аппарат, не опускаясь на землю, мог телепортировать Сэма на борт и обратно в любую точку города, действуя в радиусе 64 километров. Так и сегодня вечером 21 ноября 200… года Сэм высадился на Крещатике. Морозный порывистый ветерок закручивал ветки и неубранные листья с газонов, игриво разбрасывал их по тротуару и развевал полы длинного чёрного пальто Сэма. Мужчина наслаждался ночным воздухом Киева по дороге к кафе «Эльдорадо» и мысленно приговаривал очередную жертву этого необузданного и хаотичного мира. Оформленное в ковбойском стиле кафе было забито студентами и золотой молодёжью, ищущей себя в этой суровой и непреклонной жизни с её жестокими играми и правилами. Здесь можно было курить, и два зала были забиты посетителями до отказа. Некоторые толпились у парадного входа в ожидании, когда освободится столик.

Именно в этом кафе Элиза со своими друзьями, бывшими сокурсниками, отмечала день рождения, то и дело названивая своей бабушке Марии Фёдоровне. Ведь та была для неё и отцом, и матерью, и лучшей подругой. Свою родную маму Элиза потеряла в раннем возрасте, а отца не знала совсем. Он был сынком-мажором одного богатого бизнесмена, и короткий роман с Татьяной – Элизиной матерью – для него ничего не значил. Самостоятельная и гордая она не хотела ставить его в известность о предстоящем отцовстве. Но когда Элизе исполнилось девять месяцев, трагический несчастный случай унёс жизнь её матери. Об этом даже было напечатано в небольшой местной газетёнке «Сельские ведомости» в рубрике «Паранормальные факты». Статья называлась «Проклятая вода»:

«Странная трагическая смерть на дороге унесла жизнь молодой односельчанки и учительницы по труду – Виршенко Татьяны Александровны. Ей было всего 23 года. Возвращаясь с работы, Таня как обычно зашла в местный магазин, чтобы купить у бабы Нели коровье молоко для своей малютки. Она поставила трёхлитровую банку в пакет и, как утверждает свидетель Неля Степановна, вышла, оставив свою маленькую дамскую сумочку на кухне. Обнаружив это, Неля Степановна выбежала во двор, чтобы отдать пропажу хозяйке. В это время Татьяна Виршенко, прижав бутыль к груди, так как ручки пакета оборвались, подходила к дороге. Из-за поворота выезжал колхозный грузовик с высокими деревянными бортами марки ГАЗ-53, как впоследствии установили местные органы власти. Гражданка Виршенко Т. А. пропустила проезжающий мимо грузовик и шагнула на дорогу. Вдруг неизвестно откуда взявшаяся прицепная бочка с водой, быстро несущаяся за грузовиком, сбила насмерть гражданку Виршенко Т. А.».

Эту информацию двадцатитрёхлетней давности Лайя передавала Сэму на телепатической волне, готовя хозяина к предстоящим событиям.

– Как тебе информация, хозяин?

– Интересно, но кто проклял воду, Лайя?

– Информация есть. Та же газета «Сельские ведомости». Интервью с водителем грузовика Петрушеным Ф. С.:

«П. Ф. – Услышав, что двигатель работает как-то странно, я остановился у лесополосы. Открыл капот, чтобы проверить зажигание, снял крышку трамблера и начал чистить окисленные контакты. Сосредоточившись на работе, я не заметил, как сзади подошёл дед Софрон со своими барашками и громко крикнул: «Дай воды, Фёдор!». От неожиданности я ударился головой о капот и ругнулся.

К. – В каких выражениях, повторите, если можно.

П. Ф. – Приблизительно так: «Чёрт бы тебя побрал, дед Софрон!» А он мне молча показал на армейскую флягу на поясе – мол, воды дай, не забудь. До посёлка было всего километр-полтора. Вот я ему и ответил от боли и обиды: «Не сдохнешь, старый хрен, посёлок рядом, иди не мешай! Некогда мне. На ферму успеть надо». Потом я отвернулся и продолжил заниматься ремонтом.

К. – Как тот отреагировал?

П. Ф. – Как? Обойдя машину, подошёл к бочке и стал сильно бить по ней палкой и осыпать проклятиями.

К. – Вы помните в каких выражениях?

П. Ф. – Отчего же не помнить? Такое не забудешь! Он стучал и выкрикивал: «Чёртова твоя вода, проклятая, как и ты! И бочка твоя – хренотень на колёсах – не доедет никуда!»

К. – Что потом?

П. Ф. – Потом я спрыгнул с капота и побежал отгонять этого старого придурка, но не успел – он уже ушёл. Дальше вы знаете, что произошло. Ведь стопорное кольцо на сцепке бочки пополам разломалось! Ужас! Такого никогда не было!

К. – Да, мы были на месте происшествия. Но расскажите, почему вы не заметили, как бочка отцепилась, и доехали без неё до самой фермы.

П. Ф. – Дело в том, что на трассе после поворота лёгкий спуск, и музыку я слушаю по радио обычно громко. Вот и не понял, что случилось, пока не свернул на грунтовую дорогу. Ну, а вернувшись увидел жуткую картину: кровавый след вперемешку с молоком, ведущий в кювет, где торчала покорёженная и лопнувшая по швам бочка. Я подошёл поближе и чуть не потерял сознание, увидев Татьяну. Бочка насадила её на сцепку и протащила по дороге. Но что мне больше всего запомнилось и снится теперь каждую ночь, так это её спокойное лицо и прижатая к груди бутыль. Поверьте, мне нелегко об этом вспоминать, я уже встал на учёт у психиатра. В первый же день меня пришлось выводить из ступора, чтобы я дал показания. Прошло два месяца, а мне всё ещё тошно.

К. – А вы знаете, что произошло потом?

П. Ф. – Нет.

К. – Дело в том, что там, где пролилась «проклятая вода», вся трава выгорела. Вот такой несчастный случай.

Интервью провёл ведущий специалист по парапсихологии, корреспондент Вероника Соболь».

– Впечатляюще, Лайя. Значит, сегодняшняя жертва – тот ребёнок, которому несли молоко, – уточнил Сэм. – Пока есть время, расскажи о ней.

– Конечно, хозяин. Это собирательный образ женщины в твоём вкусе, так что сегодня тебя ждёт сюрприз…

– Гм, неужели? Ты же знаешь, мне угодить трудно. Я всех люблю.

– А я люблю решать задачи, хозяин, особенно трудные.

– Ну хорошо, посмотрим.

– Остальное – экспромт. Ты же сам говорил: никакой лишней информации, чтобы держать себя в форме.

– Умница, Лайя. Лишнее всегда остаётся лишним.

Глава 4
Отморозки

В человеческом обществе есть больное место. Это люди, которых именуют по-разному: отбросы, хулиганьё, отморозки. Но ещё не обузданные никакой конкретной силой: ни тёмной, ни светлой. Они как будто находятся на грани, на лезвии бритвы, до тех пор, пока в них остаётся хотя бы одна добрая черта: к примеру, любовь к матери, жалость к себе подобным или в некотором роде справедливость между собой. В начале пути они, конечно, могут возомнить себя настоящими служителями зла, чтобы придать себе мнимой уверенности. Пряча свои так называемые слабости под маской ненависти и насмешки, они думают, что останутся безнаказанными за содеянные преступления.

Так вот, в этот прохладный ноябрьский вечер трое друзей: Филипп Антюшин – бывший спецназовец из Чечни по прозвищу Филон, Харьковский Анатолий по прозвищу Крыса, отсидевший малолетку и в исправительной колонии строгого режима за грабеж, и двухметровый атлет Тыченко Евгений по прозвищу Балда – вышли на очередную охоту. Всех их связывали три порока: ограбление, садизм и изнасилование. Крыса был зазывалой и грабил жертв, снимая фамильные драгоценности и забирая деньги. Балда был грубым – вырубал жертву одним ударом и насиловал. Впрочем, насиловали обычно все вместе. Только Крыса иногда отказывался из-за своего природного комплекса: его член в возбужденном состоянии не превышал двенадцати сантиметров. А Филон – мозговой центр всей группы – любил измываться над девушками с особой жестокостью.

В этот вечер они неторопливо потягивали пиво и присматривали себе очередную жертву. Ею оказалась весёлая Элиза в компании двух девушек и невысокого худощавого парня, похожего на подростка. Видно было, что девчата его любили как брата. Андрюша, так звали парня, был застенчивым юмористом и заядлым компьютерщиком. Неделями не выходил из «чата» и всякий раз отказывался от своего паспортного имени в стихотворной форме:

 
– Не Андрюша я теперь,
Моё имя словно грипп,
Вирусом я весь порос,
Называют меня Чип.
 

И только со своими верными подружками: Элизой, Кристиной и Вероникой – Чип иногда отрывался от компьютера, чтобы перевести дух.

Глава 5
Предсказание

В то утро 21 ноября Нина Степановна Фольцман – старенькая еврейка, заслуженный пенсионер института, преподаватель филологии и этнографии, знаток фольклора и культуры народов мира, как всегда, выпив бразильский кофе и отведав ломтик чёрного ржаного хлеба с голландским сыром, собиралась в свою книжную лавку. Эта худенькая милая женщина в свои шестьдесят пять не выглядела на свой возраст. Высокая образованность, культура, тонкий вкус и здоровый образ жизни делали её моложе лет на 20. Книжную лавку, расположенную рядом с домом, ей подарил сын – финансовый директор одной из крупных английских фирм, чтобы мать не скучала без него и занималась любимым делом. Именно там, в книжной лавке, Нина Степановна и познакомилась с Элизой и предложила ей снимать комнату в своей большой трёхкомнатной квартире в центре Киева. Это было везение, о котором Элиза, живущая в кишащей тараканами общаге, не могла и мечтать. Её всегда интересовала эзотерическая литература и она часто посещала лавку Нины Степановны. Госпожа Фольцман словно увидела себя в девушке и оттого проявляла к ней особое расположение.

Нина Степановна, взглянув на висевший над столом календарь, обнаружила красную отметку 21-го ноября.

– Ах! Это же день рождения Лизоньки! – всплеснула руками женщина. – Надо бы вечером это отметить.

Она достала из своего рабочего стола приготовленную заранее открытку и маленькую коробочку и оставила их на кухонном столе, а сама пошла в лавку.

Элиза после окончания института осталась преподавать на кафедре. Всю последнюю неделю она готовила программы для первокурсников, ночами сидела за компьютером, поэтому просыпалась поздно.

Выгнув спину, как кошка, Элиза поднялась с кровати и направилась в ванную комнату. В голове мелькнули утренние мысли: «Как хорошо всё у меня складывается! И работа хорошая, и друзья надёжные есть, и с квартирой повезло… Нина Степановна – милейшая женщина, никогда не задаёт лишних вопросов, только в комнату свою не пускает. Но мне это и не нужно, мне своей достаточно. Одно огорчает: отчего-то меня мужчины стороной обходят. Видно, права моя подруга Кристина – я сильно привередлива, а Вероника говорит, что я отпугиваю их своей внешностью, умом и откровенными прямыми фразами, которых они не терпят. В общем, нет пока смелых и достойных, а мне так хочется иметь друга, чтобы грел мне сердце, а не только ноги. Где же ты, принц мой?!»

Улыбаясь своим мыслям, Элиза прошла на кухню, по дороге высушивая полотенцем свои густые пышные чёрные локоны. На столе она увидела открытку Нины Степановны.

 
«Ты цвети, как роза
в Поднебесной, пусть сияют
Радостью глаза.
И любовь найдёт тебя внезапно,
Сердце оживит её слеза.
 

Девонька моя, с днём ангела! Вечером в 19:00 жди с сюрпризом!

Фольцман Н. С.»

В кармане халата зазвонил мобильный. Накануне Элиза отключила его, чтобы выспаться, а как только включила снова, телефон сразу же дал о себе знать мелодией одной известной группы со словами:

 
«Ты сделана из огня,
Ты соткана из цветов,
Ты создана для меня,
Из самых светлых слов…»
 

– А-а-алло-о, – подняв к уху трубку и распечатывая подарок, ответила Элиза.

– Приветик, подруга!

– Приветик, Крис!

– С днём выхода в этот мир на всеобщее обозрение, Эл! Желаю не хворать, не рыдать, ну и подруг не забывать.

– Как была эгоисткой, так и осталась. О ком о ком, а о себе любимой напомнишь обязательно.

– Ты не права, Эл. Я тебе о нашей Ники напомнить хотела. А? И кто у нас теперь эгоист?

– Так она же сегодня, впрочем, как и всегда, занята в своём любимом клубе культуризма, – фыркнула Элиз.

– Эл! У меня новость. Ники теперь не просто посетительница, она уже фитнес-леди!

– Как? Вероника?

– Представь себе, наша Вероника.

– Каким образом?

– А таким: Дима Гросс – директор клуба «Атлант» – предложил нашей революционерке руку, сердце и клуб в придачу.