Ни что не делает человека таким таинственным и непостижимым, как его внутренняя убежденность, твёрдость.
Лучше узнать истину только наполовину, но собственными силами, – чем узнать её целиком, но с чужих слов и выучить, как попугай, не понимая сути.
Способность к самообладанию, – наверное, главное отличие между человеком и зверем. А самообладание, как все качества, развивается через упражнение. Кто хочет управлять страстями своими в зрелом возрасте, должен учиться этому в юности своей.
Самое первое и самое главное в жизни – это стараться владеть самим собой. Стараться быть самим собою – единственное средство иметь успех в жизни.
Зависеть от властей, зависеть от народа —
Не всё ли нам равно? Бог с ними. Никому
Отчёта не давать, себе лишь самому
Служить и угождать: для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи.
Пушкин.
«Спорьте, заблуждайтесь, но ради бога, размышляйте, и хотя криво, – да сами». – сказал ещё Лессинг Г. Э.
«Нет покровителей надёжнее, чем наши собственные способности.
Нет правил более изменчивых, нежели правила, внушённые совестью своею.
Нет обиды, которой мы не простили бы, отомстив за неё.
Нет человека настолько остроумного, чтобы никогда не быть скучным.
Неучёность не есть недостаток ума, а знание – не есть признак гения».
Самообладание в минуту гнева не менее высоко и не менее благородно, как и самообладание в минуту страха.
Уважай себя, если хочешь, чтобы тебя уважали.
Составлять своё суждение особенно важно в делах важных. Глупцы губят себя тем, что не размышляют, – отсюда, неспособные понять половины дела, не умея предвидеть ни вреда, ни выгоды, не могут они надлежаще действовать; они придают много веса вещам маловажным и мало веса – важным вещам, оценивая всё наоборот. Многие же теряют разум лишь потому, что его имеют недостаточно. Есть вещи, в которые должно проникать глубоко и хранить в недрах своего ума.
Мудрый составляет суждение обо всём, но особенно вникает в то, в чём есть глубокий и высший смысл, ибо полагает, что там есть больше, чем он знает и предполагает. Так размышление проникает дальше первоначального суждения.
Пытаюсь подчинить себе обстоятельства, а не подчиняться им, – говорил кто-то из великих.
Каждый чувствует, каковы его силы, на которые он может рассчитывать. Превосходно было бы, если мы сами были бы в состоянии управлять собой.
Каждому надо иметь своё суждение.
Твоё право – ругаться, моё право – не слушать.
Достойный человек не идёт по следам других, уже прошедших этот путь… – сказал Конфуций. – Не катится колесница на одном колесе, не совершается судьба без людских усилий – написано в древних Ведах.
Избегай дел, которые зависят от других людей; стремись делать то, что зависит от тебя самого.
Мурасаки Сикибу (ок. 987г) – «Каждый устроен по-своему. И нет человека, который был бы законченным злодеем. Нет и таких, кто сочетал бы в себе все добродетели и достоинства: красоту, сдержанность, ум, вкус и верность. Каждый хорош по-своему, и трудно сказать, кто же действительно лучше».
Человек должен любоваться самим собою: лишь понравившись самому себе, сумеет он понравиться и другим, – в делах и внешности, в словах и рассуждениях.
Учёность сама по себе дает указания чересчур общие, если их не уточнять опытом жизни. Человек и впрямь похож на обезьяну: чем выше он залезает, тем больше он демонстрирует свою задницу.
Человеку недостаточно познать самого себя, – ещё нужно найти также способ, с помощью которого он сможет разумно показать свои познания, проявить себя и в конце концов изменить себя и сформировать.
Конец.
«И почему это именно в старости человек следит за своими ощущениями и критикует свои поступки? Отчего бы в молодости ему не заниматься этим? Старость и без того невыносима. Да… В молодости вся жизнь проходит бесследно (безо всякого следа), едва зацепляя сознание, в старости же – каждое малейшее ощущение гвоздем сидит в голове и поднимает уйму вопросов…».
К чему всё это говорится? А то, что бывают в жизни иллюзии, и человеку, особенно в старости, естественно жить иллюзиями…. Без иллюзий нельзя…. Знаменитые писатели – на что уж, кажется, умны, но и то без иллюзий не могут. Вот, пишет он всё про «народ» – и уж тома книг написал, но все они переполнены иллюзиями: выйди он в «мир» и посмотри, ужаснется от того, что реальность совсем не такова, как она представляется ему и отражается в его книгах.
Дела у него не было никакого. Привязать себя к чтению тоже не удалось. Читать долго, часами он не мог, привыкший урывками узнавать новости из газет и, короткие сообщения прочитав, откладывал газету «до лучших времен», почти никогда к ней не возвращаясь. А тут книги: достаточно ему было прочитать 5 – 6 страничек, чтобы он утомлялся и снимал очки.
Но наступила весна, и… он, (а назовет его читатель своим именем: Петр Сидорович, или Сидор Петрович) резко изменил свой образ жизни. Когда от дома через зеленый парк и к домам центра поселка проявились в траве свежепротоптанные тропинки и на деревьях перед окнами закопошились птицы, он неожиданно для всех стал ходить в Церковь.
Ходил он в церковь не только по праздникам, но и в будни. Такое религиозное усердие началось с панихиды, которую старик тайком заказал по дочери, умершей год назад и оставившей его одного на попечение родни. Во время панихиды, в почти пустой Церкви, он стоял на коленях, клал земные поклоны, плакал, и ему казалось, что он горячо молился. Но то была не молитва. Возбудившись в отеческом чувстве, рисуя в уме черты любимой дочери, он глядел на иконы алтарной перегородки и шептал:
– Леночка! Доченька моя! Ангел мой! —
Это был припадок старческой грусти, но старик подразумевал, что в нем происходит внутренняя реакция, переворот сознания. На другой день его опять потянуло в церковь, на третий день тоже… и так без конца. Из Церкви возвращался он свежий, будто скинувший тяжелый груз, с улыбкой во всё лицо. И за обедом темой для его неумолкаемой болтовни служила уже религия и богословские вопросы, услышанные в проповеди священника. Его заставали несколько раз за перелистыванием Евангелия и других религиозных книг.
Но, к сожалению, это религиозное увлечение продолжалось недолго. После одного особенно сильного приступа ревматизма, который продолжался целую неделю, он уже не пошел в церковь: как-то не вспомнил, стоная от болей в спине и лежа в постели, с которой не мог встать, что нужно идти к обедне….
В один из дней ему, вдруг, захотелось общения, разговоров.
– Не понимаю, как это можно жить без общества, без людей, одиночкой! – стал он брюзжать – Я должен пойти к знакомым. В гости к родне сходить! Пусть это может быть глупо, просто так приходить, без повода, но пока я жив, надо общаться, разговаривать…. —
Он сходил к знакомым, потом на другой конец поселка к двоюродным и к троюродным родственникам. Но и это занятие вскоре бросил. Придя в гости, сидеть за столом он оставался один, все люди суетились и бегали, убегали куда-то «по делам» или оставляли с ним одного молчаливого, для присматривания. Альбомы с фотографиями он знал и так хорошо, все те же фото были и у него, в его альбоме. Говорить особенно было не о чем. Так и «гостевание» было отвергнуто.
Однажды он сидел на лавке в парке. Отдыхал после прогулки с палочкой. Напротив его на скамейке за кустиками сидели мужики, пришедшие с бутылочкой, которую прятали в пакет. Они наливали и всё громче разговаривали, увеличивая громкость по мере увеличения выпитого алкоголя. Старик долго щурил на них глаза, потом забрюзжал:
– Мужики! Объекты гражданской скорби… Что ни слово, то мат-перемат. Удивляете вы меня. Ну, не скоты ли?.. —
И началось препинание или, с его стороны, проповедь о вреде пьянства, о нравственности и прочем…. Хотелось ему высказать…, но угрозы физической расправы остановили всё его раздражение, прорывавшееся наружу, и он ушел домой в плохом расположении духа. Уже дома, возмущению его не было предела. И до поздней ночи он всё брюзжал, бормотал и порывался – то «позвонить куда надо», то написать «кому надо» …. Так ничего и не предприняв, за полночь, утомленный, он уснул не раздеваясь, притулившись на диване.
К концу лета судьба послала старику еще одну «иллюзию».
Его застали на кухне за интересным занятием: он сидел за столом и с жадностью ел тертую редьку с подсолнечным маслом. На его лице ходуном ходили все жилки и в уголках рта вспыхивали пузырьки, слюнки.
– А, покушай-ка! – предложил он – Великолепно! —
И перед сном старик говорил:
– Хорошо бы, знаешь, это… – расправлял он постель и говорил с радостью открытия в голосе, с восторгом. – Хорошо бы, как это в рецептах пишут, распороть щуке брюхо, вытащить из нее икру и, знаешь, с зеленым луком… свежую… —
Вот и началось. Старик отдался вкусовым ощущениям. Кулинарная книга, толстенная, была куплена и не выпускалась из рук. Он безвыходно сидел на кухне и изобретал кушанья…. Он напрягал свой мозг, вспоминал молодые годы, когда самому приходилось заниматься «кулинарией», и изобретал…. Из последнего изобретения понравилось в особенности одно: приготовляемое из риса с поджаренным мясом курицы. В это блюдо входил чеснок и много горького перца.
Этим пикантным блюдом закончилась последняя «иллюзия». Ему суждено было стать последней прелестью жизни.
– Наверное, дождь будет – говорил он в эту сентябрьскую ночь. У него разболелся ревматизм, позвоночник, в пояснице ломило спину. – Не надо было мне сегодня есть так много этого риса… Тяжело! —
Он раскинулся на постели и тяжело дышал. Ему было душно…. Почему-то сосало под ложечкой.
– А тут еще, черт побери, ноги «морозит». От пяток до колен, и боль и холод…. Впрочем, спать пора… —
Прошло более часа в молчании и тишине. И эта мертвая тишина настораживала. Оказалось, наш старик так и застыл, раскинув руки в стороны, только ноги плотно закутав одеялом.
Конец.
Вместо пролога
Работа – это главное в жизни.
От всех неприятностей,
от всех бед
можно найти одно избавление
– в работе.
Идеалом для всех был бы, мы все мечтаем об этом, – «Человек слова и дела», так должен жить человек по-настоящему. Различаем мы людей по делам, и это не менее важно, чем то, кто твой друг: друг тебе самому или друг твоему положению, – говорит ли он то, что потом исполняет.
Плохо, – когда в делах-то своих человек неплох и даже мастер, но в речах он нехорош бывает и поведение его не всегда хорошее. Но куда хуже, – когда человек красиво говорит, но дела делать не умеет и делает все плохо.
Словами нынче не насытишь, слова сегодня – ветер. Любезностями не прокормишься, если только это не обман. Это, все равно, как охота на птиц с зеркальцем, когда их ослепляют и ловят в сачок. Только тщеславного можно насытить комплиментами – воздухом.
Слова для человека должны иметь цену, как залог самого дела. Ибо у трухлявого дерева, как бы ни прекрасно оно выглядело снаружи, одна листва, а плодов нет. Вот поэтому надо различать людей – от кого польза, а от кого только тень его слов.
Работать надо с уверенностью в себе.
За легкое дело берись, как за трудное, это раз; и, во-вторых, наоборот, за трудное – как за легкое.
В первом случае – видя дело легкое, не кичись, чтобы уверенность твоя не перешла в беспечность.
Во-втором – чтобы неуверенность, когда находишь дело трудным, не перешла бы в робость.
А то не совершишь дело – заранее считая его совершенным, при легкости, и заробев, бросишь его, оставив неисполненным.
И еще важно помнить, что усердие совершает невозможное. Великие начинания даже не надо обдумывать, иначе, увидев трудности, отступишь. Начав дело, уже не отступай, все трудности решатся по ходу его.
__________________
Человек должен трудиться, работать в поте лица, кто бы он ни был, и в этом одном заключается Смысл и Цель его жизни, и его счастье и его восторги.
Когда вы трудитесь, вы исполняете часть самой ранней мечты земли, уготованную вам в далекие времена, когда жизнь еще только родилась. И работая, вы истинно любите жизнь. А возлюбить жизнь через работу, – значит, приблизится к глубочайшей тайне жизни.
Люди от природы ленивы, всем хочется нежиться и отдыхать, блаженствовать. Но в нас заложено инстинктом стремление к труду. Во всей природе, все организмы трудятся для развития своих обществ. И труд человека – это первый плод благоустроенного общества. А когда народ впадает в состояние лени и безразличия – это общество разваливается. Все начинается из-за несправедливого устройства общества, которое не придает уже больше труду той цены, которую он заслуживает.
Так было со всеми великими империями: Римские патриции жировали, а им прислуживал народ, который был неграмотен и которому всякие достижения цивилизации были незнакомы – ни науки, ни искусства – и мы видим разрушение Римского цивилизованного мира. Где их акведуки и где их термы (бани). Народ в Средневековой Европе вообще не мылся лет 300 после распада Римской империи. Тогда как Римский патриций принимал ванны каждый день раньше. А варвары ходили в туалет на улицу и выливали помои на мостовую из окон на головы прохожих, канализации и водопровод римский разрушен до сих пор! Теперь все достижения Римской науки только в музеях.
Вот что значит – когда не придается должное значение труду человека!
Жить – значит работать. Труд есть жизнь человека.
_____________________
Главное достоинство труда состоит в том, чтобы он сам по себе был целью, и средством, чтобы наслаждение было в нем, а не в результатах его.
Трудитесь! Ибо мир не будет раем
Для тех, кто хочет жить лентяем.
Труд, который мы делаем охотно,
Исцеляет все боли, и мы не хвораем.
Труд, который приятен нам
Излечит и горе и не даст места бедам.
Добытое трудом, с радостью
И принимается и сохраняется.
А что получено без труда
То быстро проходит и исчезает.
«Всякую работу и всякое дело надо делать с молитвой и доброй беседой, или же в молчании, а если во время работы будут произноситься праздные и грязные слова или же работающий станет роптать, смеяться, или, того хуже, кощунствовать, или же петь непотребные песни, – то от такой работы милость Божия отступит и все дело, еда или же питье будут сделаны плохо».
Не случайно давали такие наставления рабочим наши предки. Все служит благу: сосредоточенность в каждом труде нужна, а отвлечения вредны.
Что наспех делается – недолго длится – как говорится. Только терпеливый закончит дело свое, а торопливый упадет. И способности, и смелость и доблести – всё это ничто, пока мы не приложим ко всему – труд. И никто и ничего не делает хорошо, если это против воли, даже если человек мастер в своем деле. Чрезмерное усилие больше портит, чем улучшает.
Это тоже важная составляющая – полюбить тот труд, то дело, где ты трудишься. Дети уже любят движение и стремятся подражать взрослым строя замки на песке, – так и нужно воспитать их в любви к труду. А не отвращать их от работы: не делай, за тебя уже сделано, можно купить готовую поделку. Когда ребенок сам подарит маме собственноручно изготовленный подарок – радость вложенного труда будет взаимна. Час работы научит большему, чем день объяснений, ибо если занимать ребенка в мастерской, его руки работают в пользу его ума: он становится «философом», внешне считая себя только лишь ремесленником. Сознание плодотворности труда, – есть одно из самых лучших удовольствий.
Занятия налагают отпечаток на характер – или не берись, или доводи до конца. Ничто в жизни не достигается без большого труда. Если это понято с детства – то человек будет уверенным и трудолюбивым и достигнет в жизни многих успехов.
Это очевидно, что мы рождены для деятельности. Ум человеческий всегда стремится к какой-нибудь деятельности, и ни при каких обстоятельствах не терпит непрерывного покоя. Тела юношей закаляются трудом. Стремление к деятельности крепнет с годами взросления.
___________________
Если какое-либо занятие человеку явно не по душе, неприятно, необязательно и, в сущности, бесполезно, то чем скорее он бросит его, тем лучше для него самого и для всех, кого это касается. Отдавайтесь вашему делу всем сердцем и душою, – но посмотрите прежде вокруг, хорошо ли это дело для других людей.
Нам отказано в долгой жизни, поэтому оставим труды свои на память поколениям, которые докажут, что мы жили! Как много дел в истории считались невозможными, пока они не были осуществлены: ковер самолет и прочие мечты, подводная лодка в том числе.
Но сказано – сделано. Великих людей всегда питал труд. Они трудились, пока позволяли силы и годы, чтобы смерть застигла их посреди трудов.
Жизнь без труда – воровство. И труд без искусства – варварство. Всякий труд облагораживается и развивается. А всякий дурно исполненный труд – есть та же ложь, обман. Он же бесчестен.
Каждый, достойный называться человеком, – должен иметь желание и способность к труду. Самый несчастный человек – это тот, для кого в этом мире не нашлось достойной работы.
Любой и всякий труд благороден – и, можно сказать, что благороден – один лишь труд! Благословен тот, кто нашел дело в жизни, большего счастья человеку и не надо.
Человеческая природа устроена так, что человек может достичь своего усовершенствования, – только работая для усовершенствования своих современников и своих детей и потомков, для их блага. И в этом весь смысл всей жизни.
Для всех – кто ищет смысл жизни – прост ответ – работай на благо человека и человечества.
Труд – это великое право и великая обязанность. И постоянный труд – это как закон природы.
_________________
О проекте
О подписке
Другие проекты