Глава 7

После ухода Каладзе Смирнов кому-то позвонил по спутниковому телефону:

– Привет, удобно говорить?

– Да, говори.

– Нужна информация по нашим людям в Замбии.

– Что за люди?

– Силовое обеспечение нашей фирмы «Алмрос». Они прибыли в страну для организации лагеря на алмазном прииске и пропали. Возможно, их кто-то взял в плен.

– Что от меня требуется?

– Когда будешь в Лусаке, постарайся узнать как можно больше об этом инциденте. Если они на тебя выйдут, направь их в безопасное место. С тобой свяжется некто Вахтанг.

– Сделаю.

– Это всё.

– До связи.

Смирнов отключился и начал ходить по просторному кабинету. Он всегда так делал, когда надо было решить какую-то сложную проблему. Она не относилась к компетенции его ведомства, но действительно была экстраординарной. В африканской стране кто-то захватил в плен несколько десятков европейцев, в том числе дюжину россиян, и неизвестно, где они сейчас находятся. С такой ситуацией он сталкивался впервые. Если это не бандиты, которые хотят получить выкуп за пленных, то кто?

Человек, с которым он только что говорил, был наемником, служил в ЧВК, охранявшей международный аэропорт и резиденцию президента. Нельзя сказать, что это его агент в классическом смысле слова, но тот факт, что они сотрудничали, являлся совершенно очевидным. Год назад Алексей помог ему и его приятелям устроиться в Замбию по выгодному контракту. В благодарность за это тот периодически сообщал ему кое-какую информацию о событиях, происходящих в этой далекой африканской стране. Ведь в открытых источниках практически ничего о ней не появлялось.

Замбия – страна далекая, сложная, неустойчивая, но в последнее время в российских верхах появились новые веяния. Пора нам, дескать, вернуться в Африку. Зря, что ли, мы туда во времена СССР вбухали сотню миллиардов полновесных долларов? Ни единого цента назад не вернулось.

Еще во второй половине прошлого столетия в мировой политике появился новый атрибут – частные военные компании. А мы, россияне, опять отстаем, тормозим. Как правило, это закрытые структуры, которые решают локальные задачи в военных конфликтах или в зонах повышенного риска.

Личный состав ЧВК обычно представляет собой самый настоящий винегрет – от профессиональных военных и высококлассных специалистов до полукриминальных элементов. Всех их объединяет только одно – стремление заработать деньги. Для государств, из которых происходят эти наемники, это удобно.

Эти компании никому не подчиняются и действуют только в рамках контракта с заказчиком. Они могут решать какие-то задачи и в интересах своего государства, но при этом оно не несет за них ответственность, если эти структуры зарегистрированы не на его территории и не получают деньги из бюджета.

Увы, в России до сих пор не принят закон о ЧВК. Приходится связываться с подставными, не совсем понятными иностранными фирмами.

Многие высокопоставленные персоны лоббируют этот закон, хотят воспользоваться мировым опытом и создать частные военные компании. Но им все время кто-то мешает. А вдруг эти вооруженные группы в смутное время начнут передел собственности внутри страны?

На коллегии СВР была озвучена такая задача: надо восстановить прежние позиции не только в Замбии, но и на всем континенте. Дескать, пора уже, время пришло! А как это сделать? Без ЧВК ничего не получится.

Некий генерал на коллегии внезапно начал лоббировать работу именно в Замбии. Дескать, эта страна с географической точки зрения имеет стратегическое значение. Кроме того, это самая перспективная страна после ЮАР по полезным ископаемым, имеющимся на ее территории. Этот хитрец явно получил долю. Но надо признать, что тема перспективная. Хотя пока все очень зыбко.

В управлении СВР, курирующем Африку, прошло уже несколько совещаний. Прозвучало много разных предложений по работе на территории Замбии. Вроде бы остановились на варианте использования иностранного ЧВК.

Смирнов уже приступил к реализации этого замысла. На очередном дипломатическом приеме он пообщался с военным атташе Замбии. Он сначала вскользь, а потом напрямую сказал ему, что обучать офицеров охраны президента республики должны профессионалы из ЧВК.

Однако тут возникла проблема. В этой самой ЧВК Смирнову нужен был не просто свой человек, а непременно бывалый спецназовец, владеющий языками и работающий лично на него.

Такого персонажа он нашел среди осужденных, отбывающих наказание в колонии. Юра Зверев был выпускником института военных переводчиков, окончил специальные курсы ГРУ и не раз работал под прикрытием в нескольких африканских странах.

Карьера этого парня оборвалась неожиданно и глупо. В московском ресторане к нему прицепились подвыпившие азербайджанцы. Юра не привык спускать обиды, предложил им выйти и поговорить по-мужски. Те охотно согласились, намеревались проучить этого щуплого парнишку. В течение трех минут Юра раскидал четверых здоровенных дядек. Он уже собирался уходить обратно в ресторан, как из машины, стоявшей у этого заведения, вышел бородатый абрек с недобрым взглядом.

«Эй ты, поганец, – крикнул он, надвигаясь на Юру. – Думаешь, тебе это так сойдет?»

В руках у него был нож, которым этот тип играл виртуозно. Он даже сумел один раз легонько зацепить руку Юры. Однако тому удалось провести подсечку и уронить противника на асфальт. Во время падения нож вошел в грудь азербайджанца.

Напрасно в суде адвокат Юры доказывал, что его клиент только защищался, дрался голыми руками против вооруженного бандита. Приговор был необычайно суров – три года лишения свободы.

«Защищаться можно, – резюмировала женщина-судья. – Но не убивать же».

К предложению Алексея Смирнова поменять статус зэка на статус наемника Юра отнесся скептически. Мол, а зачем мне это надо?

Однако сотрудник внешней разведки убедил его в своей правоте.

«Юра, пойми, твоя карьера спецназовца закончена. Тебя даже не возьмут на должность завскладом в армии», – заявил он.

И вот теперь у Смирнова имелся свой надежный человек-источник в охране президента Лунгу. Таков был первый, весьма осторожный шаг, который поможет укорениться в далекой африканской стране.

«А что общего между спецназовцем Зверевым и пограничником Семченко? – подумал вдруг Смирнов. – Федор – человек степенный, рассудительный, обстоятельный. Юра Зверев, наоборот – динамичный, вспыльчивый, авантюрный. Пожалуй, их объединяет только одно – обостренное чувство справедливости. Да, если этих ребят поставить вместе, то получится удивительный тандем.

А Федора Семченко надо бы обязательно вытащить. В Афганистане он был командиром группы в моем отряде. Я до сих пор хорошо помню его. К операциям Федор готовился очень тщательно, требовал этого от своих бойцов. Он проверял их экипировку до последних мелочей, сам убеждался в наличии карманных фонариков и иголок с нитками. Если в те времена надо было работать в паре, то многие хотели быть именно с ним».

Неожиданно зазвонил телефон с российским гербом.

Смирнов поднял трубку и услышал голос заместителя директора СВР:

– Здравствуйте, Алексей Николаевич!

– Здравствуйте Семен Евграфович!

– Вы ведь информированы о пропаже группы европейских и русских специалистов в Замбии?

– Так точно!

– Как оцениваете это?

– Пока информации мало. Но я склоняюсь к выводу, что это не бандиты, а кто-то из руководства Замбии.

– Да, похоже на то. Алексей Николаевич, я понимаю, что это не ваша ответственность, тем не менее держите эту ситуацию на контроле. МИД и ФСБ уже работают по своим каналам.

– Хорошо, Семен Евграфович.

– Если появится какая-либо информация, сразу сообщайте мне.

– Конечно.

– Увидимся через неделю на коллегии. Подготовьте подробный доклад! До свидания.

Глава 8

Солнце палило немилосердно. Оно с завидным постоянством утром залезало на небосклон, висело на небе до самого вечера, а часов в девять нехотя пряталось за забором.

Федор Семченко прошелся по круглому двору вдоль каменной ограды, подошел к бачку с водой. Она была теплая, но он все равно выпил немного и присел в тени, у каменного сарая, покрытого соломенной крышей.

Второй месяц они находились в этой тюрьме. Среди своих, русскоговорящих, он был тут за старшего. Захватчики сразу поделили их команду, всех прочих увезли куда-то, скорее всего, в другую тюрьму, расположенную незнамо где.

Место их заключения представляло собой круглый двор, окруженный каменным забором высотой метра три. Посреди двора большой сарай, тоже каменный, покрыт соломенной крышей. Раньше он, вероятно, использовался для скота. Обслуга – аборигены, невысокие, темные, как шоколад. Они убирались во дворе, приносили еду белым пленникам. Внешне дружелюбны, без признаков агрессии.

Охрана с автоматами дежурила у ворот и на четырех вышках, расположенных грамотно, с внешней стороны, вплотную к забору. Во дворе не было ни одного клочка мертвой зоны. Вся его территория простреливалась минимум с двух вышек.

Федор пару раз пытался установить контакт с охранниками, но они отворачивались либо угрожающе сверкали глазами и направляли на него автомат. Понятно. Им запрещено было разговаривать с арестантами.

Но Семченко все же удалось наладить отношения с одним местным парнем из обслуги. Это был африканец лет двадцати, коренастый, с короткой курчавой шевелюрой, блестящими белыми зубами и широким приплюснутым носом, прямо как у профессионального боксера. Этого парня по имени Нгале Федор приметил почти сразу. Заходя во двор, он всегда приветствовал арестантов доброй улыбкой, да и вообще вел себя с ними по-дружески. Видимо, обслуге не давался жесткий приказ на ограничение общения с пленными. Вот Федор и использовал это обстоятельство на все сто.

Через неделю пребывания в тюрьме Семченко решился подкупить Нгале. Во время приема пищи он подозвал парня к себе и незаметно сунул ему в руку сто долларов. При обыске захватчики не заметили эти деньги, лежавшие в одном из многочисленных карманов штанов Федора, и вот теперь он решился пустить их в дело.

Реакция Нгале была странной. Он изрядно испугался, едва ли не впал в ступор, огляделся по сторонам и шепотом спросил:

– Ми?

– Да тебе, – жарко прошипел ему в лицо Федор. – Ты только молчи, не показывай никому. Сайланс. Андестэнд?

Для убедительности он приложил указательный палец ко рту.

Нгале энергично закивал, затем вдруг схватил руку белого пленника и поднес к губам, собираясь поцеловать ее.

– Ты чего это? – Федор выдернул руку. – Я не поп, а ты не прихожанин. Всё, иди и молчи!

После этого Нгале приносил пленникам дополнительный паек: фрукты, орехи, бананы. Для простого африканца в Замбии, как позже понял Федор, сто долларов – это целое состояние.

Вся беда заключалась в том, что этот парень практически не знал английского языка. Поэтому общаться с ним было очень трудно.

Федор не знал, куда подевалась вторая часть группы?

«Где эти мерзавцы держат голландца Де Бура и француза Жюля? – раздумывал он. – Видимо, это была такая тактическая хитрость. Захватчики решили сразу разделить русских и европейцев, содержать нас в разных местах.

А как там Вахтанг? Будет ли он что-нибудь предпринимать, стараться выручить нас? Конечно. Сейчас он наверняка звонит в самые высокие кабинеты, ломится в их двери. Да только вот возможности у него, к сожалению, невелики. Посольства нашего здесь нет, спецназа тоже. Остается надеяться на добрую волю президента Замбии либо на помощь президента Зимбабве Роберта Мугабе, изображающего искреннюю дружбу к России».

На допросы захватчики почему-то возили только одного Семченко. Следователь, толстый и важный, цветом похожий на спелый баклажан, долго и нудно выяснял, зачем у них в группе были подробные карты и с какой целью они летели в Замбию. Федор терпеливо, едва сдерживая раздражение, несколько раз повторил, что они приехали в страну по согласованию с их министром экономики. Им поручено было подготовить базу для рабочих, которые будут вести добычу полезных ископаемых на участке, взятом в концессию по договору с правительством Замбии.

Однако этот следователь в плотном френче смотрел на него с жутким подозрением. Вдобавок этот господин плохо владел английским языком и не воспринимал его объяснения. В конце третьего допроса он стал задавать совсем уж идиотские вопросы. Мол, я должен выяснить, на какую разведку вы работаете.

По окончании допроса он положил перед Семченко протокол, написанный на английском с грубейшими ошибками, и предложил его подписать.

Федор отказался это сделать, заявил, что не может подписать документ, содержание которого не понимает.

Следователь спокойно кивнул и тут же кому-то позвонил.

Через некоторое время в комнату вошел другой африканец в военной форме. Он довольно бесцеремонно попросил следователя покинуть кабинет и сам сел на его место.

Этот тип пролистал листы протокола допроса, вперил взгляд в лицо Федора и проговорил:

– Господин Семченко, коллеги из Зимбабве пригласили меня на консультацию. Службой безопасности Замбии совместно с полицией Зимбабве проведена антитеррористическая операция. Вы и ваши спутники подозреваетесь в подготовке государственного переворота в Замбии. – На английском языке африканец говорил вполне сносно. – Вы прибыли на военном транспортном самолете, с багажом, который явно не туристический. У вас при себе было…

– Послушайте! – перебил его Семченко. – Государственные перевороты голыми руками не совершаются.

– А как же пистолет, найденный в самолете?

– Тот пистолет я взял с собой только для того, чтобы отпугивать диких зверей, когда мы будем в саванне оборудовать лагерь. Вы убили члена экипажа нашего самолета, совершенно гражданского человека. Как это называется?

– Я искренне сожалею об этом. Наши люди погорячились. Но ваша легенда прибытия в нашу страну звучит неубедительно. У нас нет никакой информации о договоре правительства Зимбабве либо Замбии с вашей компанией. О разработке какого именно участка вы говорите? Чем можете подтвердить вашу версию?

– Вы можете спросить о нашей группе вашего министра экономики. Он подписывал договор о намерениях, сам пригласил нас в вашу страну.

– Этот человек вчера арестован по подозрению в заговоре против президента Лунгу.

– Вот, значит, как! – Федор тяжело вздохнул. – Ну так спросите своего президента! Он должен быть в курсе договоренности с компанией «Де Бирс».

– Я простой чиновник. У меня нет доступа к президенту. Я в министерстве безопасности человек новый и еще не успел наладить знакомства, – заявил толстяк и ухмыльнулся. – Нашему президенту некогда заниматься такими мелочами, как шайка белых бандитов. Вы своего очень занятого президента можете спросить о какой-то мелочи? Вас к нему допустят? Вы попали в очень нехорошую ситуацию. Если суд докажет вашу вину, то по нашим законам вам грозит смертная казнь.

– Уважаемый, а как вас зовут? Вы ведь почему-то не представились, не сказали, какую должность занимаете.

– Зачем вам мое имя и должность? Чем больше знаешь, тем меньше живешь! Я предупредил! Меня зовут Квану! Маршал Квану Камбига! – заявил африканец. – Я являюсь советником президента Замбии по вопросам внутренней безопасности. Я даже не министр, а самый простой человек!

Семченко едва не рассмеялся. Надо же, живой маршал! Ему впервые довелось разговаривать с таким вот высоким чином, хоть и африканского государства.

– Господин Квану, у меня создается впечатление, что вы ведете какую-то свою игру с явным намерением испортить отношения между нашими странами – Россией и Замбией.

– Это ваше субъективное впечатление. Мы можем закрыть этот инцидент, если вы сделаете заявление о том, что прибыли в Замбию по просьбе мерзавца Бозизе, признаетесь в том, что ваше задание – установить контакты с армейскими офицерами, недовольными существующим режимом. Предатель Мишель Бизе, бежавший из страны, начал провоцировать эмиграцию на интервенцию. Знаете такого субъекта?

– Кроме композитора Бизе, не знаю ни одного человека с такой фамилией. Я уверен, вы же сами в курсе, что это провокация.

– Жаль, что вы не хотите сотрудничать с нами. Но если вы сделаете официальное заявление, текст которого я вам напишу, то мы вас выпустим из страны.

– Это называется самому себе подписать смертный приговор.

– Я вам даю слово!

– Ха! Любому слову, пусть и маршала Замбии, грош цена в базарный день! Я вам не верю.

– Напрасно. Я один решаю вашу судьбу. Вы полностью в моей власти. Поэтому в ваших интересах поддерживать со мной добрые отношения. Это все, что я могу вам предложить. Поразмыслите об этом. Время у вас еще есть. Если что надумаете, скажите начальнику охраны.

Содержание этой беседы Федор пересказал своим товарищам, которые одобрили его решение и поведение при общении с Квану. Парни единодушно решили, что этому Квакину верить никак нельзя.