3

Надувной катер, гулко стуча днищем по воде, мчался на восток. Небо уже сделалось серым от затянувших его грозовых туч. Они отражались в волнующейся воде, отчего волны казались свинцовыми. Ветер хлопал тентом. Отчаянно ревел на полных оборотах подвесной двигатель.

Виталий Саблин стоял на корме, управляя плавсредством.

– Попробуй еще раз их вызвать, – прикрывая лицо от брызг, сказал Боцман.

Старлей Прошкин в очередной раз попытался связаться с сейнером, передавшим сигнал бедствия.

– Глухо, – наконец произнес он, спуская наушники рации на шею. – Последнее, что они передали, а мы сумели принять: «пожар усиливается», а потом связь оборвалась.

– И было это двадцать три минуты тому назад. – Каплей машинально глянул на часы. – Перспективы не самые радужные. Судя по всему, сейнер уже должен находиться в зоне прямой видимости.

Судовой врач и еще один молодой спецназовец стояли на носу катера, вглядываясь вперед по курсу. Но из-за расходившихся рваных волн мало что можно было рассмотреть.

– Товарищ каплей, вижу их. Они на «два часа». Вон – справа.

Вскоре и Саблин со своего места на корме мог уже рассмотреть терпящий бедствие сейнер. За кормой трепыхался камбоджийский флаг. Над рубкой еще поднимался то ли пар, то ли негустой дым. Закопченный металл пузырился вздутой корабельной краской. Но было понятно, что с пожаром команда все же справилась. Огня не наблюдалось.

– Никого нет на палубе, – произнес Саблин очевидное.

Судно и впрямь словно вымерло. Не слышать звук двигателя приближающегося катера на сейнере не могли. Плавсредство подходило с наветренной стороны. И тем не менее никто не выбежал на палубу радостно встречать своих спасателей.

– Очень странно, – проговорил Саблин, не спеша подходить к таинственно опустевшему судну.

Сейнер дрейфовал с заглушенной силовой установкой. Неяркое солнце, чуть-чуть пробивавшееся сквозь стык в тучах, делало картину совсем уж нереальной. Закопченное железо, трепыхающийся флаг, опустевшая палуба.

– Может, они все же покинули сейнер? – предположил судовой врач.

– Шлюпка на месте. Никто даже не делал попытки спустить ее на воду, – возразил Виталий. – Да и не мог пожар ликвидироваться сам собой.

– Может, угорели? – сделал свое умозаключение старлей Прошкин.

– В любом случае надо подняться на борт, – подытожил Саблин, подводя катер вплотную к борту сейнера, и постучал кулаком по обшивке.

Никто ему не ответил.

– Эй! – крикнул каплей.

И вновь тишина в ответ. Вот только была эта тишина какой-то предельно напряженной, таинственной.

– Свяжись с транспортником. Передай, что мы обнаружили сейнер.

И тут выяснилось, что «717»-й не отвечает.

– Возможно, помехи. Грозовой фронт приближается, – попытался найти объяснение радист.

– Странно, – Саблин надежно закрепил тросом катер и первым стал взбираться по узкой металлической лесенке на борт сейнера.

Автомат с коротким прикладом висел у него за спиной. Вскоре все четверо оказались на палубе. Виднелись сдувшиеся брезентовые рукава брандспойтов, прикрепленные к гидрантам. В надстройке торчали осколки выбитых стекол. Пахло гарью. И никаких признаков присутствия людей. Старлей Прошкин глянул на Саблина.

– Очень странно, – произнес он. – Разрешите осмотреть трюм.

Скрипнула под ветром металлическая дверь. Волны раскачивали дрейфующий сейнер. Саблин не успел дать разрешение. Краем глаза он отметил какое-то подозрительное движение наверху надстройки. Он успел заметить приподнявшегося некрупного человека в выцветшей военной форме, один раскосый глаз был закрыт, второй щурился в прицел автомата.

– Назад! – крикнул Виталий.

Но было уже поздно. Очереди загрохотали с трех сторон одновременно. Со звоном посыпались сверху отработанные гильзы. Саблин резанул короткой очередью по верху надстройки. Он успел прижаться спиной к нише с гидрантом и только потом услышал звук падающего тела, перевел дыхание, осмотрелся. Судовой врач лежал на палубе, пули прошили ему обе ноги, и мужчина пытался ползти, используя лишь руки, скользившие по мокрой палубе, губы его кривились от боли.

– Помогите, – шептал он. – Добьют же.

Старлей нашел себе укрытие за лебедкой для вытаскивания сетей. Молодой спецназовец вжался в узкое пространство под поворотной платформой подъемника и знаками показывал Виталию, что собирается помочь врачу выбраться с открытого – простреливаемого – пространства. Саблин отрицательно покачал головой. Мол, не спеши. Следовало понять, кто на них напал и почему? Какие силы им противостоят?

На палубе прямо под надстройкой лежал убитый Саблиным раскосый стрелок, свалившийся с надстройки.

– Форма на нем северокорейская, – машинально отметил Виталий.

Вспомнил звуки стрельбы. Еще как минимум могли оставаться двое затаившихся противников, ведь он слышал звук трех автоматов. Но кто даст гарантию, что их не больше – пять, десять? На сейнере вполне могло укрыться с полсотни человек.

Врач медленно полз по палубе, оставляя за собой кровавый след. Из-за угла надстройки показался ствол автомата. Саблин дождался того момента, когда высунется и голова. Тут же надавил на спусковой крючок. Послышался короткий вскрик, перешедший в стон.

– Черт, только ранил.

Виталий дал знак молодому спецназовцу, чтобы тот прикрыл его. Парень быстро понял, что от него требуется, стал короткими очередями стрелять по надстройке. Посыпались остатки выбитого стекла. Если, кто и скрывался там, то не рискнул бы поднять голову. Двумя короткими перебежками Саблин добрался до края надстройки – ближайшему от раненого врача, тот уже выбивался из сил. В глазах читалось отчаяние.

– Сейчас, – Виталий отстегнул карабин ремня на автомате.

Но сразу же понял, что длины его не хватит, придется высовываться из укрытия. Однако он понимал, что врача не добивают лишь потому, что он хорошая приманка. Противник рассчитывал, что кто-нибудь из российских спецназовцев обязательно попытается его вытащить. Вот тогда и прикончат сразу двоих – и врача, и смельчака.

– Хватайся сильнее, вытащу, – негромко сказал Виталий раненому. – Только сначала сделай вид, что потерял сознание.

Врач понимающе кивнул, наверняка уже и сам успел просчитать ситуацию. Он пару раз подтянулся руками, а затем упал головой на палубу и замер, глядя на Саблина одним прищуренным глазом. Виталий не стал тянуть время, бросил врачу автомат, а сам продолжал держать отстегнутый конец ремня. Раненый ухватился за ствол мертвой хваткой. Каплей потащил его на себя, сдирая с ладоней кожу о шершавый брезентовый ремень. Сверху громыхнула очередь. Молодой спецназовец выстрелил в ответ. Казалось, что спасение совсем близко. Но тут из-за угла выкатилась граната.

Видел ее со своего места лишь Виталий, а потому и прокричал:

– Ложись!

Он еще сильней потащил врача, цеплявшегося за автомат. Но ослабевшие пальцы судового медика разжались. Саблин по инерции отлетел к стене, упал, сжался, закрыв голову руками. Прогремел оглушительный взрыв. Осколки ударили в надстройку прямо над головой Виталия, в ушах зазвенело. Когда дым рассеялся, Саблин поднял голову и выругался. Все оказалось зря. Судовой врач еще корчился в конвульсиях, но спасти его было невозможно, это являлось уже агонией; из пробитой осколком шеи пульсирующим фонтаном вытекала артериальная кровь.

Каплей обернулся. Не все хорошо было и с молодым спецназовцем, он зажимал ладонью кровоточащее правое плечо. Старлей Прошкин знаком показал, что с ним все в порядке. Нападавшие вновь куда-то исчезли. И, как понимал Саблин, ненадолго. Скорее всего, готовили новый план нападения.

Молодой спецназовец осмотрелся и перебежал к Виталию. Ни одного выстрела не прозвучало.

– Товарищ капитан-лейтенант. Думаю, уходить надо, – сказал он.

– И я так думаю, – криво усмехнулся Саблин. – Вот только до катера надо добираться через всю кормовую часть палубы. А там мы окажемся как на ладони. Не хочу поработать мишенью в тире и тебе не советую. Есть другие предложения?

– Я прикрою ваш отход, а там уж как повезет.

– Не спеши. Может, их не так уж и много. Да и команда судна, возможно, где-то здесь. Может пособить. Хотя это вряд ли. Думаю, ее тупо перебили.

Саблин пожалел, что прихватили мало оружия – только личное. Основной упор сделали на медикаменты и перевязочные материалы. Но кто же мог знать, что спасательная экспедиция обернется серьезным боем. Виталий пытался понять, с какого бодуна северокорейским военным пришло в голову захватить горящий сейнер под камбоджийским флагом, перебить команду, ликвидировать пожар, а потом обстреливать пришедших на помощь российских спецназовцев. Но попробуй залезь в голову этим героям идей чучхе! Нормальному человеку зомбированного не понять. Ясно, что какой-то резон у них есть. Вот только какой?

– Жди меня здесь, – Саблин двинулся вдоль надстройки, стараясь держаться под козырьком.

Он остановился у вентиляционной решетки, припал к ней ухом. Снизу доносились приглушенные голоса. Корейского языка Саблин не знал. Но было достаточно того, что говорили как минимум пятеро. Значит, на всем судне – и того больше, вряд ли они оставили палубу без прикрытия сверху. К тому же противостоять предстояло не просто военным, а хорошо тренированным – спецназу, это Виталий уже прочувствовал. Ко всему прочему он уже понял, что настоящего пожара на судне не было. Копоть являлась следствием подожженного тряпья, предварительно облитого маслом и дизтопливом, остатки которого лежали у стен надстройки. Злость закипала в душе. Выходило, что их заманили на сейнер ложным сигналом бедствия. Прощать гибель товарища Саблин не собирался. Он подкрался к приоткрытому люку, ведущему в трюм, и выпустил гранату из подствольника. Взрыв сотряс судно. Внизу послышались крики, топот. Из люка ударили из автомата. К стрелявшему присоединились и автоматчики, расположившиеся на надстройке. Старлей Прошкин навесом отправил туда гранату из подствольника.

– В катер, первым пошел, – скомандовал молодому Саблин. – Я прикрою.

Пока еще не рассеялся дым и не улеглась паника, молодой спецназовец пробежал палубу и перемахнул через борт. Все это время каплей и Прошкин поливали надстройку свинцом из автоматов, не давая противнику поднять голову. Вслед молодому корейцы открыли огонь, но, как понял Виталий, слишком поздно.

– Первый прошел. – Каплей ободряюще глянул на старлея. – Теперь твоя очередь.

– Все будет хорошо, – пообещал спецназовец.

Виталий выстрелил, заставив стрелка на надстройке укрыться. Старлей, не теряя времени, бросился вперед. Однако добежать до борта не успел. Из-за угла загрохотал автомат. Спецназовец пошатнулся, схватившись за простреленную грудь, и осел на палубу. Он еще успел развернуться, надеясь выстрелить в своего убийцу, но не сумел. Следующая очередь повалила его на настил.

Саблин скрежетнул зубами. Ситуация складывалась для него не лучшим образом. Правда, еще оставалась надежда пересечь палубу под огнем. Такое ему приходилось проделывать не раз. Виталий даже прикинул, как именно он это сделает. Три прыжка, перекат через голову вправо, выстрел по надстройке, рывок влево… если не успеют пристрелить, можно перемахнуть через борт.

«Вот только бы знать – мой сегодня день или нет», – подумал Боцман.

И тут за углом почувствовалось движение, на мгновение показалась выцветшая военная шапка. Виталий выстрелил – шапку просто снесло со ствола автомата, на которую ее надели.

– Черт, зря патрон потратил, – выругался Саблин, – попался на уловку для «первоклассников».

И вновь за углом что-то готовили, замышляли.

«Знать бы что», – задумался Виталий.

На палубу со стуком выкатилась граната. И тут же сверху и сбоку застрочили автоматы. Деваться было некуда, только упасть, вжаться в настил. Но за доли секунды Виталий понял, что в лучшем случае ему удастся уцелеть, получив серьезные раны. Решение пришло прежде, чем каплей успел продумать свои действия. Он вскинул автомат и дал короткую очередь. Одна из пуль снесла гранату с палубы, она ударилась об ограждения, завертелась волчком. Еще одна очередь отбросила ее к тому, кто ее метнул. Взрыв уже прозвучал за углом. Саблин, не теряя времени, бросился туда. Он увидел забрызганную кровью закопченную стену и труп в военной форме с развороченной взрывом головой.

За поворотом слышался топот. Он вскинул автомат, но лишь одна пуля вылетела из него – закончился рожок.

– Черт! – Виталий затравленно смотрел по сторонам.

Из-за углов надстройки одновременно выбежали вооруженные люди в северокорейской военной форме. Саблину повезло, обе группы чуть замешкались, и он успел упасть на палубу. А стреляли высоко, боясь попасть в своих. Виталий подхватил автомат убитого – обычный старый «АКМ» с деревянным прикладом. Очередь в одну сторону, затем с переката в другую. Нападавшие подались назад. И все же отыскался смельчак, бросившийся на Саблина. Это был рослый, не слишком молодой боец с узкими, словно их бритвочкой прорезали, глазами. Выстрел не остановил его, пуля попала в бронежилет. Единственное, что успел сделать Саблин, это нанести ему удар прикладом в лицо. Хрустнул нос, а Виталий бросился за борт, машинально продолжая сжимать в руке чужое оружие.

В воду вошел ногами, вокруг него завертелись пузырьки. Капитан-лейтенант слышал, как с писком входят в воду пущенные ему вдогонку пули, а потому уходил глубже и глубже. Толща воды неплохо защищает от прицельного огня. Выровнявшись, он увидел над собой черную тень корпуса сейнера и рядом с ним днище родного надувного катера, доставившего его в эту мясорубку. Прямо над Виталием пули продолжали буравить воду, оставляя за собой белесые траектории из мелких воздушных пузырьков. Но толща воды гасила скорость. На этой глубине он оставался недоступен для выстрелов.

«Ну что ж, – подумал Виталий. – Если вы ждете, когда я всплыву с этого борта, то напрасно. На такой подарок не рассчитывайте».

Он поднырнул под днище сейнера и оказался на поверхности рядом с надувным катером. Молодой спецназовец с затравленным видом перевел на него ствол.

– Не суетись, на этот раз свои, – проговорил Саблин, переваливаясь в катер.

С другой стороны сейнера уже затихала стрельба.

– Рассиживаться некогда, – предупредил каплей. – Уходим.

Взревел двигатель катера, слава богу, он завелся сразу же. Плавсредство буквально встало на дыбы. Мощный мотор работал на полных оборотах. Сейнер стал отдаляться. Захватившие его корейцы тут же переметнулись на другой борт и открыли стрельбу. Виталию пришлось буквально вжаться в дно. Несколько пуль попали в корпус, теперь из отверстий с шипением выходил воздух. Молодой спецназовец стал отстреливаться. Это его и подвело, уж лучше бы не поднимал головы. Пуля вошла в нижнюю часть груди, почти в живот. Парень осел, выпустил из рук оружие и закусил губу, чтобы не застонать.

– Потерпи, потерпи, – Саблин уводил катер от сейнера. – Сейчас отойдем, свяжемся со своими. Обязательно свяжемся. Помощь скоро придет.

Поврежденный выстрелом двигатель дымил. Молодой спецназовец то и дело отнимал ладони от раны и с недоумением рассматривал свою кровь, густо измазавшую пальцы. Наконец сейнер превратился в небольшое черное пятнышко на горизонте. Сильно сдувшийся катер переламывался на волнах. Виталий закрепил двигатель и первым делом принялся латать пробоины. Времени на то, чтобы сделать все по правилам, не оставалось. Саблин просто заклеил дырки лейкопластырем, благо, индивидуальных медицинских пакетов хватало. И только потом он бросился к молодому.

– Ну, как ты?

– Горячо… внутри горячо, – отвечал парень.

– Дай-ка посмотрю.

Саблин понял, что ничем не может сейчас помочь. Снаружи крови было мало. Кровотечение внутреннее, без операции его не остановить. Кровь вытекала в легкие. Максимум, что он мог сделать, – подложить побольше марли и наскоро перебинтовать раненому грудь.

– Сейчас со своими свяжемся, – Виталий взялся за рацию и тут же выругался.

Корпус в двух местах оказался пробит пулями. Все еще не теряя надежды, Саблин щелкнул тумблером. Аппаратура бездействовала, даже индикаторная лампочка не вспыхнула. Молодой боец тихо постанывал.

– Товарищ каплей, что там такое? – проговорил он.

Чувствовалось, что парень совсем плох и скоро потеряет сознание.

– Сейчас, сейчас. Скоро я свяжусь с нашими, за нами пришлют… Нас подберут, – Виталий вернулся на корму.

Двигатель еще работал, но уже с перебоями, захлебывался, наконец, судорожно чихнул и заглох. Катер еще немного проплыл по инерции, и его закрутили волны.

Саблин тяжело вздохнул. Теперь приходилось полагаться только на самого себя. К тому же от него зависела жизнь молодого бойца. Виталий снял с двигателя защитный кожух, осмотрел повреждения, причиненные выстрелом. Топливопровод остался целым, хоть его и сплющило, значит, бензин не вытек и оставалась надежда оживить механику. Теперь стало понятно, почему заглох двигатель. Топливо просто не поступало в нужном количестве. Инструментов на борту Саблин так и не обнаружил, пришлось воспользоваться пеналом из «АКМ». Но снять патрубок так и не сумел, не было гаечного ключа или хотя бы пассатижей. Проковырявшись с полчаса, он все-таки сумел удалить сплющенный участок топливопровода, просто выломав его. Сжатые окончания трубки пришлось разжимать зубами. Теперь наладить двигатель было уже несложно. В аптечке Саблин отыскал катетер для переливания крови, срезал кусок прозрачной трубки и надел его на обломки латунного топливопровода. В прозрачном катетере показался зеленоватый бензин.

– Готово! Слышишь, боец?

Молодой спецназовец не ответил, он что-то шептал в бреду. Ровно застучал мотор. Он немного дымил, но все же – тянул. Катер набирал скорость.

Через полчаса хода Саблин заметил идущий с юго-востока параллельным курсом мощный буксир. Виталий махал руками, стремясь привлечь к себе внимание, но буксир не менял курса. Оно и неудивительно – посадка у надувного катера низкая – попробуй разглядеть его среди волн. Виталий выругался, открыл ящик с НЗ, вытащил ракетницу и выпустил в небо сигнальную ракету. Она, описав дугу, ярко вспыхнула красным светом и неторопливо, освещая вечерние волны, упала в них. Такого не заметить было просто нельзя. Разве что в случае, когда никого не было ни на палубе, ни в ходовой рубке, ни на мостике.

Саблин стоял, всматриваясь в море. Буксир шел прежним курсом, вскоре он растаял на горизонте.

– А ведь он идет почти точно к транспортнику, – подумал вслух Саблин. – Как говорится, мог бы и подбросить.