Глава 1

Над Гавайскими островами стремительно густели сумерки, плавно переходя в тихую тропическую ночь. Если верить синоптикам, в радиусе сотен миль от архипелага в ближайшие часы не ожидалось никаких ухудшений погоды, тем более – штормов и ураганов, поэтому патрульный самолет «Р-3С» «Орион» с опознавательными знаками авиации ВМС США не особенно торопился на базу. Значительный запас топлива и экономичные турбовинтовые двигатели позволяли ему болтаться в воздухе десятки часов на приличной крейсерской скорости, с помощью самой современной электроники отслеживая свои и чужие подводные лодки в безбрежном Тихом океане. Однако даже самые вместительные топливные баки рано или поздно пустеют, экипажи устают, и вот «Орион» получил приказ возвращаться. Пилоты обменялись улыбками и радостными возгласами – возвращаться домой всегда приятно. Жаль только, что над Гавайями будет самое меньшее поздний вечер, когда шасси коснутся посадочной полосы авиабазы.

Ничего, отдохнуть никто не помешает, подумал командир «Ориона», переключая автопилот на обратный курс. Русские и китайцы в последнее время ведут себя мирно, с их стороны проблем быть не должно, а что до северокорейцев, то следить за ними и без нас есть кому.

Спустя три часа самолет приземлился, экипаж после краткого рапорта отправился по домам – отсыпаться. Большинство уже добралось до таких желанных постелей, когда тяжелую машину не спеша закатили в размещенный на краю огромной стоянки ангар с большими белыми цифрами «18» на фасаде. Здесь с ней принялись возиться техники – сливали остатки масла и топлива, проверяли оборудование, вызвавшее у экипажа хоть какие-то подозрения на неисправность. Следом за ними «Орионом» занялись несколько офицеров из секретного отдела, которым полагалось снимать показания многочисленных камер и датчиков. Но, скопировав лишь оперативный журнал последнего патрулирования, включавший краткие сведения о зафиксированных аппаратурой надводных и подводных объектах, и файлы, отмеченные экипажем для первоочередного копирования, секретчики удалились, неудержимо зевая. Собственно, по инструкции полагалось сразу после приземления самолета-разведчика абсолютно всю записанную за полет информацию копировать, а после копирования удалять из бортовых компьютеров, но на базе на это предписание частенько смотрели сквозь пальцы. Особенно если самолет приземлялся, мягко говоря, после полуночи. Полное копирование данных с последующим форматированием цифровых носителей было довольно долгой процедурой – конечно, при условии соблюдения всех формальностей. В таких случаях ее обычно откладывали на утро, ограничиваясь лишь самыми важными данными и общим перечнем записей, которые тут же отправлялись в разведывательный штаб флота. Наконец последний техник покинул ангар, оставив вокруг остывающей крылатой машины только дежурное освещение. Стены ангара тонули во мраке, немногочисленные лампочки, подвешенные под перекрытиями, не в силах были его раздвинуть, выхватывая из темноты лишь сам «Орион» и очень небольшое пространство вокруг него.

Через какое-то время где-то позади самолета раздался тихий шелест. Словно открылась хорошо смазанная железная дверь. Чуть позже шелест повторился, вслед за ним в пение птиц и насекомых, доносившееся снаружи ангара сквозь алюминиевую обшивку, вплелся еле уловимый звук осторожных шагов. Кто-то, пока невидимый, направлялся к самолету со стороны, противоположной огромным воротам. Хотя там не было часовых – ни снаружи, ни внутри, – но открыть тяжелые створки без помощи электромоторов было бы сложно. Незнакомец предпочел не светиться и явно воспользовался запасным входом, также не охраняемым. Почти неслышный звук шагов уверенно приближался к «Ориону». Наконец из окружавшего самолет полумрака проступил смутный силуэт, затянутый в черную ткань комбинезона. Он стремительно преодолел несколько десятков метров, отделявших его от открытого входного люка огромной машины.

Внутри было темно, но это не стало для ночного визитера серьезным препятствием. Похоже, он хорошо знал, где в самолете находится то, что ему нужно. Незнакомец уверенно добрался до отсека, где совсем недавно несколько полусонных офицеров сбрасывали на флэшки информацию для штаба флота. Человек в черном комбинезоне, «оживив» бортовой компьютер, действовал гораздо быстрее и увереннее своих предшественников. К тому же в отличие от них он хотел получить не только перечень файлов и записи с отметкой «копировать в первую очередь». И он не случайно выбрал именно этот самолет – он хорошо знал, какие квадраты патрулировал «Орион» в последнем полете. Незнакомец воткнул в нужный разъем черный обрезиненный цилиндрик, вошел в меню системы, с легкостью обойдя пароли, и ненадолго задумался, выбирая интересующие его пакеты файлов. С одной стороны, даже самой вместительной флэшки могло не хватить для размещения всего архива двенадцатичасового полета, с другой – на жестком диске немало места занимали файлы, представлявшие ценность исключительно для нормальной работы бортового компьютера и подключенной к нему аппаратуры. Извлекать их было совершенно ни к чему. Пометив нужные файлы и директории, загадочный гость запустил копирование данных, хранившихся в электронном архиве «Ориона». Убедившись, что процесс пошел, ночной визитер извлек из-под комбинезона пухлый сверток и положил его на откидной столик, придерживая свободной рукой. Нечто, завернутое в плотную ткань, похоже, пыталось шевелиться, однако визитера это не волновало. Трудноразличимые цифры шустро мелькали на мониторе, но ему казалось, что эти несколько минут растягиваются в бесконечность. Наконец копирование выбранных им файлов закончилось, и человек в комбинезоне с заметным облегчением извлек флэшку из разъема и сунул ее в карман. Потом он аккуратно, без суеты, выключил аппаратуру и только теперь принялся разворачивать темную плотную ткань. Внутри свертка оказался почтовый голубь, который, почуяв свободу, беспокойно завертел головой, тихо курлыкая. Человек, не обращая внимания на птичье беспокойство, закрепил флэшку на голубиной лапке. Расчет был восхитительно прост – флэшка не слишком тяжелая, по крайней мере, с территории базы голубь ее вынесет. А вот человек – нет. Незнакомец спустился по трапу из самолета и, прижав птицу к груди, нашел глазами едва различимое в темноте открытое окно в крыше ангара. На его лице возникло выражение удовлетворения – нет, он не ошибся, окно действительно открыто, и проем достаточно большой, чтобы голубь смог через него проскочить. Капитан разжал руки. Только того и ждавшая птица рванулась вверх, почувствовав ток воздуха из окна, казавшегося синим квадратом на фоне черных стен. Вот уже силуэт голубя нарисовался на фоне этого квадрата…

Внезапно ночь словно испарилась – даже самый дальний закуток огромного помещения залило ослепительным электрическим светом. Безжалостные прожекторы высветили лицо человека, который несколько минут назад снимал с аппаратуры патрульного самолета совершенно секретную разведывательную информацию. Под отворотами черного комбинезона виднелся воротник форменной рубашки офицера морской пехоты США. Более того – он и выглядел американским морпехом, словно сошедшим с советских плакатов времен «холодной войны»: широкие плечи, квадратный подбородок, холодный ковбойский взгляд.

Когда глаза его немного привыкли к слепящему свету прожекторов, человек в комбинезоне увидел, что на него направлены сразу несколько автоматных стволов, с безопасной для стрелков дистанции. По крайней мере, им казалось. От стены тут же отделились двое, которых офицер сначала не заметил: немолодой джентльмен начальственной внешности, в черной кожаной куртке с белыми буквами «FBI» на груди, и майор все той же морской пехоты, грубый волосатый мужик зверовидного облика. Человек в комбинезоне усмехнулся: фамилия майора была Гарланд, но вся база звала его за глаза Гориллоидом.

– Руки вверх, Митчелл! И без шуток! – прорычал Гарланд, наставляя на него свою «беретту».

«Черный комбез» напрягся, но быстро сообразил, что его собираются брать живым – мертвые шпионы никому не нужны, даже тем, против кого работают. Так что этим парням огонь наверняка приказано открывать только в крайнем случае. Он снова перевел взгляд на окно под крышей – и увидел птицу в какой-нибудь паре-тройке ярдов от оконного проема. Яркий свет ослепил голубя, и он немного замешкался, пытаясь сориентироваться, но поток свежего воздуха повел его к свободе не хуже компаса. Удовлетворенно улыбаясь, человек, до этой минуты известный как капитан морской пехоты США Джордж Митчелл, офицер с безупречным послужным списком, медленно поднял руки вверх.

Вот так, растерянно подумал седой фэбээровец, проследив за взглядом Митчелла и увидев улетающего голубя, этот сукин сын не только отправил украденную информацию «по адресу», но заодно и избавился от улик. Он опустил пистолет. Попробуй теперь докажи, что именно унесла на себе эта птичка. Черт, он-то ожидал, что в худшем случае подозреваемый попытается проглотить флэшку, растоптать ногами или просто разбить ее о бетонный пол ангара. А вот про такой способ не подумал – ему всегда казалось, что голубиная почта – это прошлый век. Гориллоид спохватился первым – выхватив у ближайшего из солдат карабин «М-4», он выпустил вслед голубю длинную очередь, но было уже поздно. Майор был неплохим стрелком, но все же не снайпером. Голубь к тому же оказался довольно умной птицей и не стал ждать, когда его подстрелят. Прежде чем выпущенные впустую пули застучали по обшивке, он успел вылететь в окно.

– Чего стоите, обезьяны! – заорал Гарланд на подчиненных.

Несколько наиболее сообразительных морпехов бросились из ангара, задирая стволы карабинов к небу и паля по удаляющемуся голубю. Этот жест отчаяния не принес никакого результата: темно, автоматический карабин – не снайперская винтовка, да и голубь – птица проворная.

Почувствовав общую растерянность, человек в комбинезоне действовал не раздумывая – ему-то как раз терять было нечего. Следовало по полной использовать временное сокращение числа своих будущих конвоиров. Он скользнул к морпеху, который опустил ствол карабина к земле, на секунду отвернувшись от почти пойманного шпиона. В следующее мгновение сложившийся пополам рядовой скрючился на земле, а его оружие принялось радостно плеваться свинцом во все стороны, ощутив себя в руках человека, гораздо лучше умевшего с ним обращаться, чем предыдущий хозяин.

К большому сожалению Митчелла, охрана базы предпочитала пользоваться магазинами старого образца, на 20 патронов – стрелять часовым приходилось редко, и таскать впустую «лишние» 10 выстрелов в каждом рожке никто не хотел. К тому же в случае удачного нападения на часового преступнику опять же досталось бы меньше боеприпасов.