Кажется, этот кабинет никто не убирал с того момента, как Андрей покинул его два месяца назад. Цветы он не любил, поэтому горшков в его помещении отродясь не бывало, поэтому определить, заходил ли кто к нему хотя бы под предлогом полить фикус, не было возможности. На полках и стеллажах лежала мохнатая пыль, такая же лежала на полу, окна были заперты и шторы задернуты. Раздвинув их, он впустил в кабинет слабый шум проезжающих по 10-й авеню машин, доносящийся снизу, и выдвинул ящики стола.

Казалось, и тут ничего не изменилось.

– Сэр, – услышал он откуда-то сбоку, – вы кто?..

– Мой, красавица, мой. Как закончишь с полом, сбегаешь за тряпкой и протрешь с мебели пыль. И еще меня раздражает этот аквариум… Неужели нельзя было покормить скалярий? А если они сдохли от голода, то неужели нельзя было их выбросить? Мои скалярии… Здесь все дохнет. Здесь нет ничего, что поддерживало бы жизнь… Что ты стоишь?

Смутные сомнения стали закрадываться в ее душу. Образ извращенца стал меняться на образ сумасшедшего.

– Что ты смотришь, прелесть моя? Что утверждено в параграфе тридцать восьмом инструкции должностным лицам компании? Кто осуществляет функции по контролю за уборщицами «Хэммет Старс»?

Сандра выпрямилась и заметно покраснела. Мысль о сексе с этим человеком из ужасной стала превращаться в интересную. Так с ней еще никто не поступал. С американками так не поступают. Обычно за подобные промахи их штрафуют.

– Я думала…

– Известно, что ты думала, не сообщай мне об этом. Переходить дорогу мистеру Малкольму я собираюсь на другом перекрестке.

Через десять минут кабинет Мартынова сиял чистотой… К окончанию уборки появился Кеннет и сообщил, что ему не удается дозвониться по указанному адресу. Вместе с этим он предложил Мартенсону позвонить самому.

Мартынов расхохотался. Малкольма не учит ни время, ни происходящие в нем события. Он прет, как бык, уверенный в том, что поступает правильно. Отсутствие Вайса, которое можно объяснить только его смертью, отсутствие его людей, пытавшихся убрать Мартынова в новосибирской гостинице, ирландского выходца ничему не научили. Он по-прежнему считает Мартынова идиотом, которого можно купить на дешевый трюк. Конечно, Кеннет дозвонился. Конечно, сюда уже мчится, если уже не примчалась и не поднимается на лифте бригада спецов из службы безопасности Малкольма. И, конечно, добрый Кеннет сейчас пытается втюхать Мартынову номер несуществующего телефона. Или тот, по которому в дальнейшем можно будет периодически засекать местонахождение опасного для «Хэммет Старс» Мартенсона.

– Возьми это зеркало, – приказал, не вставая из кресла, Андрей и кивнул на огромный витраж, висящий в углу кабинета. – Вынеси его в коридор и поставь к стене.

Сандра, увлеченная происходящим, присела на стул у стола странного босса их компании и с интересом наблюдала за тем, как мистер Мартенсон, закинув ноги на стол, руководит действиями охранника. Вскоре ей стало понятно, что тот велит установить витраж таким образом, чтобы, развалясь в кресле, можно было смотреть в стену коридора и видеть то, что происходит в холле у ее стола.

Когда Кеннет убрался, Андрей разглядел девушку. Невероятно стройна, шея чуть тонка, но женщину это никогда не портило. Короткая юбочка, крепкая, большая грудь за полупрозрачным шелком блузки и – лицо правильной формы с выразительными глазами и чуть пухлыми губками, делающими ее похожей на Анджелину Джоли. Малкольм умеет подбирать секретарш.

– Почему ты не уходишь? – без удивления поинтересовался Мартынов. – По моим расчетам, я только что нажил кровного врага. Точно так же три года назад я поступил с твоей сменщицей, и с тех пор она ненавидит меня и в своих несбыточных мечтах каждый день стреляет мне из «кольта» в лицо.

– Я не ухожу, потому что до сих пор в шоке. Ваши объяснения логичны, хотя и ужасны, но… Но вы стали катать меня по коридору до того, как поняли, что ваш кабинет не прибран…

Мартынов встал, направился к шкафу и вынул из него что-то очень похожее на огромный огнетушитель. Весу в нем было не менее десяти килограммов, однако вместо распылителя и чеки с одной стороны цилиндра виднелся лишь мощный карабин, а с другой – металлическая петля, закрепленная на тонкой, но, кажется, очень прочной веревке.

– Сандра, – тихо заговорил Мартынов, выглядывая в окно и выискивая что-то под подоконником, – я понял, что кабинет не прибран, потому что знаю всех секретарш, служивших здесь и получавших заработную плату больше, чем нью-йоркский полицейский.

Найдя то, что искал, Мартынов дотянулся рукой до стального крюка, вбитого в стену и явно не предусмотренного архитектурой здания. Соединив таким образом цилиндр со стеной снаружи, он уложил странное приспособление на подоконник и вернулся в кресло.

– Они заняты лишь реализацией больных фантазий босса компании, поддерживающего свой сексуальный статус использованием штатных сотрудниц не по назначению. Мистер Малкольм чрезвычайно мнителен, ему кажется, что старость начинается непременно с полового бессилия. Он полагает, что длительность жизни напрямую зависит от его способностей удовлетворять женщину. Между тем старость его наступила давно, и первое, что было ею поражено, это мозг мистера Малкольма. Я не слишком сложно изъясняюсь?..

– Я закончила полный курс John Jay College, так что можете продолжать, – невозмутимо парировала собеседница и смахнула челку в сторону. – Кстати, Малкольм еще ни разу не предлагал мне постель.

– Это недоразумение обусловлено двумя причинами. Во-первых, новеньким секретаршам он предлагает место не в постели, а под его рабочим столом. И лишь после того, как убеждается, что нашел то, что нужно, организовывает поездки на квартиры, которые снимает специально для этих мероприятий. Но есть причина, которая ему сейчас мешает заниматься любимым делом.

– И что же это за причина?

– Я.

– Вы? Каким образом? – Сандра улыбнулась. Кажется, шок миновал, и теперь Мартынов с удивлением обнаруживал для себя, что разговаривает не с манекеном для любовных утех, а с нормальным человеком. Но только очень красивым человеком.

Через распахнутую дверь он бросил взгляд в стену коридора. В огромном зеркале расположились крошечные Кеннет с напарником и о чем-то мило болтали.

– Давайте, Сандра, я попробую угадать, – незаметно для самого себя Мартенсон перешел на уважительную форму общения. – Вы здесь месяц, насколько я понял из разговора с охраной на первом этаже. Все эти дни вы наблюдаете за процессом, который не мог миновать вашего внимания. Я говорю о поведении босса компании, который день ото дня становится все мрачнее и мрачнее, и пришел, наконец, день, когда он стал просто невыносимо резок. С чем это связано, вы понять не можете, однако помощники Малкольма, кажется, в курсе событий. И такое поведение босса их не удивляет. Напротив, они подражают ему, и общение с ними также становится все более и более невыносимым. Такое впечатление, что все ждут какой-то беды, причем об истинном ее значении знают лишь Малкольм, его зять Флеммер и иже с ними. Я все верно говорю?

– Удивительно, но все так, – скривив пухлые губки, бросила Сандра.

– На самом деле это неудивительно, если знать, что произошло за этот месяц в частности и за два последних месяца в целом.

– И что же произошло?

– У вас настоящая грудь или резиновая?

Сандра порозовела.

– Меня такой мать родила.

– Сразу с силиконом?

– Мистер… как вас?.. Да, Мартенсон, все, что вы видите перед собой, дело рук природы, а не хирургов. И глаза у меня голубые, и волосы на самом деле золотистые. И ноги от рождения ровные. И грудь настоящая. И задница, и живот, и плечи мною заимствованы от матери и, чтобы совсем утешить ваше любопытство, сообщу, что за те двадцать два года, что живу на свете, до сих пор не повстречала мужчины, которому позволила бы задержаться в своей постели более чем на ночь.

– Вы проститутка?

– Вы идиот, как и все те, которые вылетают поутру из моей кровати, чтобы никогда больше в ней не оказываться! Здесь полно тех, кто умеет носить костюмы от Brioni за две тысячи долларов, но среди них нет ни одного мужчины. Какая, к примеру, разница для Кеннета, кто вы, если вы оскорбляете женщину? Но он смолчит, как и остальные мерзавцы. И будет рад прыгать, как кенгуру, чтобы принести вам ключ!

Мартынов посмотрел на нее с интересом. Секретарш с такими умозаключениями в «Хэммет Старс» он еще не встречал. Наверное, в период тревог и ненастий Малкольм подошел к замене Сондры поверхностно, лишь из соображений внешних данных претендентки.

– А у вас, видимо, есть мечта? Как и у всякой американской женщины?

– Разумеется.

– И что же она, какова мечта ваша? – с любопытством спросил Мартынов, который только сейчас догадался, чем ему занять время ожидания. – Вы мечтаете заиметь мужа, умеющего готовить на уик-эндах барбекю, фанерный дом на берегу озера с метровой выбеленной оградой, троих детей, лабрадора и рожи из тыкв на Хеллоуин?

Девушка с интересом оглядела Мартынова с головы до ног.

– Кто вы, мистер Мартенсон?

– Я тот человек, из-за которого служащие «Хэммет Старс» каждый день видят беснующегося босса. Ваша американская мечта явно разнится с мечтой американца Малкольма. Он снова стал бы тем душкой, которым его привыкли видеть, если бы ему предоставили доказательство того, что я мертв. Но я умирать не хочу, из-за этого и все наши с ним противоречия. Ирландское ослиное упрямство вашего босса создает для него новые проблемы, и дело дошло, наконец, до того, что я сам прибыл к нему, чтобы задать пару вопросов.

– Кто вы? – наводя Мартынова на мысль о родстве с Малкольмом, снова спросила Сандра.

Мартынов растер лицо и гаркнул на весь коридор:

– Кеннет!

Со злорадной улыбкой рассматривая появившегося в дверном проеме охранника, Сандра перевела взгляд на Андрея.

– Кеннет, познакомь меня с мисс Сандрой.

– Мистер Мартенсон, это мисс…

– Ты неправильно поступаешь, Кеннет, – остановил его Андрей, бросая взгляд в зеркало. – Воспитанные люди сначала представляют мужчину женщине.

Кеннету было все равно, а потому он начал сначала и без тени смущения:

– Мисс Сандра, это мистер Мартенсон. Советник мистера Малкольма по внешним связям. «Хэммет Старс» не заключит ни единого контракта, пока его чистоту не проверит мистер Мартенсон, – и Кеннет замолчал, соображая, видимо, достаточно ли этого для новой сотрудницы. Однако его не остановили, и он приступил к развернутой характеристике. – Мистер Мартенсон бывший боксер, у себя на родине он являлся признанным чемпионом. Участвовал в коммерческих боях в Америке, завоевал авторитет в спортивных и коммерческих кругах.

И Кеннет снова замолчал, но, получив негласное разрешение приступить к третьему этапу знакомства, опять заговорил:

– Мистер Мартенсон имеет влияние в… криминальных кругах Нью-Йорка, его имя известно во всех пяти районах города. В «Хэммет Старс» благодаря мистеру Мартенсону были выведены на чистую воду пять чиновников, занимавшихся растратами и сотрудничеством с…

– Ну, ну, – поощрил Мартынов.

– …с ФБР.

Сандра изумленно посмотрела на Мартынова, который дал знак охраннику удалиться.

– Вы работаете в грязной компании, Сандра, – дождавшись, пока Кеннет займет свое место рядом с напарником в конце коридора, бросил он. – В какой-то момент вы показались мне сообразительной и даже милой девочкой, и мне пришло в голову помочь вам выйти из беды, которая скоро грянет. И я даю вам совершенно бесплатный совет: прямо сейчас, не собирая вещей, возьмите со стола свою сумочку и под банальным предлогом спуститесь вниз. Выйдите из здания и никогда больше в него не возвращайтесь.

– Вы… шутите?

– Нет, не шучу. – Лицо Мартынова, обращенное в сторону зеркала, затвердело. – Кажется, я опоздал с советом. Но вы сами хороши. Могли бы о кенгуру сказать сразу, когда я вас катил по коридору.

Ей нравился этот мужчина. Теперь нравился. И она не понимала, почему так резко изменилось его лицо. Шрамы на нем, до этого момента едва видимые, вдруг побелели, глаза из насмешливых превратились в стальные.

– Быть может, нам стоит поговорить в другой обстановке? – вставая, Сандра одернула юбку. – На 13-й стрит есть уютное кафе…

– Нам до него сейчас уже не добраться.

– Почему? – не на шутку встревожилась девушка. Сандра зашла за спину Мартынова и посмотрела туда, куда был обращен его взгляд.

В зеркале, в конце коридора, стояли и разговаривали с Кеннетом и его напарником трое знакомых ей людей. Они никогда не здоровались с нею и никогда ею не интересовались. Они в сопровождении начальника службы безопасности молча проходили в кабинет Малкольма, через час уходили, а через день или два возвращались в том же составе. Как-то раз она не выдержала и спросила о причинах появления этих типов у одной из машинисток, Лоры. Та посмотрела на нее испуганным взглядом, словно Сандра интересовалась, сколько раз в неделю ее любит муж, и быстро пробормотала: «Тебе лучше не знать». А через неделю, в клубе на 14-й стрит, когда они сошлись уже довольно близко, подвыпившая Лора, держа меж пальцев дымящую в лицо бармену сигарету, выдохнула: «Я не знаю, кто эти мальчики, но говорят они на ломаном английском и приходят в офис только тогда, когда у Старика большие проблемы. Ну, ты понимаешь… По мнению Старика, есть люди, которые не должны больше путаться у него под ногами, их нужно…» Она приставила ко лбу Сандры указательный палец, сделала губами: «Пук!» – и сдула пепел с сигареты, как с дульного среза револьвера. Выпив еще один мартини, она хрипло проговорила: «Забудь об этом».