II

Наши дни.

Дверь из спальни была чуть приоткрыта, и Игорь видел, как жена собирает дочку в садик. Он лежал на кровати, спать не хотелось, но чувствовал он себя отвратительно. Не понятно, или заболел, или начинается только какой-то вирусняк, но скорее всего, из-за бессонной ночи, уже не первой такой ночи. Что-то происходило последние дни, он это чувствовал, что-то должно случиться… Жена с дочкой стояли в коридоре, дочь открывала замок, а супруга, чуть повернувшись к спальне, сказала: «Постарайся отдохнуть и никуда не ходить сегодня, там на плите есть, что поесть с утра. Созвонимся, если что». И они вышли в подъезд, глухо закрылась дверь, повернулся ключ в скважине, и наступила утренняя тупая тишина. Остался только светильник в коридоре, темнота за окном, узкая полоска света на кровати и неподвижный человек под одеялом.

«Она точно мне изменяет», — подумал Игорь, появилась злость, которая помогла подняться с постели. С этими мыслями он проковылял к туалету, встал на теплый кафель ногами. Точно изменяет, не спит с ним в одной постели, поздно приходит домой, почти не разговаривает. И еще она много с кем-то постоянно говорит по телефону, уходит в другую комнату, шепчется, а вчера он услышал краем уха обрывок фразы, мол, он не понимает ничего, и ему все равно. «Нет, мне не все равно, она моя жена и мать моих детей!» — Игорь попытался вспомнить, когда это началось – давно, уже давно. Стоя в ванной, он смотрел на себя в зеркало, в ответ ему смотрело серое угрюмое лицо – как можно так отвратительно выглядеть и чувствовать себя так противно? «Я ведь еще не старый…»

И зачем звонила Маша? Игорь сел на табуретку, взял свой телефон и ткнул пальцем в журнал вызовов. Машка – звонила, да звонила, вот, вызов был несколько дней назад, он набирал уже в ответ, но почему не поговорил? Он опять нажал на вызов, но через пять гудков никто не ответил и через десять тоже. Машка, почему ты молчишь? Что случилось? Маша?

Воспоминания.

Завтрак.

«Я обязательно должен к ней съездить». С этой мыслью он начал одеваться. Проверил бумажник, деньги. Прикинул, что к середине дня обязательно будет у Маши, электрички ходят каждый час, три часа – и там.

«Маша, я обязательно должен это сказать тебе, слишком много лет я должен был сказать тебе самое главное», – написал он сообщение перед выходом из дома.

Вышел в подъезд. Соседка Марина волочила из своей квартиры детскую коляску, ее упругая круглая задница в джинсах торчала из двери, и Игорь невольно задержал свой взгляд, а потом спросил:

– Помочь, Марин? – и уже потянул руку к двери, но соседка сделала усилие, и коляска оказалась у лифта.

– Нет, Игорь Петрович, спасибо, я уже сама.

Какая же она классная, и фигура, и бодрость ее пробуждала давно забытые ощущения, как некоторым женщинам удается, несмотря на всю свою бытовуху, оставаться привлекательными? Наверно, это как талант. Он подумал, что Марина чем-то похожа своим обаянием на Машу в молодости, такая же живая, как кошка, сильная, острая.

– Хорошая ты девка, Марина, — не удержался Игорь. — Как сынишка? Хороший парень вырастет.

Марина одарила такой улыбкой, что сумрак лифта озарился каким-то необычным светом, она так по-доброму и ласково улыбнулась ему, очень искренне, как близкому другу или родственнику,

– Спасибо Игорь Петрович, у нас все хорошо, Платон спит нормально, надеюсь, не мешает, а то тут зубки резались, плакал, думала, разбудит соседей.

И опять улыбнулась. Он помог спустить коляску и получил еще одну порцию доброты и молодости, проводил взглядом волнующий силуэт и пошел в сторону вокзала.

Есть же «бабы!» — он знал, что жизнь у Маринки не сахар, муж вечно в автосервисе не разгибается, деньги зарабатывает, она одна целыми днями с ребенком и ночами наверно тоже, парень болел сильно, но она, даже усталая и с красными глазами, сохраняла свою живость и настроение, чего нельзя сказать о своей жене. Вроде и не в возрасте еще, и красивая, а что с ней случилось, непонятно. Не могла она так смотреть, но самое неприятное – Игорь абсолютно не чувствовал больше к ней никакого интереса — она была какой-то совершенно чужой…

Осень, слякоть, лужи, серость, вокзал, электричка.

III

Мария сидела на скамейке в парке и смотрела на осеннее солнце сквозь ветки деревьев, едва теплые лучи касались ее лица. Именно этот свет ассоциировался у нее с Игорем, как она его увидела первый раз, ему было лет 14 или 15, на речке тогда, наверно, полгорода отдыхало, и в компании своих сверстников были там Игорь и Маша. В разных компаниях, так как она была старше его почти на год, а в этом возрасте разница в год – это пропасть. Но она увидела его, его густую шевелюру, его пацанские плечи и худое жилистое тело, он весь был в лучах света, и этот образ навсегда врезался в ее память. Конечно, она знала его, в маленьких городах все знают друг друга, но сейчас она увидела его по-другому, непонятное чувство возникло в голове, как зерно, которое получило влагу, стало набухать и увеличиваться в сознании молодой девушки. Потом были первые общие вечера, компании и много еще чего было впервые. Целая жизнь.

Также вспомнилась одна из последних их встреч, наверно, это было больше десяти лет назад, а может, и все пятнадцать, да, не меньше, ведь сынишка еще совсем маленький был тогда, пришлось родителям оставлять. Мария тогда приехала в областной центр на стажировку, их компания щедро оплачивала командировочные и проживание в хорошей гостинице. Неделя плотной учебы закончилась, пятница, завтра ехать домой, соскучилась по детям, которых оставила на своих родителей, благо, бабушка с дедушкой охотно на это соглашались и души не чаяли во внуках. Вечер пятницы, решили зайти с однокашниками в ресторан при гостинице и отметить завершение учебно-трудовой недели. Сидели, тянули вино, кто-то ел, кто-то болтал. И тут Мария заметила группу мужчин в солидных костюмах, которые сидели за столиком в другом конце зала. Особенно ее озадачил силуэт человека, который находился к ней спиной. Интерес к молодому коллеге сразу прошел, хотя тот и продолжал что-то бубнить под ухо. Нет, она не могла ошибиться. Когда мужчина слегка повернул голову, то все сомнения исчезли: Игорь. Она же хотела позвонить ему на неделе, но не рискнула помешать, ведь все ж таки у человека семья, дети, бизнес, да и сама приходила без ног к вечеру с занятий, только и оставалось принять душ, позвонить детям и лечь спать. Да, это точно Игорь.

Она достала телефон и отправила ему СМС: «Привет, отдыхаешь?»

Мужчина услышал сигнал своего мобильника, достал его из кармана, посмотрел на экран и убрал обратно.

«ТА-А-А-АК! Совсем опух!» – взорвалась Мария, не подав вида окружающим, и только молодому коллеге достался убивающий наповал взгляд, тот мгновенно заткнулся и вернулся к своему бокалу…

«Я сижу сзади тебя в 15 метрах!» – это было второе сообщение.

Игорь посмотрел на экран, слегка замер и опять убрал телефон. Мария готова была лопнуть от возмущения, но в этот момент он повернулся, глядя прямо на нее, внимательно посмотрел и подмигнул, затем отвернулся, достал телефон и написал:

«Важная встреча, сейчас не могу, ты где остановилась?»

«Здесь, в гостинице», – ответила Мария.

«Ок, я позже», – ответил он.

Далее несколько часов Мария наблюдала, как четыре мужика в солидных костюмах пили коньяк, курили, что-то эмоционально обсуждали и, казалось, даже ругались, потом опять пили, ели и так далее. Через пару часов Мария пошла к себе в номер, демонстративно прошла мимо столика, где сидел Игорь и, не смотря в его сторону, поднялась по лестнице. Видел, конечно же, он ее видел, именно поэтому через минуту пришло сообщение: «Ты в каком номере?»

Ответ: «267».

Он пришел часа через полтора, четкий стук в дверь. Она открыла, на пороге стоял Игорь, изрядно пьяный, уставший, но с блестящими глазами и легкой улыбкой.

– Привет, Маша.

– Привет, что праздновали? – спросила она.

– Решали проблемы с партнерами по бизнесу, – бросил он.

– Решили? – грубо бросила Мария и отвернулась к зеркалу в прихожей номера, отстраненно делая вид, что поправляет волосы.

В этот момент он ее схватил и прижал к стене, грубо и неожиданно.

– Ты чего творишь? – она уперлась своими руками в его грудь, но было понятно, что отпускать ее он не собирается.

Она чувствовала запах его тела, едва знакомый – вперемешку с дорогим алкоголем и табаком, она чувствовала его руки у себя на ягодицах, он сжимал ее всю, как жертву, которая попалась в лапы хищнику. Он весь был, как пружина, как локомотив, который несется с горы, снося все на своем пути. Сопротивляться было бесполезно, да и нужно ли? Через несколько секунд эта волна накрыла и ее, руки судорожно тянули одежду в разные стороны, пиджак, галстук, рубашка, халат, кровать…

Игорь слышал, как она поднялась с кровати и пошла в ванную. Слышал плеск воды…

– А ты, Игорь Петрович, оказывается, козел! – звучал ее веселый звонкий голос из ванны. – Мало того, что взял меня почти силой, так еще и кончил в меня, не раздумывая.

С этими словами она вышла из ванной комнаты, вытираясь полотенцем и с улыбкой произнесла:

– Не волнуйся, мы в этих делах ученые, устроила твоим сперматозоидам взбучку, к тому же через пару дней должны быть месячные, удачно ты зашел, Игорь Петрович.

– Прости, тебе было больно? – спросил он. – Прости, Маша, весь этот вечер на нервах, тут еще ты вся такая классная, не сдержался.

– Ну, такую боль я готова терпеть, хотя готова была тебе врезать! – со смешливой улыбкой произнесла она.

Лежали и курили, прямо в постели. Но это было уже потом, после. Сначала он взял рукой край полотенца и потянул ее к себе, Мария даже не думала противиться, забралась сверху, уперлась руками в подушку и посмотрела прямо в глаза. Творилось какое-то долгое безумие, абсолютно знакомый во всем человек, четкие и нужные движения, руки его творили какие-то немыслимые чудеса, подгоняя на вершину удовольствия. Когда пелена спала, Мария смотрела на спящего мужчину и не понимала, что происходит. Они вместе учились всему, познавали тела друг друга, видели желания друг друга. Но сейчас появилось что-то другое. Мария силилась разобрать, что же все-таки изменилось. Изменилось не физически – рядом с ней лежал тот же Игорь, что и двадцать лет назад, те же крепкие руки, плечи, лицо. Повзрослевший, зрелый, но Игорь. Она поняла, что случилось – сейчас он просто брал, что хотел и как хотел, не подстраивался, не искал и не приспосабливался, видимо, сейчас он и стал с возрастом полноценной сильной личностью, чего так не хватает молодым.

В его полноценности хотелось раствориться… Она помотала головой и положила ладонь на его грудь, осмотрела его тело, остановила взгляд на едва заметном прямоугольном пятне на бедре, провела пальцами – следа от той аварии почти не осталось, только слегка посветлевший прямоугольник кожи размером с пачку сигарет… Когда-то на этом месте был сильный ожог, обстоятельства которого и дали начало большой истории…

Такое часто бывало в советских дворах. Кто-то приезжал на драном мопеде или дедовском мотоцикле, парни катали девчонок, сами катались по очереди, смеялись, веселились. В тот день Славка, друг Игоря, приехал на старом мотоцикле «Урал», после недолгих бесед было решено посадить Машу в коляску, Игорь сел сзади водителя, и они понеслись сначала вдоль улицы, потом к реке через частный сектор, по дороге, которая петляла между деревьев, а пыль вперемежку с дымом образовывала сзади неспокойное облако. Славка был умелый ездок, лет с двенадцати севший за руль, он резво заворачивал меж деревьев и объезжал ямы, но на спуске к мосточку через реку колесо коляски наехало на крупный валун, коляска подскочила, Славка вывернул руль влево, чтобы избежать переворота, но перестарался, и мотоцикл перевернулся в противоположную сторону. От удара Машу выкинуло из коляски, Славка успел спрыгнуть и покатился кубарем к реке, а Игорь оказался зажатым под мотоциклом между коляской и двигателем. Картина была ужасная. Мотоцикл вверх ногами, под ним лежал Игорь, в паре метрах от искореженного металла лежала Маша. От удара у нее случился шок, она лежала в пыли, в сознании, но не могла двинуть телом, в голове ужасно звенело, она лишь скосила глаза к Игорю и увидела, что он смотрит на нее и о чем-то шевелит губами. Пахло жареным мясом. Звон в голове стихал, и Мария услышала, что ее зовет Игорь. Нет, он ее не звал, он просто говорил:

– Маша, Машенька, я всегда буду с тобой, не закрывай глаза, Маша.

Его нога была прижата к раскаленному металлу, но боли не было, он лишь неустанно повторял одни и те же слова. Потом набежали люди, стали поднимать мотоцикл, и он потерял сознание. Все обошлось. Славка сам уехал на своем немного покосившемся железном коне, Мария отделалась легким сотрясением и шишкой на затылке, а Игорь получил отметину на бедре на всю жизнь в виде прямоугольной детали от мотоцикла. Мария сидела в больнице и разглядывала эту отметину долгими часами. С этого дня все изменилось. Может, испуг или страх смерти, которого не ведают дети, подтолкнул двоих молодых людей друг к другу. Они и до этого уже обжимались у подъезда, неумело целовались на лавочке, но это все было как-то по-детски и нерешительно, а сейчас Мария уже точно знала, что должно случиться в ближайшее время. Скоро было ее семнадцатилетие, «Будет мне подарок, – подумала Маша, – и ему, конечно, подарочек…» Так в девичьем дневнике Марии в день семнадцатилетия была ознаменована фраза: «Теперь я – женщина!», далее шло стихотворение собственного сочинения и зарисовка в виде цветка какой-то розы…

Так она и лежала почти до утра в номере гостиницы, слушала его дыхание, ощущая его спокойное сильное тело. Сон не шел, в голове крутились какие-то моменты из прошлого; то, что с утра надо ехать домой к детям – не думалось совсем.

– Ты чего не спишь? – уже на рассвете, переворачиваясь на другой бок, спросил он.

– Да чего-то не спится, старость, видимо, подходит…

– Спи давай, все же хорошо… – опять задремал он.

– Да хорошо, даже слишком хорошо, Игорь Петрович, – уже почти про себя проговорила Маша, – тебя жена-то не ждет, что ли? И с каких пор ты ей изменяешь?

– С тобой можно, – еще с закрытыми глазами произнес он, – не ждет она сегодня, уже три недели с дочкой в Турции отдыхают.

– А сын не сдаст, что папка ночевать не пришел?

– Ты чего, он уже здоровый лось, второй год в Германии учится, я уж забыл, как он выглядит, – в подушку проговорил Игорь. – Один я сегодня.

– Да, летит время…

Потом было утро, Игорь предложил отвезти домой, но она отказалась, сославшись, что должна ехать с коллегами, неудобно, вдруг кто увидит и прочее, но на самом деле ей не хотелось задерживаться с ним еще дольше, понимая, что каждая минута присутствия делает расставание все болезненнее, будто часть тела срастается, а потом отрывается вместе с мясом, интересно, чувствует ли он то же самое? Он такой холодный, взрослый и безэмоциональный. Игорь только на прощание очень мягко ее обнял, уткнулся лицом ей в шею и волосы и, казалось, что-то шепнул, но, наверное, показалось, бывает. Мария сжала кулачки и, опустив голову, пошла твердой походкой на вокзал, хотелось сделать какую-то детскую глупость, типа, повернуться, разреветься или попроситься еще на какое-то время (ведь ее сегодня не ждут дома), но нет, ты же взрослая… «И даже не вздумай звонить и писать, у тебя своя жизнь, у него своя, встретились – хорошо, но черт возьми, как же хорошо…»