А. М. Меньшиков
Именем Ленина озарено
Две зимы и три лета

«Мы одно с ним (Адамом – А.М.) дерево, но только я выше. Всякий взмах топора, ранящий одну из ветвей, отдаётся в моей листве. Горе и радость мира – мои. Если кто страдает, – мне больно: если кто счастлив, – я смеюсь».

(Р. Роллан, «Кола Брюньон»).

«Серовский рабочий» в своё время обещал читателям опубликовать серию очерков об интернациональных связях надеждинцев в первые годы Советской власти, о роли Ленина в развитии и укреплении этих связей (кстати, газетой уже опубликован один из задуманных материалов под заголовком «Встреча»).

В процессе исследования фактов автор несколько изменил первоначальный замысел. Он решил показать не только все перипетии несостоявшейся передачи Надеждинского завода «АИК – Кузбасс», но и широко осветить жизнь и деятельность надеждинских рабочих с июня 1921 года по июнь 1923 года.

Вызвано это тем, что в периодической печати за истекшее после описываемых событий время опубликовали ряд материалов, в которых или совсем бездоказательно отрицается значение «кузбассовцев» в восстановлении Надеждинского завода, или на основе случайных непроверенных фактов неверно оценивается их роль в этом деле.

Автор глубоко признателен и бесконечно благодарен доктору исторических наук, профессору, старшему научному института истории советского общества Академии наук СССР Э. Б. Генкиной, кандидату исторических наук, младшему научному сотруднику этого института Г. Я. Тарле, дочери и зятю С. Ю. Рутгерса Г. С. Тринчер-Рутгерс и К. С. Тринчер, писателю С. А Дангулову, сотрудникам Свердловского областного партийного архива и Серовского филиала государственного архива за бескорыстную помощь, оказанную в ходе исследования, за товарищескую поддержку.

«Всячески поддержать…»

27 июня 1921 года поздно вечером Себальд Рутгертс не находил себе места. В московской гостинице он, то садился за стол, что-то писал, то неожиданно поднимался, измерял широкими шагами комнату, то заложив руки за голову, лежал на кушетке, сосредоточенно думал.

Перед его глазами вырисовывалась картина будущего Урало-Кузбасского комбината. Картина, которую он пытался представить не первый раз с того дня, как познакомился с проектом его создания. Было это в 1918 году, когда Себальд работал в Советской России главным инспектором водных путей сообщения.^[1]

Правда в первое время эта картина не имела еще в голове Рутгерса ясных очертаний. Может, потому, что тогда он занимался не менее важными делами. Но как только кончилась гражданская война, советский народ приступил к созидательному труду, идея окончательно овладела беспокойным сердцем голландского коммуниста-интернационалиста.

В своих обращениях Ленин писал (декабрь 1919 г):

– «Америка, естественно, стоит во главе государств, рабочие которых могут нам помочь, помогают уже теперь и будут помогать».

– «Преданные делу, энергичные передовые рабочие Америки пойдут во главе всех рабочих из ряда промышленных стран, несущих Советской России свои технические знания, свою решимость пойти на лишения ради помощи рабоче-крестьянской республике для восстановления ее хозяйства».

Ленин наметил её еще в 1918 году и «Плане научно-технических работ». Дальнейшее развитие она получила, в частности, в первых проектах создания Урало-Кузнецкого комбината. Совсем не случайно Рутгерс сразу же поставил вопрос о присоединении к автономной индустриальной колонии одного из уральских металлургических заводов – Надеждинского.

– Помочь России восстановить промышленность – священный интернациональный долг каждого честного инженера, квалифицированного рабочего капиталистических стран, – говорил он жене Барте перед отъездом из Италии в Москву.

Там, в далёкой Италии, где Рутгерс с семьёй отдыхал после болезни, у него были только две горячие сторонницы задуманного им грандиозного плана: жена да Бронка Корнблит, польская революционерка, его секретарь и переводчик. Здесь в Москве, круг заинтересованных лиц значительно расширился.

К лету 1921 года в столицу Советской России съехались делегаты не только III конгресса Коминтерна, но и I Международного конгресса революционных профессиональных и производственных союзов (Профинтерна). Себальд поделился мыслями со многими иностранными товарищами. Его проект одобрил основатель и руководитель анархо-синдикалистской организации Индустриальные рабочие мира (ИРМ), любимец самых низших слоёв американского пролетариата Уильям Хейвуд, годом раньше осуждённый за революционную деятельность на 20 лет тюремного заключения и нелегально эмигрировавший в Россию.

Рутгерс предупреждал: "Колонисты, которые приедут в Россию, получат возможность обеспечить себе приличный уровень жизни, но не будут иметь возможности получать прибыль или разбогатеть. Приглашаются только те рабочие, которые хотят отдать работе всю свою энергию и которые желают и могут вынести тяготы начинания".

Рутгерса поддержал также доверенное лицо союза машиностроителей техник с завода Форда Г. С. Кальверт, который намеревался установить деловые контакты с русскими рабочими организациями.

– Очень правильная мысль, – сказал Кальверт Рутгерсу, когда тот познакомил его со своим проектом. – Русская революция и американские методы работы, американская техника. За нами пойдут тысячи членов ИРМ. Это прекрасно! Можно сейчас же приступать к делу!

– Медлить конечно нельзя, – заметил Себальд. – Необходимо действовать быстро, хотя бы для того, чтобы использовать экономический кризис, разразившийся в США и Европе. Однако считаю возможным отправиться в Кузбасс и на Урал только тогда, когда заручимся полной поддержкой Ленина.

С доводами Себальда согласился и Л. Е. Мартенс, бывший представитель РСФСР в США (после безуспешных попыток отношений с США, отвергнутых американским правительством, был выслан в 1921 году из Америки), член президиума ВСНХ.

«Я – за,«Я – за, – говорилось в ответе В. И. Ленина на письмо о создании промышленных колоний силами иностранных рабочих и специалистов, полученное им от С. Ю. Рутгерса, Л. К. Мартенса,