Отсутствие списков, в которых, согласно акту Людовика Благочестивого от 829 года, по всем графствам должны были перечисляться люди, подлежащие призыву на воинскую службу, делает невозможным точный подсчет числа воинов, которые могли быть мобилизованы. Г. Дельбрюк, Ф. Лот и Ф. Гансхов сошлись во мнении, что даже в зените своего могущества Каролинги могли иметь в распоряжении в лучшем случае только несколько тысяч воинов, при этом наиболее приемлема цифра – 5000. Ж.Ф. Вербрюгген был более щедрым: крупная армия могла насчитывать от 2500 до 3000 всадников и примерно от 6000 до 10 000 пехотинцев. Размеры армии допускали ее разделение на несколько корпусов по региональному или этническому признаку, последние могли потом сливаться и сообща выполнять стратегическую задачу. К. Ф. Вернер, рассматривая вопрос в общем виде, показывает недостатки выводов Ф. Лота и настаивает на протяженности земель, обитатели которых призывались в войска Карла Великого. Он предлагает два метода подсчета, которые, хотя и опираются на разные базы данных, дают сходные результаты. Статистическая опись по королевствам, составляющим каролингскую империю, позволяет выдвинуть предположение о существовании не менее 200 дворцов, 600 фисков, 500 аббатств (200 из них находились в непосредственной зависимости от короля) и 189 городов или епископских резиденций, 140 из которых были настоящими крепостями. Итого примерно 1500 населенных пунктов, напрямую зависевших от королевской власти; кроме того, вся империя включала в себя не меньше 700 областей, 500 из которых управлялись графами. Естественно, при таких условиях цифра в 5000 всадников слишком занижена. Если предположить, что каждое графство выставляло до 50 всадников, то число бойцов, собранных со всей империи, возрастает до 35 000. Можно исходить также из числа прямых вассалов, которые находились в распоряжении Карла Великого: 100 епископов, около 200 аббатов, 500 графов и, по приблизительным подсчетам, около 1000 королевских вассалов, итого 1800 человек. Если предположить, что каждый из них приводил в королевское войско 20 всадников, набранных среди своих вассалов, то получается 36 000 конных воинов. Заметим, что число 20 не кажется слишком завышенным; к примеру, в правление Людовика Благочестивого аббат Корвейского монастыря использовал для собственных нужд 30 вассалов, освобожденных от службы в королевской армии; во многих графских актах часто встречаются подписи трех десятков вассалов. Таким образом, по мнению К. Ф. Вернера, в 800–840 годах империя Каролингов могла выставить порядка 35 000 хорошо экипированных всадников, не считая пехотинцев и вспомогательных отрядов, численность которых, возможно, доходила до 100 000 человек. Часть этих предполагаемых сил действительно использовалась для таких крупномасштабных операций, как поход 796 года против аваров, во время которого все войска Карла Великого, двигавшиеся несколькими колоннами, вероятно, насчитывали 15–20 тысяч всадников.

Может быть, К.Ф. Вернер чрезмерно завысил эти цифры, но он сделал важный акцент на протяженности территорий, подчиненных Карлу Великому и Людовику Благочестивому. В соответствии с тем, насколько государи были способны, при их методах управления, навязывать свою волю или хотя бы передавать приказы в своих огромных владениях, они могли собирать довольно многочисленные армии, даже если каждая область выставляла лишь скромный отряд по сравнению с общим количеством юридически военнообязанного населения. Кроме того, выводы К.Ф. Вернера показывают, что по крайней мере в начале IX века ядро каролингской армии формировалось из людей, прочно связанных с сувереном, и эта связь носила либо публичный характер, как в случае с графами, либо личный – как в случае с вассалами.

Существование четких правил набора в армию наводит на мысль о том, что зачастую власти боялись недобрать бойцов. Конечно же, добровольцев, привлеченных жаждой приключений и добычи, было недостаточно. Не следует забывать, что сохранение воинской повинности преследовало также экономическую и фискальную цели. Ведь уклонение от службы каралось большим штрафом. Так, например, в 805 году неявившиеся по призыву в королевское войско, владея движимым имуществом (золото, серебро, доспехи, скот, одежда), оцененным в 6 ливров, должны были заплатить большой штраф в размере 60 солидов; соответственно тот, кто владел имуществом на 3 ливра, платил 30 солидов, и тот, кто владел имуществом на 2 ливра, – 10 солидов. Взимание штрафов и набор в армию часто возлагались на одних и тех же людей, исполнявших обе функции одновременно. Держателей мансов принуждали снабжать войска скотом, в первую очередь овцами, в качестве продовольствия, а также изымали у них волов и повозки.

Сама по себе важность, которую каролингское законодательство придавало проблемам снабжения войск, указывает на то, что силы, участвовавшие в военных кампаниях, вряд ли были небольшими: в одном капитулярии, датируемом последними годами царствования Карла Великого, каждому графу предписывается сохранять ²/₃ лугов в его графстве для нужд войска.

Интересным с точки зрения изучения военного дела эпохи Карла Великого является документ, датированный 806 годом, в котором аббат Фулрада призывался на военную службу: «Ты должен прийти в Стасфурт на Боде к 20 мая со своими людьми, готовыми нести воинскую службу в любой части королевства, в какую я их направлю; а это значит, что тебе нужно принести с собой все оружие, и принадлежности, и воинское снаряжение: одежду и продовольствие. У каждого всадника должны быть щит, копье, меч, кинжал, лук и колчан. На повозках (они должны были быть стандартного размера, обтянутые кожей) у вас должны быть пригодные к употреблению лопаты, топоры, копья и окованные железом шесты, и все другие вещи, нужные войску. Еды должно хватить на три месяца, а одежды – на шесть. По пути вы не должны причинять вреда нашим подданным и касаться чего бы то ни было, кроме воды, дерева и травы. Твои люди должны идти вровень с телегами и лошадьми (скорее всего, имеются в виду запасные лошади) и не покидать их до тех пор, пока ты не придешь на место сбора, так, чтобы они не разбежались и не натворили бед. Если ценишь наше доброе расположение, проследи, чтобы все было выполнено в точности». Аналогичные приказы (почти слово в слово) рассылали правители европейских государств аж до XV века.

Долгое время каролингские войска вели по преимуществу наступательные кампании, время начала которых, а иногда и длительность могли определяться заблаговременно. Тем не менее власти стремились ускорить процесс мобилизации. По крайней мере с 790 года она происходила в два этапа: сначала местные власти (графы, епископы, аббаты и аббатисы, крупные королевские вассалы) получали от государевых посланцев приказ о боевой готовности; и в таком случае они могли составить список «воюющих» и «снаряжающих», перепроверить имеющееся снаряжение, запастись провизией. Когда, наконец, приходил приказ присоединиться к королевской армии, все было готово для немедленного выступления, которое, согласно одному из актов Людовика Благочестивого, следовало начать в течение 12 часов.

Помимо воинов палатинов, подчиненных непосредственно королю, в армию входили отряды из различных крупных областей или королевств, на которые была разделена империя. Так, по свидетельству «Анналов Франкского королевства», в армии, которую Карл Великий повел на Сарагосу в 778 году, находились уроженцы Бургундии, Нейстрии, Баварии, Прованса, Септимании и даже отряд лангобардов. Такие большие армии, сформированные одновременно по этническому и административному принципам, включали в себя целый ряд более или менее самостоятельных подразделений.

Существовали и иные формы военной деятельности, предполагавшие участие других людей. Это прежде всего принудительные работы по ремонту и постройке крепостей в пограничных зонах. Защита крепостей возлагалась либо на местное население, либо на профессиональных воинов. Последние иногда образовывали настоящие военные колонии и составляли костяк тех небольших ударных групп, выполнявших отдельные, четко определенные задания, которые в источниках называются scarae (от нем. Schar – военный отряд), их члены назывались excariti или scariti homines.

Начиная очередную войну, Карл Великий старался поразить своих противников в самое сердце. Политическое давление на юг он применил для того, чтобы превратить в союзников военную элиту врага. Основной удар он направил в политический и религиозный центр. Армия Карла Великого атаковала в двух и более направлениях, используя свое численное превосходство, заставляя противника дробить свои силы и отступать. Быстрые марши, при необходимости не прекращавшиеся и ночью, были характерны для армии Карла Великого.

Если стратегия Карла Великого совершенствовалась по мере усложнения намеченных целей, то тактика на поле боя оставалась в принципе неизменной, хотя дисциплина и управление продолжали совершенствоваться. Конные воины действовали как легковооруженные конные застрельщики, многократно атакуя противника дротиками и копьями. Пехота или действовала совместно с конницей, или находилась в непосредственной близости от нее. Лучники преимущественно действовали в составе пеших полков. По мере усиления конницы роль пехоты снижалась. К концу IX века армия франков состояла почти из одной конницы. По-прежнему часто приходилось вести осаду укреплений. При этом конница спешивалась.

Франкская конница была типична для Западной Европы IX века. Самой боеспособной частью армии Карла Великою была скара (scarae), которая подразделялась на несколько клиньев по 50–100 человек в каждом. Как скара, так и клинья имели свои фланги. Каждый клин мог самостоятельно проводить фланговые атаки, заход в тыл противнику, а также организовывал засады. В некоторых случаях воины носили импровизированную униформу, помогавшую отличить своих от чужих. Первое упоминание о тактическом резерве относится к началу IX века, но выделение резерва в то время еще не стало постоянной практикой.

Правитель обычно лично вел армию в поход, в его отсутствие командование осуществлял майордом. Все командные должности всегда занимали франки, даже если данный отряд составляли воины других народностей. Численность военных отрядов могла колебаться в широких пределах. Отряды формировались по территориальному признаку, их возглавляли представители местной знати: герцоги, маркизы, графы, епископы, аббаты или другие королевские вассалы. Численность отрядов, выставляемых каждой провинцией, определялась заранее королевским предписанием.

Угрожаемые участки границы защищали гарнизоны, укомплектованные солдатами из скары. Внутренние районы государства был прикрыты войсками слабее. Главные императорские дворцы, например в Аахене, не имели укреплений и обеспечивали лишь символическую защиту. Замок Ингельхайм также был открыт. Небольшие королевские владения, называемые curies regiae, иногда имели укрепления, обычные для периода поздней Римской империи. Эти укрепления обычно располагались на стратегически важных перекрестках. Укрепления в плане имели квадрат с закругленными углами, но не располагали башнями и были меньше, чем аналогичные римские форты, послужившие им прототипом.

Кстати, подобные изображения драконов имели на поле боя в X в. языческие племена саксов. О языческих драконах, отделанных золотом и драгоценными камнями, упоминается и в «Песни о Роланде». На христианских знаменах в то время были изображены в основном религиозные символы.

Конница франков. Миниатюра из «Золотого Псалтыря» монастыря Святого Галла, около 883 г. Впереди движется знаменосец, знамя представляет собой разукрашенную и позолоченную гибкую фигуру дракона, прикрепленную на длинном древке. За знаменосцем следует полководец в полном вооружении VIII в. Показаны шпоры и стремена. Полководца окружают приближенные рыцари. Далее следует остальное войско, состоящее из конных воинов

В Европе в IX–X веках сыновья знатных аристократических родов получали общее воспитание в раннем возрасте, находясь еще при своих матерях. Затем они передавались на воспитание отцам. Именно отцы отвечали за военную подготовку своих сыновей. Молодые люди сопровождали своих отцов в походах. В целом можно сказать, что после того, как мальчики переходили от матери к отцу, их жизнь резко менялась. Она наполнялась верховой ездой, пребыванием в чистом поле, упражнениями с оружием. В возрасте 14–15 лет юноша получал меч, это открывало ему дорогу в общество взрослых мужчин.

Общее образование военной элиты находилось на неожиданно высоком уровне. Молодежь получала образование в монастырских школах или под началом приходских священников. Школы имелись при дворе короля, герцогов, графов, а иногда и в мелких поместьях. Образование ценилось высоко, так как открывало возможность службы в системе королевской администрации, где на письменные приказы сверху полагалось давать письменные ответы.

Высокий уровень образования среди военной элиты обуславливал ее интерес к руководствам по военному делу. В то время существовал большой корпус текстов, начиная от энциклопедии «Liber Glossarum», составленной при Карле Великом, и заканчивая списками латинских авторов времен империи. Из латинских авторов популярностью пользовался Вегеций, который дал обширное описание методик военной подготовки. Сокращенная версия текста Вегеция была составлена Грабаном Мавром императору Людовику II. Так, Грабан Мавр, комментируя Вегеция, писал: «В наши дни мы видим, что мальчики и юноши растут и мужают в трудных условиях: в холоде, голоде, на солнечной жаре. Всем известна поговорка, гласящая, что тот, кто не научился ездить верхом в детстве, не научится этому уже никогда». В другом месте он говорит об использовании конницы и о подготовке воинов с использованием «дубины и столба». Кроме того, он рассматривает обучение владению легким оружием, которое просто в обращении, говорит об организации обоза, ведении боя в пешем строю, сооружении лагеря и ведении организованного наступления. В то время хорошо была известна тактика ложного отступления. Об этой тактике постоянно упоминается в византийских и мусульманских текстах эпохи раннего Средневековья. Подготовка конницы Каролингов проходила по тем же правилам, хотя на этот счет сохранилось не так много франкских письменных источников.

Франки. Миниатюра из «Золотого Псалтыря» монастыря Святого Галла, около 883 г. Тяжеловооруженные пешие воины франков, вооруженные копьями и одноручными мечами. Хорошо видно защитное снаряжение воина, которое состоит из шлема с небольшими металлическими полями, щита и панциря. Панцирь состоит из нашитых на кожу пластин, напоминающих рыбью чешую (пластины могли быть металлическими либо сделанными из плотной вываренной кожи), и достигает колен воина. Знатные воины франков поверх панциря носили плащи

Некоторые ученые сомневаются в том, что тексты Вегеция и Грабана Мавра имеют отношение к реальным способам ведения войны во времена Каролингов. Но аналогичные византийские и арабские тексты имели практическое применение. Поэтому мы можем утверждать, что конная элита Каролингов умела вести бой как верхом, так и спешившись. Последний способ применялся при столкновении со стойким пешим строем противника, который невозможно было смять кавалерийским наскоком. Это обстоятельство подчеркивает Грабан Мавр в комментариях к сокращенному тексту Вегеция «О военном деле». Он пишет, что сохранил только те главы, которые могут быть полезны «в наше время». Он также пишет, что был вынужден дополнить оригинальный латинский текст. «Деревянные лошади зимой ставятся под крышу, а летом выносятся на открытый воздух. Ученики сначала учатся садиться на коней без оружия, затем держа щиты и мечи, и, наконец, держа длинные копья. Они учатся садиться на коней не только справа, но также слева и сзади. Наконец, они учатся садиться на коней, держа мечи наголо». Далее Мавр замечает, что «подобные упражнения широко практикуются среди франков». Данная учебная практика, правда с меньшими деталями, находится и в других источниках, например, в «Биографии Геральда Аврильяка», который «был настолько проворен, что с легкостью вскакивал в седло в прыжке от земли». Кроме того, молодые воины учились стрелять из лука, бить мишени копьем, а также разыгрывали учебные сражения.

Популярным времяпрепровождением была охота. Она давала пищу, а также позволяла истреблять диких опасных зверей. Охота также позволяла отточить военные навыки, особенно зимой. В биографии Карла Великого, составленной Эйнхардом, приводятся многие привычки и черты характера императора, обычные вообще для всей военной элиты. «Он постоянно упражнялся в верховой езде и охоте. Таков был обычай франков, и едва ли во всем свете найдется народ, который может сравниться с франками в этом отношении».

Хотя известны некоторые доказательства того, что франки умели стрелять из луков с седла, это не было в целом для них характерно, как это было в обычае германцев или бретонцев. Несколько чаще франки пользовались дротиками и легкими копьями, хотя, опять же, не так широко, как представители других народов. В «Хрониках правления» специально оговаривается, что франки не так часто метали копья, как это делали бретонцы. Поэт Эрмольд Нигелл противопоставляет тяжелые копья франков легким метательным копьям бретонцев.

Военные игры, учебные сражения, турниры отмечены уже в вестготской Испании. В так называемом «Календаре Вандельберта», составленном в эпоху Каролингов, говорится: «По старинным законам, призванные в армию ополченцы должны были пройти проверку в мае, а затем уже уверенно сражаться с противником в конном и пешем строю». Наиболее знаменитая из таких «проверок» имела место в Вормсе в 842 году, когда отряды саксов, австразийцев, гасконцев и бретонцев демонстрировали свое мастерство. Спустя несколько десятилетий на Триборском соборе обсуждались так называемые языческие игрища. Многие выступали против проведения игрищ, так как они часто приводили к гибели участников. Тем не менее эти игрища продолжались и в дальнейшем. В середине X века король Германии Генрих I использовал эти игрища для подготовки саксонской и тюрингской конницы.