8. Пиршество вампиров

Глаза вампира горели тем же красным огнем, что и его кольца. Из приоткрытого рта торчали два острых клыка, кожа на руках сморщилась, а на месте ногтей появились длинные когти.

Торан отшатнулся, и в спину ему уперлось что-то острое.

Оглянулся и увидел еще двух вампиров с длинными мечами в руках.

– Стой спокойно, чужестранец! – сказал вампир с обручем на голове. – Начинается пир!

Словно волк бросается на свою добычу, бросилась Вотра на человека, избранного ей. Из уст ее вырвался дикий крик, зубы ее сомкнулись на шее человека. Внутри Торана все похолодело.

Подобный крик вырвался из десятков глоток и на арене началось нечто невообразимое. В одно мгновенье люди превращались в вампиров и начинали гоняться за своими жертвами. слышались крики, вопли, стоны и сумасшедший хохот. Несколько раз блеснула сталь, и на песок пролилась кровь. Сияние сменило свой цвет на бордово-красный и жуткий при окрасился в кровавые тона. Даже факела померкли, и их огонь стал отбрасывать серые пляшущие тени от беснующихся вампиров и мечущихся людей.

Вампирами становились люди, браслет на руке которых горел красным огнем. Пораженный Торан не мог понять, что делают они со своими жертвами, настолько все смешалось вокруг арены.

Около самого помоста увидел он Вотру и содрогнулся при виде ее. Волосы девушки развевались на ветру черными локонами, в глазах горел безумный огонь, половина лица была перепачкана кровью, а на губах застыла ледянящая душу улыбка, обнажившая острые клыки. В руках держала она длинный, окрашенный кровью кинжал, который без раздумья пустила в ход, когда мимо пробегала насмерть перепуганная девушка. После этого Вотра склонилась над ней, но дальше смотреть Торан заставить себя не смог.

В центре арены отчаянно отбивался мечом от наседавших вампиров мужчина, защищая раненую женщину. Но вскоре меч его отлетел в сторону, а он оказался затоптанным дико вопящими вампирами.

– Прекрасный пир! – воскликнул получеловек с обручем, поворачиваясь к Торану. – И, главное, никто не погибает. Все они, – он указал на неподвижно лежащие тела, – оживут и будут с восхищением вспоминать сегодняшнюю ночь. Ты мне не веришь?

Вампир вплотную подошел к Торану и оскалился в зловещей улыбке:

– Тебе тоже выпала большая честь. Ты хочешь знать, какая?

Страх и изумление Торана сменились холодной и расчетливой яростью. Вампир с обручем слишком поздно заметил, как напряглись его мышцы и сжались кулаки. В следующий миг Торан схватил его за тунику и, сильно дернув на себя, заставил потерять равновесие. падающее тело наткнулось на выставленные вперед мечи двух вампиров, стоявших у Торана за спиной. Они так и не поняли, что произошло, как Торан оказался за их спинами и столкнул их лбами. В следующую секунду он держал меч, на котором блестела кровь вампиров.

Крики и вопли стихли, и свкоре все взоры были обращены на помост, где, сжимая рукоятку поднятого вверх меча, возвышался Торан. В кровавом свете сияния казался он ангелом мцения, и на арене на миг воцарилась тишина.

– Смерть чужеземцу! Смерть Торану!

Два человека попытались взобраться на помост, но Торан, одним прыжком оказавшись возле его края, дважды взмахнул мечом, и две головы отлетели к ногам толпы. Это привело ее в замешательство.

– Собаки! – сказал он без гнева, но с неумолимой уверенностью в голосе. – Кто из вас хочет потерять голову, идите сюда!

Что же вы застыли, как истуканы? Или у вас задрожали ваши уродливые клыки?…

Никто не попытался подняться на помост, и Торану это не понравилось. Сзади донесся тихий скрип доски, и он тут же поднял руки вверх, опустив меч себе за спину. Страшный удар обрушился на клинок, чуть не выбив его из рук. Нападавший сзади не успел даже вскрикнуть, когда Торан, резко крутанувшись, распорол ему живот. Со вторым Торан расправился на бегу.

Не пользуясь лестницей, он спрыгнул с помоста и бросился к настежь распахнутым дверям деревянной хижины. За спиной он услышал яростные вопли и топот ног. Влетев в хижину, сразу же увидел у стены тяжелый засов.

Сзади раздался победоносный крик, и Торан, не оборачиваясь, сильно толкнул дверь в лицо наступавшим. Послышался хруст ломающихся костей, в следующий момент Торан задвинул засов и поспешно обернулся, понимая, что дверь долго не выдержит.

Перед ним лежал короткий коридор и лестница, ведущая вверх и вниз. Недолго думая, он направился вниз. Здесь была однаединственная дверь, закрытая тремя внушительными засовами, и это очень заинтересовало Торана. За ней оказалась совершенно темная камера, пропахшая сыростью и плесенью. он собрался уже выходить, когда слева от себя услышал тихий шорох.

– Кто здесь? – спросил, насторожившись.

– Ты чужеземец? – спросил еле слышный голос.

– Да, а кто ты?

– Я колдун… был колдуном, а теперь… – слова давались человеку с трудом, то и дело прерываясь сухим покашливанием.

– Не подходи ко мне! – громче прошептал колдун, когда Торан сделал шаг в темноту. – Я скоро умру, но не хочу, чтобы умер и ты.

– Почему ты здесь? – спросил Торан.

– Повелители ведь были людьми и любили шутки. Они создали мой народ, чтобы те, кто придет за Алмазом, могли счастливо провести свои последние часы. Мы были обычными людьми, разве что жили намного дольше вас, пока не появился Повелитель Тьмы. Сначала я изредко чувствовал присутствие черных сил, как-будто они что-то прощупывали здесь. А потом невиданная сила обрушилась на нас. Я пришел в себя здесь, скованный цепями, но колдовство мое нельзя сковать, и я мог видеть и знать все, что происходит за этими стенами. Черный Повелитель переделал мой народ. Каждый праздник Сияющей Ночи половина его превращается в вампиров и истребляет другую половину. К следующему полудню все погибшие воскресают, и через несколько недель или месяцев все повторяется, только жертвы меняются ролями с вампирами.

Колдун закашляля, и Торан терпеливо ждал, несмотря на удары в дверь, доносившиеся даже сюда.

– Ты первый чужестранец, которому я желаю удачи, – продолжил колдун еще более слабым голосом. – Добудь Алмаз. уничтожь Повелителя Тьмы и верни свободу моему народу… Твой меч и одежда в комнате над темницей… Да поможет тебе дух Повелителей!

В последний раз вздохнув, он умер.

– Спасибо тебе, колдун! – сказал Торан и вышел из темницы.

Бросил холодный взгляд на содрогающуюся при каждом новом ударе дверь и вошел в большую комнату со стенами, увешанными щитами и копьями, принадлежавшими когда-то безумцам, рискнувшим посягнуть на Алмаз. Были здесь и шлемы воинов давно забытых империй, изогнутые сабли народа, населявшего когда-то Словские острова, и широкие кинжалы варваров. Среди множества вещей увидел Торан сосуд с темной, прекрасно горящей жидкостью, которую добывали у Дымящихся озер. Он взял сосуд и облил его содержимым коридор перед входной дверью, которая должна была вот-вот рухнуть. От брошенного на пол факела коридор мгновенно вспыхнул, и в нем заплясали языки пламени, пожирающие сухое дерево.

Через несколько мгновений дверь рухнула, но огонь удержал на пороге разъяреную воющую толпу. Пока взбешенные вампиры орали, Торан облачился в свою одежду из шкуры химеры и надел нагрудник из антраха. В правую руку взял свой меч, в левую – отобранный. С холодной улыбкой слушая крики, дошел до ближайшего окна и выпрыгнул в него, приземлившись рядом с двумя вампирами и лежащей на земле жертвой. Сталь мечей блеснула в ставшем уже вновь зеленым сиянии, и оба вампира, не издав ни звука, упали на землю.