Нет худа без добра

С моей соседкой по лестничной клетке старшеклассницей Дашей произошла удивительная метаморфоза. А всё из-за несчастной любви, как это часто бывает в её возрасте. Первая любовь – она ведь как первый блин – почти всегда комом. Слава богу, что всё обошлось. Нынешние подростки к этому делу совсем не приспособлены, нет у них внутреннего стержня что ли, бесхребетность сплошная… Чуть что – сразу с крыши скидываются. Даже из-за пустяков. Постоянно в интернете натыкаюсь: этот из-за компьютерной игры под поезд бросился, другому планшет не купили – в окно шагнул, третьего в компанию не приняли, так он в отместку таблетками до полусмерти закидался… Еле откачали. Да уж… В наше время тоже, конечно, случались подобные эксцессы, но они не носили столь массового характера. Скорее, это было исключением из правил. А тут любовь фигурирует. Это уже более чем серьёзно. Дашина мама, понятное дело, на измену подсела: как бы дочурка чего не выкинула, всего ведь можно ожидать. Она натура эмоциональная, импульсивная. А Даша разговаривать на эту тему не желает, всё в себе держит – и от этого только страшней становится. Тамара Васильевна даже все свои таблетки ко мне принесла:

– Пётр Николаевич, подержите пока у себя, хорошо? Я заберу, когда всё уляжется, а то, как бы Дашка чего не удумала.

А мне что? Мне не трудно. Тем более, мы с её бывшим мужем в институте учились вместе, на одном факультете. Да и Дашу я с пелёнок, можно сказать, знаю. На глазах у меня росла. Соседи уже лет семь как развелись, но я поддерживаю отношения с обеими сторонами. Дашин отец повторно женился, у него теперь другая семья. Иногда навещает дочь, бывает и ко мне заглядывает. Тамара Васильевна не против их общения.

К чему это я? Извините, отвлёкся. Ах, да! Так вот, Даша в окно выбрасываться не стала – всё-таки, пятый этаж, как-то не солидно. Если бы захотела таблетками, то нашла бы их в другом месте. Даже вены не стала резать в ванной… Нет! Даша поступила по-другому. Она просто начала есть мух!!! Да-да, вы не ослышались! Поймает муху – и в рот. Благо реакция у неё – будь здоров! На дворе середина лета, недостатка в мухах нет. Тем более, помойка в ста метрах от дома. Лови себе да ешь на здоровье! И она с удовольствием уплетала их за обе щёки.

Я не раз натыкался на неё в подъезде. Стоит возле окна и ловит на стекле. Раз! В кулачок и в рот! Ням-ням-ням… Меня каждый раз чуть не выворачивало от такого зрелища. Фу! Тамара Васильевна ко мне зачастила по этому поводу. А что я могу посоветовать? Я старый холостяк, в детях особо не разбираюсь. Скажите спасибо, мол, что руки на себя не наложила. Согласен, слабое утешение. Приплёл что-то из психологии. Типа произошло замещение одного понятия – другим. Не помню, что это за термин такой, но явление довольно распространённое. Вытеснение с целью минимизации отрицательных переживаний за счёт удаления из сознания того, что эти переживания вызывает. Такая защитная реакция. Но почему именно мухи? А чёрт его знает! Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало… Со стороны это отвратительно, конечно, выглядело.

А Даша придумала запасаться мухами впрок. Рано утром или в вечернее время, когда на улице мало людей, она выходила с бумажным кульком на охоту. Наловит в кулёк – и домой. При подругах она мух старалась не есть, но в сумочке у неё всегда с собой был кулёк со стратегическим запасом. Как разнервничается, отойдёт в сторонку, отвернётся – и раз! – парочку в рот. Прожуёт и как ни в чём не бывало дальше хихикает с подружками.

Однажды вечером раздался звонок в дверь. На пороге Тамара Васильевна сама не своя.

– Что с вами, да на вас лица нет! С Дашей что? Проходите на кухню, я тут винишком балуюсь, не откажетесь? – спросил я.

– Не откажусь, Пётр Николаевич, большое спасибо. Представляете, прихожу я с работы, а Дашка сидит перед телевизором и мух своих трескает…

– Ну трескает… И что?

– Как что? Как это что? Она их молоком запивает!

– Ну запивает, и что в этом такого? Всё не в сухомятку, – пожал я плечами.

– Да у неё же с детства непереносимость лактозы! Сразу понос и рвота! Так всегда было! С двухлетнего возраста! А тут сидит и мух молоком запивает!

– И давно это она молоком балуется?

– Уж и не знаю! Я на работе всё время. А тут в холодильник заглянула, а там пара литровых упаковок с жирностью три и два процента! И в мусорке несколько пустых молочных пакетов. Я её в поликлинику к терапевту записала на завтра.

– Вы это вот что… Есть у меня один знакомый психолог, крутой специалист. К нему очередь на месяц вперёд. Я сейчас ему звякну, запишу вас. Он поможет. Сходите вместе с Дашей. Он интересный человек. Думаю, ей понравится. Минуточку…

Терапевт выписал направление на анализ лактазной недостаточности. Даша всё сдала. Никаких патологий! Уровень лактазы оказался в норме! Как так, спрашивается? А вот так! Чудеса! Или же мухи помогли? Гм…

А что же мой психолог? А ничего! Позадавал вопросов, выслушал обеих и улыбнулся:

– Тамара Васильевна, Дашенька, беспокоиться нечего. Ничего страшного…

– Как это «ничего страшного»? Она мух ест и молоком запивает! А у неё непереносимость! – возмутилась Тамара Васильевна, – с этим надо что-то делать! Вы психолог или кто?!

– А с чего вы взяли, что у неё непереносимость лактозы? Уже – нет! Вот и анализы это подтверждают. Может, раньше и была. А теперь-то – нет! С вашей дочерью теперь всё в порядке, уверяю вас.

– А мухи?

– Что – мухи? Кто знает: может быть, если бы не мухи, то так и осталась бы непереносимость. Не было бы счастья, да несчастье помогло! Тут радоваться надо! Даша теперь мороженым настоящим может наслаждаться! А оно того стоит, Дашенька, уж поверь мне! А что касается мух… Осень на пороге. Скоро мухи совсем исчезнут! Йогурты будем кушать, не так ли, Дашенька?

Даша нерешительно кивнула головой и посмотрела на мать:

– Мам, и мороженое тоже…

– Вот и славненько, Дашенька! Мухи – пища сезонная, сегодня есть, а завтра нет. А молочка в магазинах всегда в наличии. Будьте здоровы. Петру Николаевичу от меня привет передавайте.

Про анализы и о том, как прошёл визит к психологу, я узнал много позже, ибо на следующий день после визита Тамары, я уехал в длительную командировку. Меня не было в городе пару месяцев. Я вернулся из командировки к концу октября. Учебный год уже был в разгаре, и Дашу я почти не видел. Лишь изредка мелькнёт её белая куртка во дворе и исчезнет за углом. Чем кончилась эпопея с мухами я не знал. Как-то встретил на улице Тамару Васильевну и поинтересовался на счёт Даши.

– А с Дашей всё хорошо, Пётр Николаевич! Учится!

– А с насекомыми как? – попытался разговорить я соседку. Да куда там! Отмахнулась от меня как от назойливой мухи и побежала по своим делам. Я постоял-постоял, пожал плечами и побрёл к остановке. Что ж, если бы было что-то плохое, то она бы рассказала. Стало быть, беспокоиться не о чем. Всё наладилось.

Как-то воскресным днём я решил прогуляться по центру и совершенно неожиданно оказался на Дворцовой площади. У Эрмитажа выстроилась километровая очередь. Ах да! Сегодня же бесплатный вход! В честь чего-то там… Не помню. Утром в интернете прочитал. По электронным билетам, кажется. Подошёл поближе и тут вижу – Даша! Стоит себе в очереди и по телефону с кем-то разговаривает. Смотрю, она меня увидела!

– А, здравствуйте, Пётр Николаевич! – замахала она мне рукой, – тоже решили по музеям пройтись?

– Здравствуй, Даша! Нет, что ты. Я так… Просто мимо проходил. А ты что одна тут?

– Нет, меня друг пригласил. Он в туалет отлучился. Мы тут уже сорок минут стоим, очередь почти не двигается.

С другом, значит. Уже не плохо. И тут она достаёт из сумочки бумажный кулёк. У меня аж в груди похолодело! Неужели? Даша поймала мой испуганный взгляд и лукаво улыбнулась. Я указал пальцем на кулёк и грустно спросил:

– Мухи?

– Что вы! – звонко рассмеялась она, – какие мухи?

– Даша, – попытался я придать голосу строгие нотки, – с мухами в Эрмитаж…как-то нехорошо. Что люди-то подумают?

А она лишь подняла меня на смех:

– Какие мухи, снег уже на асфальте! Где я вам мух в ноябре наловлю? Ну вы даёте! Семечки!

– Ффу-у! – выдохнул я с облегчением, – я-то уж, грешным делом, подумал…

– С мухами давно покончено! Ваш психолог помог, спасибо вам огромное!

– С семечками в Эрмитаж… А впрочем, тебе – можно! А вот с мухами – нежелательно! – рассмеялись мы уже оба. Даша ловко отвалила мне в ладонь из своего кулька немного семечек. Я поблагодарил, пожелал удачи и, сославшись на дела, поспешил прочь.

И вот с тех самых пор, как только я вижу человека, лузгающего семечки, так сразу перед глазами почему-то всплывает картина: бумажный кулёк, набитый дохлыми мухами на фоне зимнего Эрмитажа.

8 января 2025 г.

Рыжая

С утра пораньше я явился к мемориалу в парке Лесотехнической академии. Как вчера вечером и задумал. Гранитная стела на холме: Вечная память героям Октябрьской Революции. По сути, это – курган братского захоронения. Сколько тут покоится героев революции не известно. От четырнадцати до двадцати пяти. Но это не точно. В основном местные рабочие, а также моряки экспедиционного отряда Балтийского флота, погибшие в боях с войсками стран Антанты, высадившихся в 1918 году Архангельске. Так же есть несколько индивидуальных захоронений. На одном из надгробий я увидел и свою фамилию. Однофамилец, а может быть даже и родственник, кто его знает. Именно здесь вчера я и словил мощнейший инсайд: остановился закурить по пути домой и словил. По всему телу! Спрятался в тени густых крон деревьев от палящего солнца и меня накрыло. Прямо на границе света и тени. С одной стороны яркий солнечный день, а с другой спокойная и исполненная собственного достоинства её величество Тень. Ещё не известно – что лучше. Я тогда предпочёл тень пеклу. И не прогадал. Из тени – всё как на ладони видать. Даже мысли гуляющих вырисовываются. Как в театре: в зале темно, а сцена залита светом. Кроме того, теневая субстанция оказалась настолько плотной на ощупь, что из неё можно было лепить фигуры. Потрясающее открытие! Я простоял так довольно долго, а инсайд оказался таким значительным, что его даже пришлось распихивать по карманам – в голове всё не унесёшь! Вот и решил с ура пораньше явиться сюда за разъяснениями. Тем более, что воскресным утром кроме собачников и злостных бегунов никого в парке не предвидится. Те и другие относительно безобидны. Не блещут обилием мыслей. Особенно с утра. А из тени все мысли на свету отчётливо просматриваются. Некоторые особенно режут глаз, даже в очках с затемнёнными стёклами! Вот неспеша проплыли мимо несколько старушек с пёсиками. Приземлённые и бытовые помыслы: как выцветшие, песочные фасады старых домов. Совершенно безопасные – умиротворяют и обезоруживают наповал! Вот мимо пробегает девушка… Но что я вижу! Это я поторопился записать утренних бегунов в безобидные. От неё так и бьёт током! Яркие ломаные линии ядовитых фраз, борозды как от метеоров в ночном небе вспарывают тенистую субстанцию. Искры брызжут во все стороны от её смазливой физиономии. Да она же матерится на чём свет стоит! А с виду и не скажешь: бежит себе по дорожке и помалкивает. А смотрится это всё весьма эффектно, особенно отсюда – из тени. В сущности, мат красиво выглядит, если по делу. Но слух режет. Мне, по крайней мере.

И тут я вдруг начинаю чувствовать на себе чей-то пронзительный взгляд. За мной явно кто-то наблюдает. Предельно искренне так… Истово наблюдает! Озираюсь по сторонам и замечаю девушку, выглядывающую из-за дерева. Кокетливо так выглядывающую… В свадебном платье! Огненно-рыжие волосы и укладка, соответствующая поводу. Твою же мать! – думаю, – ну не хрена себе! Как так? Невеста! А где свита, гости, прочие атрибуты… Ан нет! Никого поблизости. Невеста – и всё тут!

– Да-да! Не пугайтесь! У меня тут действительно свадьба намечается! Я – настоящая, вы не подумайте! И платье тоже… – она вышла из-за дерева и пошуршала прямиком ко мне.

Блин! Ну ничего себе! Вся в белом и ослепительно красива! С аккуратным букетиком – типа кинуть – кто следующий.

– Мы знакомы? – промямлил было я, и тут же осмелев, повертел головой по сторонам и добавил:

– Ты как здесь? Понимаю, глупый вопрос, – но где – все?

– Да вот, не задалось… Мне – ты нужен! Поехали?

– Куда? – попытался я было сделать непринуждённый вид. Не получилось. Увидел свою испуганную рожу со стороны!

– А пойдём на тракторе кататься?! Тут за холмом бесхозный стоит… Тракторист отошёл куда-то, и ключи оставил.

У меня душа ушла в пятки: невеста, курган… Чёрт возьми, а она – красивая девка! Хоть и невеста чья-то.

– …А… как?..

– А как хочешь, так и зови! И я тебя – тоже, Фарух, например, – залилась она звонким смехом.

– Фарух? Только не это! Как угодно – только не Фарух!

– Хорошо, Сепсис.

– Ну уж это…согласен созвучно, как-то… Звучит болезненно, но терпимо. Ты – кто, девица? Где все? Я вот…

– Пойдём ко трактору, он тут за курганом. Покатаемся под шумок! У них тут субботник перед первым сентября намечается, вот и пригнали технику. Тракторист где-то бегает, у нас есть время. Умеешь?

– Бр-р-р! – затряс я головой, – у меня даже прав нет, в детстве когда-то…на мопеде…

– Я поведу! Забирайся!

Где-то я её видел. До боли знакомая физиономия! Но где? Я послушно проследовал за ней к трактору. Русич ТВ-904 – накануне о нём читал в интернете. Они у нас под окнами ездят по утрам – асфальт поливают. Жутко гудят – спать мешают.

– А тебя-то как…

– А тоже – как хочешь. Ты же помнишь меня… Пошевели извилинами. Меня нельзя забывать!

Я послушно забрался в трактор.

– Дуня, Дуся – нет! Я буду звать тебя Катей! Идёт?

– Да как угодно! – она подобрала длинное платье, забралась в кабину и втиснулась на место водителя, пододвинув меня.

– Ну! Сморщи попу. Расселся! В тесноте да не в обиде, как говорится. И в радости, и в горе…

– …И во веки веков. Аминь, – подытожил я, пристроившись на одну ягодицу с краю. Несколько манипуляций и трактор затрясся.

– Ну, поехали, женишок! Вот накинь, – сняла она со спинки сидения оранжевый жилет. Я послушно натянул на футболку. А что – похоже! Какого, собственно хрена! Азм есмь!

– Стоп! Чего-то не хватает, – она достала из своего букета белую розочку и протянула мне, – приколи к жилетке. Вот теперь – как настоящий!

Блин! Кто она такая? Почему мне до боли знакомо её лицо? Ямочки на щеках – как в голливудских роликах – ослепительно сверкают… Бзыннь!.. Словно зуб блеснул в респектабельно-успешной улыбке. Вспышка – и ты у её ног! Немыслимо! Но тем не менее, я всё же почувствовал еле уловимый запах её пота. Лёгкий такой – как аромат духов: всё-таки в свадебном платье на такой жаре. Оно хоть и выглядит воздушным, но всё-таки сложносочинённое. Плечи открыты, фата ещё эта… только обзору мешает. Она стянула с рук длинные, по локоть, кружевные перчатки и положила на колени. Шмыгнула носом. Ну надо же – живая! Я сижу и трясусь рядом. Мы медленно по дорожке выезжаем из парка под железнодорожным мостом и съезжаем на первый Муринский. Дорога пуста, машин почти нет – тихое воскресное утро.

– Куда? А нас не арестуют? Мы всё-таки технику угнали? – опасливо озираюсь я по сторонам.