– Отнюдь, твой исход куда более страшен, чем если бы я применил этот клинок по назначению, – парировал я, забирая его амуницию и устраиваясь с его же взведённым арбалетом напротив. – Видишь, какой необычный цвет приобретает твоя нога? По глазам вижу, что да, можешь дальше не отвечать. Так вот, наконечник стрелы, которую ты бесцеремонно испортил в моё отсутствие без моего на то разрешения, был намазан ядом всем мало-мальски образованным господам известной змеи под названием «Синяя мерзавка». Вижу-вижу по морщинам на лбу, ты с ней заочно знаком, а значит, не удивлён своим симптомам: онемение конечностей, жар, холодный пот в три ручья, сменяющийся ознобом, лихорадочное состояние… Но это только пока. Яд имеет коварное свойство – оставлять в живых свою жертву, но оставлять парализованной, пока смерть не наступит естественным путём в результате многодневного обезвоживания, например, или чего похуже, беря в расчёт особенности данной местности с её многообразием флоры и фауны.

Ужаленный моей стрелой охотник прислушался к ощущениям. Самые страшные ожидания и опасения подтверждались болезненными ощущениями во всём теле. Я тем временем продолжал нажим.

– Твой бравый командор бросил всех вас, речи об отмщении и быть не может, посуди сам: пока он доберётся до города, пока объяснит ситуацию, пока соберёт новую команду, пройдёт пара дней. Меня тем временем днём с огнём будет не сыскать, да и дадут ли ему, так глупо потерявшему восемь человек, собрать новую команду? Голову оторвут да повесят на позорный столб. Остальным в назидание, – моя речь имела бы больший успех, если бы его сознание не стало плавать на тонкой границе между реальностью и полной отключкой от боли, переполнявшей его мышцы и органы. – Или я ввожу тебе противоядие, которое растёт у меня под ногами, и даю уйти целым и невредимым, не беря в расчёт рану на ноге. Твоя смерть мне уже не нужна. Слово честного человека.

Я добро улыбнулся, не зная наверняка, что в итоге может возыметь успех: сила убеждения или моё природное обаяние.

– Твоя взяла, – из последних сил молвил почти шёпотом охотник. – Я рядовой боец из клана наёмников «Серые волки». Вышли за тобой вчера, из своего логова в Вулверс-Сорфа, как только ты покинул трактир «Медленный шторм». Шли за твоей головой, за живого назначена награда пять тысяч гултсов, за мёртвого три. Главное условие – голова должна быть в сохранности. Это всё, что ты хотел знать?

Сказав это, наёмник закашлялся, так как во рту у него пересохло от длинной тирады.

– Имя главаря?

– Вольдер, – уже просипел боец. Глаза закатились, а на бледном лице проявились чернеющие сосуды.

Я неторопливо отложил на всякий случай его не шибко дорогое охотничье оснащение: арбалет, короткий меч и короткий боевой топорик. Огляделся, под ногами насобирал мелкие листья душисто пахнувших мелких зелёно-голубых цветов, зовущихся ряской. Получили они своё название за яркий цвет и повсеместное произрастание, подобно своему прародителю – болотной тине. Намял горсть собранных листьев в ладонях до состояния кашицы, уложил одной рукой пленника на спину и закапал выдавленный сок ему в открытый рот. Вытер одну руку о его повязку и своим кинжалом вспорол её, укладывая другой рукой остаточный жмых по всей поверхности раны.

В его походной сумке отыскал немного воды и сушёную рыбу, всё оставил раненому. Оружие разложил на траве, поодаль, но чтобы он его увидел, когда очнётся. Вроде бы всё. Надавил ему большими пальцами на надбровные дуги, растёр. Вскоре спасённый пленник очнулся.

– Как я и обещал, ты жив. Через пару часов уже сможешь подняться и сделать себе костыли, чтобы доковылять до ночи обратно в город. Если нога дорога, обмотай чем-нибудь рану поверх сырой накладки из листьев. Твоё снаряжение в целости и сохранности, потом заберёшь. А вот тебе на эскулапа, как прибудешь обратно, – слова я подкрепил брошенными в его сторону поднятыми у покойных бойцов увесистыми кошелями, и он тут же словил их на лету – вот что значит хватка наёмника! – Это тебе на первое время, ты же ведь понимаешь, что не следует возвращаться к своим после всего случившегося. Вольдер списал тебя, как расходы, возможно, изменил сценарий своего поражения, а если ты объявишься со своей историей, очевидно, кому первому из вас не поздоровится.

На лице бравого охотника за головами, совсем недавно намеренного не брать меня живым, проступили сразу две эмоции: благодарность и недоумение. В целом они напомнили детское выражение, когда ребёнок над чем-то вдумчиво размышляет, но до конца не понимает природы явления. Убрать эту жёсткую проступающую бородку с лица, закрыть шрамы – и выяснится, что вполне себе суровый наёмник внешне за мгновение помолодел лет на пятнадцать. Я заулыбался про себя такой особенности собеседника, но, не выразив эмоций, продолжил.

– Теперь, как видишь, наши пути диаметрально расходятся, мне пора.

После моих слов его лицо стало уж совсем выразительным. Пока я вставал и собирался уходить, его губы подёргивались, как нити паутины, натянутые ползущим за мухой пауком, будто он хотел что-то сказать, но не мог по непонятным никому причинам. Я уже отошёл на достаточное расстояние, но тут разобрал произнесённое им тихое «спасибо», хотя мне могло и показаться. Чего только не услышишь в утреннем лесу, когда так радостно поют все птицы вокруг, а листва на деревьях шумит, сливаясь в унисон, подобно шелесту волн о песок и гравий на берегу очень крупных озёр. Где ничто не важно, а заботы уходят далеко за горизонт, открываются новые виды на жизнь, только на другую жизнь, не эту… Ведь момент единения с природой, где только ты и абсолютная, непостижимая её глубина, лучше любых мечтаний и ожиданий!

Но не о том я размечтался. По крайней мере, с текущим раскладом отвлечение на подобные темы притупляет чувство опасности. Расслабляться некогда, пока за мной гоняются все, кому не лень. Следующий шаг – найти лошадь, припрятанную на другом конце леса в лачуге, бывшей когда-то охотничьим домиком. Не буду медлить. Упущенный главарь наёмников мог оставить по выходу из леса парнокопытное, и даже целую упряжь, что делает его ещё более опасным противником, если мне не удастся разорвать приличную дистанцию между ним и новой сворой приспешников, жаждущих лёгкой наживы.

Глава 5

Только за окном стало светать, мальчик проснулся, спрыгнул с высокой даже для взрослого кровати в отведённой ему на ночлег комнате, потянулся, широко зевнул и, потирая глаза кулачками, выглянул в круглое окно. Солнечные лучики тут же забегали по его лицу.

Вышел на кухню-гостиную. Ноздри защекотал свежий запах нарезанных спелых и сочных фруктов. Свет заливал комнату через восточное окно. Падая на стол, он создавал длинные причудливые тени зверей от глиняных чашек, тарелок, кувшинов, самих выполненных в форме разных животных.

– А вот и ты, мой юный друг. Запрыгивай скорей за стол! Как только лучи солнца падут вот на эту картину, мы пойдём к шаману. А пока приятного аппетита.

Головус указал рукой на картину, где изображено было поле с растущими хаотично молодыми деревцами в белом цвету, скорее всего вишнями. Затем он пододвинул к мальчику крупную кружку в форме козы, у которой вместо ручки своеобразно загнулись «рога», отчего держать её было в руках особенно удобно. В ней оказался чай из ароматных трав и сухофруктов неизвестного происхождения.

– Угуммм, – ответил ему Лууч, кивая с полным ртом.

Он поглощал дольки чудного фрукта, напоминающего по вкусу нечто среднее между переспелой алычой, кокосом и гранатом. Разумеется, ничего подобного он не пробовал в жизни.

– Смотрю, тебе понравились ягоды райского дерева, – улыбаясь во все белые здоровые зубы, ответил Головус. – Ну, последую твоему примеру.

Договорив это, гостеприимный друг мальчика зажевал огромный кусок прямо с голубоватой кожурой.

После фруктов ещё был сыр с дырками (размер которых позволял без труда просовывать туда один или даже два пальца), маленькие зелёные сладковатые орешки и вкусные белые пастилки, чьей рецептуры мальчик даже не стал уточнять, наслаждаясь вкусом.

– Ты достаточно плотно поел? – спросил Головус у Лууча.

– Да, весьма сытно и вкусно. Но откуда у тебя такие разнообразные запасы продуктов? Мне интересно узнать их происхождение и места произрастания. С другой стороны, это не так интересно, как прогулка до шамана по этой поразительной деревне… Посему я готов выходить прямо сейчас!

– Отлично, мне нравится твой настрой. Так не будем терять ни минуты. В путь, мой юный друг. Навстречу истине! – на этой фразе Головус поднялся из-за стола, быстро раскидал посуду с пищей по местам, а остатки накрыл широкой расписанной узорами тряпицей, напоминающей плотную марлю.

Он прошёл к двери на улицу, махнув рукой в знак следовать за собой. Во дворе мягко шумели плодовые деревья, птицы порхали и чирикали. Мальчик лучше рассмотрел обстановку: вот показалась дровница с аккуратно выложенными рядами дров, колодец ромбовидной формы, сложенный из крупных округлых белых и серых камней, скорее всего, натасканных с реки – места их первой встречи. Они вышли за пределы сада, и Луучу почудилось, что он слышит словно пение множества колокольчиков, не имеющее определённого источника звука, будто оно рождалось у него в голове. Затем друзья выдвинулись по уплотнённой каменистой посыпью дороге, между домами, вглубь поселения. С противоположного края деревни доносились удары молота о наковальню. Вскоре по краям извилистой дороги выросли ряды очень широких, но невысоких деревьев.

– Смотри, это светящиеся деревья. С наступлением сумерек они начинают светиться, и чем темнее на улице становится, тем ярче они горят, – посвящал Головус мальчика в тонкости местной флоры.

– Очень интересно, – ответил Лууч, и у него внезапно пересохло во рту, а руки мелко задрожали, как если бы он нёс тяжеленные камни всю дорогу, даже кисти очень устали.

– Но самое интересное, они не только светятся (свет у каждого дерева свой), так ещё и отпугивают всякий гнус. Так что умён тот хозяин, что строит дом рядом с таким деревом, пусть даже в небольшом отдалении. Не смотри на меня так, будто я по глупости живу далеко от этой рощи, у меня на заднем дворе есть несколько молодых саженцев: синий, розовый и белый – они-то и спасают вечерами от надоедливых насекомых. В период дождей их становится очень уж много. Вот сейчас, например, – он невзначай повёл рукой по округе. – Совсем мало гнуса, жара и сушь уморила их. Ни одна плотоядная тварь не любит тепла и света! Место ей во тьме и сырости, так что обходи стороной пещеры, глубокие овраги и тому подобные места. Убережёшься от опасности. Ничего нет сложного в том, чтобы соблюдать это простое правило в путешествии, ведь места здесь дикие, как ты заметил.

– Удивительное место Головус.

Словно подтверждая слова Головуса, под ногами в траву быстро переползла светлого окраса змея. Чёрный, оранжевый и красный орнамент по всей шкуре наглядно говорил о её возможной ядовитости. У Лууча обострились ощущения, и дрожь в руках сменилась холодком, словно он держал в ладонях эту змею. Он даже приостановился, змея тоже остановилась и сквозь траву смотрела прямо на него, высунув раздвоенный язык. По необъяснимому желанию ему самому захотелось высунуть язык, что он и сделал. Контакт будто бы усилился, змея даже тихо зашипела, но мальчик решил не обострять конфликт и побежал за Головусом. Тот же, не замечая его временной пропажи, говорил всё это время с ним.

– Как и все жители нашей славной деревни, я ценю хорошее отношение гостей к ценностям, ритуалам и обычаям, свойственным каждому подобному населённому людьми уголку. Вот мы и пришли! Что скажешь, дружище?

Лууч смущённо поднял глаза на открывшийся виду одинокий дом на холме, рядом с высоким ветвистым деревом. От самого дома было видно только черепичную крышу второго этажа. Всё остальное закрыла невысокая поросль более молодых деревьев.

– Да, я со всем сказанным согласен, – отделался мальчик и ойкнул, услышав знакомое шипение за спиной.

Головус было загородил собой мальчика. Взял ветку из-под ног, чтобы отогнать приставучую змею, однако храбрый Лууч вышел вперёд него сам. В упор глядя на безногую бестию, грозно сказал:

– Иди домой, цветастая!

Его словам Головус удивился больше, чем змея, коей и адресовал указание мальчик. Но та покорно сникла, развернулась и неторопливо уползла обратно в траву.

– Как нельзя вовремя я привёл тебя к шаману, Лууч! – среагировал поражённый мужчина. – Твой трюк со змеёй окончательно убедил меня, что ты очень необычный ребёнок для наших мест.

Забравшись без особых усилий по вымощенной тропинке вверх по склону, они очутились в саду буйно растущих деревьев, кустарников и травы в полтора раза выше Головуса. Растительность имела на своих вершинах великолепные сгустки алых цветов, похожих бутонами и лепестками на шафран, но почему-то пряно пахнущих кофе, с оттенками корицы. Тут Лууч опять вспомнил про родной дом и своих родителей – они по выходным у себя на кухне варили свежемолотый кофе, а его аромат заполнял все уголки жилища, от него было невозможно спрятаться. Только сам Лууч его никогда не пил, уж очень горький он был на вкус. Волна ностальгии ушла так же быстро, как и пришла, стоило им углубиться дальше в дебри.

Пройдя ещё немного, они заслышали знакомый звон колокольчиков, а затем приятное густое зычное пение, сменяемое горловым. Заросли закончились внезапно, словно остановившись у невидимой черты, по кругу отделяющей дом. На поляне с короткой травой возле дымящегося пепелища, сидел скрестив ноги шаман, укутанный в зелёную мантию с огромным количеством пришитых к ней разноцветных ленточек, листочков, бус и прочих диковинных атрибутов. Он держал в одной руке тройной колокольчик, позвенькивающий на разный лад в зависимости от того, в какую сторону он его тряхнёт. В его длинные белые волосы были вплетены многочисленные перья, изделия из металла и медвежьи когти. Другой рукой он достаточно часто выбивал определённый ритм на бубне, зажатом между колен. Мужчина с мальчиком подошли и сели на траву напротив него.

– Эййййяяяяяээээээээээ! – чуть погодя шаман закончил песнь на длинной артикуляции в горле, расставил руки в стороны, набрал воздуха в грудь и сильно дунул в пепелище перед собой. Огонь вспыхнул ярко и сильно, точно плеснули масла, однако никого не опалил, хоть гости и сидели достаточно близко. Из пламени вылетела крупная птица с длинным горящим хвостом и, стремительно набирая скорость, вспыхнула полностью, а затем испарилась высоко в воздухе.

– Ну, здравствуй, странник и следопыт, Сын ловчего Теруса, – путники оторвались от зрелища и уставились во все глаза на шамана. – Здравствуй, Лууч. Я ждал вас.

Жестом шаман пригласил их в своё жилище. Стоило им зайти туда, у мальчика стали нагреваться зелёные камни, с помощью которых он смог разжечь костер и согреться в ночь, когда заблудился в чужом лесу. Всё это время он носил их с собой. Изнутри стало понятно: дом имел два этажа вверх и аж три вниз. Все их соединяла широкая винтовая лестница, сделанная искусным плотником из чёрного дерева. Шаман с новоиспечёнными гостями проследовали на этаж ниже. В уютной обстановке они расселись прямо на полу, на пушистые ковры у круглого стола. Кругом горели крупные жёлтые свечи, в камине плясал маленький огонёк, подогревая большой казанок с аппетитно пахнущим варевом.

– ХайСыл! – позвал шаман, и невесть откуда появился высокий стройный юноша с крупным орлиным носом, внимательными карими глазами и вихрастыми пепельно-коричневыми волосами. – Кушать будем, угощай дорогих гостей.

ХайСыл – судя по всему ученик шамана, быстро разложил деревянную посуду и тарелки. Наложил всем кушанья из горячего медного казанка и присел сам. Варевом оказались грибы, какие-то овощи, опять неизвестные орехи, семена – всё это весьма вкусно уплеталось за обе щеки. Потом ученик принёс всевозможные овощные и фруктовые салаты, сыры, ягоды и напитки.

– Меня зовут КерукЭде, – внезапно заговорил шаман, нарушив тишину. – Я и мой ученик рады приветствовать вас, дорогие гости, у меня дома. Начну сразу с главного. Как вы уже убедились, пришли вы ко мне далеко не случайно, как принято говорить в мире у некоторых сидящих тут. В связи с этим с полной ответственностью перед тобой и всеми присутствующими духами с нами говорю тебе, Лууч: из твоего мира в этот тебя направила ко мне твоя амыдырал, то есть судьба. Тебе суждено прийти ко мне, но не стать моим учеником, как это принято, а несколько иначе. Выражаясь языком твоего мира, пройти экстренное обучение. Так или иначе, ты всё равно можешь зваться моим учеником. Таков бойдус, или природа вещей. Поэтому я берусь за тебя лично, как если бы ты был мой уйнук, или внук.

«Вот это поворот!» – думал скорее не про себя, а про своих родителей Лууч. – «Как они будут без меня, а я-то без них? Допустим, сдюжу, а они?» Но сказал он совсем другое:

– А что с моими родителями? Они не найдут себе места, я отсутствую довольно давно.

– О своих предках не беспокойся. В тот же день, когда ты пропал, азы, или духи, принесли им мальчика-сироту твоего возраста. У него твои лицо и голос, азы постарались. Никто не заметит подмену, да и для сироты это будет лучшая судьба. Он будет думать, что это его родители, – заверил мальчика КерукЭде.

Мальчик подозревал, что попал в другой мир, шаман же окончательно развеял его сомнения в верности догадок. Немного поколебавшись, Лууч ответил:

– Сердце говорит мне, что вам можно верить и доверять. Пусть будет так.

– Да будет так, – подтвердил КерукЭде.

Шаман хлопнул в ладоши, и раздался очень сильный звон. Когда он пропал и в головах гостей стало проясняться, они открыли глаза: перед ними сидел огромный тёмно-бурый медведь. КерукЭде принял истинный облик и засмеялся. Настолько громогласно, что они опять закрыли глаза и позажимали ладонями уши, но на этот раз от нестерпимой громкости баса. Шаман опять принял привычный им облик.

– Теперь вы знаете мой лик, но вам не стоит меня бояться. Вы мои еннуки, или друзья. Вечером совершим твою инициацию в мои сургуул, то есть ученики.

Потом все ели жёлтые, спелые дыни.

– А это уже из твоего мира, Лууч, – сказал шаман. – Когда я гостил и путешествовал по делам в твоём мире, мне очень понравились эти крупные фрукты. Здесь они не растут, климат немного другой, но ХайСыл справился с заданием, и теперь мы выращиваем их на огороде почти круглый год.

Шаман, следует полагать, знал бесчисленное множество миров, раз так спокойно об этом рассуждал, возможно, даже все, в том числе и мир Лууча.

– А теперь о тебе, Головус. Я знал лично твоих отца и деда, и собираюсь тебе помочь. Мой чок, или родственник, Унштар ведал мне о твоём горе. Тебе поможет мой чаа эртэмниг, или новый ученик, Лууч. В процессе обучения я направлю его тебе на помощь – вместе вы справитесь с затянувшейся историей с кара чатка, то есть чёрной ведьмой, похитившей медерелл утказы, или сознание, твоих жены и дочери. Второе имя этой ведьмы ЧыланАль, или Змея Аль, будьте с ней осторожны, – на этих словах шаман закрыл глаза и затих на некоторое время.