Суровое начало

«Воевали немцы толково, умело и храбро».

Ефим Абелевич Гольбрайх,

офицер-пехотинец

22 июня 1941 г. было воскресенье. Выходной. Отдыхали до полудня. Затем благодать летнего дня искорежило радио – выступил В.М. Молотов⁷². Началась война. Уже для всей страны, а не только для западных, приграничных областей, где кровавая жатва уже развернулась во всю.

Войну ждали, но в нее сразу не поверили. А что, если это лишь провокация? – сверлил червь сомнения мозг каждого старшего командира. Ведь у всех свежи в памяти были случаи, когда за задержание немецких разведчиков в сентябре 1939 г. в Польше наших командиров не поощряли, а строго наказывали. Мало, кто решился немедленно дать приказ открыть ответный огонь: никто не хотел брать на себя ответственность. «Чего боялись?» – как бы в раздумии, сам себя переспрашивает летчик В.И. Клименко. – Так, разжалуют». Вот и Виталий Иванович, самовольно взлетев утром 22 июня на истребителе и выполнив штурмовку на своем И-16 по немецким колоннам, больше всего опасался именно этого. И не без основания – за своевольство его под арест: «Твою мать! Два кубика-то слетят, разжалуют нафиг! Я же только в отпуск домой съездил! Лейтенант! Девки все мои были! А теперь рядовым! Как я домой покажусь?» До чего же не хотелось старшим командирам признаться самим себе, что началась война, хотя уже самолеты вовсю горели на аэродроме – стоило только выглянуть в окно из штаба. Но не хотелось переходить из состояния расслабленного комфорта буржуазной жизни в реальность войны»⁷³.

А что народ? Предчувствовало ли население приближение войны? Полагаю, что да. Интуитивно, но ждали. Почему я так решил? Об этом говорит рубль. Ибо с 1 января по 21 июня 1941 г. вкладчики сняли со своих счетов в сберкассах 448,5 млн руб. Это всего лишь примерно в 4 раза меньше, чем этот же показатель за вторую половину года – 1849,4 млн руб.⁷⁴ Т.е. по сравнению с тем временем, когда население в ажиотажном порядке любыми способами пыталось обналичить свои сбережения. Деньги также снимали мобилизованные, чтобы оставить семьям. Именно такие же процессы наблюдались в России в 1914 г. накануне начала Первой мировой войны, когда из оборота внезапно исчезла золотая монета. Мудрость нашего народа велика.

К началу Второй мировой войны стало очевидным, что одной из главных задач полевых учреждений становится регулирование денежного обращения в зоне боевых действий, контроль размеров эмиссии наличных, сопровождающей начало любой мобилизации, смягчение инфляционного удара, вызванного возникновением чрезвычайной ситуации в экономике в связи с переходом на первоочередное удовлетворение военных нужд, сокращением производства потребительских товаров и, как следствие, неизбежным ростом цен.

Судя по датам на документах, уже в январе 1941 г. территориальные подразделения Государственного банка СССР начали формировать на случай мобилизации штаты полевых контор при штабе фронта, отделений при армии и полевых касс Госбанка (ПКГ) при дивизии/корпусе военного времени. Правления Госбанка СССР одобрило специальное совершенно секретное указание по этому вопросу⁷⁵. К этой работе было привлечено свыше тысячи сотрудников республиканских и областных контор Госбанка.

Территориальные подразделения Госбанка получили временный штат №049/33 полевого отделения Госбанка СССР (ПОГ) при штабе армии и штат №04/16 полевой кассы Госбанка (ПКГ) при дивизии (корпусе) военного времени. 17 марта поступило совершенно секретное указание Правления Госбанка СССР № М-355 сс от 20 февраля 1941 г., вводившее в действие уже известное нам «Положение о полевых учреждениях Госбанка СССР», утвержденное постановлением Совнаркома СССР №1419 – 556сс от 09 августа 1940 г. Обращает на себя внимание тот факт, что указанное постановление СНК было принято более чем за полгода до того, как его довели до сведения территориальных учреждений Госбанка. Чем вызвана подобная медлительность? – не ясно. Однако в сложных условиях предвоенного периода такие действия центрального аппарата Правления Госбанка СССР трудно объяснить. Возможно, боялись прослыть «паникерами».

В Государственном банке СССР знали, что делать случись война. Но, наверное, как и все мирные люди, надеялись, что этот день не настанет, и мобилизационные планы, так и останутся просто документами, аккуратно подшитыми в делах, а не практическим руководством к действиям. Надежды не оправдались.

В мобилизационных делах и поныне хранятся специальные формы, в которые вписаны фамилии сотрудников Госбанка. Именно этим людям в случае объявления о переходе страны на военное положение надлежало убыть в составе уже сформированных полевых учреждений к месту дислокации соединений, которым они придавались. Аналогичные формы имелись и в военкоматах.

Конечно, война внесла свои жесткие коррективы в довоенные планы. Многие из них так и остались на бумаге, но уже 22 июня 1941 г. сотрудники Госбанка, особенно в приграничных районах, начали прибывать к заранее определенным местам развертывания полевых учреждений. Однако зачастую указанные в предписаниях пункты уже были захвачены противником. Некоторые из них погибли или попали в плен, но многие упорно, неделями, а то и месяцами шли по тылам противника за уходящей все дальше на восток линией фронта, верные своему долгу, стремясь выполнить задачу, возложенную на них Госбанком СССР. И что самое удивительное, это им удавалось. Хотя на момент начала войны большинство банковских сотрудников даже не имело воинских званий, и формально они оставались гражданскими людьми. А ведь могли потихоньку вернуться домой и отсидеться в тепле и уюте, пока не придет освобождение.

Особо тяжелое положение сложилось на Западной Украине, в районе Львова, и в Прибалтике. Вот когда войскам Прибалтийского Особого военного округа пришлось рассчитываться за просчеты предвоенных недель и почти что курортный режим несения службы. И хотя нельзя отрицать, что для подготовки к отражению вторжению было сделано немало, почему-то особенно в последние дни был принят ряд решений, резко ослабивших оборону. Один из таких фактов настолько вопиющий, что я не могу его не привести. Но здесь, как водится, в дела оборонные вмешались финансово-экономические особенности места дислокации войск: в Прибалтике еще сохранялась частная собственность на землю.

«При отрыве траншей или противотанковых рвов все время возникали недоразумения с населением из-за потрав или земельных участков, – вспоминает военный инженер П. В. Афанасьев. – В ряде случаев, вместо соблюдения требований выгодного расположения позиций, основной целеустремленностью становилась забота о том, как бы не затронуть интересы какого-нибудь крестьянина и не вклиниться с окопом или противотанковым рвом на принадлежащий ему клок земли». А перед самой войной, а точнее 18 июня, по личному распоряжению командующего округом [выделено мною – С.Т.] были сняты минные заграждения на границе, поскольку корова частника забрела на минное поле и подорвалась. Скандал был грандиозный. Приказ был выполнен, и 21 июня мины уложены в штабеля…»⁷⁶ Оно и понятно – за ущерб надо платить, а где взять деньги? Ясно, что из государственных средств. А кто за это ответит? Выкладывать денежки из собственного кармана за какую-то корову никому не хотелось… Вот так мелкие финансовые соображение, боязнь мизерных убытков диктовали условия высоким военачальникам, и подрывали боевой потенциал соединений. Такова власть денег в условиях бюрократического понимания заботы об охране интересов социалистического государства. Незыблемый с царских времен принцип поведения и мотивов действий чиновника: за прибыль для казны не похвалят, а за убыток спросят по всей строгости. Не торопись приносить пользу государству, что капиталистическому, что социалистическому.

Но это соображения высшего порядка. А люди на земле делали свое дело.

Уже 23 июня 1941 г. управляющий Киевской городской конторой Госбанка Герасим Васильевич Дидык (в дальнейшем занимал должность заместителя начальника Управления полевыми учреждениями Госбанка СССР) подписал приказ №1, согласно которому формировалось полевая контора Госбанка № 132 (ПК № 132). Ее начальником был назначен техник-интендант 1 ранга⁷⁷ Тимофей Никифорович Анисимов, работавший до момента подписания приказа заместителем управляющего Киевской областной конторой Госбанка. Главным бухгалтером полевого учреждения стал главный бухгалтер городской конторы Госбанка, а также техник-интендант 1 ранга запаса Григорий Филиппович Резник⁷⁸.

Приказ гласил: «Начальнику полевой конторы Госбанка № 132 т. Анисимову и главному бухгалтеру т. Резнику немедленно приступить к приему от городской конторы Госбанка денежных средств, имущества и операционных материалов. Работу по приемке закончить к 18 час. После чего всему личному составу полевой конторы Госбанка № 132 … отправиться в распоряжение нач. финотдела штаба КОВО [Киевский особый военный округ. На его базе был сформирован Юго-Западный фронт – С.Т.]. О приеме донести письменным порядком».

Совершенно очевидно, что на раскачку времени не было. Вполне вероятно, что проект приказа был заготовлен заранее, возможно, еще в мирное время. Его составители так торопились, что даже не внесли изменения в номера распоряжений Правления Госбанка СССР по мобилизационным мероприятиям, указав реквизиты уже отмененного к тому моменту документа, датированного еще 1940 г.

Штабу Юго-западного фронта (ЮЗФ), сформированного на украинском направлении, требовались значительные денежные суммы для мобилизации и формирования новых соединений. Так, инспектор конторы техник-интендант 2 ранга Т.П. Карбовский незамедлительно был командирован в Нежинское отделение Госбанка для получения в подкрепление резервных фондов ПК № 132 сначала 40 млн руб., а затем еще 60 млн руб. Учитывая весьма внушительные размеры сумм, можно предположить, что таким образом руководство Украинской республиканской конторы Госбанка пыталось спасти ценности, опасаясь их захвата стремительно продвигающимся противником.

Всего под руководством (или патронажем, как тогда выражались) конторы № 132 в первые же дни войны разворачивалось 3 полевых отделения (действовали при армиях) и 9 полевых касс (при штабах корпусов, дивизий или отдельных бригад). По некоторым данным, всего в состав ПК № 132, обслуживавшей, как ранее указывалось, войска ЮЗФ, уже в июле 1941 г. входило 4 полевых отделения и 44 полевые кассы.

Следует отметить, что полевые учреждения формировались не только в столице республики. Так, на западном направлении с Львовской областной конторой Госбанка взаимодействовала полевая касса №4 при штабе 6 стрелкового корпуса, в состав которого входили 42, 97 и 159 стрелковые дивизии. По некоторым данным, их обсуживала ПКГ № 402, однако в обнаруженных мною архивных документах значится ПКГ № 4. Что касается ПКГ № 402, то такая касса действительно входила в состав ПК № 132, однако имеются документы указывающие, что только в августе 1941 г. (для нее изготавливалась гербовая печать). К тому моменту 6 стрелковый корпус фактически был разбит, а его командир и начальник штаба попали в плен. Советские войска оставили Львов уже 28 июня. Я специально привожу эти, казалось бы, малозначащие детали, чтобы читатель мог представить, насколько сложной была боевая обстановка, и как мало мы знаем и сегодня о первых днях войны – трагических и героических.

Согласно довоенному мобилизационному плану Ровенской областной конторой Госбанка формировались ПКГ № 96, 347 и 557. Однако в результате стремительного наступления фашистов Ровно, как и Львов, был захвачен противником уже 28 июня, так что указанные полевые подразделения фактически не были созданы. К чести призванных в них из запаса сотрудников Госбанка, многим удалось добраться в Киев, где они вошли в состав ПКГ № 557 (подчинялась полевому отделению № 160). Формировались и другие полевые банки. Так, Полтавской областной конторой была укомплектована полевая касса Госбанка № 115.

Полагаю, необходимым назвать имена этих достойных уважения людей, учитывая, что в Западных районах Украины, особенно в Ровенской области, бойцам Красной Армии с первых дней войны часто стреляли в спину. Начальник ПКГ № 557 Георгий Зиновьевич Шевченко, бухгалтер Михаил Михайлович Щербаченко, кассир Василий Никанорович Синкевич (приказ от 11.07. 1941 г. по ПК № 132 при штабе Юго-Западного фронта). Они предпочли идти воевать, а не затеряться где-то на оккупированной территории и выжидать: чья возьмет?

А уже 26 – 28 июня 1941 г. заместитель председателя Правления Госбанка СССР В. Емченко⁷⁹ подписал секретные приказы №№ 12, 13 и 14 о назначении начальников и главбухов 6 полевых контор и десятков отделений. Военные банкиры вышли на тропу войны. Ох и нелегкий ждал их путь…

Вот выдержки только из нескольких документов из архива Госбанка СССР.

И это только полевые конторы. В приказах также много фамилий сотрудников Государственного банка СССР, назначенных начальниками отделений. Многие из этих фамилий нам еще встретятся на страницах этого исследования.