Глава четвертая, и в ней Стюарт Шефилд вспоминает прошлое

Все-таки связь между этими двумя смертями была, детектив Вудс чувствовала это. Да и тот странный голос, что он хотел сказать? Она решила побольше узнать о том парне, попавшем под машину, ведь после его смерти всё это началось. Нужно узнать, какие именно взаимоотношения царили в этой компании одноклассников. Может, всплывет что-нибудь такое, что прольет свет на это дело? Хотя по факту, никакого дела нет – самоубийство. И с тем, кто сбил того беднягу, тоже нужно было поговорить. Насколько она знала, его и так замучили допросами, да и наезд был ненамеренным. Но всё это потом, а сейчас она подъехала к той школе, где вся эта компания когда-то училась. Интересно, остались ли здесь те, кто помнит все эти события многолетней давности? Скорее всего остались, ведь прошло всего семь лет, а семь лет – это не такой уж большой срок. Она зашла в вестибюль, школа встретила её тишиной, в которую гармонично вплетался гул множества голосов из кабинетов, в которых шли занятия. Аливия невольно вспомнила и свои школьные годы, ведь она тоже закончила школу семь лет назад. Кто может дать ей всю необходимую информацию? Правильно, директор. А где его найти? И спросить не у кого! Людей в коридоре что-то не попадалось. Наконец повстречав учителя физкультуры (судя по его виду) она узнала, где находится нужный ей кабинет. Её шаги гулко отдавались в пустом коридоре, тут стояла тишина, жизнь здесь как будто бы вымерла, но за дверьми классных комнат были слышны голоса, там ученики упорно грызли гранит науки и тянулись к знаниям. Наконец она оказалась перед нужной дверью и постучала.

– Войдите! – ответили из-за двери.

Аливия вошла и её взору предстала просторная комната, с огромным монументальным столом и несколькими стульями. Большие окна и национальный флаг на всю стену. На других стенах висели портреты президентов.

– Простите, вы являетесь мамой Фредди? – увлёкшись разглядыванием кабинета она не заметила его хозяина, и это совсем неудивительно – за таким огромным столом трудно было сразу заметить маленького молодого человека в очках в тонкой золотой оправе.

– Нет-нет,– поспешно ответила Аливия. – Я из полиции, детектив Вудс, мне нужен тот, кто работает здесь уже очень давно.

– Вам нужен конкретный человек? – спросил директор. – Кстати, простите, забыл представиться – Николас Стенегет, можно просто Ник.

– Благодарю,– ответила Аливия, устраиваясь на стуле. – Меня интересует тот персонал, который работал с выпуском две тысячи десятого года.

– Ох,– вздохнул директор Ник. – Боюсь, это не так-то просто. Те учителя в то время дорабатывали свои последние годы, и сейчас уже почти все на заслуженном отдыхе. Кое-кто ещё остался. Вам какой именно класс нужен?

Как в последствии выяснилось, все те, кто работал с этим классом, уже вышли на пенсию.

– У нас недавно обновился почти весь штат,– пояснил Николас. – Я и сам здесь относительно недавно, всего полгода.

– А есть здесь кто-нибудь, кто работает уже очень давно?

– Конечно есть! – улыбнулся директор. – Наш охранник Стю Шефилд. Мне кажется, он помнит эту школу ещё со времен её основания.

– Я могу поговорить с ним? – спросила Аливия.

– Разумеется! – кивнул Николас. – Мне вызвать его?

– Нет, спасибо, я сама его найду! – ответила Аливия.

– Но вряд ли вы узнаете у него что-то стоящее,– предупредил её директор.

– Почему? – удивилась Аливия, оборачиваясь в дверном проеме.

– Он уже, по-моему, себе на уме,– объяснил Ник. – Пришел ко мне недавно, говорит, что в школе кто-то бродит по ночам. Старость, галлюцинации, что поделать.

– И вы не придали этому значения? – удивилась Аливия.

– А смысл? – удивился Николас. – Я специально, чтобы он успокоился, показал ему записи с камер, на которых нет абсолютно ничего сверхъестественного.

– У вас есть камеры? – спросила Аливия. – Зачем?

– На всякий случай,– ответил Ник.

– Похвально,– ответила Аливия. – А мне можно будет взглянуть на эти записи?

– Да хоть сейчас! – улыбнулся Ник. – Пойдемте!

– Благодарю вас,– ответила Аливия. – Я лучше сначала побеседую с охранником.

Она вышла из кабинета. То, чему директор не придал значения, для неё имело очень глубокий смысл. Камеры в школе. Зачем? Непонятно. Но кто знает, что можно будет заметить на записях с этих камер? Охранник. Судя по словам директора – он очень стар, значит, у него можно узнать много интересного. Если, конечно, это будет иметь отношение к делу. Он говорит, что кто-то здесь бродит по ночам. Может, это всё от возраста, но Аливия верила во все эти потусторонние силы. Она ведь слышала голоса, она ведь всё чувствовала! Может, слова старого охранника имеют смысл? Скорее всего, именно так и есть. Интересно, кто же бродит здесь по ночам? Она оглядела коридор, просторный и светлый коридор, при взгляде на который не возникало никаких мыслей о том, что ночью здесь может кто-то бродить. Конечно, может старику и мерещится, но с другой стороны…

– Простите, вы кого-то ищете?

Аливия обернулась на голос, перед ней стоял старик в форме.

– Вы мистер Шефилд? – спросила Аливия.

– Да,– кивнул старик. – Это я. А чем обязан?

– Понимаете,– начала Аливия. – Мне хотелось бы узнать об одном ученике, у которого не сложились отношения с одноклассниками.

– Странно, почему вас это интересует,– удивился Шефилд. – Такие ученики бывали на моей памяти всегда, каждые несколько лет среди учеников встречается тот, кто отличается от остальных, который не такой, как все и из-за этого его недолюбливают, потому что не понимают. История это долгая и, если вам интересно её послушать, и вы никуда не торопитесь, я могу рассказать вам об этом.

– Я никуда не тороплюсь, мистер Шефилд. – заверила старика Аливия. – И я с радостью вас выслушаю.

– Ну что-ж,– кивнул он. – Пойдемте. Не разговаривать же в коридоре?

Местом для беседы они выбрали задний двор школы.

Рассказ охранника Шефилда

Такие ученики были в каждой школе и в почти каждом поколении учеников. Две тысячи десятый год мне запомнился именно потому, что такой ученик в этом году был. И наиболее хорошо мне запомнилась именно эта история, потому что мне казалось тогда, что невезучесть этого паренька в тот день достигла своего пика. День был таким же солнечным, как и сегодняшний. Я работаю здесь уже много лет и повидал за это время немало. Мне всегда было жаль его – кнопки всегда лежали на его стуле, жвачка тоже всегда летела в него, шутили всегда над ним и виноват всегда и во всем был только он. Он пытался давать отпор, но ему природой не дано было этого – уметь драться. Били его редко, но, если до этого доходило, сдачи он не давал, все это знали. Вот и в тот день ему в очередной раз не повезло. Школьные годы это – еще и пора первых влюбленностей, куда уж без этого. Ну и он, конечно же, исключением не стал. И тут мне вновь стало его жаль – надо же было влюбиться в самую симпатичную девчонку в школе, на которую обращали внимание даже парни постарше? Она пользовалась бешеным успехом, что было, то было. Тогда как он был не красавец, неказист и с ним ни одна девчонка не согласилась бы пойти гулять, что уж говорить о ней, первой красотке школы? Его ухаживания ей были буквально поперек горла, она терпеть его не могла. Этот роман, конечно же, был у всех на слуху и являлся темой для обсуждения у всей школы. Как будто бы ему и без того было мало насмешек! В тот день все было как обычно. Вообще-то историй с связанных с этим парнем я помню довольно много, но почему-то первой в памяти всплыла именно эта. Произошло это именно здесь, на заднем дворе, с этого самого места я и наблюдал тогда за всем этим. Каждый был занят своим делом, и на этого парня не обращали внимания, он спокойно стоял в тени дерева, его сумка лежала рядом, и он о чем-то размышлял. Задумавшись, он не заметил, что четверо его одноклассников стали поглядывать в его сторону. Я хотел было окликнуть эту компанию, но не успел. Один из них потихоньку подкрался к нему и так же тихо стащил его сумку. Я прекрасно помню, что это был Винни Кент. И вот этот самый Винни и присвоил себе его сумку. Они часто так шутили над ним – брали его сумку и куда-нибудь её прятали, чтобы потом повеселиться, глядя на то, как он её ищет. Вот и сейчас Винни припрятал сумку и вернулся к остальным. Они в предвкушении веселья уже улыбались вовсю. И ждать пришлось недолго, он заметил, что его сумки нет на месте. Заметил он и их, конечно же, он понял, чьих это рук дело.