«Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа. И еще родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец. Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его. И сказал Господь Каину: «Почему ты огорчился? И отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним». И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его» (Бытие 4:1-8)
«Вот откуда Каин взялся, а то всё думал, почему говорят «злой, как Каин»? Всё из Библии» – чтение всё больше увлекало Сергея. Иметь брата ему хотелось всегда, но у него было только две сестрёнки, да и то, самая младшая Юля, на 13 лет моложе, поэтому, когда она взрослела, Сергей уже имел собственную семью и виделся с нею не часто. А вот с Ларисой они выросли вместе, потому что разница в два года, если и чувствовалась, то только в том, что за совместные шалости больше доставалось всегда Сергею, как старшему.
««Господствуй над грехом» – мудрый совет!» – и Сергей опять вспомнил детство, как часто ему приходилось бороться с желанием выплеснуть свою накопившуюся злобу на надоедливую сестрёнку. Её бесконечные «Почему?», просто выводили его из себя. Особенно трудно было, когда он увлечённо наблюдал за жизнью пауков, свивших свои узорчатые сети под подоконником. Серёжа мог часами следить за их перемещениями, подсовывать им мух и разные крошки в сети, а потом наблюдать за действиями восьминогих страшилищ. Он очень не любил, когда его отвлекали от подобных наблюдений. Лариску же словно кто-то подталкивал именно в этот момент задавать свои дурацские вопросы.
«А почему он не бежит? Почему ты это делаешь? Почему мама с папой не идут? Почему у паука столько лапок? А почему он чёрный? А почему …?». И терпенью Сергея приходил конец, он наносил сестричке несколько затрещин, после чего она закатывалась громким плачем, а маленькому Серёжке становилось очень жалко, что опять обидел любимую сестру. Надув свои пухлые губы он тоже начинал хныкать, безнадёжно пытаясь сдержать слёзы.
Выплакавшись, брат с сестрой обычно мирились, но Серёжа знал, что вечером Лариска всё расскажет родителям и ему опять придется стоять в углу. Так что, что такое необузданная ярость Сергею было знакомо с детства, но чтобы довести её до братоубийства это уже слишком! Такое поведение до сих пор вызывало у него много вопросов: «Откуда у людей такая злоба? Видимо опять права Библия, от Каина по наследству передаётся. И совет мудрый, держи себя в руках и всё будет нормально, а если не контролировать свои чувства, то будет, как у Каина».
«…Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле». И сказал Каин Господу: «Наказание мое больше, нежели снести можно; вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня». И сказал ему Господь: «За то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро». И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его». (Бытие 4:12-15)
«Суров Бог, но справедлив и в тоже время учитывает пожелания провинившегося, значит добрый и любящий, мог бы просто сказать, что заслужил, то и получай! Твой брат тоже жить хотел, а ты его убил!» – мысли роились в голове Сергея, не давая сосредоточиться на дальнейшем чтении, и вновь всплыли яркие картины из далёкого детства.
Маленького Серёжку родители наказывали редко. Да и то чаще доставалось из-за любимой сестрёнки, которая была крупным специалистом по различным шалостям. Но боязнь наказания иногда намного хуже самого наказания.
Был прекрасный солнечный день, на телеграфных столбах и обвисших проводах между ними голосистые воробьи, перепрыгивая с места на место, весело гомонили. Мама что-то стряпала на кухне и Лариска со своими «Почему?» крутилась возле неё. Сергей, выбежав на улицу, увидел ватагу ребят. Среди них были соседские Васька и Генка, остальных мальчишек он знал плохо. Желание присоединиться к этой весёлой, похожей на воробьиную стайку, компании было велико, поэтому на окрик Генки: «Айда с нами!», Серёжка долго не раздумывал, быстро подбежал, и звонко щебеча, они дружно направились к недостроенной канторе.
Внутри здания пахло свежевыструганными досками и звонкое эхо передразнивало мальчишеский гомон. Обойдя все комнаты и вдоволь накричавшись играя с эхом, мальчуганы приуныли. Среди них выделялся один ушастенький пострел, он был постарше остальных и поэтому верховодил в этом поселковом отряде.
– Братва, а давайте стёкла бить? – выпалил ушастый и достал рогатку из широкого кармана пыльных штанов.
– А если дядя Егор придет? Уши нам враз пооткручивает. – пытался урезонить вожака кто-то из ребят, а Серёжа про себя подумал, что не хотелось бы с открученными ушами ходить, да, и больно это должно быть, когда уши откручивают.
– Что слабо! – не унимался ушастый, заряжая рогатку гайкой от болта – Так и скажи, что струсил, а то «дядя Егор, дядя Егор!».
Он натянул свою маленькую катапульту и выпалил в ближайшее окно, стекло с завораживающим звоном полетело на деревянный пол, рассыпаясь по нему серебристыми брызгами. Все затаив дыхание смотрели на это феерическое зрелище и когда эхо перестало звенеть братва присоединилась к своему капитану. Все, как заколдованные стали бить свежевставленные стёкла, кто пулял из рогатки, кто хватал, что попадёт под руку и швырял в окно.
Стеклянная вакханалия длилась не долго.
– Атас! Дядя Егор идёт! – раздался отрезвляющий крик, и дружная стайка кинулась врассыпную, кто в дверь, кто в окно. Серёжка и ещё несколько карапузов побежали к входной двери, в проёме которой уже показалась грозная фигура дяди Егора, кряжистого мужика с тёмными пышными усами.
– Эх, мать вашу! Щас всем ухи пооткручиваю! – орал дядя Егор, пытаясь поймать хоть одного сорванца, на всех парах несущихся мимо него на улицу. Но видимо из-за чрезмерного опьянения ему это никак не удавалось, от этого он сыпал отборным матом и всё более свирепел. Юркие пацанята один за другим проскакивали мимо него. Серёжка тоже чудом проскочил мимо широких лапищ дяди Егора, не останавливаясь помчался домой.
Забежав во двор, он юркнул в курятник и забился под насесты, тяжело дыша и слушая, как громко бьётся перепуганное сердце. «Ой, что теперь будет? Меня в тюрьму посадят. Какой я дурак, нужны были мне эти стёкла?» Маленькое сердечко судорожно трепыхалось в груди, и Серёжка испуганно ждал, когда дядя Егор войдёт во двор и открутит ему уши.
Время как будто остановилось, каждый звук во дворе заставлял биться сердце с удвоенной скоростью, но всему есть предел и сидению под насестом тоже пришёл конец. Серёжка осторожно выглянул в приоткрытую дверь и убедившись, что во дворе никого нет, выбрался наружу, озираясь по сторонам пошёл в дом.
Через пару дней после стеклянного побоища, когда страх, что всё раскроется и Сергея накажут, а самое обидное папа с мамой сильно расстроятся, когда его в тюрьму заберут, уже почти затих, одно событие вновь заставило детское сердце учащенно биться.
Серёжа гулял по двору и почти уже забыл о разбитых окнах, как вдруг увидел дядю Егора идущего уверенной походкой к их дому. «Это за мной» – ледяным холодом обожгла его разящая мысль. Быстро перебирая дрожащими ногами, Серёжка забежал в дом и залез под круглый стол, который стоял у одинокого окна. «А может он не к нам?» – но громкий стук в дверь сломал эту хрупкую соломинку.
– Кто там? – спросил отец Сергея, выходя из спальни.
– Это я Иван Лексеич, Трифоныч, по делу срочному к тебе.
– Проходи, садись! – и они сели за стол, под которым сидел не живой не мёртвый наш Серёжка. О чём шёл разговор Сергей не слышал, он затаив дыхание, ждал, когда скатерть на столе поднимется, его вытащат отсюда и поведут в тюрьму, предварительно открутив ему оба уха. И опять время замерло, сердце учащённо забилось, в ту же минуту кровь в жилах будто застыла.
Сколько так прошло времени история умалчивает, для маленького Серёжки это была целая вечность. Рано или поздно всё кончается, Егор Трифонович ушёл, оставив Серёжу под столом, он видимо даже не догадался, что опасный преступник у него под носом был, да, и зачем ему это, если он просто просил у Серёжкиного папы лошадь и телегу, чтобы перевезти дрова с лесопилки себе на подворье.
Сидя под столом, Сергей решил, больше никогда не бить стекло в окнах и не делать того, что загоняет под стол и заставляет прятаться.
«У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа» (Бытие 4:26)
«Интересно, а какое имя у Бога? Начали призывать имя, а какое?» – думал Сергей и почему-то подумал о своём имени.
Ему очень нравилось имя Сергей, а также разные производные от него. Например, мама часто очень ласково звала его: «Серёженька или Сергунчик», но стоило провиниться, можно было услышать её грозное: «Сергей!». Соседский Генка при встречи всегда говорил: «Привет Серый!» и это обращение тоже очень нравилось Серёже, от него он чувствовал себя почти взрослым, поэтому услышав его, обычно засовывал руки ещё глубже в карманы и старался выпятить вперёд свою впалую, щуплую грудь.
Дедушка редко называл его по имени, а чаще говорил просто: «Внучек» а вот бабушка всегда по-доброму, с небольшим украинским акцентом звала его: «Серёжа», а иногда называла Ваней, но тут же спохватившись говорила: «Та шё я все путаю, Серёжа, а я тебе як батьку клычу».
«Здорово, что меня Сергеем назвали, – часто думал он, размышляя над своим именем, – хорошо, что не Генкой или Васькой, хотя у них тоже имена нечего.»
«Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их. Адам жил сто тридцать лет и родил [сына] по подобию своему по образу своему, и нарек ему имя: Сиф. Дней Адама по рождении им Сифа было восемьсот лет, и родил он сынов и дочерей. Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет; и он умер» (Бытие 5:1-5)
«Однако, 930 лет – это солидно, вот бы мне столько пожить, похоже на сказку, – Сергей продолжал размышлять над прочитанным – «родил он сынов и дочерей», вот откуда Каин себе жену нашёл, видимо на сестре женился или на племяннице. К стати, это похоже на правду, недавно где-то читал, что учёные пришли к выводу, что все люди на земле имеют единые корни, согласно последним исследованиям генетиков. Жил то Адам долго, но всё равно помер, как Бог обещал, так и случилось. Хотя пожил он по нашим меркам ого го! Видно, что Бог любил своё творение и не спешил с ним расставаться. Интересно, а сколько бы я отмерил своим детям, если бы от меня только зависело сколько им существовать?»
Эта мысль на время отвлекла Сергея от чтения и он вспомнил, что с детства очень любил рисовать и в школе его иногда дразнили художником. Сергею нравилось это прозвище, он воспринимал его, как комплемент, потому что всегда в детстве и юности мечтал стать художником. Любое задание на уроках рисования увлекало и заставляло работать его воображение – это приносило Серёже огромное удовольствие, он всегда ждал очередного урока, как новогоднего подарка.
Однажды, было это в третьем классе, зимой. За окном сияло солнышко, и обильно выпавший снег радовал глаз переливающимися блёсками разноцветных оттенков, весело прыгающих по сугробам. Елена Андреевна, так звали пожилую добрую учительницу начальных классов, перед очередным уроком рисования громко объявила:
– Идите одевайтесь! Мы проведём урок на улице.
С весёлым криком детишки бросились в раздевалку, Елене Андреевне пришлось немало постараться, чтобы угасить их разбойничью удаль. Немного успокоившись, засидевшиеся малыши пошли в раздевалку быстрым шагом, переходящим в залихватский бег, как только учительница оставалась за дверью класса.
На улице минут пять доброй женщине пришлось со всей строгостью собирать свой класс, потому что, почуявшие свободу третьеклассники, никак не хотели понимать, что уроки ещё не закончились. Воздух пьянил и окрылял, а отсутствие стен и парт не давало детскому уму понять, что начался очередной урок.
– Сегодня мы будем лепить Снеговиков. Можете пофантазировать и почувствовать себя в роли творца – скульптора, – сказала громко Елена Андреевна, пытаясь перекричать, жужжащих, как улей детей и чтобы не сорвать голосовые связки, дала команду. – Можете приступить к работе! В конце урока всем поставлю оценку!
Серёжа сразу вспомнил мультфильм о Снегурочке, там дед с бабкой вылепили себе внучку из снега, он решил создать такую же. Быстро созревший план он усердно стал воплощать в жизнь. Скатав три разных по размеру снежных шара и поставив их друг на друга, увлечённый маленький скульптор, с головой ушёл в творчество.
О проекте
О подписке