Полковник был в повседневной форме, носил погоны общевойсковика с красными просветами. Но бывший старший лейтенант Лесничий сразу заметил на тыльной стороне ладони небольшую татуировку с изображением парашюта и еще чего-то, что трудно было разобрать.

Сергей Ильич знал, что такую картинку наносили себе давным-давно солдаты-десантники. Наверное, нынешний полковник когда-то был таковым. Судя по внешнему виду, это происходило где-то в начале восьмидесятых годов прошлого века. Но сейчас мундир полковника говорил о том, что он представляет совсем другую службу.

– Полковник Селиверстов из ГРУ, – представился он.

– А я подумал, что вы из пожарной команды. – Несмотря на скуку от отсутствия развлечений, Сергею Ильичу совсем не хотелось соблюдать вежливость.

Он без труда просчитал, что попал в камеру стараниями именно этого вот полковника.

– Вставать положено при появлении старших по званию, – напомнил Селиверстов.

– Погоны с меня вашими стараниями уже сняли, товарищ полковник.

– Моими стараниями?

– Не держите меня за дурака. Я понимаю, что это вы создали обстоятельства для такой моей длительной и не слишком забавной экскурсии в СИЗО. Не знаю только, что вам от меня нужно. Но это, думаю, сейчас выяснится. Опять же вашими стараниями.

– Ты интересно мыслишь, старлей. Но сначала я хотел бы выяснить кое-что другое. Ты украл из папки с делом у адвоката Анастасии Анатольевны канцелярскую скрепку. Я сам ее туда вложил для тебя. Я не мальчик, прекрасно понимаю, что с помощью канцелярской скрепки можно без проблем снять наручники при перевозке в автозаке и в нужный момент открыть дверь клетки. А дальше весь побег – уже дело техники. Для того я эту скрепку в дело и вставлял. Было проколото колесо у автозака, созданы все условия для побега. Старший сержант Лукоморьев с первым отделением твоего бывшего взвода выставлялся в поддержку тебе. Почему ты не бежал?

– Вы не знаете, что в кабинете, где я беседовал с адвокатом, есть скрытые видеокамеры? Я две сразу определил и закрылся от них. Пытался незаметно забрать скрепку, но наблюдатели за пультом, видимо, ждали этого. Они все видели с другой камеры, которую я не нашел, и скрепку у меня забрали сразу по возвращении в камеру. Спасибо еще, что по физиономии не накатили. На первый раз ограничились устным предупреждением. Достаточно категоричным.

– Не смог, значит, убежать.

– Почему? Просто не было желания. При острой необходимости убежал бы обязательно. И разрешения бы не спрашивал.

– Как так? Не очень понимаю. Объясни. Я уже сказал, что ты интересно мыслишь, но не улавливаю логической связи в твоих раздумьях.

– Все гораздо проще, чем может показаться. Я ждал вашего прихода, товарищ полковник, и понимал, что вы сделаете мне какое-то конкретное предложение, соответственно, обеспечите и побег.

– Как догадался?

Сергей Ильич не постеснялся высказать полковнику нравоучение. Отсутствие погон на плечах позволяло ему такую вольность.

– Исполнителей нужно подбирать лучше, товарищ полковник. Тот майор полиции сразу после драки назвал меня старшим лейтенантом, хотя в темноте мои погоны увидеть не мог. Еще он знал, что у меня пистолет с собой, хотя тот был в кобуре скрытного ношения. Есть еще мелкие нюансы, о которых не скажу, чтобы вы в следующий раз никого не подставили так, как меня.

– Хорошо, старший лейтенант. Это мне урок на будущее. Я проанализирую ситуацию. Но ты ждешь предложения.

– Жду, товарищ полковник. – Лесничий все же встал, как и полагается военнослужащему при разговоре со старшим по званию.

Но когда полковник шагнул к табурету, привинченному к полу, и сел, старлей снова опустился на свою жесткую кровать, готовый слушать.

– Что ты знаешь о ЧВК?

– Практически ничего, товарищ полковник. Мне известно, что за границей существуют частные военные компании. О наличии таких в нашей стране я пока не слышал, хотя вполне допускаю, что они могут быть.

– А ты не имеешь желания возглавить небольшое боевое подразделение в такой компании?

– Насколько небольшое?

– Для начала мы выделим тебе шесть человек.

– Я не могу сказать, будет ли этого достаточно, поскольку ничего не знаю о задачах, которые предстоит решать группе. Хотя способен предположить, где придется работать.

– Догадаться не трудно.

– Новороссия?

– Чуть западнее. Украина. Новороссия должна стать только базой.

– Задачи?

– Отыскивать нужных людей и доставлять их в Россию.

– Нужные люди – это кто?

– Вообще-то разговор ведется о военных преступниках. Значит, принципиальное согласие получено?

– А у меня есть возможность выбора?

– Есть. Зона…

– Это мне не глянется. Считаю, что выбора нет. Хотя не одобряю ваших методов. Думаю, я мог бы согласиться и без принуждения.

– Вот и отлично. Будем обсуждать детали твоего побега. Остальное чуть позже и в другой обстановке. Не возражаешь?

– Никак нет, товарищ полковник.

– Предупреждение только одно. После побега никаких контактов ни с кем. Даже звонок семье может привести к провалу.

– Это понятно, товарищ полковник.

– Значит, выглядеть все будет предельно просто.

Побег – дело обычно сложное и в планировании, и в исполнении, но не слишком, если тебе помогают те люди, которые обязаны тебя охранять. Сергея загнали в автозак, заднюю дверь закрыли снаружи на ключ.

Охранник, который устроился против клетки с арестантом, сказал до того, как завелся двигатель, чтобы не перекрикивать его шум:

– У меня челюсть была сломана вот здесь. – Он ткнул пальцем. – Если даже бить не слишком сильно, она все равно сломается. А сознание потерять я сумею. Действовать будешь, когда остановимся в дороге.

Значит, все шло так, как обговаривал и Лесничий с Селиверстовым. Сейчас полковник с делом, кажется, справился вполне успешно. По крайней мере, на начальном этапе.

Но и сама-то проблема была из серии «Элементарно, Ватсон». Если бы поступил приказ, то Сергей Ильич сумел бы сбежать и без помощи извне. Благо вертухаи постоянно предоставляли ему такие возможности.

Машина тронулась, скрипя и повизгивая всеми сочленениями. Бывшего командира взвода вроде как везли в ФСБ. Представители этой конторы заинтересовались, зачем одному из бандитов понадобились документы офицера спецназа, и решили прояснить этот момент.

Вертухай помогал ему в побеге, но Лесничий все же не показывал, как готовит себе отмычку. Полумрак позволил Сергею незаметно вытащить из рукава проволоку, уже загнутую нужным образом, и открыть замок наручников. Но снимать их он пока не стал.

Машина остановилась в нужном месте. Это предусматривалось планом.

– Замок сам откроешь? – спросил вертухай.

Сергей Ильич снял наручники, за три секунды справился с замком своей клетки и вышел к охраннику.

Тот встал, зачем-то расстегнул кобуру и сказал:

– Пистолет не забирай. Пусть со мной останется. Тебе оружие дадут. Бей!..

Удар был коротким и резким. Вертухай имел высокие актерские способности или сразу отключился по-настоящему и почти с удобством уселся на свое место. Очень вовремя. Заскрипел замок открываемой наружной двери.

– Помоги колесо сменить. Наглухо лопнуло, – сказал другой вертухай, не видя в темноте, с кем говорит.

– Ага. Сейчас, – пообещал Лесничий и сверху нанес удар ногой.

Тяжелый армейский башмак сработал на совесть. Вероятно, и перелом челюсти опять обеспечил. Сергей Ильич поймал себя на том, что бил в то же место, куда и первого вертухая. Это произошло непроизвольно, но эффект был аналогичным.

Мужик раскинул руки, грохнулся на асфальт и крепко ударился затылком о дорожное покрытие. Он, наверное, заработал еще и сотрясение мозга. Но это вина тех, кто обучает вертухаев. Падать тоже следует уметь, даже на инстинктивном уровне.

Сергей устал от запаха камеры, ощущал его даже в автозаке. Сначала он сделал глубокий вдох через распахнутую дверь и только после этого выпрыгнул на асфальт.

Рядом с машиной, широко расставив ноги, уперев руки в кунг, замер водитель. А куда деваться, когда в спину тебе упираются два автоматных ствола?!

Здесь же оказался старший сержант Лукоморьев, натянувший на лицо маску. Но она не помешала Лесничему узнать сержанта. Еще несколько солдат, тоже в масках, находились здесь же и контролировали дорогу.

– Привет, Леха! – тихо сказал Сергей Ильич. – Куда?

– Здравия желаю! Туда. – Лукоморьев ткнул рукой в сторону боковой улицы и побежал первым.

Чтобы водитель не особо суетился, он получил четко дозированный удар прикладом по затылку и залег отдохнуть рядом с простреленным колесом.

Лесничий сразу отметил, что все солдаты были в камуфляже, но без погон и нашивок. Их можно было принять и за хорошо организованных бандитов. Хотя у братков редко встретишь такую выучку и согласованность действий.

Но в нынешнее время кто угодно может носить камуфлированные костюмы и берцы. Потому любые обвинения следственных органов можно будет отправить по адресу как беспочвенные и недоказуемые.

Лесничий легко включился в темповой бег, по которому успел соскучиться.

В боковой улице через квартал они свернули направо и пробежали еще тридцать метров. Там стояли два зеленых «уазика», в которые все с разбегу и загрузились.

Хлопнули двери. Машины тронулись, и на первом же перекрестке разъехались в разные стороны.

Только после этого Лесничий посмотрел на переднее пассажирское сиденье. Там устроился Селиверстов. Тоже в камуфлированном костюме без погон.

– Все нормально, старлей? – не таясь от солдат, спросил полковник.

Бойцы спецназа ГРУ обучены не слышать то, что предназначено не для их ушей. Сотрудники этого ведомства, какую бы должность они ни занимали, хорошо знают, что болтунам убежать не помогают. Их ликвидируют.

– Все нормально, товарищ полковник. Только я уже бывший старлей.

– На приговор трибунала можешь не обращать внимания. Все документы следствия и решение суда из компьютера трибунала уже стерты. Бумажные документы тоже куда-то пропали вместе с журналом регистрации. Там вообще не самые аккуратные люди работают! Беспорядок у них. Слона потерять могут. Одно название – канцелярия.

– Но у меня все документы изъяли.

– Не переживай. Их переслали нам, как и полагается. Они сейчас лежат в моем сейфе. А ты пока получишь другие. Будем считать, что ты временно числишься офицером запаса. А потом что?.. Вдруг тебе понравится служба в ЧВК? Я надеюсь, что так оно и будет.

– А гражданский следственный комитет?

– Там сложнее, но все будет подчищено в течение двух дней. То же самое и с розыском. Тебя же, беглеца, обязательно отлавливать станут. Но мы все уладим, не переживай. В розыск уйдут фотографии офицера, погибшего два года назад. Пару первых дней тебе придется походить в парике и с накладной бородкой. Это не долго. Пока идет зачистка документации. Выдюжишь такую маскировку?

– Нет проблем. Терпеть неудобства я давно привык.

– Ну и молодец! Я рад, что ты такой сговорчивый.