4

– Акс, это Томми. Прости за ссору. Ты где? Развернулся тогда, психанул и ушел. Я понимаю, нервы. У тебя опять началось, да? Снова плющить начало? Ты мне скажи, я помогу, чем смогу. Просто ответь на звонок. От тебя сутки вестей нет. Не верю, что ты дома заперся, я проверял. Да и вряд ли ты там сейчас можешь находиться. Ответь, короче, хорошо?

***

– Аксель, ау. Amicissimus. Брат. Третий день, а ты хрен знает где. Ни ответа, ни привета. Я понял, ты снова пошел само бичеваться или что ты там делал несколько лет назад. Будь добр, хотя бы мне, хотя бы сообщение, фотку скинь, что ты тупо жив. И всё.

***

– Я тебе оставил десяток голосовых уже. Еще больше просто сообщений. Ну, надеюсь, ты жив. Хотя бы.

С каждым сообщением голос Томми становился грустнее и грустнее. Они были давними друзьями, еще задолго до начала их отношений со своими дамами. Тогда, они ночами зависали в местах со сборищем сомнительных персон, употребляли то, что не следовало, а если и следовало, то не в том виде, не в том количестве и не таким образом. Аксель страдал и пустился на путь самобичевания, ибо проблемы шли одна за одной: родители умерли, девушка делала ему "рога" и ,по итогу, залетев, ушла к другому, работы не приносили отдачи, денег, профита, в общем. Вроде, ничего удивительного, многие и не из такого дерьма выбирались, но тут весь стресс тянулся с самого детства и где-то к двадцати годам, это был набор психозов, страхов и сомнений. А сил ни моральных, ни физических уже не было. Плюс, не у всех есть запас такого здоровья.

А что Томми? Друг же просто любил кутить и не видел ничего плохого в таком времяпрепровождении. Тем более, считай, составлял Аксу компанию. Благое дело, не иначе!

***

– Мистер Ли?

Наверное, самый внезапный звонок разбудил Томми посреди ночи. Спросони, он пока не понял, что к чему, но через пару секунд, уже представлял, что ему скажут.

– Эм, да, я, что-то случилось, да?

– Случилось. Мистер Кейн, Аксель Кейн. Вы записаны у него в контактах, как второе лицо в случае экстренных ситуаций. До первого, Мисс Карен Грейс, мы не дозвонились.

– Ох, да, конечно, я вас слушаю… – Томми повернулся в сторону. – Спи, дорогая, это по работе.

***

Радиоведущий приехал, как только смог. На Акселя было тяжело смотреть, да и вообще находиться в одном помещении, хотя бы потому, что запах был как если человек умер, воскрес, снова умер, а его труп окунули в самый вонючий сыр на свете. Фиолетовые пятна по телу, от синтетической наркоты, надувшиеся вены на лбу, разбитые костяшки пальцев, нос, губы и левый глаз. Выдрано несколько клоков волос. Но жив. Нашли в помойке у одного из клубов на периферии города. Жаловались на отвратный запах, а дело вовсе и не в мусоре оказалось. Так и нашли.

– Извините, док. Что с ним будет дальше? – Томми явно волновался, но в глубине души был в ярости, что этот хмырь, который его друг, не отвечал неделю и пришлось ехать в больницу посреди ночи из-за него.

Бородатый дядька с красным носом, то ли из-за алкоголя, то ли аллергии, прокашлялся и отхаркался прежде чем говорить.

– Ну, вообще-то, по-хорошему, я должен заявить в полицию на его счёт. Все-таки наркоша, может опасен для жизни окружающих и тому подобное.

– Но?

– Но, вообще то, чхал я на таких отбросов с высокой колокольни. Естественный отбор в действии. Если он тупой, чтобы принимать синтетику, не имея искусственных внутренностей, то скатертью дорога на тот свет. А насчет окружающих, так тоже сами виноваты, что общаются с таким отродьем.

– Вы же понимаете, что раз я у него в контактах, значит, я с ним, так или иначе общаюсь.

– А это, вообще-то, принимайте, как хотите. На свой счёт или нет, – и достал из папки с "историей болезни" тонкую флягу, открыл и выпил. – Мне геморрой и бюрократия не нужны. Берите за шкирку и топайте.

– Может, вы и правы. Лучше быть убитым им, чем стать таким как вы, да, док?

– ЧТО?! Вон! На хуй, оба! И манатки его забери.

Врач рявкнул, брызжа слюной. Кажется, он пил портвейн. Ничего особенного. Дешевое пойло, дешевых людей.

Вещи валялись разбросанные на полу, пришлось наклониться, чтобы их взять и иметь риск получить по хребту, за провокацию врача, которой, впрочем, не случилось. Врач был прилично пьян и мог рухнуть в любой момент, вот и не стал рисковать бить в спину. Затем Томми, взял друга на руки. Никаких катетеров, шлангов и труб к телу прикреплено не было, что позволило быстро "сделать ноги".

***

Он медленно начал открывать глаза. Во рту словно кошки нагадили, в горле сухой ком. Руки, ноги дрожат. Голова болит. Глаза режет. Весь этот, и не только, перечень вещей тяготил бренное тело Акселя. Повезло, что над головой не было никаких ламп и светильников. В комнате в целом был полумрак. Томми понимал состояние друга и прекрасно знал, как важно избавиться от раздражающих внешних факторов, после такой попойки. Аксель же не пытался встать, но пробовал что-то сказать, хотя ничего не получалось. Рот слушаться не хотел вовсе.

– Погоди, дам воды. Сейчас.

Том, словно супергерой, тянул живительную влагу другу. Соломинка утопающему, рыба голодающему. Акс было попытался рукой дотянуться, но рука тоже не стала делать дело и лежала мертвым грузом на кровати.

– Да погоди. Лежи просто, хорошо? Лучше бы не просыпался…

Томми, приподнял голову друга и дал воде дотронуться до губ. Попить все же не получилось, отходняк от всего принятого был жесточайший, а печень, наверное, больше всех хотела сейчас умереть.

Минут через двадцать горло было промочено и можно было говорить. Но Аксель не знал что. Было ужасно стыдно перед другом. Было ужасно стыдно перед Карен. Перед первым, за то, что пропал, перед второй за то, что делал.

– Нам надо поговорить, – первым нарушил тишину Томми.

Ох, Аксель ненавидел эту фразу с самого детства. Её, наверное, все ненавидят, но тут прямо было лютое отторжение.

– М?

– Я не знаю, где ты пропадал. Я не знаю, что ты делал, и что с тобой делали. Я побоялся везти тебя к себе, поэтому мы в мотеле за городом. Еще страшнее мне было от того, что тут на «ресепшене», – Томми взял слово в кавычки, – Никто даже слова не спросил, почему я с телом на плече. Отвратительное место. Отвратительно, что мне пришлось ехать за тобой по первому же звонку врачей. Ты мне отвратителен. Мудак. Я, так понимаю, ты ошивался с той сектой и тем фанатиком, который тебя встретил в день, когда ты сбежал? – Томми выпускал пар как мог.

– Прости, – Аксель замолчал на минуту. Говорить было сложно, вспоминать еще сложнее. Голова была абсолютно против. – Нет, я вообще забыл про него. Я просто ушел. В отрыв? В разнос? Позвонил Арни и тот достал всё, как тогда. Помнишь, Арни?

– Ага, гандон-наркоман.

– Да-да. Кажется, он перебрал, и мы его хоронили. А может это глюки были.

– Заткнись. Честно, не знаю, что делать. Следить за тобой, как несколько лет назад – я не могу.

– А ты и не следил. Ты участвовал.

– Я был рядом, так или иначе. А сейчас все иначе.

– С одной стороны да, с другой стороны нет. Я снова один, мне снова отвратительно, я снова не знаю, что делать.

– Но, а у меня по-другому! – вспыхнул Томми. Но он всегда так, дай ему пять минут позлиться, а потом снова станет заботливой мамашей. – У меня семья. Работа. Брат, я искренне хотел бы тебе помочь. Но ты сам должен этого хотеть. Да даже если я прикую тебя к кровати, сам сяду рядом с битой и буду сидеть сутками – ты или найдешь способ слинять, или просто подохнешь с тоски и одиночества. И я не шучу. Такие случаи в мире уже бывали. Человек просто отказывался жить и тихо помирал.

– Я хочу. Или нет? Не знаю. Сложно, а голова совсем не варит, – слезы наворачивались на глаза. – Я хочу уметь менять время. Я хочу, чтобы все можно было изменить. Все можно было переиначить, – на последнем слове в горле появился ком. – Переиграть, пережить заново. Загрузить сохранение. Переместиться в прошлое. А хер там плавал, дружочек. Поэтому, то, что я хочу – невозможно. А другого на уме нет. Такие дела.

– Понимаю…

– Нет, – резко и громко перебил его Аксель

– Заткнись, щас как… – Томми задрал руку вверх, как если бы хотел удалить друга. – И слушай. Тебе стоит это «другое» придумать и чем быстрее, тем лучше. Еще один такой загул ты, может, и протянешь, но клянусь, последующий тебя просто убьет. Так или иначе. Наркотики или барыга лицом об асфальт – не суть.

– Ага.

– Может реабилитация? Ну, центр реабилитации.

– Мы же там были.

– И мне помогло.

– А мне нет. С чего бы во второй раз поможет? – за весь диалог, Аксель так и не посмотрел, и не посмотрит другу в глаза. Взгляд был уставлен в самый темный угол комнаты. Так было проще. Физически и морально.

– Тебе надо что-то менять. Работу, дом, образ жизни. Вообще всё. Просто, чтобы голова была занята, условно, тем, какой коврик в ванну выбрать, а не мыслью, где взять наркоту и получить в табло.

– Возможно.

– Я дам денег на первое время.

– Спасибо, но у меня есть.

– Я дам денег на второе время.

– Это ты так в меня веришь, что с первого раза не получится? – Аксель попытался отшутиться.

Томми его проигнорировал и продолжил.

– А на что ты закупался в клубах?

– Ты меня знаешь, я умею втираться в доверие и находить друзей на вечер.

– И подруг…

– Нет, в этот раз нет. Я не собираюсь…

– Да я понял, расслабься.

– Дай-ка куртку.

– Это чья-то? Спёр у кого-то?

– Она мне её подарила. Я такое не потеряю. Ни за что.

Аксель взял протянутую ему джинсовую куртку и с трудом начал елозить по карманам. В одном из таком карманов он вытащил клочок бумаги. На бумаге цифры. Набор цифр обозначал номер.

5

Побитый парень зашел в кафе. Отряхнул голову и куртку, которые были в каплях дождя. Синяки и ушибы на лице были легко замазаны чем-то из женской косметички, но некоторые припухлость и прищур левого глаза, она скрыть не смогла. Аксель пробежался взглядом по столикам. За одним из таких занятых, он увидел того самого человека, который встретил его у входа в офис, где было радио его друга. Тот же серый балахон, только снят капюшон. Волосы седые, в целом короткие, но есть ежик на темечке. Да и на вид ему действительно было плюс-минус пятьдесят, но в нынешних реалиях могло быть и сто пятьдесят.

Это не было похоже на встречу двух бандитов на нейтральной территории, как в фильмах, но нутро Акселя хотело чуть поднять себе настроение и разыграть сценку. Он огляделся еще раз и, как бы между прочим, пошел в сторону будущего собеседника. Тот смотрел на это выжидающе и … непонимающе. Не то, чтобы ждал какого-то подвоха, скорее хотел быстрее начать и быстрее закончить. Как будто куда-то торопился.

Акс сел на столик рядом и кивнул. Его не поняли и смотрели как на дурака. Так продолжалось секунд тридцать, пока Аксель не понял, что эти «игры» интересны только ему.

– А что это было то? – спросили у Акселя, когда тот таки подсел.

– Да хотел себе настроение поднять. В шпионов поиграть, а вы не подыграли.

– Прошу прощение, возраст не позволяет, да я и не понял, что это было.

– Ладно, сглупил, виноват. Тогда к делу? Вы мне сказали, что можете … чем-то помочь? Честное слово, я бы даже не попытался с вами связаться, но дал обещание, что возьму себя в руки и найду способ все исправить в своей, катящейся под откос, жизни.

– Люблю честность, но у меня есть отвратительная черта считать, что если человек делает что-то из-под палки, то никому не будет от этого пользы. Все должно идти изнутри. По доброй воле. Понимаете?

– В каком-то смысле, я и сам такой. Ну, тоже так считаю. Это ведь логично. Что нужно не подчинение, а согласие, солидарность что ли. Но если я вам скажу, что человек может не знать, чего он на самом деле хочет? Меня нынешнего это оправдает?

– Вот так? С места в карьер? – ухмыльнулся собеседник.

– Ну, я немного пригубил перед встречей. Последнее время, мои день, утро и ночь – это существование на алкоголе и препаратах, а слезать нельзя. Сразу. Постепенненько.

Акселя немного начало вести из-за выпивки на голодный желудок. Поэтому сначала он, а затем и собеседник заказали по порции ланча. Разговор длился минут пятндацать о том, да сём. Никакой конкретики. Вито, а именно так звали человека напротив, смог обуздать рьяный настрой парня и увлечь его диалогами о разном. Пока Аксель не закончил трапезничать и не вспомнил, а зачем он вообще сюда пришел.

– Так, а вы что хотели сказать? Еще тогда, в первую встречу.

– Это будет длинный разговор, наверное. Но перед ним, не менее длинный мой монолог. Вы в состоянии воспринимать информацию или может лучше перенести встречу на другой раз?

– Нет, я поел, мне стало лучше. Сонно, но я вполне понимаю, что и как, – Аксель, с видом довольного кота, ворочал последнюю картофелину по тарелке.

– Хорошо. Начну издалека. Не перебивайте, даже если покажется, что я «иду не в ту степь». Уверяю, в конце вы и сами все поймете.

– Нет проблем.

– Вера. О ней пойдет речь. Которую можно интерпретировать как синоним к слову "религия". Дело в том, что суть этой самой веры, изначально заключалась не в выкачке денег из прихожан, как это было перед кончиной такого целого «направления» как церковь, – на словах религия и направления, пилигрим показал пальцами кавычки. – Нет. Изначально была именно, что просто вера. Она была задолго до богов, не было крестовых походов, индульгенций и прочего бреда. Ты идешь охотиться на мамонта и просишь у «чего-то всемогущего», например, у корявого рисунка углем на стене своей пещеры, помощи, потому что даже с тем мозгом, как у обезьяны, было понятно, что мамонт зверь серьезный. И идти на него с острой палкой, пусть и вдесятером будет сложно. А где сложность – там опасность. Опасность – страх. Быть убитым, например. Ты можешь полагаться на себя и свое племя, но… – Вито решил не продолжать это предложение, посчитав, что смог и без последних слов, намекнуть на искомую суть.