Толстый и жирный

В тёмном углу комнаты прячется он. И выходит на свет только тогда когда ему вздумается. Шуршустик, шуршустик, шуршустик. Все озираются, друг на друга как будто увидели его. Ох, если вам когда-то придётся повстречаться с ним, вы его не забудете. Его морда выглядывает на тебя из-под предметов, из под картин, но находится там, где никто никогда не найдёт. Он сам придёт, если этого захочет.

– Шуршустик, я видел тебя – прокричал толстый. Его пухлое тело, и лысый затылок взмокли и отражали свет ночной лампы. Он явно был трусоват, и боялся его больше всего на свете. Но было ещё кое-что, чего он боялся, но пока я вам этого сказать не могу. Несмотря на свой средний возраст, он по-видимому, был больным. Если точнее то ему не хватало воздуха в лёгких, и он задыхался довольно часто, если шёл достаточно долго, или видел что-то страшное по телевизору. Несмотря на его одиночество в дверь постучали. Он подошёл к двери открыл её, и, задыхаясь спросил: Не мог прийти по раньше?

Ещё более толстая фигура зашла в помещение, и затем произнесла: Что ты опять его видел?

– Да жирный опять.

На голове у жирного была шапка скрывающая его седину и преклонный возраст. Хотя обвислое и крайне непривлекательное тело не скрывала майка он по-прежнему её носил, и считал что выглядит в ней нормально – Шуршустик снова у меня в квартире, я начинаю думать что скоро покажется его морда.

– Не беспокойся толстый вместе мы с ним справимся – Жирный подошёл к нему и поцеловал его в лоб, видимо для того что бы тот успокоился.

– Проходи, не стесняйся – сказал толстый, он немного отдышался прежде чем сказать следующее: Я думаю нам его не одолеть, он слишком хитёр. Толстый сказал это тихо, погладив свой большой живот, а затем вытер взмокшее, и чересчур серьёзное лицо.

Жирный прошёл в комнату и увидел ночную лампу, после чего сказал – Вот здесь ты за ним и наблюдаешь?

– Да – сказал толстый – здесь. Здесь я его впервые видел. Шуршустик не даёт мне покоя сегодня весь день, поэтому я тебя и позвал. По правде говоря мне некого больше звать.

– Он всегда дышит так громко, карябая своими когтями пол и потолок, но есть у меня одно средство против него – сказал жирный и достал пистолет.

– Его нельзя убивать – сказал толстый ковыряя в носу – Ты же знаешь он это весь мой мир.

– Я не собираюсь его убивать. Знаешь толстый я видел всё, что видел ты. Я боюсь его не меньше чем ты.

Толстый посмотрел на себя в зеркало, но в темноте ничего так и не увидел.

– Я хочу, что бы он сам себя убил – сказал жирный, громко и воинственно.

– Ты с ума сошёл? Ты же знаешь, что он этого никогда не сделает.

– Сделает.

Толстый на мгновение задумался затем присел рядом с жирным, и погладил его руку – Прошу не надо этого делать жирный.

– Надо – сказал жирный – Он тебя совсем извёл.

– Но если ты это сделаешь, что мы будем делать дальше? Чего мы будем бояться? И чего ждать в темноте ночью?

– Знаешь – сказал жирный – Представь, что это был сон, и его никогда не было. Как будто шуршустика не существовало.

– Не могу.

– Так надо толстый, так надо.

– Нет – сказал толстый – Я лучше застрелюсь или застрелю тебя, чем позволю сделать это.

– Валяй толстый, но ты подумай перед этим, хорошо подумай, кто сейчас ближе всего к смерти, ты, я или он.

– Он – сказал толстый – он всегда хотел умереть. Шуршустик, шуршустик, шуршустик.

– Не кричи – сказал жирный.

– Я его увидел. Увидел его морду, боже до чего мне страшно жирный.

Вдруг толстый ощутил себя в одиночестве, он не увидел рядом с собой никого, и перестал бояться.

Забыл вам сказать что толстый был персонажем очень колоритным, и боялся больше всего даже не шуршустика а того что его просто не существует. А ещё он боялся, что жирного тоже нет, но есть он толстый и жирный. Когда толстый и жирный понял, что нет никого, он взял в руки пистолет. Послышался выстрел. Потом тишина, вечная и всепоглощающая.

Тела

– Куда делось тело, которое я проткнул вилами?

– Я не знаю, а о ком вы вообще?

– Вы не знаете, может, вы попытаетесь вспомнить?

– Вспомнить? – медленно сказал мужчина, задумавшись надолго, и по его глазам было явно видно, что он немного растерян.

– Да, вспомнить, по правде говоря, вас не должно здесь быть, – человек с вилами серьезно всмотрелся в мужчину, а затем добавил, – но раз вы тут, вы должны что-то помнить.

– Но, к сожалению, это не так.

– Повторяю еще раз: куда делось тело, что я проткнул?! Я всего на пять минут отошел, а его уже нет! Куда вы его дели?

– Куда я его дел? Зачем вы проткнули тело?

– Я поставил метку. Это моя работа. У каждого тела есть свое место, у мертвого, разумеется… Впрочем, и у живого – тоже. Мне надо было отойти, а теперь я даже не знаю, куда оно делось. Вы стоите тут, значит, вы должны знать, что случилось с телом.

Ночь стояла темная, поэтому не было видно лиц и нельзя было определить, во что был одет человек.

– Не важно, почему я здесь стою, это вас не касается. Что вы делаете с телами после того, как проткнете?

– Иногда сжигаю, но в основном хороню на кладбище в определенном месте. Я не могильщик, но что-то в этом роде. Впрочем, у меня нет названия.

– И много вы зарабатываете на этом?

– Я не зарабатываю на этом, здесь другие законы. Куда делось тело, отвечайте!

– Если бы знал, ответил.

– Откуда вы взялись вообще?

– Вас это не интересует, мне кажется, вас интересуют только тела.

– Одно тело, которое вы украли или спрятали. Я не могу с вами разговаривать долго, у меня еще куча работы.

– Ну, так занимайтесь своими делами.

– Может, и займусь, да только вы мне мешаете. Тело надо найти в любом случае.

Человек бережно вытер вилы тряпкой, после чего воткнул их в землю рядом с собой.

– Зачем?

– Моя работа…

– Я понял, но подумаешь – одно тело, что будет, если оно потеряется?

– Я могу потерять работу. Для меня каждое тело важно. Повторюсь, у каждого тела своя история, и каждое тело требуется в особом месте, я определяю это место. А если не будет тела, место, где оно должно быть, будет пустовать.

– И что?

– Да, ничего, так быть не должно, если бы я закрывал глаза на каждое тело, которое потерялось, я бы уже тут не работал. Поймите, я уже работаю тут достаточно давно. Мне нужно это тело. Вы или помогаете мне, или убираетесь прочь.

– Я не могу. Я не знаю, куда мне идти.

Луна вышла из-за туч, осветив кладбище вместе с разговаривающими людьми. Напротив человека с вилами стоял голый мужчина с окровавленной отметиной на груди. Могильщик увидел его и не смог скрыть удивления на своем лице.

– Так это вы – мое тело. Но я, же щупал пульс, вы были мертвы.

– Наверное, я ничего не помню, только грудь немного болит и спина.

– Выходит, я вернул вас к жизни! – По голосу могильщика было видно, что он чем-то недоволен.

– Может быть, и что мне теперь делать?

– Я вам скажу: для этого я и здесь. Я найду вам место. Только не дергайтесь, ладно.

– Что вы хотите сделать?

– Убить вас, вы должны быть мертвы.

– Я не позволю вам сделать это.

– Мне тут живые не нужны, я все сделаю быстро, убивать людей мне не впервой, как это ни странно. Если живой человек попадает сюда, значит, он заслужил смерть, и значит, я должен его убить. Я не палач, а всего лишь работник кладбища. Все здесь должны быть мертвы, кроме меня.

– А что будет, если я останусь жив.

– Довольно, это пустой разговор, стойте прямо, я проткну вас вилами.

– Вы уже делали это, я же прав?

– Тогда я только пометил ваше тело, а сейчас убью вас ко всем чертям.

– И все же я постараюсь избежать этого, прощайте!

Голый мужчина старался бежать как можно быстрее от человека с вилами, но тот лишь прокричал:

– Не убегайте далеко, будет только хуже, если я вас не убью, то они это сделают точно.

Мужчина бежал, так и не поняв, о ком идет речь, обернувшись, он уже не видел ни человека с вилами, ни места, где они вели разговор. В голове проносились совершенно разные мысли, в основном о живых, которые умирают здесь от руки могильщика. Мужчина перестал бежать, когда увидел первый фонарь на кладбище, который осветил ему путь, хотя бы приблизительно давая картину этому месту. И он увидел могилы, из которых торчали руки, и они двигались медленно, распихивая землю. Это были мертвецы, которые выбрались из-под земли, чтобы забрать его с собой. Они окружили его, их было много, и каждый кричал что-то неясное, нечленораздельное. Слова было нельзя разобрать, но не это сейчас его волновало, а то, что будет, когда его тело попадет к ним в руки. Через несколько секунд послышался уже знакомый голос.

– Видишь, что ты наделал, они встали со своих могил из-за тебя, потому что ты не дал мне закончить то, что я начал.

– Они меня убьют?

– Ты и так уже мертв, ты такой же, как они, разве не видишь, ложись в могилу, я присыплю тебя землей.

– Я не такой, они ничего не соображают, они хотят лишь моей смерти.

– На них нет одежды так же, как и на тебе, они сейчас стоят на кладбище так же, как и ты. Они были мертвы и ты тоже, я-то знаю, я проткнул тебя насквозь, посмотри на свою рану, она вся в крови.

– И болит до ужаса.

– Ничего, скоро пройдет. Лучше не усугубляй, перестань убегать, и пойдем со мной, я приготовил для тебя место.

– Какое место?

– Возле березы. Какая разница? Там тихо и спокойно, будешь спать, сколько влезет, а поздней ночью, то есть сейчас, когда моя смена заканчивается, будешь разговаривать из могилы со своими соседями, тут в твоем распоряжении все кладбище. И никто не будет тебе мешать. Согласен?

– А что, если нет?

– Тогда они тебя растерзают. Думай быстрее. Они уже почти возле тебя.

– Хорошо, давайте.

Человек с вилами издал какой-то странный крик, на неясном мужчине языке, и мертвецы опять пошли к себе в могилы.

– Теперь все будет по-другому.

– А как же моя старая жизнь?

– Ты ведь ее не помнишь, верно?

– Как странно: если я ее не помню, значит, я в аду?

– Ад закрыт уже очень давно, там не осталось места, так что все грешники попадают в рай, только живется им там несладко. Вы – грешник, можете мне поверить, раз попали сюда и теперь ваше место здесь.

– А что с другими, которые вели правильный образ жизни?

– Они живут в раю, как на Земле, а вы будете лежать тут, – человек с вилами показал на открытую могилу, – вместе с другими грешниками. Все не так плохо как кажется, поверьте, вы быстро привыкнете, ложитесь, я закидаю вас землей.