– Вот и хорошо. С завтрашнего дня, до окончания майских праздников начинается усиленный вариант несения службы. Задействован будет весь свободный от дежурств личный состав нашего отряда, и кто находится в нашем подчинении, на мероприятиях в районе. Вас я тоже распределил, тут по месту, в райцентре.

Кирилл поинтересовался:

– Проверка сильно лютовала?

Тихонов тяжело вздохнул.

– Одно радует, что на время усиления, по Чечне режим «стоп-колеса». Так, что немного отдохнем от них.

– А Веня, что? Останется на блокпосте, до окончания праздников?

– Нет, Вениамина поменяем через два дня. Туда направим сотрудника МОБ⁵⁴. Он уже вчера мне звонил, интересовался на счет смены. Жаловался, что скучно ему там. Ладно, вы в отдел пойдете?

Степаныч поднялся с кровати и стал натягивать штаны.

– Да, сходим. Обещали помогать. Ну-ка пойдем, Дмитрич, на улицу, пошепчемся.

Тихонов и Степаныч вышли из кубрика. Кирилл, молча, напяливал камуфляж. Валера Куценко лежал на кровати, смотрел новостную программу по телевизору. Во время разговора он не проронил и слова. Через пять минут вернулся Степаныч, открыл баклажку с водой и сделал несколько больших глотков.

– Собрался. Пойдем.

Они вышли во двор отряда. Кирилл закурил сигарету и с прищуром уставился на Степаныча.

– Ты, что это с Тихоновым секретничал?

– Да так. Обрисовал ему вкратце ситуацию по личному составу и вчерашнюю информацию, чтоб «левых» вопросов потом не возникало.

– Ты про Куценко?

– И про него в том числе.

Степаныч ткнул пальцем в грудь Кирилла.

– Короче, Дмитрич дал негласное «добро» заниматься сбором информации по бандгруппе Дадашева, но слезно просил нам ни куда самим не влезать. Если получили информацию, молодцы. Передаем ее «фейсам» или местным «ментам». Но самим – никакой самодеятельности. У наших отцов-командиров одна задача, вернутся домой тем личным составом каким прибыли. Им здесь наши подвиги не зачем. Ладно, пойдем.

Кабинет группы по борьбе с НВФ в райотделе был закрыт. Кирилл открыл дверь ключом оставленным Валентином, присел за стол с компьютером. На столах все оставалось на прежних местах, после его ухода. Значит никто сюда вчера больше не приходил. Потер припухшие глаза, осмотрелся по сторонам и набрал номер на «мобильном».

– Привет, Кирилл! Как самочувствие? – ответил голосом Костика телефон. Он был на удивление бодр и весел. – Лечить вас не надо? Я буду «дома» после обеда, если, что заеду.

– Нет, спасибо, все нормально.

– Ну и замечательно. Ты, что-то хотел спросить?

– Да. Хотел уточнить один вопрос по вчерашнему разговору. Умар знал о перехваченных вами, по спутниковой связи разговорах?

– Конечно. И не только. Я поделился с ним и о том, что было в самом разговоре.

– Понятно. И еще. Мне вчера местные опера́ проговорились, что четыре месяца назад задержали двух пособников. Ты вчера ничего нам не рассказывал. Это, по все той же теме?

– Ну, дружище, извини. Да, был такой «хабар»⁵⁵. Как раз перд моим приездом. Их в начале апреля уже осудили. По-моему, дали по пять лет общего режима. Снабжали продовольствием, вещами банду Дадашева. Ты у Умара поинтересуйся, у него на них дело было заведено. Я смотрю тебя, заинтересовала моя информация и начал работать?

Костик рассмеялся.

– Ладно, хлопочи там. Про мою просьбу не забывай, – и отключил телефон.

В это время в кабинет зашел Жора.

– Ты уже здесь? «Красаучик»!

Он поставил автомат в угол.

– А где остальные? – спросил, пожимая руку Кирилл.

– Умар с Вальком должны скоро приехать. Утром рванули по району, кое-какую информацию проверить. Ты, что сидишь, скучаешь? – Жора подошел к столу, где расположился Кирилл, включил компьютер. – Запоминай пароль.

Жора стал открывать файлы на мониторе.

– Здесь списки судимых за участие в НВФ…, это ориентировки на «бойков», по всей Чечне…, это, ответы на запросы. Короче, разберешься.

Он достал из металлического сейфа две тяжелых папки, положил на стол возле Кирилла.

– Это папка с неотработанными запросами, сводками, справками. Будет время, подготовь ответы. Образцы в «компе» уже набиты. Берешь, отвечаешь по шаблону, распечатываешь. Один экземпляр подкалываешь в папку с отметкой «Ответы». Второй – в папку «На подпись» складывай. Умар потом завизирует у начальника и зарегистрирует.

Работа была привычной, но своеобразной и интересной. Первые часы Кирилл пристально прочитывал запросы, о нападениях, взрывах, девушках-смертницах, пропавших людей, неопознанных трупах. Потом азарт немного угас и, к обеду, на краю стола лежала внушительная стопа распечатанной бумаги. Папки с запросами и ориентировками заметно уменьшились. Жора, молча, сидел за компьютером, уткнувшись в монитор, обложился делами оперучета. Что-то печатал, расшивал и снова сшивал толстые папки.

– Пойдем, воздухом подышим, – уморившись предложил Жора.

Они вышли на улицу, подошли к курилке. В беседке стоял Умар, курил тонкую сигарету. Они поздоровались.

– Как прокатились? Есть, что интересное?

Умар покачал головой, щелчком отправил горящий окурок в урну. Дождавшись пока докурят Жора и Кирилл, они вернулись в кабинет.

Подойдя к столу, за которым расположился Кирилл, Умар с удивлением посмотрел на объем проделанной им работы.

– Ого! Впечатляет. Учитесь, как «временщики» работают! Такими темпами за пару дней мы все «хвосты» спишем.

Кириллу показались в его словах нотки сарказма.

– На сегодня прекращай с запросами. Мне это еще сегодня на подпись нести.

Он взял стопку бумаг, достал регистрационный журнал с сейфа и вышел из кабинета. Примерно через час он вернулся, бросил журнал на стол Жоре.

– Возьмешь потом журнал и внесешь номера в опись.

Кирилл посмотрел на сразу сделавшееся печальное лицо Жоры.

– Оставь мне. Я и номера впишу, и опись составлю, – предложил Кирилл.

– Хорошо. Спасибо.

Он вновь обратился к Жоре.

– Дождешься, Валентина из прокуратуры и, после обеда, выдвигайтесь в Грозный. Тимур вас направляет в город, на усиление. Выезд автобуса от отдела в пятнадцать часов.

Жора спокойно кивнул головой. Видать такие мероприятия, были для них привычными.

Умар спросил Кирилла:

– Ты никуда не спешишь? Поехали, пообедаем.

На знакомой «Приоре» они подъехали к небольшому кафе, расположенного возле автозаправочной станции на краю села. Из посетителей в кафе больше не было и, с какой скоростью их обслужили было видно, что Умар посещает это место регулярно. Они прошли в крайнюю кабинку, с окном через которую, просматривалась заправка и стоянка с автомашиной. По его совету, Кирилл заказал себе чеченские галушки, жижиг- галнаш и зеленый чай. Первое время они молчали, уткнувши носы в тарелки.

– Как вам здесь? Привыкаете? – наконец-то поинтересовался Умар.

Кирилл, с сожалением оторвался от приятного поглощения пищи, аккуратно отложил недогрызанный мосол в сторону и кивнул головой.

– Места у вас здесь красивые. Особенно горы впечатляют. Я раньше гор совсем не видел.

– Да, красиво, – согласился он, – могло быть еще красивей. Если б не война. Я ведь родился в этом районе, все детство здесь прошло и помню, как раньше было. А сейчас, не сравнить, полная разруха.

– А сейчас, где живешь.

– Моя семья в Грозном. Жена, двое детей. И работал я там, начальником отделения по имущественным преступлениям. Полгода назад сюда перевели.

Кирилл промолчал, зная о причинах перевода, но решил об этом пока разговор не поднимать.

– И ты, что каждый день ездишь в город?

– Нет, не всегда. Я снимаю небольшой домик, в основном ночую там.

Умар прикурил тонкую сигарету, подвинул пепельницу на центр стола. Кирилл допил чай и тоже закурил.

– Мне к тебе будет просьба, Умар.

Тот вопросительно взглянул на него.

– Хочу полистать пару ваших дел. Литерное, по НВФ, и дела по выявленным четыре месяца назад пособникам Дадашева.

Умар, задумчиво выпустил тонкую струю дыма вверх, продолжал смотреть на Кирилла. Через минуту он ответил, приняв какое-то решение:

– Ты уже знаешь об этом? Константин просветил? Хорошо. Ключ от сейфа оставлю в ящике своего стола. Только когда будешь знакомиться, дверь кабинета закрывай, на всякий случай. Нашему руководству не очень это понравится. Сам понимаешь.

Кирилл утвердительно кивнул головой.

– Ну, поехали в отдел?

Они поднялись из-за стола.

В этот день вновь побывать в отделе у Кирилла не получилось. Сразу, у кафе, ему дозвонился Степаныч и сообщил, что их разыскивает Тихонов. Умар довез его до ворот ПВД, предварительно обменявшись номерами сотовых телефонов.

В отряде Тихонов им сообщил, что сразу после окончания усиления, объявленного в часть майских праздников, ожидается очередная проверка штаба временной группировки по Чеченские Республики.

– Так, что мужики, садитесь и восстанавливайте конспекты по служебной и боевой подготовке. Будут проверять у всего личного состава, уже позвонили и предупредили. И еще. Необходимо каждому сотруднику КМ завести накопительные дела по закрепленным линиям. Тоже будут смотреть. Выучить ориентировки основных лиц, находящихся в розыске, места регистрации, родственные связи и так далее. Мне по макушке получать не очень хочется. Конспекты по СБП возьмите у Володи, дежурного.

Делать было нечего и, ворча, вспоминая всеми возможными и невозможными словами непечатной лексики «проверяющих», до вчера восстанавливали конспекты с приказами, нормативными актами, законами и положениями.

На следующий день, с утра, они заступили в оцепление, совместно с сотрудниками «местного» отдела, центральной площади райцентра, где проводился концерт, посвященный Празднику весны и труда. Перед огромной массой людей выступали творческие коллективы, исполняя зажигательные танцы, пели песни. На площади было шумно и весело. Только после вечерней поверки Кирилл ушел в отдел, изучая дела, оставленные Умаром. Он по несколько раз прочитал копии протоколов допроса задержанных пособников. Его одно удивило, что в протоколах допроса задержанных пособников, не было ни одного упоминания о братьях Барахоевых. Указывались другие члены банды, а о них, ни одного слова и даже намека. А ведь и слов Костика, Муса и Али Барахоевы принимали активное участие в составе бандгруппы и были на хорошем счету у Дадашева. У Кирилла создалось впечатление, что следователь это сделал умышлено. Было над, чем подумать. Или спросить на прямую, у Умара?

За время усиления они не встречались. Пользуясь возможности доступа к делам оперативного учета, файлам о деятельности незаконных вооруженных формирований в районе, Кирилл, без особых проблем, делая копии и распечатки из материалов, завел довольно солидное накопительное дело по закрепленной за ним линии. За предстоящую проверку он теперь не переживал.

На следующий день сменили Веню. Он долго рассказывал о жизни на блокпосте.

– Заняться там совсем не чем. Если за день проедет машин пять, это хорошо. И то ездят в основном местные, с дальних аулов и кошар. В основном или сено заготовленное, или баранов перевозят. Жаль, что сейчас не осень. На блокпосте мужики рассказывают, обожраться можно. Арбузы, сладкий перец, виноград! А так, скукота. Хорошо, что взял с собой водки полтора литра, но надо брать больше. Мою в первый вечер всю приговорили. Приходилось через местных доставать.

Веня загадочно расплылся в улыбке.

– Один чеченец помогал, он почти каждый день через блокпост проезжает, на «ГАЗели». Через него спирт заказывали. И берет недорого, цены не заламывает. Так, что кто следующий поедет, берите водки с собой побольше. Иначе с тоски здохнуть можно. И теплые вещи. Ночью там прохладно становится. Я почти все время в столовке просидел. Там DVDишник стоит, так я почти все мультфильмы пересмотрел. И консервов набирайте, особенно «сгухи»⁵⁶ и печенье, там это разлетается моментом. А мужики там стоят нормальные, сводный уральский отряд. Правда, у них через два дня пересмена. Другая партия отряда приедет. Да и еще…

Веня сделал угрожающе-серьезное выражение лица.

– Нас в первый день моего приезда обстреляли.

Все промолчали, лишь Куценко с усмешкой спросил:

– Обстреляли, наверное, из пушек? Или из гранатометов?

– Я серьезно говорю.

Веня насупился и надул щёки.

– Вечером, почти перед заходом солнца, часов в пять, с гор, что через речку. Я возле КПП блокпоста стоял, так пуля в нескольких сантиметрах от головы пролетела. Ей богу! И мужики мне говорили, что были до этого у них такие же случаи. Они перед заходом солнца, на той стороне размещения КПП, совсем не появляются.

Никто в очередной раз не обратил внимания на слова Вени.

По окончании усиленного режима несения службы в отряде ждали большую проверку. С утра весь личный состав наводил порядок в спальных помещениях и территории ПВД. В этот раз приехало аж целых три машины с «проверяющими», во главе со знакомым подполковником-штабистом. Незамедлительно прозвучал сигнал учебной тревоги. Прошлись по всем обозначенным огневым точкам в случае возможного нападения на расположение отряда, спрашивая тактико-технические характеристики автомата Калашникова и пистолета Макарова, уточняли сектора обстрелов. Получая различные вводные, бегали группами с носилками, перемещая условно раненых, тушил условные возгорания, таскали ящиками с патронами. Наигравшись в войну, было объявлено общее построение. Одна группа проверяющих, по списку, проверили наличие сотрудников отряда, в очередной раз осуществляла осмотр внешнего вида, наличие и исправность закрепленного оружия о защиты. Сверяли номера удостоверений и командировочных предписаний. Вновь спрашивали статьи закона, касающиеся применения оружия и обязанности доблестного российского милиционера. Другие проверяющие ходили по комнатам расположения, проверяли сумки и тумбочки с целью обнаружения неучтенных боеприпасов и не основательно припрятанного спиртного. Собрали тетради по служебной и боевой подготовке.

После всех построений, в помещении столовой отряда, Тихонов представил сотрудникам КМ их непосредственного куратора. Совсем молодой майор, с короткими, изогнутыми ногами, редкими рыжими волосами, свисающими сосульками на дынеобразной вытянутой голове. На невероятно длинной шее и выпирал неестественный кадык. Первоначально майор длительно и нудно посвящал в свою биографию и совершенные им подвиги за время пребывания в Чечне. Он периодически закатывал и закрывал глаза, как персонажи произведения Гоголя о вурдалаках и нечистой силы, а затем делился «боевым опытом» с вновь прибывшими «молодыми» опера́ми. Его внушительное количество планок различных медалей, прикрепленных к чистому камуфляжу, полученных им за время нахождения в Ханкале сразу вызвал у Кирилла стойкое отвращение и неподдельную зависть у Вени. Наговорившись и наслушавшись себя вдоволь, майор записал в блокноте фамилии сотрудников, закрепленные направления их деятельности на время нахождения в командировке и запросил заведенные накопительные дела, на время распустил оперативников, оставшись вдвоем с Тихоновым.

Сидя в кубрике и смотря на красное и злое лицо Степаныча, недовольство Куценко и Вени, Кирилл пришел к выводу, что не только он испытывает такую лютую неприязнь к происходящему.

– Лучше б я на блокпост сейчас уехал, чем участвовать в этом дебильном шоу, – причитал Куценко. – Так, до окончания командировки нас будут периодически ставить раком.

Все промолчали, понимая, что торг здесь не уместен. В отряде стояла суматоха. Кто-то из бойцов огневой группы уже перешел на крик, убеждая, что бросит автомат и вернется домой. В отряде стояла страшная суматоха.

Через два часа Тихонов вновь созвал их в столовой. Майор-куратор с важным видом сидел за столом, поглаживая свои слипшиеся волосы.

– Капитан Старков, кто?

Кирилл поднялся из-за стола. Майор поднял накопительное дело и обратился к Тихонову:

– Серей Дмитриевич! Скажите, чем занимаются ваши оперативники? Вы уже две недели находитесь здесь. А еще, неделю назад, я по телефону давал вам указание и рекомендации. Завести накопительные дела, каждому из сотрудников, закрепленных за определенной линией. И что я наблюдаю? Дело за основным и важным направлением, а именно по борьбе с незаконными вооруженными формированиями имеет такой, мягко говоря, плачевный вид. План составлен формально, не отражены основные и точные направления деятельности, чем конкретно должен заниматься ваш сотрудник. В деле, кроме списков, судимых за участия в НВФ и ориентировок на лиц, участников бандгрупп, другая значимая информация отсутствует. Нет графика проверки домовладений лиц указанной категорий. Почему не отрабатываются соседи на предмет выявления их возможного появления? Это самое главное в оперативной работе, тем более на территории Северного Кавказа. Необходимо работать с населением! Проверять лиц кто закупает продукты в больших количествах. Может они занимаются снабжением боевиков. Не состоялась ни одна встреча с врачами и заведующими аптеками. Боевикам, помимо питания необходимы медикаменты, получение медицинской помощи. Товарищ капитан, – он обратился к Кириллу. – Почему в вашем накопительном деле отсутствуют схемы связей боевиков и их родственников? Они же с кем-то общаются? Нет фотографий домов с возможными подходами и отступлениями. Ни одного развернутого рапорта о проделанной работе. Садитесь.

Кирилл опустился на стул.

– Берем следующее дело. Майор Шишкин кто?

Степаныч медленно поднялся, оперся руками на стол.

– Петр Степанович, скажите, а вы у себя дома в отделе также занимаетесь работой? Вы я, смотрю здесь самый старший по возрасту, и я думал, сначала, самый опытный из сотрудников. Видно я ошибся. Скажу честно, если б мои подчиненные, по моему постоянному месту службы так относились к работе, я бы давно с ними распрощался. У меня принцип такой. Может и вам пора уйти на пенсию? К работе необходимо относится добросовестно, а не как вы, спустя рукава. Можете садиться.

Степаныч медленно сполз на свое место.

Майор еще быстро пролистал тонкие дела Куценко и Ноздрева, бросил их на стол.

– Про другие дела вообще говорить ничего не буду. Их состояние ужасное. Товарищи офицеры! Говорю вам честно и без утайки! – майор вновь закатил и прикрыл глаза. – Если вы приехали сюда просто провести время, то у вас это не получится. Здесь вам не курорт или дом отдыха. Вы приехали сюда работать, и я вас заставлю. Хотите вы этого или нет. Наша, оперативная работа в Чечне, основополагающая. Только от нашей активности и усердия зависит, как быстро мы расправимся с бандформированиями.

Майор вновь обратился к Тихонову:

– Серей Дмитриевич? На сегодняшний день оценка вашей деятельности – неудовлетворительно. Даю вам трое суток навести порядок в делах. Если в ходе следующей проверки мои замечания будут не устранены, я поставлю вопрос о вашей компетенции в должности начальника криминальной милиции временного отряда. Тогда будет подготовлено письмо на начальника УВД вашей области с просьбой замены. Вам все понятно?

Тихонов, играя желваками скул, молча, кивнул.

– Тогда я вас больше не задерживаю. Товарищи офицеры! Все свободны.

Вчетвером они, разобрав свои дела, вышли на улицу.

Во дворе двое из команды «проверяющих» складывали набитые объемные сумки и упаковки в багажные отделения своих машин.

– Сваливать собираются, – кивнув в их сторону головой, промолвил Кирилл. – Смотри, как мародеры после разрушений. Вот крысы!

В кубрике, после того как командир отряда проводил выехавшие из ворот машины, Кирилл бросил свое накопительное дело на кровать.

– Что скажешь, Степаныч? Этот «гений сыска» столько задач поставил, до конца командировки не разгребешь. А тут три дня. Следующую такую проверку мы не вытянем. И это, что в каждом отряде такая ситуация? Тихонова жалко, нормальный мужик.