– Да?! Ага! Посмотрел бы я на вас, как бы вы себя повели в моём положении! – неожиданно выкрикнул Сергей невесть кому и почему-то глянул вверх, в грозовую темень неба.

Моментально воздух разорвал оглушительный грохот. Краски всех предметов в один момент исчезли. Вспышка яркая, белая, буквально все что было вокруг выкрасила в белый цвет. На миг буквально всё вокруг потеряло форму, лишившись своих теней. Молния шарахнула прямо над Сергеем. Втянув голову в плечи, он попытался вскочить.

– Ох ты, чёрт! – непроизвольно вырвалось у Сергея.

Все: море, тучи, пальмы, песок – всё опять стало белого цвета. Окружающее пространство, воздух – разметало в клочья неимоверной силы сухим треском. Словно на небе Творец разрывал какую-то гигантскую холщовую тряпицу. Это был второй, сильнее прежнего электрический разряд. Оглушительной силы сухой звук впечатал Сергея лицом в песок. На этот раз он сам вжался в песчаный грунт, как делает эта большая глупая австралийская птица Страус, словно пытался спрятаться в глубине песка от гнева Господа.

– Господи! Да что я такого сказал? – контужено простонал Сергей.

На зубах снова захрустел ненавистный песок. Сплёвывая песчинки и при этом облизывая губы, Сергей снова и снова доставлял себе в рот очередную порцию скрипучей песчаной смеси.

Уже скрипело в ушах, в голове! Уже противно скрежетали его мозги, как казалось Сергею. Всё больше распаляясь и злясь на ставший омерзительным песок, судорожно дергаясь как заржавевший дровосек из сказки «Волшебник изумрудного города» Сергей, наконец-то смог встал на ноги.

Мощные порывы ветра, беспрепятственно разгоняясь по водной глади океана, словно большие твёрдые ладони, подталкивали в спину и в зад Сергея, задавая ему направление в сторону пальм.

Белобрысая фигура, качаясь двигалась, откинувшись спиной назад. Он словно лежал на могучих струях воздуха. Издалека казалось, что Сергей даже не передвигал ногами. Он словно плыл по воздуху в сторону колоннады пальм. В сторону леса – который здесь, на острове, назывался джунглями.

«Приплыв» наконец к первой пальме, он устало облокотился на шершавый ствол. Жирные дождевые капли чувствительно щёлкали по спине и плечам. Снова боль. Пусть и не такая масштабная, как при ударе о валун, но всё же боль. Сергей, морщась, стенал:

– Господи! Ну, зачем?! За что?! Почему мне постоянно так больно?! Сколько мне ещё терпеть? – помолчал.

– Ну, чего Ты мучаешь меня? Ну, чего Тебе стоит, ну, убей меня прямо сейчас! Прошу Тебя, Господи!

Рядом, в миллиметре от носа Сергея, просвистел зелёный кокос.

Мысль пулей прошила напуганный мозг: «Вот чёрт! Эти чёртовы орехи расшибут мне голову!» В метре от него шмякнулось на песок второе ядро молодого неспелого кокоса. Сергей суетливо отпрянул от пальмы, поглядывая вверх и охая, хватаясь за живот, как мог, побежал в чащу джунглей.

Лицо его кривилось в плаксивой гримасе каждый раз, когда он перепрыгивал через буераки или переползал через толстенные, просто гигантские корни исполина – тропического дерева Тетрамелес. Корни эти, словно толстенные, ожиревшие щупальца титана-осьминога, туго оплетали камни и валуны. Сергею приходилось взбираться сначала на валун, а там ещё перебираться через разбухшие многометровые корни этого чудного дерева.

Куда он тащился, зачем полз, пыхтел с натуги – этих мыслей в голове Сергея не было. В его мозге было пусто, как в комнате без окон по больничному стерильной с белыми стенами. Он двигался уже на четырёх точках, как новорождённый младенец. Стоя на четвереньках, закидывал свои руки на препятствие, вползал телом, а потом подбирал ноги. Этакий великовозрастный шестимесячный «малыш-переросток». Взрослый телом – умом при этом не отличался. Больше часа вот так механически полз он несмышлёным человечком по джунглям, и только сейчас его мозг посетила первая мысль:

«Пальмы? Э-э-э-э…? Хм?»

Он мысленно спросил сам себя: «А, что пальмы?» Немного промолчал в голове. «А! Пальм рядом больше нет!» – очнулся Сергей. Кокосовая опасность миновала.

«Приборы слежения» – органы чувств, все остальные детали био-скафандра обесточились. Транспортное средство передвижения Души в этой реальности – Тело едва слышно гудело, словно ток в трансформаторной будке. «Робот» замер, как вкопанный. Медленно, обессилено завалился набок на землю. Из правого глаза покатилась слеза, смешиваясь с дождевой водой на лице. Его вдруг прорвало. Сергей зарыдал. Словно какой-то вышедший из строя массивный агрегат колотило и трясло на бешеных оборотах так и рыдания сотрясали обессиленное тело Сергея.

Кругом непролазная зелёная чаща: зелёная трава, позеленевшие стволы деревьев, даже земли не было видно, вся она покрыта зелёными листьями и кое-где из-под них выбивался мох всё того же зелёного цвета. Внушающий покой и умиротворение зеленый цвет (по мнению психологов) обступил Сергея со всех сторон. Профилактическое действие зелёного – сейчас совсем не действовало на него. Необъяснимый страх, неподконтрольное чувство паники вернуло в окружающую его реальность. Тотальный страх опять навалился на него. Сергей не отдавал себе отчёта, он словно одичал – по-звериному мотал головой из стороны в сторону, ожидая нападения из-за каждого дерева, из-под каждого куста и широкого тропического листа.

Организм, не выдержав такого нечеловеческого психологического напряжения, дал сбой – спазм дикой боли в животе скрутил Сергея. Охнув, он сложился пополам, уткнулся носом в прелые листья. Человек, терзаемый желудочными конвульсиями, извивался ужом, ввинчиваясь головой в перегной, в упавшие ветки, жухлые листья, траву. Разметав головой всю эту флору, Сергей потревожил фауну. Жучки, червячки, паучки, живущие в верхнем слое почвы этих земляных дебрей, вся эта кишащая живность кинулись врассыпную.

Спазм отпустил. Лицо его, густо вымазанное перегнившими листьями, похожее на камуфляж американского разведчика постепенно принимало блаженное выражение. Прислушиваясь, как затихает боль в животе, щекой он всё ещё продолжал медленно тереться о мягкую гниль почвы. Через пару минут Сергей затих.

Вывороченный ёрзаниями Сергея, из-под листьев, извиваясь точно таким же движениями, как минуту назад он сам, к носу его приполз большой, жирный белый червяк. Лицо передёрнула взметнувшаяся из живота волна отвращения. Но голод сильнее рассудка, Сергей взял пальцами склизкого червяка, стал рассматривать это извивающееся блестящее радугой существо.

Не в силах больше смотреть на всю эту божественную красоту переливов сопливого тела, зажмурился, и резким движением, засунул червяка в рот. Гримаса омерзения исказила страдальческое лицо. Рвотный позыв вывернул содержимое его и без того пустого желудка.

– Какой же идиот этот Санчес! Как это дерьмо может быть вкусным! – выпалил зло Сергей.

Он бешено плевался, запихнул в рот палец, вычищая язык и зубы от противной слизи. Звонко шлёпая скользкими ладонями себя по лицу. Ему мерещилось, что омерзительная слизь растеклась везде: по губам, по щекам, по лбу и глазам. Зайдясь в истерике, в порыве отвращения так увлекся, что стал колотить себя по щекам кулаками.

Остановился, когда снова почувствовал острую боль. Слёзы градом хлынули из глаз: от боли, от обиды, от страха! Вся эта свистопляска эмоций рвала на части душу Сергея.

Сидя на земле, он рыдал, выл, воздев лицо к небу. Постепенно лицо опускалось. Ниже и ниже. Пока голова совсем не повисла белым кочаном, меж костылей острых плеч.

Ливень всё не прекращался. С тоненьким свистом триллионы водяных крупных жемчужин, в просвет меж крон деревьев, долетали сюда и увесисто звонко щёлкали по листьям и белобрысой макушке Сергея.

С неба лились потоки воды, словно суша и море поменялось местами. Как будто Море было теперь наверху, и кто-то могучий кренил и переворачивал море, словно повар громадный чан, и вода стремилась вниз циклопическими потоками и струями. Вода всё лилась и лилась без остановки. Организм Сергея при этом продолжал выкидывать непредсказуемые фортели. Всё пространство вокруг было туго напитано влагой, а тело Сергея горело и жгло изнутри – от него пошёл пар. Теперь жажда иссушала всё нутро бедолаги.

Он подставил лицо дождю, хватал разинутым ртом жалящие дождевые капли, пытаясь напиться хотя бы ими. Влаги этой было мало, и доставалась она слишком больно. «Жемчужины» норовили ужалить точнёхенько в глаз. Сергей попытался пить воду с листьев, но его колотила нервная дрожь. Трясущимися руками он больше сбивал скопившуюся воду с листьев, так и не успев, как следует, напиться.

Дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Только что вода давила и гудела потоком, и вдруг дождь «выключили». Через мгновение первый луч солнца разлетелся множеством радужных бликов от хрустальной капельки воды на зелёном листе.

Всё ещё терзаемый жуткой жаждой, Сергей впал в полное отчаяние. Наждачная шкурка шершавого языка прошлась по пересохшим губам, успевшим уже потрескаться от солёной воды и солнца. Сергей произнёс:

– Господи! Как же дико хочется пить!

«Пить, пить, пить» – отозвалось дробными молоточками эхо в его голове. Вдруг он заметил, что дождь закончился, а шум воды

продолжался. Где-то вдалеке явно шумела вода. Он замер, определяя направление звука. У Сергея словно открылось второе дыханье, с ещё большим остервенением принялся раздирать заросли и лианы.

Он буквально выкатился кубарем на край огромной поляны, зацепившись ногой за торчащий из земли корень. От этого кульбита, от голода и усталости у него резко помутилось в голове. Потирая ушибленное плечо, «навёл фокус», делая чётче резкость своего зрения и картинки, что расплылась сейчас у него перед глазами.

Яркие, цветные, размытые пятна постепенно стали пейзажем потрясающего вида. Поляна вся залита солнечным светом. «Праздник цвета» с трудом можно было назвать земным. Сергей словно очутился в инопланетном мире, отечественного мультика про Алису Селезнёву «Тайна третьей планеты». Растительность изумляла своими причудливыми формами. Цвета неестественно яркие и очень разные. Некоторые кусты были даже фиолетового и синего цвета. По ярко-изумрудной траве разбросаны неестественно крупные соцветия цветов. Лепестки светло-жёлтые, белые, розовые, светло-голубые. Среди них ярко-красными точками всю поляну выпестрели крохотные алые цветочки.

Мириады цветочных бутонов и лепестков. Выражение «красочный фейерверк» очень походило для этой яркой картины. Остров празднично нарядился, как мог – ярко, во все цвета радуги, приветствуя своего долгожданного гостя.

Где-то высоко контрабасом «угукнул» птичий дирижёр, дал команду птичьему оркестру. И, невидимые птицы ждавшие появления Сергея, дружно запели, засвистели, весело зачирикали торжественно-приветственную мелодию. Неподалёку в изумруде травы светлым пятном раскинулся искрящийся кристалликами на солнце белый песок. Тут же была устремлённая ввысь отвесная белая скала и большие камни валуны у её подножия, о покатые бока которых разбивался миллионом бриллиантовых капель небольшой пресный водопад. Сергей молча, тяжело сопя словно дикий кабанчик, бросился к воде. Слёту вбежал в воду, упал, раскинув руки в стороны. Лежал в чистейшей воде и жадно пил, и пил, и пил. Вдруг в голове, вскинулась мысль – красной табличкой с белыми буквами: «Так! Стоп! Сразу пить много – нельзя!»

С трудом оторвавшись от воды, перевернулся на спину. Лежал на мелководье, медленно разводил руки и ноги в стороны, наслаждаясь «морем» пресной воды, постепенно замер с блаженной миной на лице.

Состояние эйфории прервал какой-то глухой звук. Сергей поднял голову, осмотрелся – звук не повторился. Он снова собирался было опустить голову в воду, в этот момент звук повторился ещё громче, чем в первый раз. Шумно с брызгами Сергей вскочил на ноги, завертел головой.

Никого и тишина.

Теперь, когда он услышал этот звук во второй раз, сомнений быть не могло, что-то, или кто-то в зарослях точно есть. Глухой звук он слышал отчётливо. Сергей медленно начал вышагивать кругами близ водопада, удаляясь от него всё дальше постепенно приближаясь к зарослям джунглей.

– Твою мать! Да, кто здесь?! Выходи! – психанул Сергей.

Стресс снова взметнулся адреналином в голове.

За последние сутки сознание его измученное обилием страхов уже с трудом справлялось с нагрузками. И сейчас оно просто вырубилось. Сергей весь превратился в бездумную механическую пружину. Мозг взял на себя инициативу – дал команду руками и ногам, первые бесстрашно растопырились, вторые чуть согнулись в коленях – Сергей присел, готовясь к нападению неизвестного.

– Ну, что?! Чего Ты там сидишь?! Давай! Нападай! – трусливо визжал, брызжа слюной Сергей, устремив свой пылающий взор в чащу джунглей.

Неожиданно у него за спиной послышался громкий шелест, завершившийся знакомым глухим «ухом»: «Ух-буб!».

Сергей зажмурился, вжал голову в плечи от столь близкого звука, резво обернулся и вслепую кинулся на этот пугающий «ух-буб». Тут же покатился по траве, споткнувшись обо что-то большое. Быстро вскочил на ноги и что есть силы, и ничего не видя перед собой, замолотил в воздухе руками. Секунда. Другая. Открыв глаза, Сергей автоматически махнул кулаками ещё пару раз и руки лишённые силы, повисли плетьми.

Опустил взгляд. У ног его лежала большая гроздь жёлтых бананов. Задев ветки и листья, она только что рухнула с пальмы. Тропический ливень и штормовой ветер потревожил перезревшие плоды, и они начали гроздями, падать одна за другой в поле зрения Сергея.

Лицо «героя» озарилось счастьем. Ноги при этом подкосились, он снова шмякнулся лицом в песок, едва успев выставить руки перед собой.

– Ура-а-а-а! Я спасён от голодной смерти! – плюясь от песка, смешно виляя задом, он приполз на четырёх точках к банановой грозди.

Трясущимися руками оторвал сразу два банана и чуть ли не со шкуркой, кусая большими кусками, запихнул бананы стремительно в рот. Жуя сладкую, пахучую банановую плоть, лёжа на боку, трясущимися руками тут же оторвал ещё парочку, уже спокойнее очистил их от кожуры и ещё спокойнее и по очереди сжевал их. Уняв приступ голода, Сергей принялся стаскивать все ветки бананов, которые видел вокруг себя под небольшой каменный навес в скале, рядом с водопадом.

 
                                                         * * *
 

Гость острова явно расслабился.