Пролог

Инв. номер 117—216, лист долговечной имперской бумаги, предположительно из книги Тримнака (Одноглазого) «Во имя Священной Империи».

… Когда все эти люди (я говорю о них как о людях, хоть некоторые из них и принадлежали к иным народам) отошли в посмертные миры, я вернулся к тому, кого называют Император, Хранитель Света, Единый во все времена. Зная, что он доволен моими действиями, я посмел задать вопрос:

– Теперь, когда дело сделано, позволено ли мне будет спросить Единого о Великом Собирании.

– Об Игре. Думаю, это название со временем станет предпочтительным.

Живой огонь в опоясывающих зал хрустальных трубках плясал, играя на Золотой Маске Императора. Тысячи и десятки тысяч по всей Империи погибли безвинно. Ценой невероятных жертв был стерт с чела земли Дараг, эта обитель науки и технического прогресса. Неудивительно, что я, Тримнак ат’Хир, особо уполномоченный при Императоре, жаждал узнать причины столь безжалостного приказа. И это не укрылось от Единого:

– Верно, мы должны открыть тебе истинные наши мотивы. Если, конечно, не хотим потерять столь ценного исполнителя, – улыбка тронула Уста Праведного Глагола: – Пусть будет тебе известно сокровенное… Гнев и злоба Черных Звезд обрушились на наш мир, еще до того, как он был завершен. То была эпоха великих битв между Светом и Тьмой. Верховный Ангел и его метаархитекторы решили создать нечто особенное, способное спасти молодой мир, вырвав из объятий Тьмы. Так появилось Великое Заклинание – сила способная в один момент вернуть Вел-Ихкар в руки верховного. Оно было разделено на мельчайшие частички и отправлено на землю. Из этих частей и родилась магия. Создавая все более могущественные чародейства, люди могли бы приближать свое освобождение. Но сила Великого Заклинания такова, что ни один, пусть даже самый могущественный маг не способен сотворить его. Но маг-манипулятор сможет собрать его, из отдельных частей…

Единый умолк. Я стоял не в силах вместить стольких великих откровений и связать их с тысячами обезглавленных тел. Потом Император заговорил снова:

– Шло время. Война Тени затягивалась. Повелители тьмы уже предвидели свое неминуемое поражение. И тогда Хозяин Лжи наложил порчу на Великое Заклинание. Тайна ее воздействия не разгадана, но известно, что теперь Великая Магия Спасения при определенных условиях сможет совершить противоположное своему первому назначению – ввергнуть землю во тьму Багровых Глубин, – Единый сверкнул глазами из-под Золотой Маски и продолжил: – Сейчас, когда длань Священной Империи простирается над большей частью Руна, а демоны загнаны в мертвые горы Шандор-ала, опасность замутненного Тьмой Великого Заклинания должна быть устранена.

Теперь я знал причину многих смертей, но судить о ней не мог. И вряд ли смогу в будущем. Но все-таки посмел сказать:

– А если когда-нибудь расклад сил снова изменится, и Свету опять понадобятся механики заклинаний?

– Уверен. Великая мудрость светлых ангелов сможет возродить их…

– Великая мудрость присуща не только светлым, – я осекся, понимая, что вольностью своего языка мог заслужить справедливую кару…

Приписка на обороте: «Предполагаемый отрывок из книги Тримнака Одноглазого ценных науке сведений не содержит. Подлинность сомнительна. Профессор кафедры Особых Магических Проявлений, Г. Уорток».

Часть первая: Узелки на память

Из революционных листовок 3013 года: «…Заправлявший в Дасии режим магической аристократии повинен в бесчисленных преступлениях, самое страшное из которых неумелое и своекорыстное управление страной. И поэтому он уничтожен»!

Глава 1. (День первый)

Абсолютные контролеры Нармрота. Кто-то почитал их за новых святых. Кто-то шептал по общим кухням многоквартирных домов об их зловещих разрушительных планах или хитроумных финансовых комбинациях. Но, в общем, об этих величественных политических фигурах известно было крайне мало. Даже в З013 году, когда толпы шли на смерть во имя Аверона, Нааргаля, Ардженди и других, лишь самый узкий круг революционеров знал их в лицо и мог похвастаться посвящением в сокровенное нового порядка и методов водворения оного. Годы шли, и круг все сужался. Служба Контроля Справедливости, созданная как орган законодательной, политической, судебной и правоохранительной власти, росла, вбирая в себя все больше людей. Новые контролеры воспитывались на Постулатах Справедливости, и одни только напыщенные речи с высоких трибун да лаконичные документы связывали их с высшим руководством. Многие поддавались искушению вообразить себе сияющие высоты добра и благородства и облачиться в этот свет. Другие предпочитали отдавать все мысли конкретным делам.

Один из великих, абсолютный контролер и член Совета, Илимар Ардженди полностью разделял все сомнения простого народа. Нет, во время революции, когда его клеймящие тиранию магов пламенные стихи поднимали на баррикады обыкновенно расчетливых и миролюбивых горожан, он думал, что отлично все понимает. Но теперь истина открылась ему. Отстраненный от дел Нааргаль и все еще заправляющий страной Аверон – фигуры крайне сомнительные, а Постулаты Справедливости – учение хоть и завораживающее отточенностью, но странное и непредсказуемое.

Прозрение настигло его в личных рабочих покоях одной из новых башен Нармрота. Тоскливые и холодные призраки завели вокруг Ардженди медленный хоровод. Припомнили все. И как сгинул в четырнадцатом году блистательный Зевартон, гениальный поэт и учитель. И как нечто злое и настороженное закралось в глаза прекрасной Адалины. И как год за годом его издаваемые под самыми разными псевдонимами сборники оплевывались критиками и не трогали читателей. Все от неуверенности и самообмана – теперь-то он это понял!

– Революция опасна. Она грозит катастрофой. Все еще грозит после стольких лет, – пробормотал Ардженди, не до конца понимая, что же он сказал.

Круглая комната, пестрящая дорогими статуэтками и коврами, больше не успокаивала абсолютного контролера. Парчово-шелковые объятия диванов отталкивали, не давая расслабиться. Что-то могучее и скрытое заворочалось в глубинах его души. Ардженди пнул ногой резной столик, небольшой и полностью укрытый документами. Ворох бумаг взметнулся в воздух и множеством угловатых планирований рассыпался по полу. Странная скребущаяся судорожность вырвалась за пределы ожидаемого горьковато-сладкого покаяния. Растревоженная прозрением темная и хищная тварь впилась в слабое сознание множеством жадных крючковатых клыков. А может, именно она и вытащила на Свет Создателя это самое прозрение? Ардженди отчетливо осознал – если эта странная глубинная дрожь не пройдет или не разрешится, он просто сойдет с ума. Абсолютный контролер заметался по комнате, круша и сшибая изысканную роскошь. Источник! Что-то дразнящее и чужеродное, совсем рядом. Ардженди оцарапал себе лицо и разодрал шелковую рубашку. Медальон Нааргаля! Он же ключ к тайному могуществу Службы. То, что дает жизнь оружию контролеров. Этот артефакт Ардженди постоянно носил с собой. С того самого дня, в катакомбах под Нармротом. Медальон заключал в себе некую силу, которой абсолютный контролер так и не научился управлять. Теперь она убивала его.

Ардженди потянулся к истязающему его душу предмету. С далеким ехидным смешком рухнул последний барьер сознания. Яркая холодная и злая сила заполнила душу абсолютного контролера. Насмешливым взмахом открыла далекие горизонты. Потом отринула и ушла, оставив лишь легкий шепоток презрения.

Повинуясь еще не облачившемуся в мысли страстному стремлению, Ардженди шагнул к окну, рванул на себя раму и полетел вниз с высоты в добрых четверть имгамма. Он умер в первые же мгновения от разрыва сердца, а тело его наткнулось на один из магических канатов, удерживающих тонкую каменную иглу башни, чуть проскользило и отлетело прочь, исторгнув в воздух кровавую пелену распоротого живота. Затем оно несколько раз перевернулось в полете и рухнуло в каменный садик скрюченное и изломанное.

* * *

Строительство башен, сдерживаемое до революции строгими правилами магической иерархии, при новой власти приняло угрожающие масштабы. К тому же появление гномских фабрик с их дешевым и быстрым производством материалов сбило цены на поднебесные здания. Теперь все чуть высунувшиеся из-под подола Службы и хоть сколько-нибудь успешные чародейские фирмы стремились обосноваться в башнях. В подножье каменного леса разбивались парки, иногда изобилующие скульптурами и игномерийскими садами камней – такова была утвержденная абсолютным контролером Ардженди строительная норма. Впрочем, редко кто прогуливался по этим лежбищам гигантских теней. Даже очень и очень редко. Но парки продолжали строить. Теперь же останки Илимара Ардженди валялись на одном из благоустроенных с его подачи участков. Среди мусора, так часто вылетающего из высоких окон.

Плоский виал прозрачного бесцветного кристалла, наполненный подвижной серо-голубой жидкостью врезался углом в расплющенную грудную клетку. Звенья серебряной цепочки разлетелись. Охватывающая верхнюю часть кристалла оправа изогнулась. Но сам виал остался цел. Этот необычный предмет раз в жизни держал в руках каждый контролер – в день, когда получал из рук Нааргаля звезду и жезл.

Сейчас же непосвященному наблюдателю могло показаться, что голубоватая жидкость сама собой закручивается и пузырится, допивая остатки тепла абсолютного контролера.

* * *

Илимар Ардженди не вел регулярных приемов, а работал по наитию, дожидаясь особого настроя для решения очередного вопроса. По правде, государственные дела он совсем не любил, предпочитая перепоручать их любому хоть сколько-нибудь достойному кандидату. Охраны он тоже не терпел. Четверо вооруженных разрушителями техников Службы, все-таки были к нему приставлены – так уж полагалось по высокому статусу. Телохранители обыкновенно дежурили в комнатах под покоями абсолютного контролера, и Ардженди, не особо задумываясь, покидал башню без сопровождения. С одной стороны, в мыслях Илимара все еще была жива пьянеющая от одного его имени городская толпа, и потому покушений он не боялся. С другой – поиски вдохновения частенько приводили поэта-революционера в лучшие веселые дома Нармрота. Поэтому старший техник Бегри нисколько не удивился, обнаружив опустевшие покои шефа. А разгром можно было запросто списать на хлещущий из открытого окна холодный ветер. В любом случае, обиталище Ардженди никогда не славилось порядком. «Вызвал по кристаллу шрада и улетел», – что еще было думать технику Бегри?

* * *

К вечеру центр Нармрота высыпал великим множеством огней. Цвет и яркость магического освещения менялись от улицы к улице. С высоты демонического полета все эти красоты представлялись неким хранящим тайное знание узором, с провидческими озерами переливающихся иллюзий и яркими глазами башенных огней. Правда, с наступлением темноты воздушное движение над городом прекращалось. Лишь патрули на шрадах и военные лодки неслышно сновали по черному небу.

Внизу в это время жизнь жалась к веселым кварталам и всевозможным развлекательно-злачным местам. Принявшие изрядно легких вин и крепких элтер горожане расползались по улицам. По большей части вели они себя прилично, опасаясь недремного ока Службы и пронизавшей все хоть сколько-нибудь стоящее сети магических сигнализаций. Впрочем, если бы это правило не порождало исключений, компания «Постоянные охранные чары» и подобные ей ни в жизнь бы не заработали на офисы в нармротских башнях.

* * *

– Послушай, Эвлар, уже поздно, а выпито было много – лучше повернуть домой, – невысокий человек в кольчужной шапочке, с видавшей виды саблей на боку ускорил шаг, чтобы поспеть за долговязым юношей.

– Ерунда! Воздух необычайно свеж, и я уже протрезвел.

Дегер Дарнеди мысленно не согласился с этим – по его наблюдениям парня еще больше развезло как раз на улице.

– Но твой отец…

– Мой отец интересуется лишь чародейским талантом, и теперь, когда он после стольких лет породил-таки настоящего наследника своей драгоценной практики, я нужен ему не больше чем протухшее рыбье дерьмо.

– Послушай, мастер Иргаль – человек уважаемый в обществе, а деньги, которые он тебе дает…

Это замечание окончательно поколебало и без того хрупкое душевное состояние чародейского сына. Эвлар остановился посреди улицы, красивое чуть грубоватое лицо его налилось краской, глаза блестели:

– Я вам покажу деньги и магию, по самые шрадовы причиндалы!

Дегер успел заметить, как рука молодого человека выхватила из кармана, что-то блестящее и искрящееся драгоценными отсветами. Телохранитель Дарнеди привычным движением тертого бойца метнулся в сторону, прижавшись к ограде какого-то особняка. Загудело желтое магическое пламя. Взрыв вынес витрину ближайшей лавки. Когда Дегер решился вернуться к своему буйному товарищу, парень уже стоял посреди погрома, растаптывая сапогом дорогое оружие.

– Вот они деньги и вот она магия, – твердил он.

– Пошли, – наемник потянул его за рукав: – Скоро здесь будет городская стража. Маги и черномундирные нагрянут – пикнуть не успеешь.

Но Эвлар, кажется, не слышал его:

– А золото, ведь, должно быть вон в той штуке, – украшенный крупными кристаллами золотой кастет указывал на массивный, блещущий лиловым металлом шкафчик.

– Я говорю, пойдем. Че, не понял – сейчас нас загребут?! Нееет! – слишком поздно: разрушитель разрядился в сейф. Волна пламени заполнила угол, покатилась назад и отбросила обоих грабителей на пол. Дегер почувствовал, как занимаются его усы и брови. Подняться на ноги наемник смог не скоро. Драло кожу лица и рук, разило паленым. Сабля так и требовала работы. Эвлар уже был на ногах, с красной рожей, в обтрепанных почерневших шмотках.

– Дальше нужно было отойти, – пробормотал парень.

– Выбрось разрушитель, – раздался твердый спокойный голос с улицы. Дегер моментально ушел с предполагаемой линии огня. Перед лавкой стоял контролер, как положено в черном мундире со звездой. Серебристый предмет в его руке смотрел в грудь Эвлара. Чародейский сын, как распоследний идиот, вскинул оружие. Дегер успел заметить, как сосредоточенность контролера перешла в решимость, затем в недоумение. Кажется, его взгляд успел еще с сомнением скользнуть по молчащему жезлу. Потом волна пламени смела черномундирного.

– Смотри, я сделал его! Ха! Опередил контролера! – Эвлар выбежал на улицу и встал над еще бьющимся в агонии черномундирным. Наемник понимал, что все не так просто, и не спешил.

– Ха! Какой выстрел, – не унимался парень. Тут что-то обрушилось на него сверху, свалив на мостовую. Мелькнули крылья демона. Другой контролер придавил новоиспеченного убийцу сапогом к земле и защелкнул браслеты на заведенных за спину запястьях. Дегер вжался в стену, прикидывая, в какую бы дальнюю экспедицию ему завербоваться чтобы, ни Служба, ни люди Иргаля не нашли.

– Эй, кто там прячется?! – через стены треклятый контролер видит что ли? Дегер потянулся к сабле. Бывалый наемник, оттрубивший семь лет в армии на вердугской границе, не боялся ничего, кроме боевых магов и контролерских жезлов. Достаточно было вспомнить, как поджаривались его товарищи, вздумавшие дезертировать с Малой Стены. Но выхода у него, похоже, не оставалось – справедливость справедливостью, а мастер Иргаль голову за сынка, как ни крути, снимет. Цепляясь за холодную рукоять, как утопающий за веревку, Дегер выскочил из лавки с размашистым рубящим ударом. Черный мундир метнулся вправо, что-то твердое уперлось в подмышку. «Драный шрадом паучий палец? Сейчас я усну и очнусь в какой-нибудь глубокой-глубокой шахте», – разум уже начал мириться с поражением, но тело продолжало сражаться. Разворачиваясь к противнику, Дегер рубанул мощно с оттягом. Замер, пытаясь сообразить, что же именно произошло. Контролер, совсем еще мальчишка с крупными веснушками на посеревшем от недоумения лице так и замер с небольшой черной штуковиной в вытянутой руке. Взгляд его медленно сползал к рассеченному от груди до бедра животу. На крыше взвыл пойманный в ловушку уз верховой демон.

Добив контролера, наемник направился к пытающемуся подняться на ноги Эвлару. Обагренный кровью кинжал удобно устроился в руке Дарнеди. Ничего личного – просто не верил Дегер, что папочка маг будет прятать от Службы проштрафившегося телохранителя своего непутевого сынка. К тому же ненужного свидетеля.

* * *

К концу ночи в диспетчерских Пирамиды задергались техники. Пятеро воздушных патрульных не выходили на связь. Заметались по кабинетам записки. Пошла в ход статистика. Низшие чины Службы, еще более увязшие в догмах Справедливости чем сами контролеры, недоумевали: то ли магические кристаллы сбоят, то ли острая профессиональная необходимость не дает патрульным говорить, то ли случилось что-то, и в самом деле серьезное. Срочно вытащили из «Ночной вишенки» Ирама Делани. Инструктор ночных патрулей тут же отдал приказ: «Приземлиться и не дергаться». Потом появился черно-синий, с пересекающим узкий череп костяным наростом шрад контролера Февентока. Прошелся по взлетной площадке, скрежеща острыми зубами. Сел в угол, скрестив ноги и закрыв голову темными крыльями.

Ирам Деални подошел к нему и пнул ногой:

– Послушай, Дерго, нам твои злобные сопли без надобности. Расскажешь, все как было – снимем с твоих уз единицу служения.

Едва не лопающийся от жаркой черной ярости демон на вопросы отвечал односложными рыками. Но кое-что о случившемся с его контролером Ираму Делани узнать все-таки удалось. Так что приказ «повысить бдительность» стража в портах и на воротах получила еще за несколько часов до рассвета.

* * *

Дегер Дарнеди успел до конца ночи прихватить вещички и в предрассветных сумерках уже осторожно шагал к длинным висячим помостам воздушного порта. Добраться до Игномери, потом рвануть на север – в Красные горы. Таков был план. В его основу легли деньги Эвлара. Хоть на что-то парень в этой жизни сгодился.