– Извини, но я пока не вижу связи между предложением вести раскопки и сумасшедшим французом. Ты что, предлагаешь перерыть всю Францию в поисках машины времени, которой, скорее всего, не существует?

– Существует машина или нет, нам предстоит выяснить, и произойдет это гораздо ближе, чем ты думаешь. Я узнал, что некий Ж. Броссар был медиком в армии Наполеона в походе на Россию и попал в плен при ее отступлении. Что самое удивительное, мне удалось отыскать его след в России. Это получилось случайно, в прошлом году. Я уже забыл о Броссаре, когда мы с ребятами-поисковиками отправились на раскопки неподалеку от одного селения нашего района. В этих местах в сентябре и октябре сорок первого года шли кровопролитные бои.

– Знаю, где-то здесь погиб мой дед, младший лейтенант Николай Константинович Соколиков. К сожалению, до сих пор не удалось отыскать место его захоронения.

– Вот потому-то мы с ребятами и занимаемся поисковой работой. Так вот, у местного сельского краеведа мне посчастливилось узнать интересную историю, о разрушенном особняке, около которого мы производили раскопки. Усадьба принадлежала дворянскому роду Луковицких. Один из них, Дмитрий, построил ее еще в царствование Екатерины Второй. Человек он был нелюдимый, а потому свое родовое гнездо свил в глухом лесу, среди ручьев, болот и озер на невысоком холме неподалеку от небольшой речки. Позже, во времена правления императора Александра Павловича, хозяином усадьбы стал его потомок Василий Сергеевич Луковицкий, капитан артиллерии в отставке, получивший ранение в руку в сражении с французами под Аустерлицем. Со слов крестьян, барин был сурового нрава. На момент нашествия наполеоновских войск на Россию он имел двух детей от первой жены и молодую супругу Елизавету Ивановну, в девичестве Грунину, девицу весьма привлекательную. Наполеоновские солдаты не добрались до расположенной в глухом лесу усадьбы Луковицкого, но разорили деревню, принадлежавшую ему Обиженный на французов за разорение вотчины и увечье руки Василий собрал отряд из своих крестьян и отставших от полков русских солдат и стал мстить французам. Во время отступления Наполеона он взял в плен около двух десятков французских солдат. Среди пленных оказался медик по имени Жером Броссар. Капитан предложил французу поселиться у него в имении в качестве доктора или, иначе, лекаря, учителя французского языка для его детей и советника в виноградарстве и виноделии, поскольку барин, по имеющимся сведениям, был большим любителем вина. Возможно, он любил выпить, а возможно, что коллекционировал вина.

– Скорее всего, и то и другое, – предположил Кирилл.

– Может быть и так. Отсюда и наличие обширных подвальных помещений под домом, часть из которых, скорее всего, были винными погребами. Более того – он заразился безумной на тот период идеей выращивания винограда в своем имении и даже намеревался разбить виноградники вблизи от деревни. Для этого ему был нужен человек, знающий толк в подобном деле. Ну а поскольку Франция имеет многовековые традиции в виноградарстве и виноделии, то Жером Броссар вполне мог обладать такими знаниями. И он согласился. Да и как иначе, война на тот момент еще не кончилась, и о возвращении во Францию не могло быть и речи. Опять же, предложенные Василием Луковицким условия были вполне приемлемыми. Будучи в усадьбе, Жером Броссар попросил хозяина выделить ему для изготовления лекарственных форм и опытов одно из подвальных помещений. Луковицкий любезно согласился, но скрытность французского врачевателя вызывала определенные подозрения у местных крестьян, прозвавших его колдуном…

Автомобиль съехал с трассы на проселочную дорогу. Аркадий обернулся к Кириллу:

– Скоро приедем.

– Я надеюсь, ты успеешь рассказать мне всю историю.

– Конечно. Слушай дальше. Броссар, к которому недоверчиво относились крестьяне, сумел-таки заслужить расположение молодой жены хозяина усадьбы. За что и поплатился. Василий Луковицкий случайно увидел супругу в саду в объятьях француза. Капитан не стал устраивать сцен и прерывать тайное свидание. Будучи незамеченным любовниками, он сходил в дом и вернулся назад с управляющим, слугами и двумя пистолетами. Он приказал слуге увести неверную Елизавету в особняк, а сам вызвал Жерома на дуэль. Поединок произошел сразу же после ее ухода в присутствии управляющего.

Луковицкий оказался опытнее во владении оружием. Броссар был убит, а дверь в его каморку Луковицкий велел замуровать.

– Что же стало с его женой?

– Она повесилась через три дня после кончины возлюбленного. После этого в особняке стали появляться привидения мужчины и женщины. Говорили, что привидение мужчины приходило к капитану каждую ночь и просило открыть дверь в каморку, а привидение женщины – вернуть ей любимого. Так это или иначе, но через год барин сошел с ума и вскоре, как тогда говорили, почил в бозе. Вскоре усадьбу с привидениями покинули его сыновья, а следом и прислуга с управляющим. Постепенно особняк пришел в запустение. Со временем пруды, ручьи, озера и речка заболотились, а после того как здесь исчезли несколько местных жителей, это место стало пользоваться дурной славой. После революции, во время гражданской войны здесь скрывалась банда, которую возглавлял бывший подпоручик царской армии Алексей Луковицкий, потомок владетелей усадьбы. Тут-то его выследили и убили чекисты. Позже, в конце тридцатых годов, в усадьбе был пионерский лагерь, а во время войны разместился эвакогоспиталь. Во время боев осенью сорок первого здание было разрушено, но я думаю, что подвальные помещения уцелели.

– И в одном из них ты надеешься найти машину времени.

– Или какие-нибудь свидетельства, оставленные Броссаром.

– Официального разрешения на проведение раскопок, я так понимаю, у тебя не имеется, и мы, приступая к земляным работам на данном объекте, невольно становимся на преступный путь черного копательства. Получается, что наша незаконная деятельность уголовно наказуема.

– Совершенно верно, однако в сложившейся ситуации иного выхода не вижу. Так я не понял, ты что, задний ход включил?

– Я этого не говорил, просто должен знать, в какую аферу ты меня втягиваешь и чем нам это грозит.

– Теперь, когда ты знаешь все, каким будет твое окончательное решение?

– Я, конечно, за любой кипиш, но в рамках законодательства Российской Федерации.

– Понятно, – с расстроенным видом сказал Аркадий.

Кирилл бросил на Белозерова лукавый взгляд, улыбнулся, шутливо-официальным тоном произнес:

– Однако для некоторых кислых лиц, несмотря на свои устоявшиеся принципы, я все-таки готов сделать исключение.

На лице Аркадия засияла улыбка:

– Значит, по рукам?!

– По рукам.

Внедорожник проехал небольшую, в два десятка дворов, деревню и остановился на ее окраине у ворот, за которыми возвышался трехэтажный коттедж из желтоватого кирпича, дикого камня и стекла. Аркадий заглушил двигатель.

– Вот и приехали. А это мое новое родовое гнездо.

* * *

Новое родовое гнездо Белозеровых оказалось довольно обширным и со вкусом обставленным. В доме их встретила Настя, красивая, стройная, с выразительными васильково-синими глазами, обрамленными длинными ресницами. Одетая в джинсовые обтягивающие шорты и белый топик, она выглядела эффектно. Сестра Аркадия уже не была той прежней скромной и стеснительной девчонкой, которую он знал до армии.

– Привет! – Настя нежно улыбнулась, протянула Соколикову узкую ладонь с тонкими ухоженными пальцами. – Как дела?

Кирилл слегка пожал ее прохладную ладонь.

– Нормально.

– А ты изменился, возмужал и стал еще привлекательней. Видела тебя из окна нашей городской квартиры, ты шел в форме, она тебе к лицу.

– Спасибо за комплимент. Ты тоже изменилась, стала еще красивее. Прямо фотомодель. Наверное, от ухажеров отбоя нет.

Настя одарила Кирилла кокетливым взглядом, перекинула через плечо тугую русую косу.

– Ухажеров хватает, только я тебя ждала.

Полушутливое признание смутило Кирилла, он, к своему удивлению, растерялся и не знал, как ответить. Выручил Аркадий:

– Настюха, ты чего гостя на пороге держишь, не отвлекай нас глупостями, у нас серьезный разговор с отцом. Он у себя?

– Да. В кабинете.

Кабинет Александра Ивановича Белозерова был обставлен в классическом английском стиле: фактурные фисташковые обои, зеленые занавески, деревянная мебель темных тонов, бронзовые подсвечники, на стенах старинное холодное оружие и картины с изображением собак, лошадей и сцен охоты. Из стиля выбивались лишь современная компьютерная техника и увеличенная фотография в рамке, которая висела за спиной хозяина дома. На черно-белом фото, на фоне заснеженных гор Кирилл увидел четверых солдат в панамах. Они стояли рядом с БТРом, у всех в руках автоматы АК-74, на поясных ремнях подсумки и штык-ножи. Среди них Кирилл узнал Александра Белозерова. С фотографии на него смотрел молодой безусый парень, а сейчас перед ним в кресле сидел седовласый человек лет шестидесяти с седыми густыми усами и карими, как у Аркадия, глазами. Когда они вошли, он разговаривал по телефону. Кирилл поздоровался. Отец кивнул, указал на диван. Кирилл и Аркадий сели. Через две минуты Белозеров-старший закончил разговор и вновь обратился к Кириллу:

– С возвращением.

– Спасибо.

– В каких войсках служил?

– Морская пехота.

– Звание?

– Старшина.

– В горячих точках бывал?

– Приходилось.

Белозеров одобрительно кивнул:

– Добро. И мне тоже приходилось. Такие люди мне нужны. Аркадий рассказал о твоей проблеме. Могу предложить должность начальника охраны, но не сразу, конечно. Дело серьезное, офис, склады, магазины и еще несколько объектов. Прежний начальник, афганец, мой сослуживец, через полгода собирается в отставку подать. Решил-таки старый вояка насладиться спокойной жизнью пенсионера. Я бы и сам от дел ушел, только вот передать эти дела некому, Аркадий принять их желанием не горит.

Аркадий с укором посмотрел на отца.

– Батя, может, хватит.

– Ладно, не буду, – Белозеров снова перевел взгляд на Кирилла. – Так вот, до его ухода ты поработаешь в охране, пройдешь специальное обучение. Заодно обвыкнешься, познакомишься с коллективом, попрактикуешься, наберешься у Михалыча опыта, ну а потом примешь у него дела.

Кирилл с сомнением произнес:

– Не знаю, справлюсь ли. Вроде бы по возрасту рановато. Опять же, я в медицинскую академию хотел поступать.

– Молодость не порок, мне как раз нужны молодые, энергичные, перспективные. Зарплатой не обижу. В общем, поработай пока в охране, а потом решишь, у меня остаться или людей лечить. Если согласен, можешь недели две-три отдохнуть после армейской жизни, а потом приходи.

– Согласен. Спасибо.

– Не за что. Это тебе спасибо, что в свое время моего Аркашку под опеку взял и мужика из него сделал.

– У него и без меня характер был.

– Это точно, характера и упрямства ему не занимать. – Белозеров потер ладони. – Ну, закончим с делами и пойдем обедать. Моя несравненная супруга обещала испечь мой любимый пирог с рыбой и приготовить голубцы.

Обед прошел в дружеской атмосфере, на десерт Аркадий предложил катание на лошадях. Поехали втроем: Кирилл, Аркадий и Анастасия. Кирилл наслаждался быстрым бегом гнедого коня, солнцем, видами леса, полей и лугов, средь которых тянулась серебристая нить реки. Исподволь любовался Настей. Ее стройные ноги, загорелые плечи, развевающиеся на ветру волосы, звонкий смех заставляли чаще биться его сердце. Чувство любви к сестре Аркадия овладевало им все больше. Аркадий будто почувствовал его состояние и оставил их вдвоем, сославшись на то, что ему надо заехать на ферму, которая принадлежала его отцу. Настя предложила прокатиться по лесу, но едва они въехали под кроны деревьев, она остановила свою буланую лошадь.

– Ой, смотри, черника!

Настя слезла с седла на землю, подошла к низкорослым кустикам и стала собирать черные с сизым налетом ягоды. Соколикову тоже пришлось покинуть коня. Он неспешно подошел к девушке. Она поднялась. В ее маленькой ладошке лежал десяток ягод, рука потянулась к Кириллу.

– Будешь?

Они стояли совсем близко друг к другу. Кирилл почувствовал, что тонет в ее взгляде, запахе духов, в ее обаянии и красоте. Он не смог совладать с этими чувствами и не заметил, как руки обняли ее талию.

– Ты сказала, что ждала меня, это правда?

Настя посмотрела ему в глаза.

– Правда.

Кирилл наклонился, приблизил лицо к лицу девушки. Настя потянулась навстречу. Их губы слились в поцелуе. Ягоды выпали из ее ладони, черными бусинами рассыпались по траве.

* * *

На раскопки отправились через три дня. Кирилл предупредил мать, что уезжает на неделю, он боялся упреков с ее стороны, но их не последовало, за что он был ей очень благодарен. И вот теперь вишневый «скакун» Аркадия снова летел по трассе, с каждой секундой удаляясь от города.

Путешествие было недолгим, прошло чуть более часа, а они были почти на месте. Перевалочной базой оказался дом в небольшом селении. Скромное одноэтажное деревянное жилище с ажурными резными наличниками на окнах принадлежало бывшему учителю истории и местному краеведу Василию Григорьевичу Тютюхину, подвижному, энергичному человеку невысокого роста и сухого сложения. Несмотря на пожилой возраст, он был крепок телом и духом. Внешне, имея в наличии крупный похожий на картофелину нос, большие голубовато-серые навыкате глаза, длинные седые волосы, обрамляющие розоватую лысину, и белую окладистую бороду, он напоминал Соколикову доброго гнома из сказок. У него во дворе и оставили машину Аркадия. Дальше пошли втроем. Василий Григорьевич Тютюхин любезно согласился быть проводником. Без него путь до затерянной в густом лесу усадьбы мог привести к различным неприятностям. Во-первых, они могли заблудиться, во-вторых, половодье, произошедшее вскоре после последней войны с немцами, превратило местность перед усадьбой в сплошные болота, поэтому Василий Григорьевич осторожно вел их по старой, теперь едва заметной дороге к цели, при этом нагрузив на себя часть поклажи. В нескольких местах дорога скрывалась под водой, и тогда им приходилось идти по колено в воде. Небольшому отряду понадобилось почти три с половиной часа, чтобы добраться до места – расположенных на невысоком холме развалин бывшего дворянского особняка, от которого осталась только часть стены с арочными окнами и колоннами да каменная лестница, некогда ведущая к главному входу в особняк. У лестницы на тумбе лежал обросший мхом каменный лев. Грозный хищник остался единственным стражем того, что осталось от усадьбы. Сопроводив Кирилла и Аркадия до места, краевед полюбопытствовал:

– Помнится мне, что в том году экспедиция завершила свою работу. Или еще чего разведать решили?

Тютюхину ответил Аркадий:

– Да, остались некоторые вопросы.

– Ладно. Вы располагайтесь, а я, пожалуй, пойду назад.

– Спасибо за помощь.

– Да чего там, я хорошим людям завсегда помочь рад. А вы дело нужное делаете. Возвращусь через неделю, как договаривались. Если вдруг приспичит самим возвращаться, идите по зарубкам на деревьях, которые я вам показывал, с пути не сворачивайте. Ну, Бог вам в помощь.

Старик ушел, а Кирилл и Аркадий занялись обустройством лагеря. Вскоре рядом с развалинами особняка появились двухместная палатка, пластиковый раскладной столик, стулья и очаг, выложенный из найденных в руинах кирпичей.

Раскопки начали на следующее утро, но первые два дня результатов не дали. Аркадий и Кирилл тщетно вырубали траву и кустарник, разгребали строительный мусор в надежде найти что-либо заслуживающее внимания, однако обследованный участок показал, что подвалы дома основательно разрушены. И все же позаимствованный Аркадием у поисковиков металлоискатель указывал на наличие металла под обломками. Удача улыбнулась им на третий день. Раскидав груду кирпича и старые бревна, Кирилл неожиданно наткнулся на деревянную, оббитую изъеденной коррозией жестью дверь. От волнения сердце его забилось, как при встрече с Настей. Он толкнул ее плечом, но она не поддалась. Отыскав глазами Белозерова, крикнул:

– Аркаша! Давай сюда, скорее! Кажется, я что-то нашел!

Дверь сломали при помощи ломика. Из пролома пахнуло затхлым, неприятным запахом. Первым в полутемный подвал вошел Кирилл, за ним последовал Аркадий. Лучи налобных фонариков заскользили по выложенным из красного кирпича стенам помещения и низким арочным сводам. Помещение было небольшим, четыре на четыре метра. Судя по стеллажам, пустым бочкам и деревянным ящикам, оно служило складом. В том числе и для боеприпасов, поскольку содержимое ящиков составляли патроны, мины и гранаты. Здесь же стояли три прислоненные к стене винтовки времен Великой Отечественной войны. Аркадий вздрогнул, когда свет фонаря упал на череп в фуражке командира Красной армии. Сдавленным голосом он произнес:

– Кирюха, здесь останки…

– У меня тоже двухсотый, подойди.

Аркадий подошел к товарищу. Кирилл направил луч на стену.

– Похоже, здесь, почти под потолком, была амбразура. Бойцу пришлось подставить под ноги ящик, чтобы вести огонь. Во время взрыва снаряда произошло частичное обрушение свода, парню раздробило голову. – Кирилл направил луч фонаря на пол, где лежали останки солдата. В черепе зияла дыра размером с кулак. Тут же валялись ручной пулемет и каска.

Белозеров нагнулся, поднял с пола каску, повертел в руках.

– Стальной шлем РККА образца тридцать шестого года. Эту каску бойцы еще халхинголкой называли, потому что их использовали во время конфликта с японцами у озера Хасан и в боях на Халхин-Голе. Похоже, парень ею не воспользовался, а ведь она могла спасти ему жизнь.

Соколиков направил луч фонарика на грудь солдата:

– Посмотри в нагрудных карманах, может, документы сохранились.

Аркадию, как опытному поисковику, это было не впервой, он присел на корточки и стал неторопливо исследовать останки. Время пощадило то, что находилось в подвале. Каменные стены и руины особняка укрыли подземелье от сильного разрушительного воздействия внешней среды, словно законсервировали для будущего. Немалую роль сыграло и то, что остальные помещения подвала были почти на полметра ниже, талая и дождевая вода собиралась там и через промоину утекала в заболоченную речку Несмотря на близость и сырость леса и болот, все, что находилось внутри погреба, сохранилось в сносном состоянии.

– Судя по петлицам, красноармеец. – Аркадий осторожно распахнул полуистлевшую шинель, ощупал гимнастерку. Подушечки пальцев ощутили под ветхой материей твердый продолговатый предмет, по форме напоминающий короткий толстый карандаш. Это был личный медальон бойца Красной армии. Аркадий с трепетом изъял из-под гимнастерки эбонитовый пенал, внутри которого должны были находиться бланки со сведениями о красноармейце. Бланков не оказалось. Капсула была пуста. Аркадий разочарованно вздохнул.

– К сожалению, такова статистика, из ста «смертных медальонов» только в одном удается обнаружить заполненные бланки. Есть версия, что бойцы считали, что если заполнишь бланк, то гибели не избежать. Короче, плохая примета. Капсулу для опознания личности в большинстве случаев просто выкидывали или оставляли бланк не заполненным. Красноармейские книжки ввели в октябре сорок первого, так что эти ребята получить их не успели.

– Жаль. Значит, имя этого бойца так и останется неизвестным.

– Подожди. – Руки Аркадия потянулись к сапогам убитого красноармейца. – Так я и думал. – Аркадий вытянул из-за голенища алюминиевую ложку прочитал надпись: Митрошкин.

– Красавчик, Аркаша! Теперь хоть фамилию знаем. Пойдем посмотрим второго.