Цитаты из книг автора «Сергей Нилус»

Храни сердечный мир со всеми, Анюта! Всех и за все прощай ото всего сердца; не осуждай никого – и сама судима не будешь!..

запрещения. Но не нашлось никого в пустынной местности, кто бы разрешил это недоумение. Наконец ученик обратился с своей просьбой к Константинопольскому патриарху Герману, который для рассмотрения этого дела собрал других архиереев. Но ни патриарх, ни собравшийся собор не нашли возможным разрешить епитимию старца, о котором даже неизвестно, имел ли он степень священства. Посему ученик до смерти принужден был питаться пищею из одних овощей[28]. В Прологе на пятнадцатое октября повествуется: в ските жил монах, который в продолжение многих лет был послушлив своему отцу; наконец по зависти бесовской отпал от послушания и без всякой благословной причины ушел от старца, презрев и запрещение (ибо он имел от старца запрещение за непослушание). Пришедши в Александрию, он был схвачен и принуждаем тамошним князем отречься от Христа, но остался непоколебим в твердом исповедании веры и за это был мучим и предан смерти. Христиане того града взяли тело нового мученика, положили в раку и поставили оную во святом храме. Но в каждую Литургию, когда диакон возглашал «елицы оглашении изыдите», рака с телом мученика, к удивлению всех, невидимою силою выносилась на паперть, а по окончании Литургии сама собою поставлялась опять в храм.

Преподобный Феодор Студит пишет: один старец не раз приказывал ученику своему исполнить некоторое дело, но тот все отлагал. Недовольный сим старец в негодовании наложил на ученика запрещение – не вкушать хлеба, пока не исполнит порученного дела. Когда ученик пошел, чтобы исполнить поведенное, старец умер. После его смерти ученик желал получить разрешение от наложенного на него

Но этого рода рассуждения происходят лишь от того, повторяю, что у нас слишком мало знакомы с историей христианства, с его основами, оттого, что настоящий его смысл «не от мира сего» забыт, и образованный человек считает себя вправе брать из христианства то, что ему вздумается, и отвергать то, что ему кажется отсталым и бесполезным.

Один добрый принудительный поступок человека жестокого или холодного (по данной ему, без вины его, натуре) ценнее в глазах Церкви, чем многие милости и многие щедроты по природе добродушного и щедрого человека. Симпатичнее нам, людям, будет, конечно, этот последний; мы можем только признать, что ему отпущен такой высокий дар благодати; но один хлеб, брошенный нищему скупцом Петром-мытарем, ценится, по учению Церкви, более, чем самая привлекательная (в житейском смысле) щедрость расточительного по нраву человека.

Меня никто не понимает,И никому меня не жаль.Судьбе моей никто не внемлет,И не с кем разделить печаль…

в печати его «Трех разговоров»,

Начало к сим пяточисленным молитвам. «Слава Тебе, Христу Богу моему, не погубившему мя грешнаго со беззаконьми моими, но даже доселе

Глаголю Тебе, Мати Моя: аще кто каждую болезнь Твою на кийждо день прочтет с молитвою Моею, сие есть «Отче наш» и Архангельское обрадование, сие есть «Богородице Дево, радуйся» – за первую болезнь дам ему познание грехов и жаление о них; за вторую – дам ему всех грехов прощение; за третью – возвращу ему добродетели его, чрез грехи изгибшия; за четвертую – напитаю его, при смерти его, Телом и Кровию Моею Божественною; за пятую – явлюся ему Сам при смерти его и прииму душу его в живот вечный. Аминь.

Молю и прошу всех отцов и братьев, родственников моих и всех православных христиан, если кто пожелает поминать меня по смерти моей в своей ли частной молитве, или при Безкровной Жертве, поминать и возлюбленные моему сердцу имена великих и неизменных моих благодетелей – Луки Алексеевича и супруги его Любови Степановны Федотовых и матери ее, Александры Петровны Антоновой – вместе с именами моих родителей – Афанасия и Агафьи. А кому это покажется затруднительным, то пусть поминает только их, а имя мое пусть исключит из своей молитвенной памяти. Это духовное завещание для всех любящих меня, и за послушание воздаст Господь каждому по сердцу его.