«Писательская рота» отзывы и рецензии читателей на книгу📖автора Сергея Михеенкова, рейтинг книги — MyBook.

Отзывы на книгу «Писательская рота»

2 
отзыва и рецензии на книгу

renigbooks

Оценил книгу

Новая книга Сергея Егоровича Михеенкова вводит в орбиту серии ЖЗЛ сразу двадцать героев, ратно послуживших Родине и словом, и делом. Среди персоналий сборника — как и поныне широко известные мэтры военной прозы, поэзии и драматургии, так и несколько подзабытые мастера «лейтенантской прозы». Среди них были не только маститые, прославившиеся ещё в 1930-е годы литераторы, надевшие солдатские шинели в первые же дни Великой Отечественной войны, но и обыкновенные солдаты, нашедшие своё истинное призвание на полях сражений. У кого-то из них писательский дар пробудился сразу, — некоторым на художественное переосмысление пережитого потребовались годы и даже десятилетия.

Главная задача книги — возродить интерес читателя к жизненному и творческому пути славных писателей-фронтовиков и снабдить его «ключами» к их уникальному наследию, чтобы сподвигнуть нас открыть новые для себя имена и, конечно, продолжить знакомство с произведениями уже знакомых нам авторов. Со всеми этими задачами энциклопедическая антология Сергея Михеенкова справляется на все 100%.

«Писательская рота» — издание не столько историко-биографического, сколько литературоведческого характера. Учитывая, что Сергей Егорович — не только признанный эксперт серии ЖЗЛ по истории Великой Отечественной войны, но и автор художественных произведений о ней, сборник получился одновременно очень информативным, живым и эмоциональным, в полной мере раскрывающим феномен фронтовой поэзии 1940-х годов и всей последующей «лейтенантской прозы». Это книга писателя о писателях, поэтому голос его звучит ясно и чётко, а авторская позиция по ключевым вопросам обозначена твёрдо и однозначно.

Остановлюсь на героях наиболее впечатливших меня очерков. В первую очередь, Юлии Друниной, не пережившей крушения советского государства и циничного обесценивания всех идеалов, за торжество которых погибли её товарищи. Говорят, что самоубийство — выход для слабых, но героическая судьба Юлии Владимировны доказывает, что это поступок цельной и сильной натуры, оставшейся верной своим принципам до самого конца.

Самое обидное, — что воины, дошедшие долгими и сложными фронтовыми дорогами до долгожданной Победы, не были застрахованы от нелепых, трагических случайностей и драм в мирной послевоенной жизни, находясь в самом расцвете творческих сил. Так, Виктора Александровича Курочкина избили в отделении милиции до инсультного состояния. Алексея Ивановича Недогонова в 1948-ом насмерть сбил трамвай. Через пять лет на 31-ом году жизни от последствий ран, полученных на войне, скончался Сарио (Семён) Петрович Гудзенко. Сергея Сергеевича Орлова, — по словам дружившей с ним Юлии Друниной, человека «высокой души», — обезображенного ожогами в сгоревшем танке, по возвращении домой сразу же бросила невеста…

Наряду с лирическими очерками, в книге есть и поистине детективные. Например, о загадочной посмертной судьбе Михаила Валентиновича Кульчицкого, или таинственном прошлом и сложной, неуживчивой натуре Владимира Осиповича Богомолова, ставшего, тем не менее, одним из самых издаваемых советских писателей.

Центральная — по композиции и объёму — глава по праву посвящена многогранному творчеству, сложной личности и бурной жизни Константина Михайловича Симонова, отдельной книги о котором в серии ЖЗЛ до сих пор нет. Также необходимо отметить глубокие, чувственные очерки о драматичной судьбе и самобытной прозе Константина Дмитриевича Воробьёва, знакомство с которой в прошлом году стало для меня настоящим открытием, и творческом пути автора всенародно любимой песни «В землянке» Алексея Александровича Суркова.

Из классиков татарской литературы в сборнике представлен лишь Герой Советского Союза Муса Джалиль, тогда как на фронты Великой Отечественной войны ушёл весь цвет татарской литературы того времени — замечательный детский поэт Абдулла Алиш, гильотинированный фашистами вместе с Джалилем 25 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее. Фатих Карим, погибший при взятии Кёнигсберга. Нур Баянов, павший в боях за освобождение Австрии. Адель Кутуй, скончавшийся в Польше уже после Победы, в июне 1945-го. Наби Даули, прошедший ад нацистских тюрем и концлагерей. Этот список можно продолжать и продолжать — Ахмед Файзи (1903—1958), Мирсай Амир (1906—1980), Ибрагим Гази (1907—1971), Амирхан Еники (1909—2000), Сибгат Хаким (1911—1986), Абдурахман Абсалямов (1911—1979), Нури Арсланов (1912—1991), Хай Вахит (1918—1978)...

По сведениям казанских литературоведов, из пятидесяти татарских писателей, ушедших на войну добровольцами, не вернулись более тридцати. А если говорить о писателях-фронтовиках других союзных и автономных республик Советского Союза, то их наберётся не одна сотня, так что замечательный проект «Писательская рота» Сергея Егоровича Михеенкова и издательства «Молодая Гвардия» имеет поистине безграничные перспективы.

2 июля 2022
LiveLib

Поделиться

Moonzuk

Оценил книгу

Сергей Михеенков относится к числу авторов серии ЖЗЛ, которым я доверяю. Его книги интересны, объективны, честны (насколько я могу судить), эмоциональны. Взгляд его на события Великой Отечественной войны близок мне. Он честно, опираясь на документы и свидетельства, восстанавливает картины этих событий.

"Писательская рота" - своеобразное продолжение "Взвода" Захара Прилепина - офицеров и ополченцев русской литературы, классиков девятнадцатого века сменяют писатели и поэты века двадцатого, прошедшие через войну, выжившие в этой войне, и до конца выполнившие свой воинский долг, честно рассказав о ней в своих книгах.

Имена большинства героев "на слуху", книги их прочитаны, а иногда и перечитаны.

Виктор Курочкин. Виктор Курочкин - На войне как на войне С писателем этим я, как и многие, познакомился по фильму, книга эта появилась в моей библиотеке уже после его просмотра и сразу была прочитана. Начинается она повестью "Железный дождь" с подзаголовком "Двенадцать подвигов солдата". С годами понял: откуда это - двенадцать, а читая первый раз - школьником, по тексту пытался считать подвиги.

Юрий Белаш. Новое для меня имя. В его стихах - подлинно окопная, солдатская правда. В самом высоком и честном смысле этих слов.

РАЗМЫШЛЕНИЯ О РУКОПАШНОМ БОЕ,
ОРГАННОЙ МУЗЫКЕ И ВОЙНЕ В ЦЕЛОМ

Вы когда-нибудь видели, как дерутся пьяные?
Отвратительное зрелище, не правда ли?..
Так вот,
рукопашный бой – куда отвратительней.

Вы когда-нибудь слушали органную музыку?
Величественно, не правда ли?..
Так вот,
рукопашный бой – величественней.

И это совмещение несовместимого
погубит войну,
потому что человечеству, в конце концов,
осточертят пьяные драки под органную музыку.

ЯЗЫК ВОЙНЫ
Одного жаль – в БОРИСЕ моём выпущены народные сцены да матерщина французская и отечественная.
А. Пушкин
– За Родину, товарищи! Ура!..
И дальше – мат такой, что вздрогнет небо.
И тот, кто скажет мне, что я – соврал,
тот, значит, никогда в окопах не был.

Бои, походы – ох как нелегки!..
И вряд ли можно было усомниться,
что если камни бы имели языки,
то камни тоже стали б материться.

Есть у войны присущий ей язык.
Язык борьбы. Язык сражений.

Когда под рёбра всаживают штык –
тогда не до изящных выражений.

А начинается книга рассказом о Юлии Друниной. Её "Зинка", написанная в сорок четвертом, знакома с детства, продолжает звучать и сейчас. И трагический финал жизни.

Гляжу, задумавшись, в окно —
Какая нынче стынь…
Не может сладким быть вино,
Коль наша жизнь — полынь.
Все поколенью моему,
Все ясно было мне.
Как я завидую тому,
Кто сгинул на войне!
Кто верил, верил до конца
В «любимого отца»!
Был счастлив тот солдат…
Живых разбитые сердца
Недолго простучат.

Покрывается сердце инеем -
Очень холодно в судный час...
А у вас глаза как у инока -
Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы,-
За избранных
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!

Есть глава, посвященная Константину Воробьеву. Его военные повести перечитал недавно и теперь оценил.

А вот рассказы о военных судьбах и книгах Сергея Крутилина и Ивана Акулова стали своеобразной рекомендацией к прочтению "Апраксина бора" и "Крещения".

Самая большая по объему глава - о Константине Симонове. Удивительно, что его биографии в виде отдельной книги до сих пор нет в ЖЗЛ. Хотя написать достойную книгу об этом человеке - дело нелегкое. Обидно, что сейчас его имя и книги как бы отодвигаются в пресловутый "второй ряд". А ведь "Живые и мертвые" (имею в виду именно этот роман, а не всю трилогию) - одна из лучших и из первых честных книг о войне.

Завершает книгу рассказ о Владимире Богомолове, в биографии которого немало загадок, а поступки порой не укладываются в усредненно-приличную норму, но продиктованы осмысленной жизненной позицией и самооценкой этого писателя. Все читали "В августе сорок четвертого". Но мало кто - его последний огромный (около восьмисот страниц) и все же незавершенный роман "Жизнь моя, иль ты приснилась мне..." Автобиографический, наполненный документами, жесткий, честный и в то же время - высокохудожественный. Жаль, что не успел он написать роман о генерале Власове с единственно правильной оценкой предателя. Но материал на генерала и его окружение, имея практически неограниченный доступ к архивам, он собрал и проверил "с дотошностью капитана Алехина".

Последняя цитата, с которой, к сожалению, не могу не согласиться:

Военные драмы вообще постепенно сошли с подмостков наших театров. Старые режиссеры и актеры ушли, а новое поколение и ставить, и играть войну на сцене не умеет. Та же проблема и в кино.

Перед написанием рецензии просматривал библиографию автора. Вышла в этом году "Писательская рота 2". Буду читать.

27 июня 2025
LiveLib

Поделиться