– Что им тут надо? – спросил Дмитрий тихо, не сводя глаз с волкулака.

– Их обратно тянет. К своим…

«Как минус к плюсу», – подумал Дреер.

К своим. Телам, душам? Хотя у оборотней и вампиров не души. Зато подсознание, к несчастью, есть.

– Это ты им проход сделала?

– Нет, вы что! Они сами как-то.

Дмитрий не хотел в это верить. Вход для посторонних и выход для воспитанников был закрыт до первого слоя Сумрака включительно. Ученики, как правило, не умели погружаться глубже.

А эти твари смогли.

Дреер метнул в волка «светлячок», целя в глаза. Ошалевший от вспышки вервольф отскочил на пару шагов, а затем оскалился еще больше. Словесник запустил руку в карман, нащупывая амулет с подвешенным заклинанием Морфей. Одновременно попытался мысленно вызвать Козлова. Сумеречная связь всегда давалась ему плохо.

«Слушаю», – вдруг отозвался Козлов, как будто разговаривал по обычному телефону.

«Дикари в школе», – передал словесник.

«Понял, – ответил дозорный. – Вызовите Надзор, я проверю периметр».

Дмитрий представил, как Козлов вылезает из служебного внедорожника и крадется по лесу. Орудовать на территории он не имел права.

Словесник направил амулет на вервольфа и произнес:

– Спи, животное…

Лучше бы он активировал заклинание сразу. Потому что не успел Дреер договорить, как волк рванулся вперед. Словесника не достал, все-таки зверь, видимо, инстинктивно побаивался мага, и этот прыжок был скорее разведкой. Зато Дмитрий от неожиданности выронил амулет, и тот полетел вниз, отскакивая от ступеней.

И тут в глаза волку ударила вспышка. Анна тоже умела изготавливать «светлячки» и теперь последовала примеру учителя.

Оборотень завертелся волчком, «светлячок» таки угодил ему в глаза.

Словесник тут же рванул за собой Анну, по стенке обходя временно ослепленного хищника. Лапы волкулака в это время соскользнули со ступеней, и тот покатился по лестнице, а по пути налетел на вампира и увлек вместе с собой.

– Быстро! – Дмитрий мчался по коридору.

Анна не успевала за ним, и Дрееру приходилось сбавлять шаг. Но даже Анна резко прибавила скорость, когда за ними метнулся другой оборотень.

В оставленном за спиной крыле вдруг послышались крики. А еще треск, похожий на электрический, свист и совершенно невообразимые для нормальной школы звуки. Но Дреер, при всем своем невысоком уровне, мог безошибочно узнать их природу, как опытный автомеханик ставит диагноз по разным шумам и стукам.

Кто-то из Светлых учеников таки вышел в коридор, увидел свалку Темных и ударил сам. Смертельным заклинаниям, к счастью, их никто еще не учил, и вся боевая магия была не сильнее газового пистолета.

Это вселяло надежду, что до утра доживут все.

Дмитрий с Анной выбежали из коридора в рекреацию. На бегу Дреер судорожно вызывал Лихарева, но то ли что-то напутал, как всегда, то ли плохо слушал Сумрак – во всяком случае, отзыва не воспринял.

На третьем этаже сконцентрировались кабинеты дисциплин Иного цикла. Только «безопасность жизнедеятельности» изучалась в хорошо укрепленном подвале.

Однако путь отрезали и здесь. В начале противоположного коридора свернулась кольцами гигантская королевская кобра.

– Вниз! – скомандовал Дмитрий и потащил Анну к парадной лестнице на второй этаж.

Но спускаться уже было бессмысленно – по этой же лестнице вверх ползла еще одна змея. Дреер вдруг осознал, что каким-то чутьем уже различает их. Снизу поднималась нагайна, а дорогу в соседнее крыло им отрезал наг.

Дреер и Анна попятились.

В рекреацию ворвался оборотень. Кобра, свернувшаяся у входа в коридор, зашипела и раскрыла «капюшон».

Темные могли дружить. Их оторванные тени были каждая за себя.

Волк отвернулся от нага и зарычал на Дреера с Анной.

– Вы это прекратите! – сказал Дмитрий. – Что еще за мистика? Здесь вам не балаган. Здесь вам учреждение!

Одновременно, заговаривая оборотням зубы, он начал растирать пальцы друг о друга, словно что-то лепил. Потом разделил получившийся невидимый сгусток на два. Прежде чем волк успел прыгнуть, Дмитрий метнул в него сгусток правой рукой.

Заклинание называлось Смола. Его изобрел лично преподаватель здешней БЖД Каин и обучил словесника. Заклинание ненадолго «прилепляло» свою мишень к месту. Как будто та попала в смолу, как те ископаемые насекомые, которых иногда находят в янтаре. Каин то ли в шутку, то ли всерьез говорил, что так можно припечатывать склонных вертеться на уроках.

Волк недоуменно зарычал, когда попытался отлепить от пола хотя бы одну лапу.

Дреер развернулся и запустил второй сгусток Смолы в нагайну: та была уже куда ближе, чем ее брат. Дмитрий бросал левой рукой – и, естественно, промахнулся. Вернее, почти промахнулся: сгусток все-таки попал на кончик змеиного хвоста. Отлепиться от Смолы нагайна смогла бы за пару минут, но это был какой-никакой, а выигрыш во времени.

И выигрыш понадобился. Из коридора, ведущего от жилого корпуса, примчались еще два волка. Их выгнали оттуда, как во время травли. По шерсти бегали искры. Кто-то их там хорошо приложил.

Когти заскребли по натертому школьному паркету. Как заругалась бы техничка Нинель Сергеевна! Иной она была слабенькой, но в минуты праведного гнева метала громы, молнии и разве что не фаерболы. Ее сторонился даже Одноглазое Лихо.

Изготовить новую Смолу Дмитрий не успевал. Он задвинул Анну себе за спину. Надеяться на нее не приходилось: максимум, что пока могла девочка, это нечто материализовать, но и для того ей требовались бумага и краски. Хотя со «светлячком» у нее ладно получилось…

Наг зашипел при виде двух волков.

– Вы этого хотели? – Дмитрий вытащил из внутреннего кармана пиджака пузырек с сывороткой Анны.

Оборотни замерли. Даже тот, что тщетно пытался отодрать от пола прилепленные Смолой лапы.

Дмитрий выдернул пробку и высыпал немного порошка себе на ладонь.

– За этим пришли?

Жестом сеятеля Дмитрий метнул порошок, целя поближе к нагу.

Оборотни взвыли. Змея покачнулась.

– Забирайте! – Дреер размахнулся и запустил пузырек в змею, используя кольца нага как мишень.

Случилось именно то, на что он рассчитывал. Волки метнулись за пузырьком, словно за вожделенным куском мяса. Нагу ничего не оставалось, кроме как сцепиться с обоими.

За спиной раздалось шипение. Нагайна оторвала хвост от Смолы и устремилась мимо Дреера с Анной в общую свалку.

Приклеенный к полу за все четыре лапы вервольф подвывал. Наверное, он чувствовал себя как муха на липкой бумаге.

– Зови своих! – Дмитрий обернулся к Анне. – Артема и всех! Я пока этих задержу…

– А чего их звать? – Анна махнула рукой в сторону лестницы.

На верхней лестничной площадке как раз и был выход в школьную обсерваторию. Оттуда уже спускался взъерошенный Артем Комаров. За ним следовал Иван Данилов, а дальше кто-то еще – видны были пока только ноги.

– Живо сюда! – рявкнул Дреер.

Темные послушались.

Но не успели они спуститься, как на весь этаж раздалось громогласное:

– Надзор! Никому не двигаться!

«Палыч, где ж ты раньше-то был?» – подумал Дреер.

Лихарев вынырнул из того же коридора, откуда примчались оборотни. В руках у него был нехорошо мерцающий жезл. Очевидно, глава Надзора сперва явился в жилой блок в ответ на крики. Там-то он и застал оборотней. Только Лихо подумал, что кто-то из учеников или хулиганит, или просто потерял над собой контроль. Потому и не применил по-настоящему сильных методов убеждения.

Вервольфы легко отделались.

– Темные к стене, Светлые к окну! Так, чтобы я руки видел! – Предмет в руках единственного школьного надзирателя замерцал сильнее, а еще очень недобро зажужжал.

И тут на Лихарева сверху вдруг обрушилась фигура, похожая на гигантскую бледную поганку с руками и ногами. А еще с клыками.

Очевидно, вампир передвигался в коридоре по потолку, а глава Надзора впопыхах его не отследил.

Что еще умели эти продвинутые наследники мистера Хайда?

Впрочем, Одноглазое Лихо оказался трудной мишенью. Вампир свалил его на пол, но в следующий миг уже летел, отброшенный разрядом из жезла. Он попал спиной не в стену, а точнехонько в проем двери кабинета Иной истории. Дверь слетела с петель, и вампир исчез внутри класса под грохот мебели.

Артем, стоявший рядом с Дреером, охнул и упал. Анна подскочила к нему, вместе с ней Данилов и Карен. Они попробовали поставить Артема на ноги, тот кривился от боли. Видимо, получил одни и те же травмы со своим двойником.

Лихарев тоже поднимался. Волки и наги продолжали схватку «двое на двое». В рекреации стояли рык и шипение.

– Повторяю… – начал было Лихарев, направив свое оружие в сторону Темных.

– Нет, – вдруг сказал Комаров. – Мы сами!

– К стене, быстро! – Лихарев наставил жезл на Артема, словно «беретту».

Тогда Дреер сделал то, чего никак не мог от себя ожидать.

Пока шла эта борьба на разных фронтах, он успел скатать еще один сгусток Смолы. Только запустил ее на этот раз в Лихарева. Тот, к счастью, оказался близко от стены. К стене Смола и прилепила его руку вместе с жезлом.

Глава школьного Надзора тоже не ожидал такого выпада. Временно обездвиженный Лихарев забористо и непедагогично выругался при учениках.

– Делайте что хотели, – сказал Дреер Артему.

По стене, от руки Лихарева с жезлом, разбегались трещины. Не в силах оторвать кисть, руководитель школьного Надзора решил просто разрушить кусок неожиданного препятствия.

– Палыч, нет, – сказал Дреер, приближаясь к нему и обходя при этом по дуге посаженного на Смолу оборотня. – Пусть они сами. Хочешь, расстреляй меня потом. Или под трибунал отдай.

Он и сам не заметил, как перешел с Лихаревым на ты.

Развитие трещин на стене остановилось.

Артем, хромая, скрылся в кабинете истории Иных, куда зашвырнуло его сумрачного двойника. Остальные «мертвые поэты» медленно двинулись каждый к своему отделившемуся Темному началу.

Волки, наг и нагайна прекратили грызню и странно притихли.

Карен Саркисян первым приблизился к своему «тотему». Это как раз был вервольф, приклеенный к полу заклинанием Дмитрия. Волк заскулил, когда Карен обхватил его голову и заглянул в глаза.

А потом они переместились в Сумрак. Это же сделали все, кто сейчас был на этаже, даже Лихарев. В Сумраке он с трудом, но оторвал руку от стены, покрытой разводами синего мха, как будто поверхность украшал замысловатый гобелен.

Вервольфы дотрагивались до своих волков, и те превращались в зыбкие силуэты из густого тумана, которые сливались с фигурами подростков. Иван Данилов положил руку сверху на морду нага. Тот объединился со своим носителем иначе, чем волки: раскрыл пасть и мгновенно проглотил – как будто сам наделся на человека еще одной переливающейся кожей. Иван стал похож на затянутого в гидрокостюм дайвера без акваланга. Но переливы второй кожи немедленно потускнели, и она словно растворилась на поверхности тела.

Когда Дреер посмотрел на сестру Данилова, он лишь успел заметить, как стремительно рассасывается на девочке кожа нагайны.

Толик Клюшкин тоже нашел своего двойника-вампира. Его личный «мистер Хайд» отстал от прочих, свалившись с лестницы, и явился только к последнему акту. Зрелище было еще то. Вампир приблизился к Клюшкину словно нехотя, отвечая на зов. А подойдя на расстояние вытянутой руки, взорвался, разлетевшись на множество сероватых хлопьев.