Мариночка получила актерское образование, но, так и не сыграв ни одной роли в театре или кино, перешла на режиссерскую работу на телевидении. Когда дочери предложили работу на одном из центральных каналов в Москве, Лида и Марк продали уютную трехкомнатную квартиру в Воронеже и оставшуюся Марку в наследство от родителей трехкомнатную в Харькове, добавили все свои сбережения и купили в ближнем Подмосковье уютный дом в коттеджном поселке. Дом оформили в собственность на Марину.

На новом месте все складывалось просто замечательно. Марина вскоре вышла замуж за своего коллегу по работе и родила девочку. Миша был хорошим мужем и отцом. Ко всем этим достоинствам у него была однокомнатная квартира в Москве.

Когда внучке Дашеньке исполнилось пять лет, Марк слег с почечной недостаточностью и вскоре умер. Марина делала все возможное, чтобы папа жил как можно дольше: устроила его в одну из лучших московских клиник, платила большие деньги, сама дежурила у его постели. Но спасти отца не удалось.

После смерти Марка у Лидии Семеновны начались по настоящему серьезные трения с дочерью. В основном из-за разных взглядов на воспитание Даши. Марина считала, что мама слишком загружает девочку занятиями, как умственными, так и физическими. Лидия Семеновна наоборот полагала, что мало загружает внучку, поэтому та росла полненькой, рыхлой и неуклюжей. К тому же не хотела учиться читать и писать.

Даша быстро сообразила, что в лице мамы она всегда найдет поддержку, и не жалела красок, жалуясь на бабушку.

По – настоящему, первый серьезный скандал произошел вскоре после смерти Марка, когда Марина предложила маме переселить Дашу из их с Мишей спальни в свою.

– Марина, ты не забывай, что мне уже шестьдесят пять, и я нуждаюсь в отдыхе. С утра до ночи я с Дашей. Хотелось бы хоть вечером посмотреть телевизор и немного расслабиться.

– Мама, Даше скоро шесть лет, она уже взрослая, а мне с мужем тоже иногда хочется расслабиться.

– В доме есть свободные комнаты, можно сделать девочке спальню.

– Ты ведь знаешь, что она не может спать одна. Боится. Мама, давай заканчивать дискуссию. Мне пора на работу. К тому же, не забывай, что ты живешь в моем доме, – произнеся эти слова, Марина повернулась к матери спиной и вышла из комнаты.

Сидя на кровати в одной ночной сорочке, Лидия Семеновна впервые осознала, что без своего тихого, скромного, интеллигентного Марка она осталась одинокой и беззащитной. Без собственного угла в своем же доме.

В первом классе Даша училась с большим трудом: чтение и письмо ей по-прежнему не давались. По успеваемости она была последней в классе. Марина устроила дочку в престижную школу, которая находилась в десяти километрах от коттеджного поселка. Лидия Семеновна на такси ежедневно возила внучку в школу и обратно, общалась с учителями, ездила на родительские собрания.

Отношения с Мариной еще больше осложнились, когда у дочери пропало кольцо с бриллиантом, которое они с Марком подарили ей на свадьбу.

– Мама, я уверена, что кольцо ты забрала. Не понимаю, зачем ты это сделала, что это изменит, – возмущалась Марина.

– Не брала я твое кольцо. Зачем оно мне, – отвечала Лидия Семеновна.

Через несколько дней случился следующий скандал. Марина упрекнула мать в том, что та съела бутерброды с колбасой, которые та приготовила Миши на завтрак.

– Да, не брала я твоих бутербродов. Не видела их даже.

– Куда же они подевались? В холодильнике их нет.

Во время этого скандала Даша стояла в дверях кухни и внимательно наблюдала за мамой и бабушкой.

Следующим утром Лидия Семеновна хлопотала на кухне – готовила завтрак для всей семьи. Даша уже сидела за столом. В это время из коридора раздался возмущенный возглас Марины:

– Мама, зачем ты погрызла лестницу?!

Ничего не понимая, Лидия Семеновна вышла в коридор. Марина стояла на лестнице, ведущей на второй этаж, и указывала на явные следы зубов на ступеньке и на перилах

Лидия Семеновна молча смотрела то на дочь, то на следы зубов на покрытых лаком деталях лестницы. Через несколько мгновений из ее глаз потекли слезы. Не говоря ни слова, она вернулась на кухню, села, поставила на стол локти и уткнулась лицом в ладони. Ее тело содрогнулось от рыданий.

Даша встала и вышла в коридор.

Сквозь пелену сознания Лидия Семеновна услышала, как внучка закричала с надрывом:

– Мама, неужели ты не понимаешь, что бабушка своими вставными челюстями не могла грызть лестницу! Это я сделала. За то, что вы с папой меня все время обманываете. Обещаете сводить на новую серию «Шрека», а сами не ведете. Заняты всегда. И кольцо твое я взяла поиграть, а оно упало в ящик с игрушками, и я его найти не могу. Это я накормила нашу собачку бутербродами с колбасой…

Попутчица

Леонид чуть не опоздал на поезд в Одессу из-за очередного скандала, устроенного женой. В последний момент Лана отказалась ехать с ним, поскольку он не нашел времени съездить с ней в магазин за новой шляпкой.

– В Одессе уже жарко, солнце припекает, все-таки конец мая месяца, а у меня нет новой шляпки, – возмущалась она.

– Лана, нам ничто не мешает купить тебе шляпку в Одессе. Еще лучше найдем, моднее, чем у нас в Москве, – пытался успокоить ее Леонид.

Не слушая мужа, Лана в конец раскапризничалась, разорвала свой билет и села на диван, показывая всем видом, что с места ее теперь никакая сила не сдвинет.

Леонид  не мог не поехать в командировку, от которой слишком много зависело в развитии его бизнеса. Он не стал больше терять времени на уговоры, поцеловал жену в щеку, схватил сумку с вещами и уехал на Киевский вокзал.

Уже сидя в купе «СВ», он подумал, что улетел бы в Одессу самолетом, если бы его Светлана не боялась летать.  Теперь придется целые сутки ехать в поезде. Потом две недели работать в Одессе. Одному. Жена ему, конечно, не помощница в бизнесе, но что ей делать одной дома? Детей у них не было. Брать на воспитание ребенка из детского дома Лана не хотела. Занималась домом и собой.

В Одессе Леонида ждали серьезные дела. Фирму, владельцем которой он был, хорошо знали на рынке крупных перевозчиков. Особенно морских. Он разрабатывал программное обеспечение по управлению погрузочно-разгрузочными операциями в морских портах и перевозкам наливных и сыпучих грузов морскими судами.  Одесский морской торговый порт предложил ему разработать для них новую программу с учетом возросших объемов перевалки нефтепродуктов. Леонид решил лично съездить, обговорить условия, подписать контракт, а затем уже отправить своих сотрудников для более детальной проработки вопроса.

Возможно, он отправил бы кого-то из своих замов, но ранее, на одном из бизнес – семинаров, проходившем в Москве, к нему обратился проректор Одесского национального университета с просьбой прочитать несколько лекций  на кафедре экономики и моделирования рыночных отношений и Леонид пообещал. Сейчас был удобный случай это обещание исполнить.

После того как президентом стал Виктор Янукович, контакты с украинскими предприятиями стали расширяться и улучшаться с каждым днем. Леонид заключил уже несколько контрактов с компаниями, занимающимися международными автоперевозками.

Велись переговоры еще с рядом украинских компаний.

По его мнению, серьезный бизнесмен не может не интересоваться политикой. Иначе удачи ему не иметь. Лично он симпатизировал «евразийцам» и их лидеру Александру Дугину, который продвигал идеи интеграции постсоветского пространства. В первую очередь интеграции экономической.

Через несколько часов поезд остановился. Леонид вышел в коридор. Его вагон стоял напротив железнодорожного вокзала с названием «Суземка». Не успел он подумать о происхождении этого названия, как из соседнего вагона вошли пограничники. Проводник попросила всех занять свои места и приготовить документы.

Через полчаса поезд двинулся дальше. Когда Леонид в первый и единственный раз ездил в Одессу, то и помыслить нельзя было о том, что через двадцать с небольшим лет между Россией и Украиной будет проходить государственная граница. Как много изменилось за эти годы.

Поезд вновь остановился. Станция Конотоп. Украина. Вновь пограничники и таможня.

– Конотоп…, Конотоп…, –  повторил несколько раз Леонид. И вспомнил: именно после этой станции у него началась романтическая история с девушкой, ехавшей с ним в одном вагоне. Тогда – двадцать три года назад.  Он хорошо помнил ее имя – Женя. Евгения. Та история была первой и единственной подобного рода в его жизни.

Тогда он ехал в свою первую служебную командировку. Прошел только год как он окончил «Бауманку».  По распределению попал в НИИ  автоматизированных систем управления на должность инженера – конструктора. Полгода – как женился на Светлане.  «Злые» руководители института оторвали его от молодой жены и отправили устранять сбой в разработанной НИИ системе управления на одном из одесских машиностроительных заводов.

Когда сосед по купе окончательно достал его жалобами на свою жену и ее стерву-маму, Леонид вышел в коридор, чтобы уши отдохнули и воздухом подышать. У соседнего купе стояла девушка лет двадцати и смотрела в окошко. Симпатичная. Можно сказать, что красивая.  Когда он вышел из купе, она даже не взглянула в его сторону. Леонид улыбнулся. Когда он учился, то сокурсницы называли  его «нашим Костолевским» за его сходство с популярным актером. Вниманием девушек он обижен не был.

Похоже, почувствовав на себе его взгляд, девушка вернулась в купе. В Киеве его сосед сошел, других пассажиров к нему не подсадили, и Леонид лег спать. Проснулся он от громких женских возгласов. Посмотрел на часы. Шел третий час ночи. Прислушался. Какая-то женщина просила оставить ее в покое, иначе она позовет своего мужа. Пьяный мужской голос с издевкой предлагал:

– Так позови!

Другой пьяный голос добавлял:

– Как выйдет, так и зайдет.

Судя по всему, женщина нуждалась в защите. Леонид, одетый   в спортивный костюм, вышел в коридор и увидел следующую картину. Его симпатичная соседка отбивалась от двух пьяных парней с криминальной внешностью. Все трое повернули головы на звук открывшейся двери. Леонид быстро сориентировался в обстановке.

– Милая, обратился он к соседке, в это время все спят, а ты приключения ищешь. Заходи в купе. С улыбкой Леонид добавил:

– Дай пройти молодым людям.

Девушка молча повернулась к нему и зашла в его купе. Парни, посмотрели друг на друга, потом оценили рост и внушительную фигуру  Леонида, и молча побрели в следующий вагон.

Леонид зашел в купе. Девушка сидела на нижней полке, положив ладошки между коленок.

– Что не спится? – обратился к ней Леонид.

Девушка взглянула ему в глаза.  Взгляд ее красивых карих глаз выражал благодарность и печаль одновременно.

– Спасибо вам за помощь.

– Пожалуйста. У вас проблемы?

– Отчасти проблемы я сама себе создаю. Отчасти мне помогают их создавать.  Одна из моих соседок, извините, так храпит, что спать нет никакой возможности. Одна проблема. Вышла в коридор – получила следующую проблему. О личных – я уже молчу.

– Меня зовут Леонид,– представился он.

– Очень приятно. Меня – Женя.

– Знаете, Женя, спать вам идти некуда. У меня сон пропал. Есть предложение попросить у проводника чай и обсудить наши проблемы. Их у меня не меньше ваших.

Так они и сделали. До самой Одессы они больше не расставались. С Женей было просто, весело и интересно общаться. Она оказалась умной, внимательной, искренней и веселой девушкой.

Женя рассказала, что ее папа работает в морском порту инженером в службе механизации, а мама преподает английский язык в школе. Она студентка факультета Романо-германской филологии Одесского государственного университета, изучает французский язык, перешла на третий курс. В Москву ездила к тете, папиной сестре, чтобы приобрести некоторые учебники и вещи на следующий учебный год. Когда была школьницей, ездила с мамой. А сейчас, став студенткой, во второй уже раз едет одна.

Леонид рассказал о себе, своей жене, работе. Неожиданно для себя он поделился с Женей некоторыми проблемами, о которых не говорил даже с женой. И нашел у нее понимание и живой отклик. Отметил про себя, что его Лана красивая, очень красивая, но красота ее, по сравнению с Женей, какая то холодная, не живая.

В благодарность за его откровенность, Женя рассказала, что перед поездкой в Москву она порвала со своим парнем.  Они встречались всего полгода, когда он стал предлагать ей спать с ним. Говорил, что целомудрие сейчас не модно.  С такими устаревшими взглядами она никогда не выйдет замуж и не станет матерью.

Кончилось тем, что Женя послала его подальше – искать более современных, модных девушек и уехала в Москву. Но осадок от того разговора до сих пор остался.

– Спасибо, Леня, что вышел помочь мне в качестве «мужа», – искренне поблагодарила его Женя. В глубине души я хотела, чтобы именно ты откликнулся.

– Ну, надо же! А я думал, что ты даже не взглянула на меня.

– Взглянула, как видишь, – улыбнулась Женя.

– Эх, Женечка взял бы я тебя в жены, только ты второй женой не пойдешь!

– Напрасно, Леня, ты так думаешь.

В начале одиннадцатого утра проводница несколько раз постучала к ним в купе и, не услышав ответа, открыла дверь своим ключом. Женя с Леонидом, обнявшись, сладко спали на нижней полке.

– Молодые люди, – громко сказала она, улыбаясь, пора вставать. Скоро Одесса.

Первой проснулась Женя. Засмущавшись, она потянула на себя простыню. Толкнула Леонида.

– Вставай, муженек, одеваться пора. Слово «муженек» было явно рассчитано на проводницу. Но та уже стучала в следующую дверь.

Леонид открыл глаза, обнял Женю, прижал ее к груди и прошептал:

– Ты замечательная. Так хорошо мне не было никогда и ни с кем. Не хочу тебя выпускать из своих объятий.

– Придется, Леня. Второй твоей женой я все-таки не буду.

Они расстались на перроне.

Нельзя сказать, чтобы Леонид быстро забыл Женю. Он вспоминал ее многие годы. Иногда, в ходе очередного конфликта с женой, сравнивал ее мысленно со своей Светланой. Он задавал себе вопрос: «Как ба повела себя Женя в подобной ситуации?»  Все сравнения заканчивались не в пользу Ланы.

Примерно лет через пять-шесть у него возникло сильнейшее желание все бросить и уехать в Одессу, найти Женю и забрать ее в Москву. Но не бросил и не уехал. В это время он создавал собственную фирму, искал заказчиков. Уехать тогда означало потерять все, что с большим трудом создавал в течение многих лет.

Леонид очнулся от воспоминаний, когда поезд остановился на несколько минут в Виннице. Было половина пятого утра. Он решил немного поспать.  День обещал быть трудным и ответственным.

Разбудил его звонок мобильного телефона.

– Да, слушаю.

– Мне нужен Леонид Михайлович Терехов, – произнес в трубке явно молодой мужской голос.

– Это я.

– Леонид Михайлович, меня зовут Николай. Я работаю программистом в морском порту и мне поручили встретить вас и быть вашим гидом все две недели, вернее все то время, которое вы будете нашим гостем.

– Хорошо. Спасибо.

– В каком вагоне вы едете и как вас узнать?

Не успел Леонид выйти из вагона, как к нему подошел молодой человек спортивного сложения и взялся за сумку, которую тот держал в левой руке.

– Добрый день, Леонид Михайлович, позвольте, я помогу вам. Меня зовут Николай.  Я звонил вам.

Они пожали друг другу руки и направились к стоянке автомашин.

Усевшись на заднем сиденье «Мерседеса» рядом с Тереховым, молодой человек предложил ему выслушать программу на ближайшие три дня. После размещения в ведомственной гостинице гостю предлагалось встретиться с руководством морского порта в банкетном зале этой же гостиницы, пообедать с ними. Потом отдыхать. При желании посмотреть город. Хоть пешком, хоть на автомобиле.  Николай будет в полном его распоряжении. Он вручил Леониду карточку со своими телефонами. Завтра работа, послезавтра – работа. Потом день отдыха. Будут исполняться все пожелания гостя. Потом опять работа. После подписания контракта, Леонида ждут в университете.

Общаясь с Николаем, Леонид не мог избавиться от ощущения, что где-то видел этого парня: лицо его было очень знакомым.

На обеде собрался ограниченный круг специалистов, ответственных за работу нефтеналивного терминала. От руководства пришел главный инженер порта Николай Викторович. В связи со срочным выездом в загранкомандировку директора порта и его заместителя он остался за старшего. Выглядел он лет на  шестьдесят, возможно  чуть старше.

Когда программисты ушли, Николай Викторович предложил Леониду перейти в комнату отдыха, попить чайку или кофейку, пообщаться. Одним словом, поближе познакомиться.

Они сели на уютные кресла, им подали чашки с кофе.

– Познакомьтесь, Леонид Михайлович, Николай Викторович показал на молодого Николая, который остался вместе с ними.

– Я уже знаком, – ответил Леонид.

– Да, вы знакомы. Только не знаете, что это мой внук. Единственный и любимый.

– Хороший у вас внук, Николай Викторович. Он у вас в кого больше пошел в отца или мать?

– На мать, он, прямо скажем, мало похож, а про отца ничего сказать не могу. Не видел никогда.

– Извините.

– Ничего страшного. Дочка его нам так и не предъявила. Сказала, что вышла замуж, родила нам Кольку, а мужа ее мы так и не дождались.

Леонид не стал развивать эту тему, но смутные подозрения закрались в его сердце. Он извинился и вышел в туалет. Леонид мыл руки, стоя у зеркала, и смотрел на свое отражение. Неожиданно его осенило: он понял, на кого похож молодой Николай. Это же вылитый Леонид двадцать лет назад. Сердце его учащенно забилось.

– Если его маму зовут Евгения, – подумал он, то меня может инфаркт хватить. Хотя, не надо спешить с выводами. Даже если она Евгения, то это может быть просто совпадение.

Он вернулся к столику. Как можно спокойней спросил:

– Как же ваша дочь одна справлялась с воспитанием сына?

– Почему одна? Мы с его бабушкой помогали. Вы, Леонид Михайлович, не знаете нашу Женьку, она же кремень. Ни разу не пожаловалась на трудности.

– Спокойно, спокойно, – успокаивал себя Леонид. Все надо проверять. Для этого найти предлог и встретиться с этой Евгенией. Тогда все окончательно проясниться.

На самом деле ему хотелось, чтобы все это оказалось правдой.

Леонид отказался от прогулки по городу, распрощался с гостеприимными хозяевами  и ушел к себе. Ему многое следовало обдумать.

Через два дня работы наступил очередной день отдыха. Леонид попросил Николая свозить его в музей Пушкина. Еще в свой первый приезд он собирался побывать в этом музее, но тогда не получилось.

Николай сам возил Леонида по городу на «Тойоте – Королле». Ездил он уверенно, хорошо знал город. Когда подъехали к музею, оказалось, что вся парковка была занята легковушками.  Николай лихо подъехал к самой двери музея и запарковался у таблички с надписью: «Для служебного транспорта».