Наконец, страсти улеглись, и потихоньку, полегоньку процесс строительства возобновился. Несмотря на погодные условия – холод, слякоть и ранние ночные заморозки, – площадку подготовили, вырыли котлован и приступили к забивке свай. Словно компенсируя все предыдущие простои, стройка буквально закипела, набирая ударные темпы. Еще до конца года нулевая отметка дома была готова, и три бригады каменщиков прибыли на объект. И тут начались проблемы. С кирпичом…

Силикатный завод имени Куйбышева в самый последний момент разорвал договор, сославшись на срочный и крупный государственный заказ какого-то оборонного предприятия. Причем заказ был такого объема, что ждать своей очереди, даже с учетом плановой модернизации кирпичного завода, строителям общежития пришлось бы не менее двух лет.

Случился небольшой, но крайне неприятный скандал, в ходе которого Министерство обороны еще раз показало, кто в этом дремучем лесу настоящий хозяин. После двухнедельных раздумий гражданские строители и их заказчики приняли нелегкое, но единственно верное в данной ситуации решение: быстро переделать проект, пересчитать смету и строить дом не из силикатного кирпича, а из полнотелого шлакоблока. Благо этого строительного материала было в достатке.

Легко сказать, да трудно сделать! Проект пришлось менять полностью, хотя основание дома уже было готово. Первоначальный вариант с одноподъездной девятиэтажной высоткой пришлось пересчитывать на версию с тремя подъездами и пятью этажами. Короче говоря, что-то резали по живому, что-то, как могли, пришивали. В результате получилось то, что получилось. И смех, и грех, и крокодильи слезы!

Проект доделывали, переделывали и утверждали несколько месяцев. Ответственных людей, коих было немало и без чьих автографов начать строительство было невозможно, – кормили, поили, задаривали подарками. Даже поспособствовали спешному переводу в другую область одного молодого, но весьма несговорчивого архитектора.

Наконец, бумаги были готовы. Казалось бы, дальше только «вперед и с песней!». Но опять пошло не все так гладко, как думалось и хотелось…

Глава 2

Апрель 1983 года. Строительная площадка СМУ № 23. 22 часа 25 минут.

– Я тебя правильно понял, Дмитрий Семенович, – прораб строительного участка Хоботов направил луч карманного фонаря в лицо мастера, отчего тот непроизвольно поморщился. – Ты искал сторожа, который должен был заступить на смену в двадцать часов, и нашел вот это?

Луч фонаря опустился вниз, на землю, где чернел широкой щелью провал.

– Так и есть, – согласно кивнул мастер участка. – Сам чуть в темноте не ввалился в эту дыру. Еще бы немного и…

Дмитрий Перин с трудом сглотнул, вспоминая тот неприятный и, чего греха таить, весьма опасный момент. Он не мог припомнить, когда и где ему еще доводилось испытать настолько сильный ужас. С немалым трудом он сумел вывернуться, преодолев неведомую силу, что влекла его вниз, и буквально на карачках отполз в сторону от страшного, темного зева, из которого, как ему тогда показалось, повеяло холодом неминуемой смерти.

Молодой человек, всего два года назад закончивший архитектурный институт и почти сразу устроившийся на стройку, он был крепким, физически развитым мужчиной. С детства – волейбольная и футбольная секции, в студенческие годы – туристические походы и сплавы по лесным рекам на байдарках. Высокий, не дурак и не трус, и, как утверждали знакомые девушки, – вполне симпатичный. Сейчас же, стоя здесь в нескольких метрах от опасной, неизвестно откуда взявшейся дыры в земле, он испытывал крайне неприятные ощущения слабости и страха. Он никогда бы не подумал, что может настолько сильно бояться высоты.

– И у тебя есть основания предполагать, что охранник, как его там…

– Ярушев Вячеслав Павлович, – подсказал Перин.

– Ну да. Что этот Ярушев мог в темноте оступиться и упасть туда?

Луч фонарика устремился в темную мглу расщелины, но уперся в стенку. Дыра в земле вела вниз не отвесно, а под уклоном – градусов пятьдесят, а то и сорок пять.

– Да, – согласился мастер.

Он помолчал немного, думая о чем-то своем, а потом продолжил:

– Сначала я зашел к нему в бытовку. Его там не оказалось. Хотя чайник был горячим, а на столе лежали приготовленные хлеб, сахар и конфеты. Я подумал, что Вячеслав ушел на обход территории. Обычно это у сторожей много времени не занимает. Я подождал его, а потом решил поискать. Покричал его сначала, но ответа не услышал…

– Пьющий? – вдруг спросил прораб.

– Кто? – не понял Перин.

– Ну, сторож этот, Ярушев. Может, он приложился хорошо и сейчас спит где-нибудь между плитами перекрытия.

Луч фонарика метнулся в сторону и осветил несколько высоких стопок бетонных плит, которые привезли еще в конце зимы и сложили рядом с забором, который не очень ровным частоколом из горбыля огораживал территорию стройки. Предположения начальника не были голословными. Всего пару дней назад охрана обнаружила там несколько лежанок из картонных упаковок и старых фуфаек. Видимо, работяги приноровились коротать там обеденный перерыв, попутно прикладываясь к различным горячительным напиткам. О чем свидетельствовало немалое количество пустой бутылочной тары.

– Не замечал за ним никогда. Да и возраст у него уже не тот, чтобы вот так, в такую погоду, под забором ночевать.

– Ну да, – согласился прораб и невольно поежился.

Апрель – это все же далеко не лето. Снег сошел всего две недели назад. Холодно.

Хоботов снова перевел луч фонарика на дыру в земле. Молча смотрел минуту, о чем-то размышляя, а затем шагнул вперед.

– Осторожнее! – тут же схватил начальника за локоть мастер. – Здесь земля под уклоном, а ближе к яме – сыпучий песок. Можно запросто съехать по нему и нырнуть туда!

– Н-да… Вот же хрень какая!

Хоботов остановился, но руку подчиненного с себя стряхнул.

– Я, насколько вижу отсюда, края этой ямы каменные?

– Ага. И гладкие, как отшлифованный гранит.

– Значит, получается, что это у нас пещера какая-то? – задумчиво произнес Хоботов. – Как же так вышло, что при подготовке территории, когда в самом начале геодезисты проводили свои исследования, они не заметили ни горной породы, ни этой чертовой дырки в ней?

Вопрос был интересный. Впрочем, как и ответ на него. Который знали и прораб Хоботов Николай Иванович, и мастер участка Перин Дмитрий Семенович. Но все же второй решился его озвучить:

– Когда поменяли проект дома и добавили еще два подъезда, просто расширили котлован. Причем с хорошим запасом – как в длину, так и в глубину. Сваи забили штатно, а геодезию заказывать не стали, чтобы сэкономить пару месяцев. А то и больше, если вдруг появятся какие-то проблемы…

Прораб снова посветил в лицо мастера, но, не заметив там никаких признаков осуждения или насмешки, быстро убрал луч в сторону.

– И вот они появились – проблемы!

Прораб сплюнул и, резко развернувшись, зашагал в сторону бытовки. Та манила желтым световым пятном окна, обещая тепло и относительное спокойствие.

– Пошли, – бросил он через плечо подчиненному. – Думать будем, как из этого дерьма выбираться.

– А как же сторож? – опешил Перин.

– Ты альпинист-любитель? – остановившись, обернулся прораб. – Сможешь вот так, без подготовки и снаряжения, спуститься туда, чтобы все проверить? Неизвестно, блять, куда и неизвестно, черт возьми, на какую глубину?

– А если он еще жив?! – не хотел сдаваться Перин.

– А если нет?

Вопрос повис в воздухе, и только сейчас Дмитрий Семенович осознал, что начальник, скорее всего, прав. Не смог бы выжить Ярушев, этот невысокий, щуплый пенсионер: совершенно седой, с бледным, измученным жизнью лицом и вечно бегающими водянистыми глазами. Даже если глубина той расщелины с десяток метров – расшибся бы дед вдребезги! А на самом деле там может быть и гораздо глубже. Не зря же, оказавшись на краю этой ямы, Перин до последней клеточки своего организма прочувствовал, что там – черная, безмолвная бездна, из которой, если ты туда упадешь, выбраться живым уже не получится.

***

Сидели в бытовке и думали, как и что делать дальше. Пили горький и вонючий растворимый кофе, много курили. Примерно через час, так ничего и не придумав, Хоботов позвонил своему товарищу и соседу по даче, который давно служил в милиции и уже имел хорошую должность и звание подполковника. К тому же, тот (с его же слов) начинал свою карьеру оперативником и по роду службы часто сталкивался со сложными и неординарными задачами.

– Сергей Витальевич, – представился подполковник Перину, крепко пожимая протянутую ладонь мастера.

Прибывший на помощь мужчина – средних лет, высокий, крепко сбитый, с густыми черными усами на смуглом лице – был одет в модный и дорогой спортивный костюм известной западной фирмы и черные с белыми полосами кроссовки. Подполковник, несмотря на столь неурочный час, оказался гладко выбрит и выглядел вполне бодро и работоспособно. Ждать его, кстати, пришлось недолго. Милиционер приехал на личном автомобиле – не новых, но неплохо сохранившихся темно-синих «Жигулях».

– Что у вас стряслось, Коля? – усевшись за стол и знаком руки отказавшись от предложенного кофе, поинтересовался Сергей Витальевич.

Хоботов рассказал. Не забыв упомянуть важность строящегося объекта, горящие сроки и нелюбовь вышестоящего начальства ко всем, «кто не смог оправдать оказанного им высокого доверия».

– Я тебя услышал, Николай, – подполковник сцепил пальцы рук в замок и на несколько минут задумался.

Все это время в бытовке царила почти полная тишина, нарушаемая лишь негромким тиканьем старого будильника да редким потрескиванием нагревательного тэна электрокамина.

Наконец, подполковник заговорил:

– Насколько я понял, точных доказательств падения сторожа в яму, а тем более свидетелей этого происшествия, нет?

– Нет, – твердо заявил мастер, а прораб подтвердил кивком.

– Возможности быстро и, главное, по-тихому спуститься в эту яму, чтобы ее всесторонне обследовать, у вас также не имеется?

– Откуда?!

– Ну а примерно прикинуть глубину образовавшейся проблемы мы с вами сейчас сможем?

– А что нам это даст? – Хоботов не сразу понял, куда клонит его товарищ.

– Может, там до дна всего пара метров, а мы здесь гадаем, как нам быть, – предположил Сергей Витальевич и тут же добавил: – А вот если там достаточно глубоко, скажем, с десяток метров, то…

– То и пробовать туда спуститься – совершенно бессмысленная идея, – тут же подхватил Хоботов.

– Точно, – кивнул милиционер. – Если там действительно глубоко и ваш сторож туда свалился (что вовсе не является аксиомой), то проще подумать, как эту дырку в земле законопатить, чем пытаться лезть туда и доставать бренное тело.

Перин аж крякнул от неожиданности и с удивлением посмотрел на подполковника. Тот, однако, совершенно не смутился.

– Ну давайте я вам, молодой человек, распишу предположительный сценарий, если мы с вами начнем действовать по-другому, по правильному, так сказать.

Во-первых, ваша стройка встанет надолго с неизбежным привлечением всевозможных проверочных служб и комиссий. Помимо всего прочего, пригласят специалистов (скорее всего, горных спасателей), чтобы те исследовали объект. Что они там обнаружат – большой вопрос. Возможно, спасатели не найдут в том подземелье каких-либо следов пропавшего сторожа. А возможно, что и найдут. Однако, скорее всего, стройку закроют. Сначала законсервируют на неопределенный срок, а затем втихаря и вовсе прикроют.

Во-вторых, независимо от наличия или отсутствия трупа, наша доблестная прокуратура вынуждена будет возбудить уголовное дело. Насколько правильно я вас понял, у вас здесь, как, впрочем, и много где у нас в стране, нарушения имели место быть?

Прораб кивнул, а мастер Перин грустно улыбнулся.

– Даже если бы и не было, прокурорские товарищи найдут, – недобро хмыкнул себе в усы милиционер. – С учетом спешки и различных препонов, что имелись и имеются на вашем нелегком пути, ошибки у вас неизбежны. И все это прокурорские достаточно быстро нароют. И, конечно же, предъявят.

Повисла минутная пауза. Тяжелая. Даже какая-то зловещая. Наконец, подполковник продолжил, и голос его изменился, став более официальным:

– Кроме потери должности, Коля, тебе и еще нескольким товарищам, скорее всего, будут грозить реальные сроки. Ты не хуже меня знаешь, как сильно сейчас в стране закручивают гайки. Причем повсеместно! Никто не станет даже пытаться войти в ваше положение, и никакие ваши отсылки на срочность и важность стройки не повлияют на решение суда, если прокуратура предоставит им доказательства вашей халатности.

Так что решайте сами. И мой вам совет, Коля, делайте это быстро. Пока еще кто-нибудь не узнал про эту вашу вдруг образовавшуюся на ровном месте пещеру.

– Так что нам делать-то? – потерянно произнес Хоботов, всем своим бледным видом показывая, что он полностью осознал нависшую над ним угрозу.

– Ну, для начала давайте осмотрим предполагаемое место происшествия, – уже более жизнерадостно предложил подполковник.

Он поднялся из-за стола, и на его лице как-то неуместно засияла искренняя, белозубая улыбка.

– Может, мы себе здесь нагнетаем, придумывая лишнее, а на самом деле все не так уж и плохо. Как говорится: «Не так страшен черт, как его малюют»!

***

Бухта каната быстро заканчивалась. Темно-серые упругие кольца изгибались и дергались, словно живые, распрямляясь и с негромким шорохом исчезая в черноте ямы. Привязанная на том конце увесистая железная болванка бодро тянула пеньковый канат куда-то вниз, в темную неизвестность. Вначале было слышно, как она гремит, подпрыгивает и катится по каменной поверхности, но потом звук пропал. Видимо, метров через десять наклон кончился, и груз с еще большим ускорением полетел отвесно вниз.

– Где же там, в этом колодце, дно? – не выдержал продолжительности аттракциона Перин, одновременно лихорадочно соображая, что конец каната надо было к чему-нибудь привязать или хотя бы взять в руки.

Не ровен час, туда, в эту бездонную черноту, улетит вся бухта. Как ему потом объяснять потерю казенного имущества? Мастер уже шагнул вперед и наклонился, готовясь схватить пеньковое изделие, как вдруг падение груза на том конце прекратилось.

– Опа-а! Якорь лег на дно!

В голосе Сергея Витальевича слышалось напряжение. Подполковник никак не ожидал, что в этой черной расщелине, которую сейчас как мог освещал двумя фонариками его товарищ Николай, окажется такая глубина. Да и никто из присутствующих не ожидал.

– Сколько там? – спросил Хоботов.

– Бухта новая, цельная. Производителем заявлена длина сто метров. Но они обычно с запасом наматывают. Плюсом два-три метра, – быстро ответил Перин.

– А сколько осталось?

Прораб перевел лучи фонариков на то место, где лежал канат. На бухте оставалось три витка.

– Метров шесть, – в голосе мастера участка явственно слышалась неуверенность.

– Ни хера себе! – выругался подполковник и добавил: – Вы чего тут откопали? Марианскую впадину?

Лучи фонарей вернулись на расщелину. Шириной метр и длиной метра два с половиной. Отчетливо видны крепкие гранитные края. Закругленные, гладкие и ровные. Будто отшлифованные.

«Почти как у мавзолея в Москве!» – почему-то подумал прораб.

– Мы не откапывали. Оно само так получилось, – попытался оправдаться он, но тут же замолчал и быстро перевел лучи фонарей на канат.

Тот вновь пришел в движение. Дернулся и не спеша пополз вниз.

– Это как так? – почему-то охрипшим голосом спросил Хоботов и тут же сам себе ответил: – Там внизу, наверное, уклон. Или выступ…

Через секунду движение каната остановилось, и все присутствующие выдохнули. Напряжение, витающее в воздухе, заметно поубавилось.

– Вытягивай, – распорядился прораб. – Думаю, мы узнали все, что хотели.

– Если ваш сторож действительно сумел ввалиться в эту каменную яму, то ему однозначно хана! И шансов достать его оттуда нет совершенно, – негромко произнес подполковник и тут же добавил: – Пьянство еще никого до добра не доводило. Особенно на таком опасном производстве, как стройка.

Перин хотел было возразить, объяснить еще раз, что сторож Ярушев ни разу за распитием спиртных напитков на рабочем месте замечен не был, что здесь, скорее всего, произошел несчастный случай, но не стал. В голове мелькнула мысль, что это уже никому не нужно. Ни прорабу, ни подполковнику. Да и самому сторожу. Какая, к чертовой бабушке, разница, выпивший был пенсионер или нет, когда судьба-злодейка, воспользовавшись этой темной апрельской ночью, подвела бедолагу к краю бездны, так внезапно открывшейся на вверенном ему объекте. Никто и не узнает теперь, что и как произошло на самом деле.

– Может, все-таки он туда и не падал? – с надеждой в голосе негромко произнес прораб. – Никаких следов здесь нет, крика или какого другого шума никто не слышал. Ведь ты, Дима, ничего не слышал?

– Нет, – мастер покачал головой. – Хотя я приехал на объект поздно и сразу прошел в свою бытовку…

Он наклонился и взял в руки оставшиеся петли, прикидывая, как удобнее сматывать бухту. Потянул канат на себя, делая шаг назад, как вдруг резкий удар чуть не вырвал пеньковое изделие из его рук.

– Какого дьявола?! – воскликнул Перин, бросая канат на землю и быстро отскакивая в сторону.

– Что там?

Лучи фонариков заметались, освещая то мастера, то темную расщелину.

– Кто-то дернул с той стороны! – неестественно высоким голосом вскричал мастер и тут же указал на канат. – Вот, смотрите!

Канат, мгновение назад спокойно лежавший на земле, вдруг начал двигаться. Потихоньку, сантиметр за сантиметром, он сползал в яму. Трое мужчин молча, словно впав в ступор, смотрели на это действие. До тех пор, пока движение каната вдруг резко не ускорилось. Подполковник, наконец, на это среагировал. Он быстро шагнул вперед и четким, выверенным движением прижал кончик пенькового изделия ступней правой ноги.

– Не в мою смену! – с ехидством в голосе произнес милиционер, перенося весь свой немалый вес на нужную ногу. – Черти в аду обойдутся без нашей с вами веревки! Ишь чего удумали – казенный инвентарь тырить!..