у Советского Правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся⁴⁶».

Напомним, что при анализе воинской присяги мы исходим из того, что присяга – это стратегический ментальный план, согласно которому осуществляется профессиональная активность.

Присяга начинается с того, что некий Фио Фиовович Фиов, сохраняя все имеющиеся у него гражданские права и обязанности, приступает к осуществлению, уже ставшей своей, новой профессиональной деятельности. То есть данный гражданин не только не поражен в своих гражданских правах, но еще и готов получить новые права и обязанности, но на сей раз профессиональные.

Далее указанный гражданин обязуется быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным Воином. Заметим не просто гражданином, а Воином⁴⁷. Если такой Воин заметит какой-то непорядок – он не будет пальчиком грозить и призывать к порядку как обычный гражданин. А палицей своей богатырской, с присущей только ему военной опытностью, поправит мозг нарушителя порядка, дабы в этом мозге только правильные мысли нарождались.

Опять же, как Воин строго сохранит военную и государственную тайну, и беспрекословно выполнит все требования воинских уставов, а за одно, и приказы командиров и начальников – без лишнего словоблудия, прений и дебатов, – суровы и немногословны наши Воины. Сохранять тайну он будет с присущими только одним Воинам умениями, смекалкой и удалью (лихой). К примеру, у журналистов свое представление как надо хоронить (устар. хранить, прятать) тайну – они ее норовят на показ выставить, и враги сразу же после этого теряют к этим тайнам всякий интерес. А судебные приставы приказы выполняют только по решению суда – это сколько же времени надо, чтобы подать заявление в суд, выиграть дело, дождаться решение суда, на основании этого решения получить соответствующий судебный приказ, а потом со всем рвением приступить к его исполнению.

Во втором абзаце присяги Воин клянется добросовестно изучать военное дело, и всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству. Здесь мы отмечаем профессиональный подход к выполнению своих служебных обязанностей – постоянно изучать военное дело – осваивать новые методы и формы ведения боевых действий. И, как любой профессионал, стремиться к экономии ресурсов, а не транжирить их направо и налево, как игрок. И все это стремление – изучать и беречь, – не самоцель, а включено в дальнейшие производственно-технологические цепи – для защиты интересов государства от явных и скрытых врагов, в небесах, в воде и на суше (как своей, так и вероятного противника), сейчас или потом, а может и никогда.

Если дело дошло до войны, то внимательно читай абзац третий. Там четко написано по чьему приказу и на защиту чего⁴⁸ необходимо выступить. И защищать Родину необходимо не только мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами, но и с военным умением (как воин Вооруженных Сил), а не только словом.

Для игроков и нерадивых предусмотрен четвертый пункт присяги. Не можешь профессионально выполнять свое дело – жди суровую кару советского закона, всеобщую ненависть и презрение советского народа.

Давайте углубимся еще дальше в глубь веков нашей истории, и рассмотрим текст присяги Русской императорской армии, применявшийся с 1884 до 1917 года:

«Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред Святым Его Евангелием, в том, что хочу и должен ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ [Имя и отчество], Самодержцу Всероссийскому, и ЕГО

ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Всероссийского Престола НАСЛЕДНИКУ, верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови, и все к Высокому ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности, исполнять. ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА государства и земель Его врагов, телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление, и во всем стараться споспешествовать, что к ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может. Об ущербе же ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать потщуся и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, а предпоставленным надо мной начальникам во всем, что к пользе и службе Государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание, и всё по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и присяги не поступать; от команды и знамя, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду, и во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному (офицеру или солдату) надлежит. В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий. В заключение же сей моей клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь»⁴⁹.

Прежде всего, бросается в глаза тот факт, что присяга приносится не абстрактному понятию (Родина, Отчизна), а конкретному человеку – Государю Императору. Одно дело предать абстрактную Родину и совсем другое дело конкретного человека. Возможно именно поэтому, в годы Советской власти понятие Родина принимало вполне конкретный образ – это либо всенародно известный и любимый товарищ Сталин, либо обобщенный, но тем не менее родной образ жещины-Матери (вспомните плакаты того времени). То есть целенаправленно формировалось подобие личных отношений с Родиной, и таким образом отношение к Родине переходило из разряда гражданских (социальных) в разряд личных.

Во-вторых, присяга давалась не просто гражданином (представителем социального сообщества), а человеком верующим. Таким образом, затрагивались более глубинные и наименее изменчивые убеждения военнослужащего.

Теперь давайте более подробно рассмотрим те обязательства, которые брал на себя военнослужащий русской армии.

«Верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови». Обязательство служить не щадя собственной жизни и до последней капли крови встречается и в современных воинских присягах. А вот от нелицемерной⁵⁰ службы попахивает некоторым архаизмом. Говоря современным языком, в данном случае речь может идти об игровой и трудовой мотивации. Военнослужащего фиксировали именно на трудовой мотивации.

«И все к Высокому ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности, исполнять», – тоже редкий и не получивший широкого распространения в настоящее время оборот. Здесь речь может идти о том, что любой военнослужащий является по мере своих сил и понимания представителем государственной власти, т.е. чиновником.

«ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА государства и земель Его врагов, телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление, и во всем стараться споспешествовать, что к ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может», – фактически, в этом предложении речь идет о перечне профессиональных качеств, необходимых для военной службы. В поле и крепости – ведение боевых действий на оборудованных (подготовленных) и необорудованных позициях. Водою и сухим путем – навыки ведения боевых действий на территориях с однородным ландшафтом и с естественными или искусственными водными преградами (а то и только на воде). В баталиях, партиях, осадах и штурмах – навыки участия в военных операциях различного масштаба. От широкомасштабных операций до точечных (специальных) операций.

«Об ущербе же ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать», – заявляется активная позиция в отношении сохранения государственной собственности.

«И всякую вверенную тайность крепко хранить буду», – с этим все понятно без комментариев.

«А предпоставленным надо мной начальникам во всем, что к пользе и службе Государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание», – тоже неожиданный поворот. В советской традиции приоритет отдается беспрекословному выполнению всех воинских уставов и приказов. А при Государе Императоре подчинение только тем приказам, которые к пользе государственной. Как-то начинаешь наполняться уважением к уставу, который налагает обязательства и на командира, и на подчиненного. Командира обязывают «фильтровать» приказы, а если чересчур «попутает рамсы», народ его и поправить может. Другими словами, в уставе говориться, что командир может быть и не прав, а солдаты не «бараны безмозглые» – тоже кое-чего понимают.

«И всё по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и присяги не поступать», – тоже необычно для современного человека. Если действовать только по совести, то карьеру можно и не построить, до неприличного много не обогатиться, и личные отношения на рабочем месте не повыяснять, и чувство собственного превосходства не вырастить. Получается, что на службе (работе) необходимо только честно работать, а эмоции оставить для другого места. Не просто это сделать. Ох, не просто. Но еще сложнее поиграть не выходя за рамки этих правил.

«От команды и знамя, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду, и во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному (офицеру или солдату) надлежит», – кроме дополнения предыдущего предложения, данное положение ориентирует военнослужащего на выполнение задач в составе своего подразделения, в ущерб личной выгоде и личному первенству.

По результатам анализа текстов присяг можно сделать следующие выводы.

Во-первых, в каждой военной присяге (присяги Советской армии и Русской императорской армии) заложены критерии, позволяющие определять военную службу как профессиональную деятельность, а не как игру.

Во-вторых, с течением времени профессиональные стандарты стали размываться, а порой и подменяться игровыми. Это означает, что игровой компонент (игровая составляющая) в военном деле за последнее столетие увеличился.

Для примера приведем аналог присяги в спорте.

Текст Олимпийской клятвы⁵¹ спортсменов:

«От имени всех спортсменов я обещаю, что мы будем участвовать в этих Олимпийских играх, уважая и соблюдая правила, по которым они проводятся, в истинно спортивном духе, во славу спорта и во имя чести своих команд».

Как видно из клятвы спортсменов-олимпийцев, в ней заложены только процессуальные составляющие активности. Во-первых, это соблюдение правил – реализация активности едиными способами. Во-вторых, целью активности является получение некого идеального результата – прославление спорта и отстаивание чести своей команды. Как непечально это звучит – отстаивание собственной чести, возможно только одним способом – бесчестием (лишением чести) остальных участников. Как мы говорили ранее, цель любой игры – это изменение эмоционального состояния противника.

Не корысти ради, а порядка для, приведем клятвы других участников олимпийских игр.

Текст Олимпийской клятвы судей⁵²:

«От имени всех судей и официальных лиц я обещаю, что мы будем выполнять наши обязанности на этих Олимпийских играх с полной беспристрастностью, уважая и соблюдая правила, по которым они проводятся, в истинно спортивном духе».

Олимпийская клятва тренеров⁵³:

«От имени всех тренеров и остальных людей из окружения спортсменов я обещаю, что мы будем вести себя так, чтобы поддерживать спортивный дух и честную игру, в соответствии с основными принципами олимпийского движения».

В этих клятвах упор также сделан на процессуальные характеристики активности. И судьи, и тренеры в своей клятве так же отмечают решающую роль эмоций в игровой активности. Судьи заявляют о своей беспристрастности (отсутствию всяких эмоций), тренеры обязуются стабилизировать эмоциональное состояние своей команды.

Так в чем же разница между игрой и работой? Попробуем ответить на этот вопрос в иносказательном виде. В сказочной форме.

 
Новелла (или устарелла) об охоте на всякого зверя
 

В охоте на зверя лесного в наших краях издавна повелось несколько способов его добычи.

Самые резвые соплеменники охотились за мелочью лесной (за зайками, за мышами и лягушками). Гнали охотники это зверье до полного его изнеможения, а потом, коли сами на ногах еще стояли, собирали добытое в корзины и волокли это в становище. А нередко, самих охотников в тех же корзинах волокли на погост – набегаются за день, да с голодовки-то и помрут.

А самые быстрые из числа резвых охотничков, и на более крупного зверя посягали. Заприметят оленя быстроногого. И пока тот размышляет на какие-то свои отвлеченные темы, набегут на него – настигнут, и в ухо ему чё-то гаркнут или ущипнут пребольно. Олень испугается, метнется в сторону, головой о ближайшее дерево приложиться – и дух из него долой. В степях правда такая охота не прижилась. Деревьев нет – получается, что оленю не обо что головой биться.

Самые могучие – в ближайшем бору выламывали дубину побольше. А затем с энтой самой дубиной накидывались на зверя лесного. И дубасили его со всей возможной мочи до полной контузии. Только вот незадача, нельзя было точно определить, у кого эта контузия раньше скажется. И стоят односельчане смотрют: кто кого одолеет. Если охотник зверя уконтрапупит, то его, зверя значит, в котел волокли. А если зверь охотника заломает, то мчались зеваки со всех ног подальше от места ристалищного. Мало ли, вдруг зверю неразумному добавка потребуется.

Были затейники, которые науськались зверя измором брати. Поделятся, добры молодцы на две дружины. В одной все борзые, голосистые, да на ногу быстрые. В другой, все как боровики в лесу, на подбор – крепкие, да нахальные. Эти-то дубиной наловчились махати, на дуболомов откликались. Борзые найдут зверя подходящего, обругают его словами обидными, раззадорят и бегут со всей мочи от него, и полдня носятся – зверя выматывают. А как заприметят, что у зверя отдышка появляется – предлагают ему отдохнуть на заветной поляне, отдышаться, под кустом в теньке понежиться. А затем кусточком дуболомы притаись, полдня дурью маялись. От безделья лютой злобой налились уже – набрасываются дуболомы на животину беззащитную и терзают ее, аки соколы.

Через некоторое время в те края гишпанцы повадились. То ли буконьерами, то ли браконьерами себя кликали. Так те изверги коварно зверя брать начали, без состязательности, да без чести – силками, да капканами весь лес заполонили. И по лесу, по запоганенному, нет больше ходу ни зверю лесному, ни люду (ни пешему, ни конному).

И народ с тем измелчилси, ни стало в тех краях людей быстрых, как заяц или олень-быстроног-о-восьми-ног, могучих, как медведь и выносливых, как лось. И боле не встретишь людей героических, носящих на себе, как знаки доблести, шкуры убиенных зверей вместо одежд, а вместо ожерелий когти и зубы поверженных чудовищ (медали и дипломы – это те же шкуры, зубы и когти).