Открыли ли вы начало, чтобы искать конец? В месте, где начало, там будет конец. Блажен тот, кто будет стоять в начале: он познает конец, и он не вкусит смерти.

(Евангелие от Фомы, бывшего Неверующим)

Пролог

Название этого произведения, естественно, слабо связано с содержанием. Все, что касается слова «философия», запутано беспросветно.

Много людей, предполагающих или верящих, что они занимаются наукой, имеют ученую степень доктора философии. Некоторые из них даже гордятся этим. Но король, как всегда, голый. Философия не наука. Для доказательства достаточно пройтись по верхам.

Все действительно философские предложения непроверяемы на опыте и потому не ясно, правильны они или нет. В истинности же научных утверждений может убедиться каждый. Так, наука говорит, что дважды два равно четырем, и кто не верит – пожалуйста, проверяй. Типичный пример философского мудрствования: «изменение качества происходит скачкообразно». Если внимательно поанализировать его, то начинаешь понимать, что это не описательное высказывание, к которым и только к которым приложимо свойство быть ложным или истинным, а пояснение вводимых терминов. Точно такое же положение с прочими философскими откровениями. С ними можно соглашаться, а можно и не соглашаться – как кому заблагорассудится. Однако надо признать, что философия не является инструментом познания мира. Истина ее не занимает.

Настоящий ученый неимоверно рад, если ему посчастливится опровергнуть какое-либо положение, считающееся ранее правильным. Когда-то школьников учили, что тепло передается с помощью теплорода, а свет есть колебания эфира. Но как только придумали более простые объяснения экспериментальным фактам, так тут же заявили, что не существует в природе ни того, ни другого. Подобная непоследовательность – говоря по-ученому, «изменение парадигм», а по сути обычное проявление способности к самоконтролю и самокритике – есть один из главных общенаучных методов. К этим же методам относят проведение целенаправленных наблюдений, постановку экспериментов, накапливание фактов и их обобщение. Философы ничем подобным не занимаются. Они читают (или делают вид, что читают) книжки, спорят и размышляют о чем-то своем, потаенном. Одним словом, у философии своя, отличная от общенаучной методология.

В каждой сфере деятельности есть круг проблем, о которых осведомлены все, кто специализируется в данной области. Какой-нибудь смельчак принимается за решение одной из них и, если удается, достигает успеха. Исследованная задача считается решенной, и никто к ней не возвращается. Да и кому, скажи на милость, в голову придет переоткрывать, скажем, теорию функций комплексных переменных или законы электростатики? Разве что сумасшедшему. А философы раз за разом поднимают одни и те же проблемы. Причем вопросы, которые крайне интересуют одного, зачастую объявляются бессмысленными другим. Так, проблему соотношения абсолютной и относительной истины большинство мыслителей считает очень важной, а для последователей прагматизма ее вообще не существует. Напрашивается вывод: философия не имеет никакого отношения к реальной жизни.

Существует и много косвенных отличий науки от философии. Научное знание безлико. Если какой-нибудь закон называют именем впервые сформулировавшего или открывшего его ученого, это не более чем дань уважения. В философии же каждый стремится сотворить что-то сугубо свое, личное. Гегель написал «Науку логики», Платон – «Диалоги», Тейяр де Шарден – «Феномен человека», и второй раз никто не создаст подобные произведения.

Хочется верить, что никто вторично не напишет такие философические этюды. Надежды юношей питают.

Поговорим сперва понемногу обо всем

Этюд первый. Философинки

Начнем с самого интересного и важного – с самих себя.

Человек разумный

Что это такое – человек?

И здесь, и далее воздержимся от четких номинаций чтобы, не дай бог, кто-нибудь не сунул под нос, скажем, ощипанного цыпленка, по мнению одного древнего грека точно подходящего под рабочее определение человека. И сразу скажем, что наш интерес однобок: мы пытаемся понять только то, что значит человек как разумное существо.

Все мировые религии утверждают, что человек есть образ и подобие Бога. Рассуждения, насколько точно это подобие, подводят к выводу, что человек и есть Создатель мира.

В самом деле, как появившийся неведомым образом Некто мог бы осознать свое существование? Способ один – только отделив себя от всего остального, как бы посмотрев в зеркало. Вот и приходится считать, что окружающая нас реальность и мы сами и есть то «зеркало», созданное этим Некто для подтверждения своего бытия. Причем разумное существо в нем должно быть точной копией Создателя, поскольку любое ничтожно малое отличие делает бессмысленным сотворение «зеркала», иными словами – существование вещного мира. Остается мысленно замкнуть временную ось, чтобы прийти к заключению, что Мироздание создано нами. Внутренняя красота этого утверждения в сближении целого и частного: каждый живет для того, чтобы дать жизнь своим детям, а человечество – чтобы создать самое себя. И впридачу остальной мир.

Для неисправимого атеиста уместно предложить иное рассуждение.

Мы полагаем, что все окружающее можно разбить на два класса – живое и неживое. Более того, мы считаем, что всегда в состоянии правильно определить, к какому из этих классов относится та или иная целостность. Некстати попавший под ногу камень – неживой, а назойливая муха – живая. На самом-то деле точную грань между Жизнью и Нежизнью провести нелегко, но мы уже предупредили, что не будем тратить ограниченный мыслительный потенциал на четкие определения. Скажем лишь, что живые организмы представляются результатом некоей рефлексии. Они отстранились от прочего мира, сформировав обратные связи, позволяющие им поддерживать свое существование в различных внешних условиях. Сохранять гомеостазис, потребляя полезные вещества из окружающей среды. Кроме того, они научились передавать это бесценное качество по наследству.

Мир живой природы удивительно многообразен: одноклеточные, многоклеточные, холоднокровные, теплокровные и так далее. Общий вес простейших на Земле во многие сотни раз больше, чем вес видимых живых созданий – деревьев и кустарников, рыб и животных. Иными словами, жизнь – это пирамида. И вблизи самой верхушки этой конструкции бытуют существа, сделавшие еще один рефлексивный шаг. В результате оного они приобрели новое качество – собственное осознание того, что они есть. Обладающие этим свойством называются субъектами.

Субъект умеет приобретать жизненный опыт и не только сообразно ему реагировать на внешние раздражители, но и конструировать свой проект будущего. То есть решать, что и как сделать сейчас, а чем заняться немного попозже. Комар, например, не относится к субъектам, так как всю свою хлопотную жизнь проводит по жесткой, генетически заданной программе. А кошка, очевидно, субъект – хотя бы потому, что у каждого представителя кошачьих свой характер. Да и на данную ей кличку отзывается.

Небольшое отступление. Отличие субъекта от «просто» живого организма люди прекрасно чувствуют. Православная церковь, например, считает, что у кошки есть душа, а у комара – нет. Индуисты, однако, придумав более тонкую субстанцию «карма», запрет на причинение зла – принцип ахимсы – распространили на всю фауну. Комара-кровососа, впрочем, они разрешают прихлопнуть, только требуют не испытывать при этом никаких эмоций – гнева, возмущения и, главное, удовольствия или злорадства.

Человек разумный, конечно, не заурядное живое существо. Он разительно отличается даже от высших обезьян, свободно оперирующих – это доказанный факт! – абстрактными понятиями. Качественное отличие человека от простого субъекта в том, что он кажется нам результатом рефлексии следующего уровня. Он получил способность мыслить алогично, продуцировать принципиально невычислибельные утверждения и при этом делать предметом своих раздумий собственные мысли. То есть размышлять, кто он и какая роль в Мироздании ему отведена.

Таким образом, мы с вами либо Божьи искорки, либо жертвы рефлексии, отгородившей нас от окружающего мира. Трудно остановиться на одной из этих альтернатив. Выбирать что-то всегда очень сложно.

Князь мира сего любит усложнять простое, искушать невинного и исполнять несбыточное.

Когда появились

По современным представлениям, возраст наблюдаемой части Вселенной десять-двадцать миллиардов лет. Возраст Земли – около пяти миллиардов лет, и жизнь на ней появилась практически сразу после формирования ее как небесного тела. Однако возраст самых старых останков живого существа, анатомически идентичного человеку, составляет всего сорок-сорок пять тысяч лет. Археологические науки не располагают пока ни одним доказательством проживания человека в более древние времена.

Здрасьте, возмутится скептик. А как же находки фрагментов тел гоминидов, возраст которых миллионы лет? Куда подевались горы каменных орудий, сделанных сотни тысяч, а то и миллионы лет назад? Кто и как опровергнул доказательства того, что неандертальцы готовили пищу на кострах и хоронили своих сородичей по крайней мере двести тысяч лет назад? На этом фоне можно даже не упоминать, что возраст многих мегалитических сооружений Южной Америки и Азии предположительно не менее ста тысяч лет. Да и египетский Сфинкс вроде бы старше, чем вначале ему давали.

Ответ простой: все это есть, но не имеет к человеку ровно никакого отношения. Разобраться в этом вопросе помогла дважды рожденная наука – генетика. Сравнение наборов генов человека и неандертальца позволяет утверждать, что это совершенно различные ветви эволюционного дерева приматов. Неандерталец не может быть прямым предком человека, и все! Про синантропа, питекантропа и прочих тропов, соответственно, и говорить не стоит.

Переваривая неожиданный подарок генетики, в последние годы археологи и антропологи более внимательно подошли к реконструкции далекого прошлого. Поправив прежние выводы, склонились к мнению, что предшественники людей по всем показателям не уступали современному человеку – ни по физическим данным, ни по объему мозга. Скрупулезная реставрация древних мест обитания человекоподобных принесла новые плоды. Возникли вполне обоснованные подозрения в том, что появившись, человек прибился к более сильным и умным гоминидам как шакал к могучему хищнику, питался объедками. То, что люди смело охотились на саблезубых тигров, что благодаря только своей силе и недюжинному интеллекту воцарились на всей планете – сказки, не имеющие ничего общего с действительностью.

Повращавшись в ученых кругах, кстати, каждый может убедиться, что и наиболее образованные особи гомо сапиенса не утратили былых поведенческих стереотипов. Самый распространенный стиль поведения ученых мужей – плыть в фарватере выбранного себе вожака да подворовывать все, что удастся, у нерасторопных собратьев. Кроме того, многие страсть как обожают клевать, подобно воронью, любого отбившегося от стаи. Заслуги перед наукой оцениваются ими по принципу «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку». Одиночка не может даже поведать широкой общественности о результатах своих исследований и размышлений, так как все научные и околонаучные издания окружены плотным роем своих, прикормленных авторов, тысячами уловок и хитроумных доводов оттесняющих залетных варягов. Ради справедливости все же добавим, что сор из избы ученые мужи не любят выносить, и только самые кровожадные готовы привлекать для установления истины более компетентных товарищей, как это практиковалось во времена лысенковщины.

В других общественных слоях картина в целом аналогична. Только глупцов мотает, как осенний листок, самых умных из людей ведут по жизни всего две страсти – алчность и тщеславие. Успех не произрастает на благородстве.

Инстинктивно выбранная когда-то тактика поведения принесла положительные плоды: неандертальцы вымерли, а люди остались и превратились в господствующий на планете вид. Подобно современным политикам, они столь надежно расчистили пространство вокруг себя, что воссоздать генеалогическое древо человека не удается. Однако это не повод уповать на то, что мы появились благодаря особому, Божественному вмешательству. Та же генетика доказывает, что в человеческом геноме менее одного процента «чисто человеческих» генов, отсутствующих у других видов живых организмов. Как следствие, можно утверждать, что в каком-то смысле мы являемся родственниками всех живых существ на Земле. В том числе таких нелицеприятных, как скорпионы, тараканы, лягушки и прочее и прочее.

Пользуясь благоприятным моментом, заметим, что по современным взглядам вся жизнь на Земле использует один и тот же генетический код, основана на одном принципе. Резонно полагать, что иные формы жизни не могут проявиться потому, что тут же уничтожаются существующими. Вероятно, именно в этом главная причина неудач в поисках способа перехода материи из неживого состояния в живое.

Итак, человек возник всего сорок пять тысяч лет назад. По космическим меркам прошло одно мгновение – меньше одной шеститысячной времени обращения Солнца вокруг центра Галактики. Но с точки зрения индивидуальной человеческой жизни пролетела целая вечность. Надменная жестокость Времени – особая тема, поэтому скажем лишь, что человек видел, как поднимались из-под воды и вновь затоплялись острова и целые страны. Как прокладывали новые русла великие реки. Как изменялись очертания самих материков. За период человеческого существования в прах истерлась и была смыта в океан поверхность планеты на глубину более четырех метров. Изменились даже звездные ориентиры, воспетые поэтами как незыблемые. Первые человеческие мореходы, видимо, определяли направление на север по Веге, и только относительно недавно за счет прецессии Земли имя Полярной Звезды по праву получила Альфа Малой Медведицы.

Если все в мире относительно, то относительность абсолютна. Собственные достоинства лучше видны на фоне бедных родственников.

Что желаем

Много стремлений в сердце человека.

Кто-то сейчас хочет выпить или съесть что-нибудь вкусненькое. Другой мечтает сдать трудный экзамен и в недалеком будущем завершить образование. Третий желает разбогатеть. Четвертый – выздороветь, пятая представляет себя неотразимо красивой. Шестой жаждет крови обидчика, седьмой… Список можно продолжить беспредельно. Причем если в данный момент кого-то обуревает одно желание, то буквально через минуту он думает уже о другом, а спустя час или два – о чем-то совершенно ином, и так далее. Подметить какой-нибудь порядок в этом буйстве не представляется возможным.

Зададимся поэтому вопросом, что мы осознанно или неосознанно хотим чаще и дольше всего? Какое желание настолько въелось в нашу повседневность, что мы, быть может, и не замечаем его?

Вероятно, есть только одно непреходящее желание – чтобы сохранялись привычные условия нашего существования. Все остальное наживное и случайное. То одно, то другое. Как бы эфемерная надстройка над прочным фундаментом. Сомневаетесь? Подумайте, покопайтесь в своих чувствах, поразмышляйте – придете к точно такому же печальному выводу.

Мы погрязли в обыденности, в рутине повседневных хлопот, и почти все наши чаяния и желания крутятся вокруг стремления ненамного, лишь чуть-чуть улучшить, усовершенствовать или изменить уже имеющееся. А дальше одни глупые мечтания, в которые мы и сами-то, положа руку на сердце, не верим.

Люди даже Бога убили в силу привычки.

Последнее требует некоторого комментария.

Великий инквизитор Достоевского утверждал, что приди Христос вторично – его казнят потому, что он тревожит людские души призраком свободы. Вроде бы не нужна человеку свобода. Ему бы приткнуться к какому-нибудь вождю или иному начальнику и жить, не думая о грядущем, не брать на себя ответственность за происходящие и будущие события. А когда бежишь в стаде, то уже не важно, ведут ли тебя на луг с сочной травой или под мясницкий нож. Главное, что вместе с товарищами, в едином порыве. Все это правильно. Но, тем не менее, не совсем точен Федор Михайлович. Щадит он, бывший каторжанин, людское достоинство. Христа убили и, стоит Ему только появиться, убьют снова только за то, что он разрушитель привычного существования.

Это действительно так.

Начнем с того, что настоящего суда над Христом не было. Единственная причина вынесения Ему смертного приговора – слова о том, что Он Бог. Представьте теперь, если в наше время кто-нибудь скажет что-либо подобное. Что будет? Посмеются да отправят домой. Если смутьян начнет упорствовать – вызовут психиатра. Современные люди на все насмотрелись и ни во что не верят. К тому ж выработалось уважение к принципу презумпции невиновности. Человек сложное и непредсказуемое существо. Вдруг перед нами трусливый самоубийца, который сам боится нанести себе роковой удар и мечтает переложить смертный грех на чужие плечи?

Две тысячи лет назад люди были более легковерны. Они задумались: а что, если этот проповедник хоть на полушечку прав? Что тогда? Разом исчезает все, чем они жили? Не надо идти на работу, на базар, не надо молиться, можно забыть про все заботы и тяготы – Бог сам пришел к тебе, и любое твое желание может быть исполнено. Да это же полное крушение обыденности! Нужно заново учиться жить, а это… так сложно. Как страшно становится! Куда там шекспировскому Гамлету с его «быть или не быть». Бог, конечно, пусть будет, но… вдалеке, как фрейдовская иллюзия, а рядом? – ни за что! Хорошо, что нашелся удачный выход – крест на Голгофе, и можно спокойно возвращаться к своим баранам.

Сделал дело – гуляй смело.

Можно сказать и так: ничто нас в жизни не может вышибить из седла.

Что планируем

Человек рациональный постоянно строит планов громадье. Конечно, мысленно можно распланировать всю жизнь – род занятий, семью, дом, детей, внуков. Все задуманное, естественно, исполнится… если удастся поступить в приглянувшееся учебное заведение, устроиться на хорошую работу, найти надежного спутника жизни, если дети вырастут здоровыми и умными, если не подхватишь какую-нибудь болезнь, если… Каждое из этих «если» можно множить и раскладывать на составляющие до тех пор, пока не надоест. Да что там говорить: проснувшись утром, можно надеяться, что сумеешь дойти до рабочего места, если при выходе из подъезда на тебя не свалится кирпич, если не попадешь в автомобильную аварию, если не случится землетрясения, цунами или какого-нибудь иного стихийного бедствия, если тебя не хватит удар, если ты не станешь случайной жертвой преступника, если… Короче говоря, человек ставит цели, считая, что он хозяин своей судьбы, но достичь их он может только в том случае, если позволят обстоятельства, охватить даже ничтожнейшую часть которых он не в силах.

Уместно предложить следующую умозрительную модель.