Я взобрался по битым кирпичам на первое из межэтажных перекрытий. Покорёженный фюзеляж самолёта находился сбоку. Постарался не смотреть в ту сторону, делал вид, что не видел изменённого. Однако боковым зрением контролировал ситуацию. Медленно вскарабкался к вершине завала. Спуск выглядел не так идеально, как подъём, но вполне приемлемо. В современном мире мы не единственные, кто ездит на вездеходе. В нескольких местах нашлись следы от покрышек, кто-то пользовался этой дорогой.

Я спустился вниз, трусцой пробежал к автомобилю. Встал на подножку и открыл дверь. Забрался внутрь. Через минуту в кабину через резиновую кишку перебралась Ира.

– Давай попробуем, – сказал я. – Здесь уже ездили. Весь вопрос в том, сколько весила их машина.

Не хотелось возвращаться. У меня стойкое чувство, что ничего хорошего из этого не выйдет. Те, кто не желает, чтобы мы добрались в центр Москвы, явно будут рады, если мы пойдём лёгким путём, ведь он никогда не приводит к качественным результатам. Пробираться через дворы – дело неблагодарное. Улицы расчищены от брошенных автомобилей и прочего мусора первыми мародёрами. Дворами же никто не занимался. Конечно, если припрёт, то придётся продираться и там – благо машина позволяет. В таком случае мы наделаем много шума, на который сбегутся изменённые со всех окрестных подвалов. А большой толпой они вполне способны доставить нам неприятности. Ещё одна проблема при таком способе перемещения через город – деревья. На широких улицах они физически не могут дотянуться к проезжающей машине. Эволюция, конечно, добавила им подвижности, но корни в земле никто не отменял. На узкой дворовой дороге, пробираясь по брошенным автомобилям, мы станем лёгкой добычей, для деревьев. А если рядом окажутся изменённые, которые большой толпой вполне способны перевернуть даже наш автомобиль…

Ира медленно двинула КамАЗ к импровизированному подъёму. Вновь из-за фюзеляжа появилась безобразная морда изменённого. В прошлом наверняка женщина. На плоской груди болтались чёрные остатки лифчика. Может, и летела женщина на этом, разбившемся в черте города, самолёте. Кто ж теперь скажет? В мире сейчас больше вопросов, нежели ответов.

Наш автомобиль миновал кирпичное крошево и начал карабкаться по плитам. Поначалу всё шло как нельзя лучше. Когда мы почти забрались на вершину, одно из межэтажных перекрытий пошатнулось. В сердце завала протяжно скрипнуло.

– Поехали! Поехали! – выпалил я, предчувствуя самое плохое.

Ира вдавила педаль газа. КамАЗ зарычал, словно раздражённый зверь. Рванулся к вершине. На экране бортового компьютера мы видели, как позади рухнула плита, образовалась яма. Упади мы в неё и никакая лебёдка не вытащит обратно. Слишком всё выглядело подозрительно – наши враги словно знали, что мы непременно полезем через завал. Подстроили очередную ловушку, даже следы от колёс не поленились оставить. Ещё секунда и мы бы не смогли достигнуть цели.

Наконец, тяжёлая машина взобралась на вершину завала. Спуск выглядел не таким гладким, но неожиданностей нас там точно не ждало. Гора битого кирпича не могла провалиться в глубину. Мы медленно начали съезжать. В кунге что-то звякнуло и покатилось. Вцепившись в ручку двери, запоздало подумал, что за руль следовало сесть мне. Потом откинул эти сексистские предрассудки, вбитые нам с рождения. Ира управляла автомобилем лучше, даже несмотря на то, что я когда-то работал водителем такси и опыта мне не занимать.

На спуске нас слегка занесло. Я подумал, что приключение закончилось. Сейчас нас развернёт, а после тяжёлая машина завалится на бок. Однако Ира смогла вырулить, и мы благополучно съехали на ровный асфальт. Подпрыгнули на большом куске кирпичной стены.

– Фух, – супруга вытерла испарину на лбу. – Зря мы сюда полезли. Ещё б чуть-чуть и увязли. Ещё неизвестно, что произошло бы, упади мы в эту дыру.

– Мда… – представил я перспективы такого исхода событий. – Пешком добраться к Чёрной грязи удовольствие не из приятных.

Именно там, между Зеленоградом и Москвой, находился один из лагерей выживших. Вообще вокруг столицы таких лагерей много. Не меньше семи. Просто в этом нас попросили о помощи, и мы туда заехали. Требовалось найти группу, потерявшуюся в четвёртом микрорайоне Зеленограда. Это оказалось самым тяжёлым заданием, выпавшим за все года нашего странствия по миру. По дороге нас чуть не разорвали деревья, встретилось самое страшное животное современности – кошка, изменённые чуть не поймали нас в ловушку. В итоге, когда мы, наконец, пробились к группе, то из семнадцати человек в живых остался лишь один. Мы попросту не успели. Какова цель забравшегося в подмосковный город отряда, так и осталось загадкой, но спасали мы точно не людей. Командование лагеря осталось довольно и щедро оплатило нашу работу. Нам полностью заправили и отремонтировали машину, выдали патронов и припасы. Награда нам показалась непропорционально высокой – словно мы весь Зеленоград от изменённых зачистили.

Мы миновали дом со странным расположением балконов, проехали вдоль выжженного участка земли. Раньше здесь, скорее всего, были разросшиеся деревья, а у кого-то оказался огнемёт. Попался ещё один дом со странным расположением балконов. Возле него, на дороге, стоял бензовоз, с кабиной изрешеченной пулями. Через распахнутую дверь виднелся обглоданный труп. Трагедия случилась относительно недавно. Явно лагеря выживших что-то не поделили. Я хотел попросить притормозить, чтобы проверить, есть ли что-нибудь в цистерне, когда увидел несколько дырок от пуль чуть ниже синей надписи, проходившей вдоль всего резервуара на колёсах. Для чего пустой бензовоз ехал через мёртвый город можно придумать. Но зачем на него нападать? Я даже не брался отвечать на этот вопрос.

Из-за цистерны вышел человек. Встал на нашем пути. Ира рефлекторно вдавила педаль. КамАЗ взвизгнул тормозами. Я чуть не ударился лбом о бронебойное стекло. «Вал» упал с колен. Тяжёлая машина остановилась в нескольких сантиметрах от мужчины. Двигайся мы чуть быстрее и смельчак неминуемо бы оказался под колёсами. Что сегодня за день такой? А может город? Уже второй человек уверен в наших тормозах больше, чем мы сами.

Бородатый мужик сделал несколько шагов назад, чтобы видеть наши лица. Мы тоже уставились на этого придурка. Перед нами стоял явный сумасшедший. Грязный и растянутый свитер до колен. Порванные в нескольких местах джинсы, пыльные зимние ботинки на толстой подошве. Длинные засаленные волосы сосульками падали на плечи. Лицо иссушённое, щёки впалые, рука с «Макаровым» подрагивала. Мужчина кричал и целился в Ирину.

Я немного опустил окно.

– Мне нужна вода и еда, – хриплым голосом произнёс местный житель. – Не доводите до греха. Дайте!

Поначалу мы удивлялись таким людям. Каким образом они умудрялись выживать в самых опасных местах планеты? А самое главное – зачем?

– Быстрее! – поторопил нас мужчина. – Здесь опасно!

– Да ты что?! – всплеснула руками Ира. – А мы и не знали!

– Может, дадим ему еды? – посмотрел на жену. – У нас всё равно её слишком много. Мы или доберёмся… или она нам уже не понадобится.

В Чёрной грязи нас снабдили припасами на дальний поход. Хоть мы и пытались отказаться, нас никто не послушал. Репутация «Ангелов жизни» путешествующих по континенту взяла своё.

– Конечно, дадим, – согласилась Ира.

Я перебрался в кунг, где выгреб из стола четыре двухлитровые бутылки с водой. Достал из холодильника семь упаковок с саморазогревающейся едой. За два захода оттащил всё в кабину. Теперь осталось передать пищу так, чтобы не получить пулю.

– Отойди к углу дома, – указал направление. Тогда получалось, что Ира бы его видела, а от выстрела я защищён бронёй. Выскочил бы, оставил еду на асфальте и двинулись бы дальше.

– Я сказал жратву давай! – местный житель целился в Ирину. Меня это сильно раздражало.

– Отойди и встань так, чтобы ты не представлял для меня опасности, – воззвал к разуму. – Вот еда, – продемонстрировал бутылку и одну из упаковок, кажется фасоли. – Я оставлю её на асфальте…

– Я сейчас пристрелю твою шлюху! – глаза местного жителя загорелись. Он вожделенно облизнулся. – Быстро давай жрачку! Быстро!

Его рука сильно затряслась. Даже не будь у нас бронированных стёкол, вряд ли б он попал. Я почувствовал, как кровь приливает к лицу. Потянулся к «Валу».

– Постой, – сказала Ира.

Она тоже опустила немного стекло.

– Послушай, мы хотим тебе помочь! Ты всё равно не сможешь нам ничего сделать…

Грохнул выстрел. Эхо несколько раз отразилось от пустующих многоэтажек.

Лобовое стекло уже много-много раз пытались пробить. Даже из КПВТ однажды били. Не осталось и следа. Вероятно, мы ездили на самой дорогой и совершенной машине, изобретённой человечеством.

Ещё раз ухнул выстрел. Снова эхо разноголосо повторило звук.

– Тебе еда нужна? – успел я спросить перед тем, как местный житель снова нажал спусковой крючок.

Глаза мужчины сузились. Он раз за разом пытался пробить стекло, пока «Макаров» не встал на затворную задержку.

– Успокоился? – поинтересовалась у него Ира.

Местный житель тряхнул головой, словно сбрасывал наваждение. Волосы-сосульки дёрнулись.

– Вы кто такие? – хмуро произнёс он. Пистолетом на затворной задержке по-прежнему целил в мою жену.

– Те, кто хочет дать тебе еду, а ты в них стреляешь! – выпалил я.

Хотелось треснуть прикладом в эту заросшую бородой физиономию. Раздражает, когда ты от чистого сердца хочешь помочь людям, а они думают, что ты пытаешься их надурить.

Местный житель, наконец, опустил оружие. Исподлобья посмотрел мне в глаза.

– Да пошёл ты, козёл! – сплюнул на асфальт и быстро направился к дому со странными балконами.

Мы с Ирой переглянулись. Конечно это не самая странная ситуация, в какую мы попадали на просторах Евразии…

– Смотри за ним, – сказал я.

Открыв дверь, я спрыгнул вниз. Выставил на дорогу бутылки и саморазогревающуюся пищу. Резво заскочил обратно.

Мы поехали дальше. На бортовом компьютере увидели, как местный житель подбежал к оставленным нами продуктам. Осмотрел, затем, словно собака, опустившись на четвереньки, обнюхал. Выпрямившись, показал нам средний палец. Столько на его лице появилось обиды, будто мы ему оставили битых кирпичей.

За годы странствий мы, конечно, встречали подобную «благодарность». Бывало и похуже. Например, когда нас под Тернополем банда каннибалов хотела съесть, а в благодарность за помощь пообещали убить быстро и безболезненно. Или в лагере под Линцем, за уничтожение двух кошек, нас постарались отравить и завладеть КамАЗом.

– Чокнутый псих, – хмыкнула Ира.

– Многие бы так про нас сказали. Этот урод пытался тебя убить, а мы ему жратву за это оставили…

Мы объехали врезавшуюся в столб поливочную машину. Слева во дворе увидели танк с порванной гусеницей.

Перед третьим домом со странными балконами нас ждала засада из деревьев. Видимо там, где мы встретили выжженный участок, была такая же ловушка. Состояла она в том, что деревья по разные стороны дороги протянули друг к другу множество ветвей по земле. Особенным препятствием это не являлось даже для машины с меньшей, нежели у нас, проходимостью. Человек начинал перебираться через ветви. Когда доезжал к середине, они оживали и обездвиживали автомобиль. Человеку оставалось лишь выбираться. Именно этого деревья и добивались. Они никогда не спали, поэтому ждать, когда жертва вылезет из своей консервной банки, могли долго. Страшная смерть. Насколько нам известно, из таких ловушек можно выбраться только с посторонней помощью. Мы бывали в лагерях, где преступников наказывали таким образом: давали немного еды, воды и сажали в подобные западни. Злоумышленники неделями сидели в гробу на колёсах, гадили между сиденьями, спали в собственных экскрементах, дышали вонью. А когда продукты заканчивались, начинали выть, словно звери. Лили крокодиловы слёзы, жалостливо умоляли о пощаде, клялись давно позабытыми матерями, что больше не будут убивать или воровать (в зависимости от того, на чём попались). Таких людей исправит лишь могила, куда их и надо отправлять, чтобы не портили жизнь другим. В итоге душегубы пытались выбраться из вонючего гроба, но их всегда живьём сжирали вечно голодные деревья.

– Какие идеи? – Ира остановила тяжёлую машину.

Я задумчиво почесал подбородок. Как бы сейчас пригодился огнемёт. Пусть даже ранцевый. Вернуться не получится. Преодолеть завал не сможем – пределы проходимости есть даже у нашего КамАЗа. Через дворы? Очень-очень-очень сомнительное удовольствие.

– Мы сейчас сожжём здесь всё, – пришла ко мне идея. – Лезь на башню, будешь меня страховать. И головой крутить не забывай.

Я подхватил «Вал» и перебрался в кунг. Под кроватью валялась металлическая канистра на пять литров. Изначально их было четыре, но за ненадобностью Ира три выкинула. Последнюю я успел спасти стандартной мужской формулировкой «Пригодится».

Пригодилась.

Минуты три я шарил по инструментальному ящику. Наконец, отыскал патрубок радиатора.

– Всё чисто? – поинтересовался у супруги.

– Всё чисто, – как эхо отозвалась она.

Я закинул «Вал» за спину. Открыл заднюю створку двери и спрыгнул на асфальт. Сильно пахло сиренью и полынью. Деревья в новом мире научились использовать запахи, чтобы приманивать насекомых, животных и людей. Последние уже не попадались в подобные ловушки. Зверей осталось мало, а вблизи крупных городов их и вовсе подчистую истребили изменённые эволюцией сородичи. Насекомые, которых веяния нового мира затронули меньше всего, стали основной пищей для мутировавших деревьев.

Я обошёл вездеход справа. Там располагался бак с бензином. Пришлось опуститься на четвереньки и забраться под утолщённую в этом месте броню. «Вал» несколько раз ударился глушителем о днище. Я отвинтил крышку, бросил болтаться на пластиковом хомуте. В нос ударил запах бензина. Пристроил канистру между ног. Начал вставлять трубку в бензобак, когда нащупал рукой ещё одну крышку возле днища. Хотелось хлопнуть себя по лбу за недогадливость. Сейчас бы наглотался с непривычки бензина. Завинтил верхнюю крышку и примостил канистру к нижней. Рассчитывал, что как откручу, так сразу и польётся. Максимально отодвинулся, чтобы не забрызгаться. Разработчики данной машины под крышкой вмонтировали маленький вентиль. Открыл его. Струя тягучей жидкости ударила точно в горловину канистры. Завоняло бензином. Пока ёмкость набиралась, вслушивался в тишину окружавшего города. Когда-то Москва была прямо противоположной. Она никогда не стихала. Сейчас чихни в Хамовниках, на Воробьёвых горах услышат. Наверняка поблизости ошиваются изменённые. Их немного и они, как обычно, выжидают удобный момент. Стоит дать слабину, потерять бдительность, и сразу попадёшь в их лапы. Слишком много раз нам пришлось наблюдать последствия такой неосмотрительности.