– Аркадий Валентиныч! Вот хорошо, что вы еще не ушли. Загляните на минутку в пятнадцатый. Шмелев просит.

И черт понес его в пятнадцатый, где кроме Шмелева сидело еще человек пять, в том числе и эта, стажерка, Наташа с такими приятными на ощупь коленками. Там, в пятнадцатом, его встретили как родного и попросили помочь в процедуре опознания. То есть его просили побыть подсадным. Конечно, это не принято, но нужно сейчас, срочно, а где еще они найдут такого подходящего типажа, подходящего и одеждой, и ростом и статью.

Чувствуя себя идиотом, Хватов сел на пустой стул у стены, рядом с двумя похожими на него мужиками, мрачно смотревшими по сторонам.

Ввели потерпевшую, высокую, полную, загорелую бабу лет тридцати с длинным хвостиком – явно рыночную торговку. Шмелев, ласково приобняв бабу за плечи, пошептал ей на ушко, объясняя процедуру, дал расписаться и, сияя как именинник в предвкушении эффектного конца, предъявил ей всех троих.

Наверное не надо было Хватову так нагло пялиться на потерпевшую. Слишком пристальный взгляд раздражает человека и привлекает к себе его внимание. Короче, баба эта, пристально осмотрев всех троих, скорчила злобную рожу и, сделав шаг в их сторону и протянув указующий перст в сторону головы Хватова, возопила:

– Вот он! Вот этот, товарищ милиционер! Он это! Я его, гада, хорошо запомнила. Это он у меня сережки вырывал.

Левой рукой она схватила себя за ухо, видимо до сих пор болевшее после упомянутой процедуры. И хорошо, что Шмелев догадался подойти к ней поближе и придержать за талию, потому что следующее ее движение с головой выдавало желание вцепиться в его, Хватова, волосы. Вероятно в качестве симметричного ответа на разорванное ухо.

Да-а! Если и попадал Хватов когда-нибудь в более идиотское положение, то сейчас он этого не помнил. Он продолжал сидеть, дурак-дураком, переводя растерянный взгляд с разъяренной бабы на Шмелева и обратно. Парни, сидевшие рядом, разом поднялись, как по команде и шарахнулись от него как от оголенного провода.

– Куда, куда?.. – залопотал расстроенный Шмелев. – Махаев, никого не отпускать до моего распоряжения.

– Как же, гражданин начальник, – обиженно забасил один из опознаваемых. Она ж меня не признала, могу идти!

– Сидеть! – заорал Шмелев.

Оба, обиженно бубня, снова заняли свои места рядом с Хватовым.

И вдруг в этом бардаке раздался звонкий и искренне веселый смех. Это та самая стажерка, Наташа, единственная из всех присутствующих, сумела по достоинству оценить юмор ситуации.

– Послушайте, гражданочка, как вас… Елена Васильевна, – начал вносить ясность Шмелев. – Вот этот, которого вы сейчас опознали как бандита, ограбившего вас в ночь с двенадцатого на тринадцатое августа, это наш сотрудник. Капитан милиции.

– Ну и что?! – обиженно вскинулась потерпевшая. – Как будто уж…

– А то, что в эту ночь опознанный вами гражданин находился на дежурстве. Понимаете? – заорал он, выплескивая на дуру-потерпевшую вполне понятную досаду и не менее объяснимое разочарование. – Он всю ночь тут был. На рабочем месте. Есть соответствующая запись в журнале и свидетели.

– Ну, я не знаю, – пошла та на попятную. – Вам, конечно, виднее. А похож… – с сожалением добавила она. – И пиджак вот тоже…

– Ладно, посмотрите еще раз. Повнимательнее. Нету – ли – тут – Шмелев говорил громко, будто разговаривая с глухой и ударением выделял каждое слово, – кого – ни будь – кого – вы – видели!?

– Нет уж! – не менее громким голосом сказала Елена Васильевна. – Хватит. Вы тут будете надо мной издеваться!..

В воздухе явственно запахло приближающейся грозой, слезами и истерикой.

– О, господи! – с тоской подумал Хватов. – Ну что б мне кончить этот долбаный отчет на пять минут раньше? Ну, в крайнем случае, завтра бы закончил.

Потом, полчаса спустя, когда страсти улеглись и все посторонние были отпущены по домам, Шмелев счел необходимым загладить свой промах и выставил бутылку "Губернаторской". Махно принес откуда-то соленых огурцов, потом его еще сгоняли в гастроном за хлебом, колбасой и банкой рыбных консервов, а Наташа очень красиво сервировала все это на аккуратно постеленной свежей газете.

– Икэбана! – восхитился Шмелев. – Могем же, когда хочем.

Нет, долго они не сидели. Да и Хватов, которому предстояло сесть за руль своей "пятерки", выпил как законопослушный водитель не больше ста, – ну, ста пятидесяти грамм. Так что был вполне трезв и адекватно реагировал на внешние раздражители.

Под самый конец импровизированного застолья, когда уже все дружно ликвидировали следы и наводили порядок, Наташа, близко подойдя к Хватову и в упор глядя своими большими, наивными голубыми глазами, спросила:

– Вы же подвезете меня, Аркадий Валентиныч?

Сумерки опускались на город, пряча в своей тени его мелкие детали и некрасивые подробности. Мимо проплывали башни Комсомольского проспекта, спереди надвигался в ореоле искусственного света торговый комплекс "Европа" – там было людно, шумно и суетно. Миновали его, миновали парк…

– А куда мы едем?

– Ну, ты же сама сказала, что хочешь покататься.

– И куда же мы едем кататься? – теперь это уже не был голос наивной девочки с распахнутыми доверчиво глазами. Она говорила негромко, чуть лениво растягивая слова, но в этой обманчивой расслабленности чувствовалось чуткое напряжение охотника. – Куда нибудь, или так, куда глаза глядят?

– Ага, – согласился Хватов, – куда нибудь туда, куда глаза глядят. А тебя интересует что-нибудь конкретное?

– Да нет, просто я подумала – чем так по городу кружить, может, мы за город прокатимся?

– Хорошая мысль, – согласился Хватов, вспоминая, остались еще у него в бардачке презервативы или нет.

И первый раз тогда его рука, соскользнув как бы случайно, попала на ее колено.

– А скажите, правда у вас Павла Николаевича Сусликом называют? – спросила Наташа некоторое время спустя.

– Хм-м!.. – запершило в горле Хватова от столь неожиданной темы. И воодушевление как-то сразу пропало. Вспомнились слова Кости Безродных. Ох, беда-а!.. – Ну, во первых, может, мы уже на ты перейдем? По крайней мере в нерабочей обстановке… А насчет Павла Николаевича – ну-у… Вообще-то, да. Только это его старинное погоняло. Еще до моего прихода было, так что я не знаю, откуда оно пошло. Может еще со студенческих лет. Так бывает, знаешь…

– А вас… тебя, то есть, извини… Ты в курсе, как тебя называют? Хватом!

– Это я знаю. Ну, это просто – по фамилии.

– Да-а? – протянула Наташа. – А мне показалось, не только.

– А вот интересно, – спросила она чуть погодя, – если бы ты не дежурил тогда?..

– Что? – не понял Хватов. – Когда?

– Ну, когда эту тетку, сегодняшнюю, ограбили. Которая на тебя показала.

– Так я и не дежурил.

– А Шмелев же…

– Ну и что? Что, эта дура кинется журнал дежурств изучать? Или свидетелей допрашивать?

– Так значит, нет у тебя алиби?

– Нет. Кроме жены никто не может подтвердить, что я всю ночь дрых и никуда не выходил.

– Так может?.. – Наташа изобразила на лице страх и отодвинулась от него к дверце.

– Ага! Догадалась? Значит, придется тебя…

Хватов убрал руку с Наташиного колена и, сунув ее за пазуху, вытащил оттуда свой табельный "Макаров", который в спешке забыл убрать в сейф.

– О-о! – протянула Наташа, принимая игру. – Дяденька, не надо. Я больше не буду! И сама все отдам. – добавила она тише, поглядев на Хватова снизу вверх.

– Открой бардачок, пожалуйста.

Они уже выехали за город. Приближался железнодорожный мост. Сразу за ним начинался лесной массив.

Наташа откинулась на сиденье и прикрыла глаза. На губах ее блуждала легкая улыбка. Колено обнимала ладонь Хватова. И ладонь эта двигалась все выше, выше…

7

В любом деле, начиная от спланированного обрушения чьей-нибудь национальной валюты и до мытья полов в казарменном сортире нужен организатор. Именно от него в огромной степени зависит успех мероприятия. Это истина, не нуждающаяся в доказательствах, поскольку и без них известна каждому. Как и то, что если не все, то подавляющее большинство дееспособных граждан предпочитают быть именно организаторами. И, в большинстве своем, к сожалению, совершенно напрасно.

Стать хорошим организатором невозможно. Так же, как, к примеру, стать экстрасенсом. Им нужно родиться. Это талант. Именно поэтому далеко не всякое дело заканчивается удачно. Именно поэтому держатся еще некоторые национальные валюты, а что до сортиров, то, наверное, любой из нас признает, что встречал таковые и с плохо помытыми полами.

Хороший организатор, вопреки распространенному заблуждению, это вовсе не тот, кто носится как угорелый, у кого непрерывно звонит телефонный аппарат и которому некогда не то, что поспать, но даже почистить зубы. Хороший организатор – это в первую очередь педагог, воспитатель кадров, дрессировщик, если хотите. У него всегда нужные люди на нужных местах. И ему достаточно просто приказать, распорядиться, попросить – и все будет сделано, будьте уверены!

Витя-Удав был никудышным организатором. А поскольку дело было поручено именно ему, то, значит, и те, кто поставил его на это место, были не лучше.

Все с самого утра шло сегодня у Вити через пень-колоду. Все валилось из рук и утекало сквозь пальцы. Самая заурядная посиделка в кафе, которое он лично крышевал, до самого последнего момента находилась под угрозой срыва. Утром там прорвало канализацию. Свой человек в СЭС был в отпуске и потому недосягаем. В последний момент успел заглянуть в квартиру. И хорошо, что заглянул. Туда забыли завезти мебель. Ну-у, козлы! И опять пришлось выкручиваться.

Когда Витя узнал, что у машины, которая должна была забрать Шкета с Блохой после дела, полетело сцепление, он только плюнул. Хрен с ними. Пешком доберутся, никуда не денутся. Тем более, что возникла новая проблема: пропали куда-то сами Шкет и Блоха.

И только Светка не подвела. Умница девочка! А это было самое главное. Со всем остальным можно разобраться. И разбирался, ведь! В конце-концов и трубу починили, и дерьмо убрали, и СЭС заткнули, и мебель, пусть и какую попало, но привезли же!.. А что до этих двоих…

Больше всего Удав боялся, что Шкет с Блохой сейчас где-нибудь нюхают клей. Раньше это было их любимым делом. Взяв в бригаду пришлось их от этого дела отучать. И вроде бы ведь отучил: дал пару раз хорошенько, чтобы проняло и пообещал, что если узнает еще когда – на хор поставит и выкинет вон. С тех пор, кажется, перестали, но сейчас, перед тем, что им предстоит, вполне могли и снова взяться за старое. Чтобы снять стресс. Стресс-то они снимут, но окажутся ли дееспособны после этого?

Может быть надо было послать кого-нибудь поопытней? Понадежней? И люди ведь есть. Но жалко. Исполнителей потом придется убрать, и пусть лучше это будут эти никчемные сопляки, чем люди, действительно на что-то способные. А что до дела, то, если все пойдет по плану, то дело у них будет настолько простое, что даже они не смогут его запороть. Лишь бы объявились, наконец. Где их черти носят!?

Занятый решением всех этих проблем, Витя-Удав, тем ни менее, старался не упускать из виду и все, происходящее в кафе. Конечно, ничего особенного произойти там просто не могло. Все, кто находился за праздничным столом, по крайней мере вся мужская половина за исключением самого этого папенькина сынка – Славика, были его, Удава, люди. И сегодня у них была не пьянка. Сегодня у них была работа. Да и внешняя охрана работала на совесть дабы ничто не омрачило день рожденья его Светика.

Нет, в самом деле, надо же, как все удачно получилось! Тьфу-тьфу, конечно, но все же… И, главное, и день рожденья-то ведь настоящий, не фуфловый. И как здорово, что Светка с этой в одной группе учатся.

– Так, сколько там? Ого, уже десять! В принципе уже можно бы и двигать. Где же эти козлы?

Подошел Олег – вышибала, и – тихонько, на ухо:

– К вам там пришли.

Ну, наконец-то! Вот они, шестерки прыщавые. Ну что, на вид вроде не унюханные, не обкуренные. И то слава богу. Так, слегка пивом потягивает, это ничего. Ладно.

– Так, пацаны, вот адрес, – Удав протянул сложенную бумажку. – Берите тачку и дуйте туда. Тачку отпустите, подождете там где-нибудь рядом, на лавочке. Дальше – по плану. Ясно?

– Ага. Денег на тачку дай.

– Что, обнищали? Пропили все? Своих нет? Держите. – И он протянул им бумажку в пятьсот рублей. – Все. Валите. До встречи.

Честно говоря Вике давно уже надоел весь этот праздник. Все было хорошо, прилично, благопристойно даже. Никто пока не напился, никто не лез ни к кому выяснять отношения. Оркестр играл неплохо, правда все больше заезженные шлягеры. Но танцевать было можно. На Славика никто из девиц, включая и Светку, не покушался. Все были по парам, так что Славик, несколько раскрепостившийся после выпитого, беззастенчиво пользовался своим правом монополиста.

А Вике хотелось домой. Она все поглядывала по сторонам в ожидании, когда кто-нибудь начнет собираться и прощаться. Ей было неловко уходить первой. А вот второй или третьей – это ничего.

Но все сидели, как пришитые.

После очередного танца к ним подошла Света.

– Как вы тут? Не скучаете? Пойдемте на крылечко, перекурим.

– Я же не курю, ты знаешь.

– Ничего, за компанию воздухом подышишь. Там уже попрохладней стало.

Вышли. Света и Славик достали сигареты. Закурили.

– Слушайте, – сказала Света после первых затяжек, – у меня к вам предложение. Витя мне квартирку подарил на день рождения. Вот только-только, я там и сама еще можно сказать, почти и не была. Давайте съездим, посмотрим. Может, чего посоветуете. Заодно чуть-чуть и новоселье отпразднуем? А?.. Как вы? А Витя вас потом по домам развезет.