– Тогда – да. А сейчас я об этом и не думаю вовсе. Главное, что я всегда знал, что это правда.

– Верно, говоришь, Вовка, – хлопнул его по плечу Леший, – вот потому-то мы к тебе и пришли. Помощь от тебя требуется срочная. Сразу оговорюсь – не финансовая.

– Что случилось?

– Беда! – вступила в разговор баба Яга, – Кощей неладное задумал. Сидел – сидел и вдруг удумал, что его, бедолашного, напрочь забыли. И решил он новогоднюю встречу президентов испортить. Всех их в заложники взять, а потом уничтожить.

– Круто, – произнёс Вовка, – Он выбрал самое подходящее время для такой акции. Последствия будут непредсказуемые. Сейчас Россию обвиняют во всех смертных грехах, и если он выполнит то, что задумал, от неё отвернутся все, а этого не хотелось бы. Не заслужила она такого. Ему нужно помешать.

– Вот и мы про то! – сказал Леший, – только как это сделать?

– Подумать надо! – ответил Вовка.

– Истину глаголешь, – кивнул Илья Муромец, – только на голодный желудок думается худо. А эта косточка настоящая? – спросил он и достал из-под лавки большую бутафорскую кость.

12

Санкт-Петербург. Частная клиника

– Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его; Иуда родил Фареса и Зару от Фамари, Фарес родил Есрома; Есром родил Арама, – заунывно пересказывал кот Баюн известное творение, лёжа на полу подвала со связанными лапами.

Два молодца из ларца мирно дремали, прислонившись к стенке у входной двери, а Соловей-разбойник смачно зевал, клевал носом, затем тряс головою и пытался слушать рассказ кота, делая время от времени какие-то пометки в своём блокноте.

– Что ты там строчишь, Соловушка? – покачал головой домовой, – ты ж сроду грамоты не знал. Читать-писать не умел.

– А тебе какое дело, – мирно ответил Соловей, – мне шкажали, што я так умнее выгляжу.

– Тебе наврали, Соловушка!

– Шам дурак, – не обиделся разбойник, – не я, а ты шейшаш в плену шидишь, не ты, а я твой некролог на могилке проижношить буду. Вот и неижвештно, кто иж наш умнее. Я – бежграмотный разбойник, или ты – домовой Кужьма шо швоим ушеным котом. Это я, пока вы по жагранишам рашкатывали – культуру рушкую иноштраншам прививали, доллары жакалашивали, – тут, не ражгибаяшь, гнул шпину. Вшё, гегемоны, башта! Прошло ваше щаштливое детштво, нашалашь наша шуровая вжрошлая жижнь. Шветлым будущим наш уже кормить не придётшя. Теперь наше времечко. Шильных и напориштых.

– А я и не спорю, – ответил домовой, – только к чему это приведёт?

– Могу тебя обрадовать: ты этого не ужнаешь! – сказал ему Соловей-разбойник и повернулся к коту, – Ну, што там дальше? Кто там кого ещё родил?

И кот продолжил:

– Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наасона, Наасон родил Салмона; Салмон родил Вооза от Рахавы, Вооз родил Овида от Руфи, Овид родил Иессея, Иессей родил Давида царя…

Двое из ларца уже спокойно храпели, развалившись у дверей. Соловей-разбойник последний раз зевнул и уткнулся лбом в живот одному из молодцев. Он тоже захрапел, но в отличие от них тоненьким голоском.

Кот продолжая пересказывать Книгу Нового Завета:

– Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею. Соломон родил Ровоама, Ровоам родил Авию, Авия родил Асу, Аса родил Иосафата…

И своими острыми коготками разрезал веревки у себя, а затем у Домового.

– Хватит, – попросил Кузя, – ещё немного, и я тоже засну рядышком с ними.

– А теперь – ноги! – скомандовал кот Баюн.

Они аккуратно переступили через разбросанные ноги незадачливых спящих охранников, вышли из помещения. Поднялись по лестнице на первый этаж, миновали приёмный покой и оказались на улице.

13

Санкт-Петербург. Цирк на Фонтанке

– Даже если мы сообщим об этом властям, нам никто не поверит, – вздыхал Леший, – остаётся одно: самим давать отпор. А силы неравные. Сам Кощей чего стоит. Он каждого из нас в бараний рог согнуть может.

– Ну, это когда мы поодиночке, – возразил Вовка, – а когда вместе, тогда – я очень даже сомневаюсь, что у него что-нибудь получится.

– Правильно, – согласилась Кикимора.

– Истину глаголешь, Вовка, – похвалил его Илья Муромец, – завсегда, когда супостат на землю русскую лез, народ вместе собирался. И русские, и украинцы, и грузины, и молдаване. Все! И вместе давали отпор. И других всегда защищали. Только в единстве наша сила.

– Куда оно делось – единство это? – вздохнул Леший, – раньше все были «братьями навеки», а сейчас каждый норовит друг дружку побольнее ранить. Причём смертельно. И не только словом, а и зенитной установкой «Град». Никого раньше не интересовало: кто ты и откуда? Лишь бы человек был хороший. А теперь всех интересует вопрос: кто были твои предки в десятом колене? А если ты не говоришь на государственном языке, ты уже второсортный элемент, а не полноценный гражданин.

– Вот и дожили мы до того, что посуду бить начали, – произнесла баба Яга, – которую совместно столько лет наживали.

– Разве это хорошо? – поинтересовалась, всхлипывая, Кикимора.

– Плохо, – сказал Вовка, – вот потому для начала нам нужно объединиться. Вместе мы сила сильная. И задача у нас не посильная, но выполнить её нужно.

– Что будем делать? – спросила баба Яга.

– Для начала надо на месте провести разведку, а уж потом определить, что делать и как, – предложил Вовка, – сейчас все отправляемся в клинику к Кощею.

Все поднялись и направились к выходу.

14

У служебного входа они погрузились в белую «Волгу». Вовка сел за руль, рядом с ним – Леший, а девчонки с Ильей Муромцем на заднем сидении, расположившись по бокам от богатыря. Как только прогрели двигатель, они тронулись с места.

15

Проехав немного вдоль Фонтанки, повернули на Невский. Повсюду торопились люди с елками, красочными пакетами в руках. Празднично украшенные витрины магазинов приглашали всех совершить у них покупки, предоставляя значительные предновогодние скидки.

С Невского вывернули на Дворцовую площадь, где стояла главная городская ёлка. Проскочив её с боку, оказались на Дворцовом мосту. Здесь движение немного застопорилось за счёт количества стоящих машин.

На стрелке Васильевского острова, на Биржевой площади сверкала ещё одна зеленая красавица, украшенная разноцветными блестящими шарами. Светящиеся гирлянды тянулись от неё до Ростральных колонн.

Далее, перескочив через мост, они оказались на Петроградской стороне. Проехали по Кронверкской набережной мимо Петропавловской крепости, Соборной мечети, и через Сампсоньевский мост выехали к Петровскому форту. Выскочили на Лесной проспект, несколько раз повернули вправо-влево и оказались на Северном проспекте, как раз возле клиники, путь к которой они держали.

И везде, на каждом мало-мальски свободном пятачке северной столицы стояли украшенные ёлки, напоминая о приближении Нового года.

16

Остановившись на стоянке перед зданием клиники Кощея, они выгрузились.

– А вон и церквушка, в которую тебя хотели поместить, – показала баба Яга Илье Муромцу на маленькое здание, скорее похожее на маленькую часовню, чем на собор, где кроме отпеваний никаких служб и провести нельзя.

Он сразу же направился туда, подогреваемый меркантильным интересом увидеть своё новое пристанище. Остальные еле поспевали за ним.

17

На входе в небольшой дворик стояло два планшета, на которых огромными буквами было написано: «Скоро в нашей церкви будут выставлены мощи святого Ильи Муромца. Каждый из вас может прикоснуться к ним и исцелиться от всех недугов».

– Тихий ужас! – только и сказал богатырь, глядя на эти зазывающий плакаты.

– Чего ж, – сыронизировал Леший, – они тебя за место лекарства от всех болезней разом используют.

Тут же на входе примостилась цветочная лавка, которая торговала, как гласила вывеска, эксклюзивными авторскими венками для погребений. Это удовольствие стоило немалых денег.

18

Они зашли в церковь. В небольшом предбаннике, где баба Яга и Кикимора покрыли платками головы, а Леший, Илья и Вовка соответственно раскрыли, висел прейскурант с ценами на проведение ритуалов. В нём значилось: «Крещение – 2000 рублей; Венчание и отпевание – по 3000 рублей; Молитвы за здравие и за упокой по 1500 рублей; Свечки – 30, 50, 70 рублей».

Они вошли в храм. Все иконы были не настоящими, а типографскими репродукциями. Вместо позолоты блестела золотистая фольга. К ним сразу же подошла женщина, укутанная с ног до головы темными одеждами:

– Вы что-то хотели у нас заказать? – поинтересовалась она.

– Да! – недовольно произнёс Илья Муромец.

Она сочувственно вздохнула, промокнула краем платка сухие глаза и горестно произнесла:

– Отпевание?

– Да! – подтвердил богатырь.

– Кого? – слезы так и не появились на её глазах, хоть она усердно тёрла их платком, но лицо приобрело скорбящий вид.

– Того, кто эти плакаты про Илью Муромца написал и на его позор во дворе выставил.

Женщина удивленно посмотрела на него:

– Что-то неправильно написано?

– Всё неправильно!

– Это вы ошибаетесь, молодой человек, – осуждающе произнесла она, – вот когда к нам прибудут мощи этого святого, вы сами в этом убедитесь. Сами сможете прикоснуться к ним, пожертвовав на благо православной церкви немного денег, и получить божественную благодать.

– И сколько пожертвовать?

– А сколько не жалко. От тысячи за одно прикосновение. Чем прикоснётесь, то и вылечите.

– Хорошо если гайморит у человека, а если геморрой? – вставился ехидно Леший, – тогда чем, Ильюшенька, к тебе прикладываться будут?

Это была последняя капля. Илья Муромец насупился и из-под лобья посмотрел на женщину:

– Значит, вы ждете прибытия святых мощей?

– Да.

– Ну, вот и дождались. Они перед вами. Сами пришли.

Женщина перекрестилась. Леший полез во внутренний карман и извлёк из него фотографию, на которой была изображена рака с лежащими в ней мощами Ильи Муромца.

– Вот!

Он протянул фотографию женщине.

– Можете сличить. Похож?

– Не богохульствуйте, молодой человек, – перекрестила она его.

– Это я богохульствую? – возмутился богатырь, – это у вас сплошное богохульство. Вижу, что не ладное творите. Что ж это вы из церкви дом по оказанию платных услуг устроили?

Он развернулся и, чтоб все слышали его, заорал:

– Где батюшка?

– Не кричите! – вдруг резко произнесла она. От смиреной служительницы культа не осталось и следа, – вы только посетителей разгоните.

– Лучше уж говорите: клиентов, – уточнил Леший.

– Где батюшка? – грозно повторил богатырь.

– Сейчас позову, – и она быстренько исчезла за какой-то невидимой дверью.

– Вот шалавы! – возмутился Илья Муромец, – что удумали! Меня за деньги на всеобщее обозрение выставлять! Это же не обозрение, а настоящее оборзение выходит! Срамота, да и только!

Из боковых дверей иконостаса появился солидного вида священнослужитель. Он с подчеркнутым достоинством подошел к компании:

– Слушаю тебя, сын мой?

– Это я тебя слушаю, презренный? Кто тебе дал право творить такое безобразие?

Батюшка покачал головой:

– Это вы здесь безобразия устраиваете, сын мой. Если не прекратите, я вынужден буду полицию вызвать.

– Вызывай, – согласился Леший, – чего тянуть? Иначе он сейчас всю вашу богадельню разнесёт. По кирпичикам разберёт.

После этих слов священнослужитель сдулся, как пробитый шарик. Глазки у него забегали по сторонам. Он испугался.

– Тише, прошу вас! Не нужно скандала. Мы всё уладим.

– Что уладим? – прижал его Илья Муромец к стенке.

– Не виноват я, честное слово! – начал оправдываться он, – я всего лишь актер и меня наняли на эту работу.

– Какой актер? – удивился Илья, – Какая работа?

И посмотрел на Лешего в поисках объяснения.

– Скоморох, значит, – сообщил Леший.

– Так ты не поп, а – ряженый! – возмутился богатырь.

Священнослужитель растерялся ещё больше, закусил губу и замолчал.

– Если будешь играть в молчанку, – вставился Леший, – он тебя пришибёт, честное слово! Он такой.

Священнослужитель посмотрел на бабу Ягу, Кикимору и Вовку. Последние кивнули головами, подтверждая слова Лешего. Он вздохнул и начал:

– Дело в том, что наш храм – не церковь вовсе. Здание даже не освящено. Это директор клиники решил совместить «приятное» с «полезным». Предоставить клиентам ещё один вид услуг и на этом заработать денег. Он обращался куда-то за разрешением, но ему отказали. Сказали, что кооператив не может быть церковью. Церковь создана для духовных потребностей человечества, а не материальных. А мне всё равно. Мне здесь очень хорошо платят. Больше, чем в театре. Да и совесть у меня чиста. Отпеваю я ведь от чистого сердца.

– Коллега, значит! – усмехнулся Вовка.

– За откровенность я тебе прощаю, – произнёс Илья Муромец, – но если в следующий раз я приду и застану тебя здесь, пеняй на себя!

– Спасибо! – поблагодарил его актёр, поклонился и быстро ретировался за картонный иконостас.

– Даже есть расхотелось! – возмутился богатырь, – встречу этого директора, руки-ноги оторву.

– Так этот директор и есть наш Кощей Бессмертный! – в один голос сказали ему баба Яга, Леший и Кикимора, – с ним-то мы тебе и предлагали сразиться в чистом поле, но ты ж сам сказал, что ещё не готов.

– Всё равно я с вами! За такие «художества» наказывать нужно.

– Уф! – вытер пот со лба Леший, – не прошло и полгода!

Конечно, от таких новостей и мертвый возмутиться!

– А теперь есть захотелось ещё больше! – возмутился Илья Муромец.

19

Они покинули здание, выйдя во дворик. Через маленькую калиточку в высоком заборе прошли на территорию клиники. Обошли здание сбоку, направляясь в приёмный покой. И тут же столкнулись с торопливо шагающим домовым Кузей.

– Ого, какая встреча! – обрадовался кот Баюн, отскочивший в сторону, чтобы его случайно не затоптали.

– Вы чего здесь делаете? – спросил домовой, – Муромца привезли?

– Доставили, – сообщил Леший и показал на щуплого богатыря, который в этот самый момент тщетно пытался подтянуть сползающие с худого тела штаны.

– Вы шутите? – не поверил Кузя.

– Какие тут могут быть шутки? – сказал Леший, – он за время пребывания в пещерах так отощал, что теперь его мать родная не узнает.

– Что же делать? – спросил домовой.

– А у нас теперь достойная замена имеется! – вышла вперед Кикимора, – знакомься Кузенька: это Ивашка из бывшего Дворца пионеров. Очень симпатичный молодой человек. Между прочим, в цирке выступает.

Домовой протянул Вовке руку для рукопожатия:

– Рад познакомиться.

Вовка с удовольствием схватил и потряс его руку:

– Взаимно.

– А мне с тобой знакомиться нечего, – замурлыкал кот, – Я тебя и так знаю. По телевизору видел.

– Привет, Баюн! – улыбнулся Вовка.

– Как я понимаю, – произнёс кот, – мы с тобой в одной команде.

– В одной, – подтвердил Вовка.

– Тогда, привет! – ответил кот и потёрся об Вовкины ноги.

– Где ты так долго пропадал, – обратилась Кикимора к Кузе, – я так за тобой соскучилась?

– Нигде я не пропадал, – сообщил домовой, – я всё время с Баюном за Кощеевым логовом наблюдал, потом в плен попал.

– В плен?!! – всплеснула руками Кикимора.

– Меня там пытали…

– Пытали, бедненького!

– Но я ничего им не сказал. Был твердым, как скала.

– Герой! – чуть ли не плакала от восторга Кикимора, – я горжусь тобой!

– Хватит вспоминать геройское прошлое, – остановил их кот Баюн, – скорее опускайтесь на грешную землю.

Он выпрыгнул на скамейку, чтобы все могли его видеть:

– Значит так: в ходе слежки, – сообщил он, – мы с Кузей узнали две новости. Хорошую и плохую. С какой начинать?

– Как всегда и везде с плохой. – Предложила Яга. – Таких новостей на сегодняшний день у нас много было. Так что к ним мы адаптировались. Ещё одна погоды не сделает.

– Кощею прибыла помощь из-за бугра, – сообщил кот, – крутой агент Два-нуля-Хрюк.

– Да-Да! Сейчас бы кусочек хрюшечки, – мечтательно вставился богатырь, – на худой конец, просто сальца.

– Побойся Бога, Илюша, – покачала головой баба Яга, – святой пост идёт, а ты пищу не скоромную требуешь.

– После такого поста, который у меня был, Бог простит, – перекрестился Муромец.

– Не отвлекайтесь, – попросил Леший, – какой такой агент, что нам его бояться нужно?

– Всякие восточные единоборства знает, когда хочет – клонируется, – сказал кот.

– Чего-чего? – переспросил Леший.

– Размножается, – объяснил ему домовой.

– Как это? – удивилась Кикимора, – Сам, что ли?

– Единолично, – подтвердил домовой.

– Извращенец! – скривилась Кикимора.

– Вот именно его Кощей и выставляет против нас, – подытожил кот.

– Но у него есть один значительный недостаток, – добавил от себя домовой, – Он до смерти боится тараканов!

– Кого? – не поверили присутствующие.

– Тараканов, – вдвоём ответили кот Баюн и домовой.

– Значит, он не боец, – сделал вывод Леший.

– Не торопись его списывать со счетов, – сказал домовой, – у него какой-то секрет в загашнике имеется. А какой? Мы не знаем. Он может принести нам достаточно неприятностей.

– Ну, а хорошая новость, какая? – спросила баба Яга.

– Мы узнали, как убить Кощея, – сообщил кот Баюн.

– Ну, это каждый нормальный человек знает, конечно, если сказки читает, – заговорил Вовка, – нужно найти яйцо, в котором хранится игла. А на конце иглы – смерть Кощеева.

– Правильно. Вот мы и узнали, где найти яйцо! – торжественно произнёс кот Баюн, – Сам Кощей Бессмертный проговорился.

– А это уже лучше, – похвалил их Вовка, – ну и где же?

– Ни за что не догадаетесь! – улыбнулся Кузя, – Кощей сказал, что прятать нужно на самом видном месте, вот он и запрятал…

– В «Эрмитаже», – закончил за него Вовка, – я думаю, наверное, под видом какой-нибудь всемирно известной реликвии. Вроде, яйца Фаберже.

Пришло время удивиться коту и домовому:

– Откуда ты знаешь? – одновременно спросили они.

– Что? Правда? – переспросил Вовка.

– Правда, – ответили домовой и кот, – а как ты догадался?

– Дедуктивный метод, – улыбнулся он, – но без вашей помощи, я бы так никогда не смог.

– Хороший малый, – похвалил его домовой.

– А я и не сомневался, – похвалил кот, – Шерлок Холмс и доктор Ватсон в одном лице.

– А я что говорила, – согласилась баба Яга, – плохих не держим.

Все, молча, уставились на Вовку, ожидая дальнейших указаний.

– Что будем делать, Кутузов? – спросил у него Леший.

– Задача, которую нужно выполнить в первую очередь, напрашивается сама собой. Нам необходимо изъять яйцо из музея? – сказал он.

– Давайте я слетаю, – предложил Леший, – одна нога здесь, а другая – там. И яйцо через две минуты у нас в руках.

– Это легко сказать, – вздохнул Вовка, – но трудно сделать. Не всё так просто, Леший. Самая большая проблема – это сигнализация. Её обязательно нужно отключить. Иначе ничего не получится. Кощей это предусмотрел и наверняка устроил ещё несколько ловушек. Перед тем, как туда соваться, нужно хорошо изучить объект, чтобы действовать, не наломав дров.

20

Санкт-Петербург. Частная клиника

– Бездельники, – орал Кощей, – упустили! Прошляпили!

Он метался по подвалу, разбрасывая в стороны стулья.