– Немного, но помню. Я же веду ещё и курс географии родного края, и у меня перед глазами постоянно мелькала карта Курской области с обозначениями полезных ископаемых. На некоторых выходах пород я бывал, благо это недалеко. В частности, я водил своих школьников смотреть на обнажения в оврагах, с выходами бурого угля и магнетитовых кварцитов, так что шанс очень велик. Мне знакомый геолог говорил, что эта железная руда имеет естественные примеси никеля, а вредных примесей почти не имеет.

– Бурый уголь? Мне припоминается антрацит, кокс…

– Здешний бурый уголь довольно плохой. Очень зольный, загрязнён серой. Но и его можно коксовать, попутно получая много серной кислоты. Да и доступные запасы невелики, но мне лет на пять – десять хватит.

– Здесь я тебе не помощник. Единственно в чём помогу: вот составил тебе список месторождений меди, свинца и олова, какие вспомнил. Было дело, я посвятил этой теме главу в диссертации. Принеси ко мне карту России, перенесём сведения на неё. Только не забывай, что такие тайны крайне вредны для здоровья.

– Об этом я помню. Кажется я потихоньку начинаю становиться параноиком, всё кажется, что за мной следят.

– Наличие паранойи не отрицает факта слежки, Александер. Обязательно сообщи о слежке наместнику.

– Может стоит самому разобраться?

– Не валяй дурака, мой мальчик. В этом краю сплелись интересы Руси, Литвы, Польши и Крымского ханства. Тут многие куплены и одновременно наушничают двум, а то и четырём хозяевам. Бойся отравления и никогда не выходи из дома без кольчуги. Пойми, что против тренированного убийцы у тебя нет шансов.

– Ты прав, Лотар.

– Ещё бы неправ! Уже моё состояние должно тебе прибавить заёмного опыта. Видишь, что со мною сталось?

– Печальное зрелище.

– К тому же глупое. Ужасно глупое. Умереть от гангрены потому что потратил запас антибиотиков на лечение лошади, а эту проклятую конягу всё равно загрызли волки…

– Как же получилось, что у тебя началась гангрена? Не верю, что ты не знаешь о асептике и антисептике.

– Знать-то знаю, а что в том толку? Меня ранило и контузило, и трёх дней, что я провел без сознания хватило для начала сепсиса.

– Ампутация?

– Невозможно. Поражено бедро и дело зашло слишком далеко.

– Страшно это.

– Страшно? Нет. Смерти я не боюсь, разве что боль крайне неприятна, а она всё возрастает. Мне конечно дают опиум, но его уже явно недостаточно.

– Опиум? Здесь есть опиум?

– Почему нет? Там, к югу, Крымское ханство, оно вассал Турции, а там, в Османской империи, производят многое, в том числе и опиум.

– Если хочешь, я могу приготовить для тебя морфий. Но это довольно опасно.

– Пустяки. Я просто не успею стать наркоманом, а умереть достойно, не воя от боли, дорогого стоит. Любопытно, а откуда тебе известен процесс получения морфия?

– Не только морфия, но и героина. Будешь смеяться, но меня этому учили.

– Неужели?

– Представь себе. На курсах повышения квалификации учителей предмета основы безопасности жизнедеятельности нам читали лекции о вреде наркотиков, и лектор, от большого ума рассказал нам как получают опиум и как из него делают морфий и героин.

– Безумие какое-то.

– Это ещё не всё. Когда новость о чудо-лекции достигла ушей милиции, то нас собрали, и взяли обещание забыть эти сведения.

– Забыть Герострата! – засмеялся Лотар.

– Верно. Только поэтому я и запомнил.

***

Сутки я потратил на сбор сырья, реактивов и собственно изготовление героина, благо у здешнего аптекаря оказался прекрасный склад. С банкой желтовато-коричневого порошка я явился к Лотару.

– Готов препарат. Должен предупредить, что реактивы не имеют должной очистки, поэтому за безопасность не ручаюсь. Впрочем, испытал на собаке двойную дозу, с ней ничего дурного не случилось.

– Ну что же, после испытаний на псовых, перейдём к опытам на приматах. Шприц тут изобрести не догадались, придётся применять как-то иначе. Что посоветуешь?

– Слышал, что можно вдыхать носом через трубочку

– Ну, попробуем.

Через минуту после применения Лотару значительно полегчало. Щёки слегка порозовели, мутная пелена боли ушла из глаз.

– Давай-ка, Александер, я расскажу тебе о том откуда я сюда попал, а главное, почему и ты тут оказался.

– Очень интересно, слушаю.

– У вас в ходу гипотеза, утверждающая что наша вселенная на самом деле является всего лишь частью мультивселенной, кластером в домене, подобно тому как клетка является частью органа, а из органов уже и складывается организм?

– Да. Я читал о чем-то таком в журнале «Наука и жизнь» в восьмидесятые годы.

– Значит научная мысль в наших мирах идёт сходными путями, и тебе будет легко меня понять.

– Слушаю тебя, продолжай.

– А в курсе ли ты, что время является такой же физической величиной как масса, объём, температура и прочее?

– Я не физик, но краем уха что-то слышал о таких вещах. Но насколько я знаю, ничего определённого пока так и не открыли.

– У нас тоже. До недавнего времени. Но лет двадцать назад, мой друг выдвинул очень основательную гипотезу, и на её основе создал сначала математический аппарат, а потом и кое-какие приборы. Но начну с основ. Итак, наша вселенная представляет собой домен в мультивселенной, но это только видимая часть. Невидимая представляет собой куда как более занятную систему. Подобно тому как в нашей звёздной системе все объекты вращаются вокруг Солнца, наша реальность вращается вокруг единого центра – времени. И как в Солнечной системе существует огромное количество объектов, так и вокруг времени вращается бесчисленное количество реальностей. Откуда они берутся? – спросите вы. Они продукт первобытного хаоса, как всё остальное. Но непосредственной причиной возникновения каждой новой реальности является деятельность времени как центрального тела нашей вселенной. Собственно время мы воспринимаем как солнечный свет, то есть, как нечто, приходящее откуда-то и уходящее в бесконечность. Но время и его поток, как и солнечный свет, является неоднородным. Суди сам: когда на Солнце вспышка, интенсивность излучения возрастает когда мы находимся ближе к Солнцу, то получаем большее количество энергии… Тут уместна аналогия с кометами: пока они находятся в облаке Оорта, то их не видно, но до тех пор, пока комета не начнёт приближаться к Солнцу. Под воздействием тепла и иных видов излучений, комета сначала становится видимой, а затем, когда мощность излучений усиливается, начинается интенсивное испарение вещества, и мы уже видим комету во всём её великолепии – яркую звезду с хвостом. Реальность, подобно комете, приближаясь к центру времени, назовём его Хронос, подвергается всё усиливающемуся временному потоку. Попутно замечу, что поток времени, воспринимаемый нами единым, состоит из множества составляющих, как и солнечный свет кроме инфракрасного несёт ещё рентгеновское излучение, оптический диапазон… Так вот, под воздействием усиливающегося временного потока все процессы в реальности ускоряются: физические, химические, исторические, общественные… Да какие угодно. И тут мы приходим к ещё одной аналогии: собственно, подобно кометному хвосту, за нашей реальностью тянется шлейф отражений данной реальности, оторванных от материнской, флуктуациями временного потока. Одновременно, новоявленные реальности отбрасываются на иные траектории движения вокруг Хроноса, и у них, при сходных условиях, могут появиться собственные отражения. Кстати, отражения не обязательно меньше материнской реальности. Вполне возможен вариант, когда отражение будет крупнее, и даже массивнее оригинала.

– Как парадоксальная лягушка и её головастик?

– Совершенно верно. Но я продолжу. Отраженные реальности, как я уже упомянул, движутся по собственным траекториям, и вполне могут устремиться не к Хроносу, а от него.

– Как это?

– Вернёмся к примеру с кометой. Все небесные тела в звёздной системе движутся по своим орбитам вокруг центрального светила. Для нас в этом примере важно, что комета двигаясь к звезде, испытывает всё возрастающее притяжение и всё усиливающийся световой поток. Приблизившуюся комету «гравитационной пращой» отбрасывает от звезды, и она удаляется постепенно теряя свечение, и прибирая свой хвост. Но это небесная механика. В хрономеханике имеется ряд парадоксов, один из которых выглядит так: при отрыве отраженной реальности, она получает некое ускорение неясной природы, и как бы сминает пространство, ну… как иголка проходит сквозь сложенную вдвое ткань, и оказывается на совершенно ином участке траектории, далеко впереди и в стороне от материнской реальности. Очень далеко: на противоположном участке орбиты. То есть, в то время когда материнская реальность только приближается к Хроносу, его отражение уже удаляется. Но! Подозреваю что большая часть отраженных реальностей врезается в Хронос и поглощается им.

– Хронос пожирает собственных детей. Ты полагаешь что эллины именно это имели в виду?

– Не знаю. Ты же понимаешь, что древние мифы, пройдя через века и тысячи рук, приобретают самые неожиданные смыслы, зачастую утрачивая первоначальный.

– Да, действительно. Только если можно, уточни, что происходит с реальностями, поглощёнными Хроносом.

– Думаю, что они становятся строительным материалом для вновь возникающих реальностей.

– Ага. Получается, что количество реальностей во вселенной всё-таки постоянно. Но прошу, продолжай.

– Хм… А вот тут мы подходим к практике: у нас возникла идея проникнуть в прошлое и изменить в нём кое-что. И вот я отправился в прошлое. Я и сейчас считаю, что являюсь лучшим кандидатом. Я историк, специализирующийся именно на этом периоде, мастер исторического фехтования, обладаю незаурядным даром убеждения, владею гипнозом…– Лотар горько скривился.

– Не огорчайся. – поспешил я его утешить – Просто расскажи, что случилось не так?

– Да всё не так! Очень скоро выяснилось, что местные практически не подвержены гипнозу. Ну, разве что отдельные особи, да и то в специальных условиях, с применением особо мощных методик, и желательно, с применением специальных препаратов.

– Опиаты…

– И они тоже.

– У нас тоже применяются препараты, подавляющие волю.

– Как и везде. Далее. Моё фехтовальное искусство оказалось не слишком полезным. Догадываешься почему?

– М-м-м… Ты владеешь спортивной разновидностью?

– Истинно так. А мои знания истории вообще оказались абсолютно бесполезными!

– Как же так?

– А вот скажи, Александер, насколько этот мир соответствует истории твоего мира?

– Ну-у… На мой взгляд, правда я не историк, всё в пределах того, что я проходил в школе. На престол взошел юный Иван IV, его мать, Елена Глинская, была отравлена. При дворе орудует клика во главе с Шуйскими.

– Вот! – Лотар воздел палец вверх – А в моей реальности сейчас всё ещё царствует Василий III, Елена Глинская заточена в монастырь за попытку переворота, Иван Овчина-Телепнёв-Оболенский казнён, а о Шуйских мне практически ничего не известно.

– Как же так? Это могучий, разветвлённый боярский род!

– Это у вас он известен. А у нас он захирел ещё в начале прошлого века.

– А кто у вас приближен к трону?

– Князья Тверские. Слышал о таких?

– Слышал. Но у нас, если я правильно помню, их род пресёкся.

– Вот! Теперь ты понимаешь, что я оказался в том мире не имея никаких преимуществ? А теперь выясняется, что и без возможности вернуться к себе. А главное знание полученное мной в этой экспедиции такое: в своём временном потоке вернуться в прошлое уже невозможно. Можно попасть только в отражённую реальность, но её изучение имеет самоценный характер, к истории твоей реальности не имеющее никакого отношения.

– Погоди, получается, что я могу вернуться в свой мир?

– Тут всё сложно. Во-первых, когда миры движутся в разных направлениях относительно основного хронопотока и всегда есть вероятность вернувшись в свой мир попасть в относительно близкое или далёкое будущее. Скажем, тебе хотелось бы вернувшись не обнаружить даже могил близких тебе людей, потому что даже память о твоём поколении стёрта с лица Земли?

– Ужас какой! Такой мир для меня ничем не лучше этого. Тут тоже всё чужое.

– Вот!

– А во–вторых?

– Что во-вторых?

– Ты сказал во-первых, значит есть ещё соображения?

– Конечно! Следующий аргумент, это несовершенство техники. Зонд, настроенный на этот мир и на меня, оказался в твоём мире и среагировал на тебя. Причём среагировал он очень странно, я о подобных эффектах даже и не подозревал.

– Что ты имеешь в виду?

– Зонд должен перебрасывать физические тела, а тут он сотворил нечто невероятное, не укладывающееся в голову.

– Что именно?

– Начнём с того, что ты вообще не должен был видеть зонд. Для посторонних он неощутим. Далее: тебя он принял за меня и транспортировал, хотя и не туда, и одновременно он тебя же принял за врага, покушавшегося на тебя же, да и перебросил тело в другой мир. И последнее. Зонд не предназначен для переброски сознания. Он вообще не умеет этого делать!

– Но я с тобой и в этом теле.

– Именно это и сводит меня с ума.